Игорь Андреевич Исаев ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИИ

ББК63 И85

Исаев И.А.

И85 История государства и права России / Учебник для юридических вузов. Изд. 3-е перераб. и доп. — М.:

Юристъ, 1996. - 544 с. 18ВМ 5-7357-0003-0

Учебник составлен в соответствии с программой Московской государственной юридической академии по предмету «История госу­дарства и права». Материал охватывает большой период: от возникно­вения государственности у восточных славян до событий нового времени. Налагаются не только историко-правовые факты, но и анализируются некоторые политические феномены, прослеживают­ся тенденцииих развития.

Книга расчитана на студентов, аспирантов, преподавателей юри­дических вузов; читателей, интересующихся историей государства и права России.

ББК63

Игорь Андреевич Исаев ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИИ

Издание 3-е

Редактор О. В. Лужина Корректор Т.К. Ершова Художник П.П. Ефремов Компьютерная верстка Г.С. Брудовскай

ЛР № 020673 от 28.10.92 г.

Подписано в печать 20.07.96 г. Формат 84 х 108 ¹/^. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 28,56. Уч.-изд. л. 28,5. 3-ий доп. тираж 20000 экз. Заказ № 607

000 Фирма «Гардарика» Издательство «Юристъ» 123286, Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9

Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов в ОАО «Можайский полиграфический комбинат». 143200, г. Можайск, ул. Мира, 93

I8ВN 5-7357-0003-0 ©Издательство «Юристы», 1996

I.

Введение в курс

ПРЕДМЕТ ИСТОРИИ

Введение в курс

неправовые явления (традиция, «так принято»). Но когда их берет под свою защиту государство, обычаи становятся ис­точником права, нормой права. На более высоком уровне развития юридического быта и юридической техники источ­ником права становится закон в широком смысле слова. Это могут быть разнообразные по форме нормы права, но их общим признаком является то, что они принимаются компе­тентным органом, а не заимствуются из обычая или практи­ки.

Периодизация курса истории государства и права России обусловлена несколькими факторами. Главные из них — раз­витие социально-экономического уклада общества (уровень экономического, технического развития, формы собствен­ности) и государственное развитие. Правоведа в истории ин­тересуют прежде всего государственно-правовые формы, факты и явления. Курс разделен на несколько периодов:

Древняя Русь (1Х—ХП вв.);

период самостоятельных феодальных государств Древ­ней Руси (ХП-ХГУ вв.);

Русское (Московское) государство (XV—XVII вв.);

Российская империя периода абсолютизма (XVIII — сере­дина XIX в.);

Российская империя периода перехода к буржуазной мо­нархии (середина XIX — начало XX в.);

Россия в период буржуазно-демократической республики (февраль — октябрь 1917 г.);

период социалистической революции и создание Совет­ского государства (1918—1920 гг.); .

переходный период или период нэпа (1921—1930 гг.);

период государственно-партийного социализма (1930 — начало 1960-х гг.); ' "

период кризиса социализма (1960—1990-е гг.).

Данная периодизация курса в значительной степени ус­ловна. Тем не менее в ее рамках удается рассмотреть основ­ные государственные и правовые изменения и тенденции. Особая дробность периодов на последних этапах истории государства и права России объясняется исключительной значимостью исторического материала для анализа совре­менных проблем и его объемом.

Введение в курс

оиографии главную роль в историческом процессе отводила государству. Ее приверженцы считали, что все социальные преобразования осуществляются сверху и все социальные группы в обществе в той или иной мере подчинены государ­ству. Особенно характерно это для русской истории. Во вто­рой половине XIX в. к государственной школе примыкали известные историки государства и права: В.Н. Сергеевич, А.Д. Градовский, М.Ф. Владимирский-Буданов. Основными идеями школы были: представление о государстве как над­классовом институте, о договорном происхождении государи ства (В.Н. Сергеевич), о «служебном характере всех сословий по отношению к государству» (Б.Н. Чичерин), об «органичес­ком» единстве власти и народа (А.Д. Градовский) и др.

