Финансирование НКО со стороны бизнеса

Некоторые респонденты выражали мнение, что бизнес уже сейчас достаточно активно финансирует гражданские инициативы. Например, в одном из городов бизнесмены не просто организовали фонд, но и занялись популяризацией его деятельности через организацию культурных событий. Позитивно респонденты отзывались и о том, как крупный бизнес занимается поддержкой социальных проектов в моногородах: некоторые компании не только финансово участвуют в решении социальных вопросов, но и вовлекаются в организацию специальных программ. В локальных проектах НКО помогает и малый бизнес, а в регионах проекты поддерживает бизнес регионального масштаба.

Как считают эксперты и респонденты, российский бизнес уже начал чувствовать необходимость в том, чтобы финансировать общественную активность. Это произошло и из-за «ценностного роста» российского бизнеса, и из-за традиционного желания доказать, что бизнес работает эффективно, и может позволить себе дополнительные расходы на «благое дело»: у нас благотворительность, по большому счёту, стимулируется тем желанием самому себе доказать, что у тебя есть излишки, которые тебе не жалко потерять.

В этой связи экспертам и представителям гражданского общества видится вполне естественным и желанным увеличение финансирования НКО со стороны бизнеса.

Тем не менее, далеко не все респонденты разделяли оптимистичную точку зрения, указывая, что всё же бизнес не так охотно финансирует большинство организаций. Это происходит потому, что существует целый набор проблем (помимо нежелания бизнесменов расставаться со средствами ради тех ценностей, которые они не разделяют), касающийся современного состояния бизнеса в России:

Бизнес опасается финансировать незнакомые ему организации. Это создаёт определённые диспропорции: существуют действительно крупные, известные фонды, которые возглавляются известными персонами и которым охотно помогает бизнес, при этом множество других НКО не могут привлечь финансирование. Кроме того, появляется и межсекторная диспропорция: бизнес охотно финансирует социальную сферу (особенно – помощь детям) и культуру, а вот правозащитная сфера финансирования от бизнеса практически не получает, за редким исключением. Один из критериев, которым руководствуется бизнес – возможность увидеть (а иногда и продемонстрировать) быструю «отдачу» от своих пожертвований.

Бизнес опасается финансировать гражданские проекты. В силу того, что в последнее время громко обсуждаются проблемы НКО, критикующих власть, бизнес в меньшей степени готов отдавать деньги в организации, занимающиеся вопросами «пахнущие политикой», тем более - оппозиционностью, так как опасается политического давления. Многие представители ГО в этой связи упоминали пример Михаила Ходорковского, как бизнесмена, который активно вкладывал деньги в развитие гражданских инициатив. Пример Ходорковского, считают респонденты, оказал критическое влияние на представления и поведение российского бизнеса. Они говорят, что сейчас российский бизнес очень зависим от государства. Поэтому если бизнес сомневается, как власть отнесётся к пожертвованию средств той или иной организации, он предпочтёт не дать денег или дать «под столом», чтобы не вызвать трения с властями: дают инкогнито. … «Иначе ко мне придут".

У бизнеса часто отсутствует свобода выбора, куда направить средства. По мнению экспертов, государство принуждает бизнес финансировать те или иные НКО, так что желание оказывать поддержку по собственному выбору пропадает.

У бизнеса нет налоговых стимулов для финансирования НКО,у бизнеса нет стимула вкладывать деньги в социальные проекты сторонних организаций: закон о благотворительности – такой, что им легче нам "в конверте приносить". Иначе к ним немедленно придут проверки ото всех инстанций. Все-таки, нам нужна свобода от давления силовых структур…

Бизнес часто финансирует собственные социальные программы в рамках социальной ответственности. Иногда крупными бизнесменами создаются специальные фонды: бизнесмен скажет – зачем мне нужно содержать свою организацию, когда у меня своя есть.

Бизнес не знает, как «капитализировать» помощь гражданскому обществу, хотя, по мнению представителей НКО, это вполне возможно, на что указывает опыт бизнеса на Западе, где репутация компании означает рост её капитализации и рост цены её продуктов и услуг. В России же о деятельности НКО плохо осведомлены не только рядовые граждане, но и бизнес, поэтому он не спешит вкладывать деньги в «третий сектор»: сложно, но, надо объяснить бизнесу что они получат и какой эффект от сотрудничества с нами они получат. Тогда есть шансы на успех.

Бизнес обычно не видит достаточной выгоды для себя в деятельности гражданских организаций, а будучи неуверенным в «коммерческой» (рекламной, писаровской, кадровой) эффективности вложений в НКО – предпочитает хеджировать риски и финансировать проекты лишь отчасти.

Экономическое положение региональных предприятий часто таково, что значительные свободные средства у них просто отсутствуют. Между сциллой низкой конкурентоспособности и харибдой высоких налогов и неформальных поборов государства бизнес во многих сферах еле сводят концы с концами.

Активная благотворительная деятельность вызывает подозрения в политических амбициях бизнесменов, навлекает на них недружественные взгляды власти (включая правоохранителей): через неделю: посоветовался. Мне сказали, что решат, что я рвусь к власти… Если засветишься, то придут люди, которые могут забрать не только деньги и бизнес, но и жизнь.