Защита частной собственности

Право собственности, как и всякое субъективное право, нуждается в защите, которая необходима для того, чтобы обеспечить реальность данного права. В этом смысле правовое регулирование всегда предполагает и возможность защиты права. Однако правовое регулирование не сводится только к одной защите права, а выступает как более широкое понятие. Правовое регулирование – это действие всякой и каждой нормы, касающейся данного права, независимо от того, нарушает кто-либо это право или нет. Напротив, защита права всегда предполагает наличие конкретного нарушения. Таким образом, защита субъективного права это частный случай правового регулирования.

Правовое регулирование предполагает создание норм права, рассчитанных на любые ситуации - как на те, в которых управомоченный совершает правомерные действия, действует в рамках принадлежащего ему права, так и на те, в которых имеют место правонарушения. Таким образом, правовое регулирование имеет две стороны - позитивную, когда создаются нормы, регулирующие правомерное поведение людей, и негативную, когда идет речь о защите от правонарушений. Наличие правонарушения – это тот критерий, который позволяет выделить защиту права в рамках правового регулирования.

Таким образом, то, что служит пределом (границей) поведения одних, является одновременно способом защиты прав других, тех, кто полагается на эти границы. Это соответствует конституционному правилу о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (п. 3 ст. 17 Конституции РФ). Относительность понятий позитивного регулирования, с одной стороны, и защиты права, с другой, выступает методологической основой для чрезмерно широкой трактовки защиты или для выделения понятия охраны права, противостоящего защите. Первым такую трактовку (правда, не защиты, а охраны права) высказал А.В. Венедиктов в работе "Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР". По его мнению, средствами охраны права собственности служат и вещные иски (виндикационный и негаторный), и возмещение убытков по договору, и признание недействительными разного рода сделок, и изъятие неосновательного обогащения, и, наконец, деликтные иски. Таким образом, все основные институты гражданского права, объектами которых выступают вещи, одновременно охраняют и право собственности. Немало ее сторонников и сейчас.

Включение в состав защиты права норм, касающихся границ поведения третьих лиц, размывает понятие защиты, смешивая ее с позитивным правовым регулированием. Ведь защита права должна предполагать совершение тех или иных действий управомоченным. Но в случае, когда закон определяет границы поведения третьих лиц, управомоченный никаких действий не совершает и совершать не может. То же самое можно сказать о взглядах тех, кто, помимо защиты права, выделяет и его охрану. Гражданско-правовая охрана права собственности, в их понимании, сводится к нормам практически всех разделов гражданского права - от недействительности сделок до деликтных обязательств. Иными словами, охрана в широком смысле и правовое регулирование практически совпадают.

В правовых государствах защита частной собственности осуществляется с помощью закона. Например, во Франции законодательно закреплен иск о восстановлении насильственно отобранного владения (в зарубежной практике общего права владение и право собственности обычно соединены в одном лице). В Германии на этот случай существует иск о защите владения. В англо-американском общем праве существует альтернативный выбор между иском о нарушении владения и иском о восстановлении во владении недвижимостью. Важно отметить, что во всех правовых системах подобные иски доступны не только как средство защиты от насильственного лишения владения, но и как правовой инструмент против всяких действий, которые имеют своим результатом лишение владения – права собственности помимо воли владельца.

До тех пор, пока отсутствует соответствующее законодательство, защита частной собственности в России во многом зависит от силы гражданского общества. Переделы собственности будут продолжаться до тех пор, пока, с одной стороны, власти не станет выгодно защищать права собственности, и с другой – пока граждане будут пассивными в борьбе за свои права. Именно активная борьба граждан в защиту своей собственности, за совершенствование законов, равенство перед законом всех участников гражданского бытия, включая государственную власть, является сегодня главным фактором легитимизации собственности.

Таким образом, актуальнейшей задачей современной России является компромисс между новыми и старыми элитами-собственниками. Суть его заключается в окончании передела собственности и переводе процесса легитимизации собственности на путь цивилизованного, законодательно закрепленного перераспределения.