Основными направлениями в историко-правовой науке в конце XIX — начале XX в. были: исследование «внешней» истории права, т. е. истории кодификаций, создания основ­ных форм права (курсы В.Н. Латкина и А.Н. Филиппова);

культурно-исторический метод исследования права (курсы В.О. Ключевского и П.Н. Милюкова); сравнительный метод (М.М. Ковалевский и Н.П. Павлов-Сильванский). Классичес­ким стал метод исследования, разработанный М.Ф. Влади-мирским-Будановым.

Как специфическое течение в области историко-право-вых и историко-государственных исследований проявилось так называемое евразийство. Это научное направление сло­жилось в 20-е гг. XX в. в среде русской эмиграции, однако его истоки были заложены еще в XIX в. такими мыслителями, как К.Н. Леонтьев и Н-Я. Данилевский. Евразийцы (наибольший вклад в историю государства и права России внесли Г. Вернад­ский, Г. Флоровский, Н. Алексеев) определяли Россию-Евра­зию как особый культурный мир со свойственными только ему чертами государственности и права. Ни западные, ни восточные образцы развития для него неприемлемы. Геогра­фические, этнографические и религиозные особенности оп­ределили его специфику.

Российское государство всегда было идеократичным, в его основе существовала главная идея (политическая или ре­лигиозная). Власть всегда носила авторитарный характер, а право стремилось решать идеальные цели.

Марксистская историография стала складываться в сфере

науки истории государства и права в началеXX в. и связыва­лась с именами историков М.Н. Покровского и НА. Рыжкова. Первый курс «Истории государства и права СССР» был под­готовлен С.В. Юшковым (начинавшим как историк церков­ного права). Проблемы курса исследовались также в работах историков Б.Д. Грекова, Б.А. Рыбакова, Л.В. Черепнина, С.О. Шмидта, Б.В. Виленского, П.А. Зайончковского и др.

К числу современных направлений исследований курса можно отнести: политическую историю России (И.И. Смир­нов, А.М. Сахаров, А.А. Зимин, А.Я. Аврех и др.); преобразо­вания в системе органов власти, государственного управле­ния и суда (Н.М. Дружинин, П.А. Зайончковский, Л.Г. Захаро­ва, Б.В. Виленский, Н.П. Ерошкин, Ю.П. Титов и др.); основ­ные изменения в сфере права (И.Д. Мартысевич, С.И. Штамм, Е.А. Скрипилев, Н.Н. Ефремова, И.А. Исаев и др.).

Проблему помогает решать начавшаяся работа по подго­товке и изданию юридических памятников. Изданы много­томное собрание «Российское законодательство IX—XX вв.», ряд хрестоматий и сборников правовых документов.

II. "Государство и право Древней Руси

II.

альной группы во главе таких союзов становились князь и княжеская дружина.

Племенные союзы в военно-политических целях объеди­няются в еще более крупные формирования — «союзы со­юзов». Центром одного из них стал Киев. В источниках упо­минаются три крупных политических центра, которые могут считаться протогосударственными объединениями: Куяба (южная группа славянских племен с центром в Киеве), Сла-вия (северная группа, Новгород), Артания (юго-восточная группа, Рязань). В IX в. большая часть славянских племен сливается в территориальный союз, получивший название «Русская земля». Центром объединения был Киев, где прави­ла полулегендарная династия Кия, Дира и Аскольда.

В 882 г. два крупнейших политических центра древних славян. Киевский и Новгородский, объединились под влас­тью Киева, образовав Древнерусское государство. С конца IX до начала XI в. это государство включало территории других славянских племен — древлян, северян, радимичей, уличей, тиверцев, вятичей. В центре нового государственного обра­зования оказалось племя полян. Древнерусское государство стало своеобразной федерацией племен, по своей форме это была раннефеодальная монархия.

Территория Киевского государства сосредоточилась во­круг нескольких политических центров, некогда бывших пле­менными. Во второй половине XI — начале XII в. в пределах Киевской Руси стали образовываться достаточно устойчивые княжества-полугосударства: Киевская, Черниговская, Пере­яславская земли.

В IX—XI вв. в формировании древнерусской государствен­ности определенную роль играл «варяжский элемент», во­круг которого в исторической литературе велась длительная полемика между сторонниками и противниками «норманн­ской теории» происхождения древнерусского государства. В этом процессе, несомненно, сказывалось влияние выходцев из Скандинавии и Балтии, составляющих значительную часть нового правящего слоя Киевского государства. Однако в руках киевских князей они служили лишь орудием и факто­ром влияния, призванными сохранить отношения данниче-ства между Киевом и Новгородом, где влияние варягов (рус­ский синоним «викингов» или «норманнов») было более ран­него происхождения и, видимо, более значительным.

Ксударство и право Древней Руси

Новогород был древним племенным центром, позже пре­вратившимся в опору нового государственного образования, на периферии которого стали возникать опорные центры-по­госты. Экспансию Новгород осуществлял, распространяя дань и суд на новые территории (Ладогу, Полоцк и т. д.), но ее быстрый темп привел к большой раздробленности феодаль­ных владений. В борьбе с Новгородом киевский князь Яро­слав уступил ему Ладогу и Псков. Только с XI в. новгородская экспансия приостанавливается встречным движением из По­лоцка и Смоленска.

К середине XII в. все территории «полугосударств», со­ставлявших Киевское государство, сливаются воедино. На­звание «Русская земля», прежде относящееся только к южной Руси, распространяется на всю территорию государства, объ­единившего более 20 народов и племен.

II.

от государственного «тягла», податных, судебных и админи­стративных обязанностей.

Государственная власть постепенно усиливала свой кон­троль над общиной: вначале рядом с выборным старостой появляется фигура княжеского приказчика, позже выборных старост заменяют назначаемые князем дворские, наконец, отчиной начинает управлять приказчик-посельский. Однако в Древней Руси община представляла собой достаточно авто­номное образование с собственными суверенными правами, и главным ее оппонентом оказывалась боярщина — институт, основанный на вотчинном землевладелиц.

Процесс формирования русской государственности свя­зан с нарастающей силой боярства.

Совет при князе состоял из бояр и «княжих мужей». От­дельные функции или руководство отраслями княжеского дворцового хозяйства осуществляли тиуны и старосты. Со временем эти дворцовые управители превращаются в управ­ляющих отраслями княжеского (государственного) хозяйст­ва. Десятичная система управления заменяется дворцово-вот-чинной, при которой политическая власть принадлежит соб­ственнику (боярину-вотчиннику). Складывались два центра власти — княжеский дворец и боярская вотчина, становление принципа происходит в процессе феодальной раздроблен­ности.

В раннефеодальной монархии важную государственную и политическую функцию выполняет народное собрание — вече. Выросшее из традиции племенных сходов, оно приоб­ретает более формализованные черты: для него готовится «повестка дня», подбираются кандидатуры выборных долж­ностных лиц, в качестве организационного центра действу­ют «старцы градские» (старейшины). Определяется компе­тенция веча: при участии всех свободных (правоспособных) жителей города (посада) и примыкающих поселений (сло­бод) решались вопросы налогообложения, обороны города и организации военных походов, избирались князья (в Новго­роде). Исполнительным органом вече был совет, состоявший из «лучших людей» (городского патрициата, старейшин).

Вече в качестве государственного института оценивалось исследователями неоднозначно: как совещание правителей города, совещание князя со знатью города, как военный совет. По-разному определялась и роль совета (думы) при

II.

Наиболее ранними письменными памятниками русского права являются тексты договоров Руси с Византией (911, 944 и 971 гг.). Тексты содержат нормы византийского и русского права, относящиеся к международному, торговому, процессу­альному и уголовному праву. В них имеются ссылки на «закон русский», являвшийся, по-видимому, сводом устных норм обычного права.

В договорах упоминается смертная казнь (о чем уже не говорится в Русской Правде), штрафные санкции, регламен­тировались право найма на службу, меры по поимке беглых рабов, регистрации отдельных товаров («наволок»). При этом в договорах предусматривалась реализация права кров­ной мести и других норм обычного права.

К числу древнейших источников права относятся также церковные уставы князей Владимира Святославича и Яросла­ва Владимировича (Х—Х1 вв.), содержащие нормы о брачно-семейных отношениях, преступлениях против церкви, нрав­ственности и семьи. В уставах определялась юрисдикция цер­ковных органов и судов.