Процесс легитимизации частной собственности в России во многом зависит от этических, нравственных установок в обществе. Уместно напомнить, что становление норм свободного предпринимательства в европейской практике имеет религиозную основу, ибо они выросли из недр протестантизма. Протестантский тип бизнесмена свое доброе имя ставит выше немедленной наживы и тем более на разного рода спекуляциях и темных махинациях. Бизнесмен предпочитает умеренную, но регулярную прибыль от повседневной будничной работы. Растущее богатство его сочетается с умеренностью в потреблении, скромностью в привычках. Честность, умеренность, бережливость, предусмотрительность, осторожность подкреплены не только религиозными, но и юридическими нормами. В силу культурно-исторических причин и особенностей современного становления российского бизнеса - быстрого и безнравственного обогащения кучки лиц за счет большинства, отсутствия правовых рамок процесса накопления – в обществе преобладает негативное общественное восприятие богатства. Между тем еще А. Смит подчеркивал, что экономическое процветание возможно в обществе свободных индивидов, которое предъявляет каждому отдельному человеку высокие моральные требования. В своем труде “Теория нравственных чувств” А. Смит отмечал, что экономика требует соответствующих сильных моральных установок, которые рынок сам по себе породить не может. Обеспечивая огромный простор свободе, рыночная экономика налагает на индивидуумов и большую ответственность. Поскольку свобода ведет к наибольшей совместной пользе, то все, что мешает свободе – безответственность и безнравственность, - должно быть устранено. Именно этическая традиция свободных рыночных взаимоотношений утвердила взаимообусловленность нравственности и правильно понятого собственного интереса. В новейших работах по экономической теории рынка такая взаимообусловленность убедительно подтверждается.

Вывод, который следует из данных положений, сводится к тому, что даже модель всеобщего рыночного равновесия не может сделать излишней этику. Она выступает как необходимый фактор эффективного развития рыночной экономики. Проблема, таким образом, заключается в преодолении настроений уравниловки, иждивенчества, безынициативности, в восстановлении лучших традиций отечественного предпринимательства, его серьезном правовом обеспечении, гражданской и государственной поддержке подъема нравственности и культуры в рыночных отношениях.

Защита права собственности, во-первых, должна состоять в совершении собственником активных действий и, во-вторых, быть реакцией на нарушение права собственности. Причем нарушение должно посягать именно на право собственности, а не на иные, возникшие на его основе гражданские права. Например, если вещь передана в аренду, то иски собственника к арендатору, вытекающие из соответствующего договора, уже не будут мерами защиты права собственности, поскольку оно, как таковое, трансформировалось применительно к обязательству в право требования. Точно так же и иск из причинения вреда имуществу основан на праве требования из деликтного обязательства, которое, хотя и связано с правом собственности, но существует отдельно.

Конституция России и Гражданский кодекс устанавливают принцип равенства защиты всех форм собственности, но не содержат правил об одинаковом правовом регулировании этих форм. Следовательно, различия в правовом регулировании тех или иных форм собственности могут существовать. Однако если эти различия ослабляют защиту какой-либо из форм собственности, то они должны быть признаны неконституционными.

Между тем отдельные различия в правовом регулировании отдельных форм собственности могут существовать. Никто, скажем, не возражает против того, чтобы некоторые объекты были исключены из числа тех, которые могут находиться в частной собственности. Однако здесь важно не перейти ту грань, которая отделяет правомерное ограничение права собственности от неправомерного ущемления этого права. Если, например, число объектов, изъятых из частной собственности, окажется слишком большим, это приведет к замедлению ее развития или даже к угасанию, что явно не вписывается в действующую Конституцию России.

Иными словами, если рассматривать все экономические права и свободы, закрепленные в Конституции, то можно сделать вывод не только о том, что формы собственности подлежат равной защите, но и о том, что сами формы собственности равнозначны, поскольку каждая из них предполагает осуществление собственником, наравне с другими собственниками, всех экономических прав, закрепленных в Конституции. Нельзя забывать и о том, что все, в том числе собственники различных форм, равны перед законом и судом (п. 1 ст. 19 Конституции).

Впрочем, принцип равной защиты всех форм собственности соблюдается не всегда. Государство, в лице его органов и должностных лиц, может прибегать к защите своих прав, в том числе права собственности, непосредственно в Конституционном суде РФ, а частные собственники нет. Частный собственник, если он имеет основания предполагать, что тот или иной закон нарушает его право собственности, должен иметь и право обратиться в Конституционный суд за защитой. Причем для такого обращения не должно быть никаких предварительных условий и ограничений. Только так можно обеспечить соблюдение принципа равенства защиты всех форм собственности.

Однако есть все основания пойти дальше. Ведь частной собственности в нашей правовой системе противостоит собственность государственная (муниципальная). Последние формы принадлежат таким субъектам, которые всегда наделены (или могут быть наделены) публичной властью, а значит, могут пользоваться этой властью для того, чтобы получить для себя в одностороннем порядке те или иные привилегии. В самом деле, трудно провести границу между правомерным регулированием отношений собственности в интересах всего общества и установлением односторонних привилегий для государства (чиновничества). Судебная защита, если такие привилегии закреплены в законе, не срабатывает.