Государство передавало церкви со всех собираемых даней «десятину», о чем записывалось в уставы. Составными частя­ми «десятины» были отчисления от даней разных видов, от судебных платежей и торговых пошлин. Там же оговаривался церковный судебный иммунитет и определялись пределы церковной судебной юрисдикции: по кругу лиц, на которых она распространялась, и по кругу дел, которые рассматрива­лись церковными судами.

Судебная власть церкви устанавливалась над всем христи­анским населением Руси, но лишь по определенным делам. Над некоторыми группами населения (церковные люди) цер­ковный суд устанавливался по всем делам, так же как суд над населением церковных земель (вотчин). В ряде случаев дей­ствие церковных уставов накладывалось на сферу действия государственного законодательства, основным источником которого была Русская Правда.

II.

ный человек должен был оговориться, что ссылается на «слова холопа».

Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи: самопро­дажа в рабство (одного человека либо всей семьи), рождение от раба, женитьба на рабе, «ключничество» — поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека. Источниками холопства были также совершение преступления (такое наказание, как «поток и раз­грабление», предусматривало выдачу преступника «голо­вой», превращение в холопа), бегство закупа от господина, злостное банкротство (купец проигрывает или транжирит чужое имущество). Наиболее распространенным источни­ком холопства, не упомянутым, однако, в Русской Правде, был плен.

Русскую Правду можно определить как кодекс частного права — все ее субъекты являются физическими лицами, по­нятия юридического лица закон еще не знает. С этим связаны некоторые особенности кодификации. Среди видов преступ­лений, предусмотренных Русской Правдой, нет преступле­ний против государства. Личность самого князя как объекта преступного посягательства рассматривалась в качестве фи­зического лица, отличавшегося от других только более высо­ким положением и привилегиями. С конкретными субъекта­ми связывалось содержание права собственности; оно могло быть различным в зависимости и от объекта собственности. Русская Правда еще не знает абстрактных понятий «собствен­ность», «владение», «преступление». Кодекс строился по ка­зуальной системе, законодатель стремился предусмотреть все возможные жизненные ситуации.

Эти юридические особенности обусловлены источника­ми Русской Правды. Включенные в нее нормы и принципы обычного права несовместимы с абстрактным понятием юри­дического лица. Для обычая все субъекты равны, и все они могут быть только физическими лицами.

Другой источник — княжеская судебная практика — вносит субъективный элемент в определение круга лиц и в оценку юридических действий. Для княжеской судебной практики наиболее значительными субъектами являются такие, кото­рые ближе всего стоят к княжескому двору Поэтому право­

III.

Существовавшие органы власти и управления были аналогич­ны системам органов раннефеодальных монархий — княжес­кий совет, вече, феодальные съезды, наместники и волосте­ли. Действовала дворцово-вотчинная система управления.

В XI—XII вв. на Руси наблюдается быстрый рост городов, к XIII в. их число достигло трехсот. Города возникали как укрепленные пункты и торговые центры. Вокруг них образо­вывались поселения (сборы) и пригороды, некоторые из них позже приобретают статус города. Города становились цент­рами товарного производства и работы на заказ; зарождают­ся купеческие и ремесленные (цеховые) организации. Город­ские бояре («старцы градские») составляют патрициат горо­дов, постоянно действующим органом становится вече.

III.

контролером торговых мер и весов (основная его роль — ду­ховное главенство в церковной иерархии).

Князь приглашался гражданами на княжение, выполнял функции главнокомандующего и организатора защиты горо­да, военную и судебную деятельность разделял с посадником. По договорам с городом (известно около 80 договоров XIII— XV вв.) князю запрещалось приобретать землю в Новгороде, раздавать землю новгородских волостей своим приближен­ным, управлять новгородскими волостями, вершить суд за пределами города, издавать законы, объявлять войну и заклю­чать мир. Ему также запрещалось заключать договоры с ино­земцами без посредничества новгородцев, судить холопов, принимать заклад ников из купцов и смердов, охотиться и рыбачить за пределами отведенных ему угодий. В случае нару­шения договоров князь мог быть изгнан.

Территория Новгородской земли делилась на волости и пятины, управление в которых строилось на началах местной автономии. Каждая пятина была приписана к одному из пяти концов Новгорода. Центром самоуправления пятины был пригород.

Когда-то таким пригородом был Псков, в ходе упорной борьбы выросший в самостоятельный политический центр, вокруг которого сложилось Псковское государство. Полити­ческая и государственная организации Пскова повторяли новгородскую: вечевая система, выборный князь, но вместо тысяцкого — два степенных посадника. Существовало шесть концов, двенадцать пригородов. Административное деление производилось на округа (губы), волости, села.

С XII в. в Новгороде, как и в других городах Руси, устанав­ливается постоянное место проведения вечевых собраний и пребывания посадника и тысяцкого.

В XIII в. на территории Новгородской земли существова­ло 17 монастырей и проходила активная церковная колониза­ция.

В конце XII в. Новгородом был подписан международный договор с немцами, который стал одним из источников буду­щей кодификации (Новгородской и Псковской судных гра­мот).

III.

ждествлялись с отношениями собственности. Семейные, брачные, наследственные отношения регулировались обыча­ем итрадицией (многоженство, власть отца, минорат, т. е. при­оритет младшего сына при наследовании). Смертная казнь на­значалась за разные виды преступлений: неповиновение хану, ложь в суде, супружескую неверность, волшебство, мочеиспус­кание в костер и т. д. В судебном процессе, кроме свидетель­ских показаний и клятвы, применялась пытка, использовался принцип кровавой поруки, групповой ответственности. Су­дебная власть не была отделена от административной. С уси­лением исламизации Орды возникали суды кадиев и иргучи, действовавшие на основе Корана.

В силу внутренних (борьба за власть) и внешних (пораже­ние в Куликовской битве 1380 г.) причин Золотая Орда распа­дается в XV в. На территории бывшей империи Чингисхана возник ряд государственных образований: Сибирское, Казан­ское, Астраханское ханства, которые часто оказывались во враждебных отношениях друг с другом и в XVI в. поочередно покоряются Московским государством.

III.

бунал (с 1581 г. избираемый на сеймиках от шляхты и духовен­ства), земские и подкоморские (по земельным спорам) суды. С начала XVI в. формируется суд асессоров (по поручению господаря) и маршалковский суд (разъездной суд). На местах действовали копные (общинные) крестьянские суды, суды старост и воевод.

III.

возглавляемые, как правило, думным боярином. Техническое обслуживание осуществляли подъячие, подчиненные думно­му дьяку, работавшему в приказе.

Развитие приказной системы прошло несколько этапов. На первом произошло расширение функций дворцовых ве­домств, которые превращаются в органы общегосударствен­ного управления, приказы (XV—нач. XVI в.). На втором этапе внутри дворцовых ведомств появляются самостоятельные уч­реждения, возглавляемые дьяками, получившими специаль­ное поручение («изба» или «приказ»). На третьем этапе при­казное управление окончательно превращается в систему центрального государственного управления (с середины XVI в.).

С этого времени приказы становятся монопольными орга­нами центрального управления (Посольский, Поместный, Разбойный, Казенный и др.), совмещавшими административ­ные и судебные функции и состоявшими из боярина (глава приказа), приказных дьяков и писцов. На местах находились специальные уполномоченные. Наряду с отраслевыми прика­зами позже стали возникать территориальные, ведавшие де­лами отдельных регионов.

Основным участком административно-территориального деления в Русском государстве был уезд, составленный из крупных земельных частей: пригородов и земель. Цельные земли распадались на волости, станы, трети и четверти. В качестве основной хозяйственной единицы сохранялась во­лость.

До середины XVI в. местное управление основывалось на системе кормлений. В присоединенные к Москве уезды и кня­жества направлялись наместники (в города) и волостели (в волости), обладавшие полным набором полномочий. Назна­чение на эти должности называлось княжеским пожаловани­ем даже в том случае, если эти должности были наследствен­ными. В своей деятельности наместники и волостели опира­лись на штат чиновников.

Они ведали административными, финансовыми и судеб­ными органами, отчисляя часть сборов с местного населения себе. Срок пребывания в должности не был ограничен. Слиш­ком независимые кормленщики к концу XV в. становятся не­приемлемыми для центральной власти, постепенно сокраща-

СОСЛОВНЫЙ СТРОЙ. ФЕОДАЛЬНАЯ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ

IV.

системы, поочередное разукрупнение или слияние приказов происходили достаточно часто. В работе этих органов выра­батывался настоящий бюрократический стиль: жесткое под­чинение (по вертикали) и строгое следование инструкциям и предписаниям (по горизонтали).

К середине XVII в. число приказов достигло 60. В качестве структурного подразделения приказа выступал стол, специа­лизировавшийся в своей деятельности либо по отраслевому, либо по территориальному принципу.

Московский большой стол Разрядного приказа вел учет всех служилых людей, осуществлял регистрацию указов и гра­мот.

Поместный стол ведал вотчинными и поместными дела­ми, Денежный — вопросами финансирования.

Документы, которые использовались в делопроизводстве приказов подразделялись на столбцы (свитки) и книги. Книги были писцовые (налоговое описание земельных уго­дий и плательщиков податей), переписные (учет податного населения), приправочные (справки к писцовым и перепис­ным книгам), дозорные, приходи о-расходные и расходные.

Документы, издаваемые приказами, были многообразны­ми: жалованные грамоты (содержавшие разного рода пожа­лования) , указы от имени царя и бывшие формой решения по конкретному делу, изложенному в отписке (докладной запис­ке должностного лица), памяти (документе, исходящем из другого приказа) или челобитной. Издавались наказы — ин­струкции должностным лицам, доклады — проекты решения по делу, расспросные и пыточные грамоты. Систематизация грамот осуществлялась путем издания сводных документов — уставных грамот.

Вопросами организации государственной службы и фи­нансирования госаппарата занимались Приказ Большого прихода. Разрядный, Поместный и Ямской приказы.

Разрядный приказ, возникший в качестве канцелярии при Боярской Думе, стал важнейшим органом по организации государственного управления. Поместный приказ наряду с выделением и оформлением земельных наделов осуществлял также суд по земельным делам. Ямской приказ, кроме выпол­нения функций по организации ямской гоньбы, выполнял полицейско-надзорные функции за перемещением лиц и гру-

IV.

вляется специальными нормами, включенными в различного рода сборники (грамоты, судебники и пр.). Нормы граждан­ского права одновременно отражали и регламентировали процесс развития товарно-денежных и обменных отноше­ний, а также отношений феодальной эксплуатации, основы­вающейся на различных формах земельной собственности (вотчинной и поместной). Субъектами этих отношений явля­лись как частные, так и коллективные (община, монастыри и др.) лица. Субъекты гражданского права должны были удов­летворять определенным требованиям, таким, как достиже­ние установленного возраста, социальное и имущественное положение.

Основными способами приобретения вещных прав счита­лись захват (оккупация), давность, находка, договор и пожа­лование. Наиболее сложный характер имели имущественные права, связанные с приобретением и передачей недвижимой собственности. Так, пожалование земли представляло собой сложный комплекс юридических действий: выдача жалован­ной грамоты, запись в приказной книге, «обыск», заключав­шийся в публичном отмере земли. Раздачу земли осуществля­ли уполномоченные на то приказы.

Договор в XV—XVI вв. — один из самых распространенных способов приобретения прав на имущество. Широкое рас­пространение получает письменная форма сделок, оттесняю­щая на второй план свидетельские показания. Договорные грамоты в сделках о недвижимости приобретают законную силу после их прохождения в официальной инстанции, кон­троль государства за этой процедурой усиливается после вве­дения писцовых книг.

Основными формами земельной собственности были вот­чина (наследственное землевладение) и поместье (условное землевладение). Вотчины делились на несколько видов в со­ответствии с характером субъектов (дворцовые, государст­венные, церковные, частновладельческие) и способами их приобретения (родовые, выслуженные, купленные). Для ро-' довых вотчин устанавливался особый порядок приобретения и отчуждения: эти сделки осуществляются с согласия всего рода. Но к XVI в. родовые права на имущество стали ограни­чиваться главным образом правом родового выкупа и правом родового наследования. Первоначально право родового вы­купа распространялось только на имущества, отчужденные

IV.

Внешняя форма обязательства оказывала существенное влияние на его содержание. Так, договор мены, один из самых древних, стал широко использоваться в сделках с не­движимостью, когда наметилась тенденция к сближению вот­чинного и поместного землевладения. Под видом этой сделки в ХУ1 в. стали маскировать реальные сделки купли-продажи и дарения после того, как они были запрещены с целью огра­ничить процесс сосредоточения земель в руках церкви.

Купля-продажа недвижимости была связана с рядом услов­ностей и ограничений. Так, лицо, владевшее имуществом на праве условного землевладения, могло отчуждать его не иначе, как с согласия действительного собственника вещи («с докладу»). Право родового выкупа также существовало и в течение длительного времени ограничивало право собствен­ности покупателя, приобретшего родовую вотчину (наслед­ники продавца могли в течение 40 лет выкупить его приобре­тение обратно в «род»).

В сфере наследственного права в XV—XVI вв. наблюдается тенденция к постепенному расширению круга наследников и правомочий наследодателя. Наследники по завещанию могли предъявлять иски и отвечать по обязательствам насле­додателя только при наличии оформленного завещания, под­тверждающего эти обязательства («доклады» и «записи»). На­следники же по закону искали и отвечали по таким обязатель­ствам «без докладу» и «без записи».

По сравнению с предыдущим периодом в праве наследо­вания стала намечаться большая свобода воли завещателя:

завещание мог сделать любой член семьи. Такая индивидуали­зация воли наследодателя требовала соблюдения письмен­ной формы завещания. Эта форма становится обязательной при завещании имущества сторонним лицам, не наследую­щим по закону. Завещание утверждалось «рукоположительст-вом» послухов и дьяка. В XV—XVI вв. основной круг наследни­ков по закону включал сыновей вместе с вдовой. При этом в наследовании участвовали не все сыновья, а лишь те, кото­рые оставались на момент смерти отца в его хозяйстве и доме. Братья получали равные доли наследства и имущества, отве­чая по отцовским обязательствам (от лица всей семьи), и расплачивались по ним из общей наследственной массы.

При наличии сыновей дочери устранялись от наследова­ния недвижимости (ст.60 Судебника 1497 г.), однако в рас-

ЦЕРКОВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

IV.

права и имущество, законодатель установил порядок общин­ного выкупа отчужденного белолистцами городского имуще­ства. Так как члены городских общин имели право распоря­жаться только принадлежавшими им строениями в городах, то они могли отчуждать их по своему усмотрению. Однако вместе со строениями к белолистцам отходили и земельные участки, на которых были возведены постройки. Поэтому, чтобы сохранить за собой земли, городские общины были вынуждены выкупать такие участки у белолистцев. В 1627 г. была сделана законодательная попытка вывести землевладе­ние белолистцев за черту посада, а в 1634 г. в развитие этого положения законодатель ввел для членов городской общины уголовные наказания за отчуждение городских имуществ бе­лолистцам. Вместе с тем посадские общинники лишались права распоряжаться по своему усмотрению городскими по­стройками. Тем самым за частными лицами сохранялось только право пользования городскими дворами. Принадле­жавшие тяглым людям дворы в случае наложения на них взыс­кания по долговым обязательствам могли продаваться с пуб­личных торгов лишь членам городской общины. Наконец, Соборное Уложение прямо предписывало белолистцам высе­ляться с территории, принадлежавшей городской общине (гл. XIX).

Борьба между коллективами (общинами) и частными соб­ственниками возобновилась в конце XVII в., когда законода­тель сделал ряд уступок частным лицам, вернув членам город­ской общины полное право собственности на строения и снова разрешив отчуждать посадские дворы белолистцам (правда, при условии принятия ими на себя тягла). В самом же начале XVIII в. этот вопрос был снят: законодатель предо­ставил право свободного отчуждения городских имуществ бе­лолистцам и иным посторонним (для общины) лицам. С включением по Соборному Уложению «белых слобод» в тягло началась унификация правового статуса городских иму­ществ, которая, однако, несколько позднее уступила место новой имущественной дифференциации, основанной уже на иных, сословных, началах.

По способам приобретения вотчинные земли делились на родовые, выслуженные и купленные.

В отношении родовых вотчин права рода в древнейшие времена включали общие для всех его членов правомочия по

IV.

Соответственно закон (ст. 9 гл. XVII Соборного Уложения) разрешил продавать поместья.

Поместья давались за самые различные виды государст­венной службы, поэтому необходимо было ввести определен­ные эквиваленты для оценки соответствующих заслуг. Ниве­лирующее влияние, которое оказала выработка практикой достаточно рутинного и стандартного порядка, связанного с регламентацией размеров и объектов, включенных в него, уже в XVI в. усиливается дополнительными факторами. Воен­ная реформа середины века, уравнявшая порядок верстания военнослужащих с вотчины и поместья (независимо от вида землевладения, а в зависимости от его размеров), была суще­ственным шагом в этом направлении.

Подошла очередь для правовой интерпретации статуса самого субъекта поместного землевладения, т. е. для опреде­ления, является ли таковым только лицо, получившее за свою службу поместье, или поместные права распространяются и на его близких. Большей четкости требовали регламентация всего комплекса прав по владению поместьем и решение во­проса о приобщении членов семьи помещика к этим правам. Для нужд экономической стабилизации поместного земле­владения наиболее приемлемой оказалась линия хозяйствен­ной преемственности в рамках одной семьи, а не частые пере­ходы поместья из одних рук в другие.

Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с пятнадцати лет. По достижении этого возраста поступивший на службу сын помещика «припускался» к пользованию по­местьем. Ушедший в отставку помещик получал поместье на оброк вплоть до достижения сыновьями совершеннолетия, с середины XVI в. поместье на тот же срок оставалось в его пользовании. К наследованию поместьем стали привлекаться боковые родственники, женщины получали с него «на прожи­ток». Пенсионные выдачи женщинам (вдовам помещиков и их дочерям) производились до момента нового замужества (вдовы) или до совершеннолетия (дочери), а с начала XVII в. — уже вплоть до смерти вдовы и детей. Такие выдачи рассмат­ривались законом не как наследование, а лишь как пожалова­ние. Поэтому распоряжение этим имуществом было связано с рядом специальных ограничений. Например, вплоть до Со-

ЭО V.

тельственным Синодом). С 1722 г. контроль за деятельностью Синода был возложен на светского чиновника.

В 1762 г. создается специальная комиссия, распоряжав­шаяся всем церковным имуществом, проводится отмена тор­говых привилегий духовенства. В 1764 г. на Коллегию Эконо­мии возлагались все обязанности по управлению церковны­ми имениями и контроль за их доходами. С 1786 г. управление церковными землями окончательно перешло к органам, ве­давшим государственным имуществом.

Попытки секуляризации церковных земель, начавшиеся еще в конце XVI в., продолжались и в начале XVIII в. Подвер­гались секуляризации вотчины патриарха, монастыри обла­гались значительными податями. В 1701 г. был учрежден Мо­настырский приказ, ведавший церковным управлением, од­нако почти полный государственный контроль над церковью был установлен только после учреждения Синода как органа государственного отраслевого управления церковными дела­ми (1721 г.). Решающим актом секуляризации церковных зе­мель стал Указ 1764 г., лишивший церковь всех вотчин и пере­ведший монастыри и епархии на штатные оклады. Крестья­не, принадлежавшие ранее церкви, переводились в положе­ние государственных. Была восстановлена ликвидированная в ходе реформы Коллегия Экономии, и к ней приписаны все эти крестьяне — около восьмисот тысяч человек. За монасты­рями и архиерейскими домами оставались незначительные земельные наделы (несколько увеличенные в 1797 г.). В 1778 г. были утверждены новые приходские штаты, и в 1784 г. был проведен «разбор», в результате которого всем безместным священникам и детям священников предлагалось по выбору поступать в купечество, в цехи, в крестьянство или на воен­ную службу. Предоставлялось право перехода из духовного сословия в любое другое. Духовенство становилось откры­тым сословием.

Традиционно духовенство делилось на черное (монастыр­ское) и белое (приходское). Черное духовенство не было на­следственным и не входило в сословие. В 1667 г. Московский Собор принял решение о запр<