Следовало бы закрепить, хотя бы в Гражданском кодексе, ряд дополнительных привилегий для частных собственников, которые могли бы восстановить их равное правовое положение по отношению к государству.

Такими положениями могли бы быть:

1) освобождение частного собственника от бремени доказывания того обстоятельства, что оспариваемый им нормативный или правоприменительный акт нарушает право собственности;
2) обязательное приостановление судом правоприменительного акта, нарушающего право частной собственности;
3) установление альтернативной подсудности по делам о признании недействительными нормативных актов и неприменение к таким искам исковой давности и т.д.

Но все эти положения должны действовать лишь в той сфере, в которой государство может действовать не только как собственник, но и как носитель публичной власти. В остальных же случаях следует сохранить принцип равенства защиты всех форм собственности.

Известные основания для установления привилегий при защите права частной собственности дает и сама Конституция России. Ведь в ней к числу основных прав и свобод отнесено только право частной, а не государственной собственности.

Начиная с 50-х годов XX века, широкое распространение приобрела концепция комплексной защиты права собственности, согласно которой данное право защищается (а для многих и регулируется) всеми отраслями права – конституционным, государственным (административным), уголовным, гражданским и даже трудовым. Методологической основой такой концепции был, несомненно, тезис о всемерной защите социалистической собственности как основы советского строя. Это отчетливо видно в первых работах, посвященных охране права социалистической собственности: для защиты этого права все средства хороши. Затем обоснование комплексной концепции защиты права собственности стало строиться не на политических, а на правовых аргументах. Это выразилось в признании института права собственности комплексным, соединяющим в себе нормы разных отраслей права. Социалистическая собственность «канула в лету», а концепция осталась. Попробуем оценить ее.

При построении комплексного института права собственности в него включают нормы разной отраслевой принадлежности. Но основой для выделения любого института служит субъективное право, которое не может и не должно иметь комплексной природы. Комплексность присуща только объективному праву. Что же касается субъективного права, то оно должно быть однородным. Лишь при таких обстоятельствах оно может быть непротиворечиво урегулировано. В противном случае будут нарушены принципы построения системы права. Таким образом, сначала нужно определить отраслевую принадлежность права собственности в субъективном смысле, а уж затем высказывать суждения о месте одноименного правового института.

Основная масса норм права, регулирующих право собственности, сосредоточена в гражданском (частном) праве. Некоторые, наиболее фундаментальные правила, касающиеся права собственности, закреплены в конституционном праве. Поскольку конституционное право содержит общие для всех отраслей нормы, есть все основания считать, что право собственности в субъективном смысле имеет частноправовую природу. Что же касается остальных отраслей права государственного (административного) и уголовного, то они либо закрепляют публичные ограничения права собственности, либо устанавливают меры ответственности за посягательство на право собственности со стороны третьих лиц. Эти публично-правовые нормы, несмотря на их обилие, не оказывают влияния на природу субъективного права собственности.

Частноправовой характер субъективного права собственности должен служить основой для построения одноименного института. Институт права собственности в объективном смысле может быть как одноотраслевым, так и комплексным. Однако комплексный институт, даже если его считать институтом права, а не законодательства, тем не менее, предполагает совместное размещении норм права различной отраслевой принадлежности в одном нормативном (законодательном) акте. Применительно к праву собственности подобный вывод не находит практического подтверждения. В законодательстве существует несколько институтов, посвященных праву собственности. Одни дифференцируются в зависимости от соответствующей отрасли права: гражданско-правовой институт права собственности, институт административных ограничений права собственности и институт (возможно, субинститут) преступлений против собственности. Аналогичной дифференциации могут быть подвергнуты и нормы о защите права собственности: все они образуют части (структурные подразделения) названных институтов.

Дифференциация защиты права собственности по отраслям не препятствует тому, чтобы защита данного права осуществлялась комплексно. Напротив, различная отраслевая принадлежность норм о защите права собственности позволяет применять их одновременно, не беспокоясь о возникновении конкуренции соответствующих средств защиты. Если бы они находились в рамках единого института, пришлось бы отдельно решать вопрос о том, какое средство защиты подлежит приоритетному применению.

Нерешенным, однако, остается вопрос о месте конституционных норм о праве собственности и его защите. Вот к нему-то и следует сейчас перейти.

Конституция Россия упоминает о праве собственности несколько раз:

- применительно к равному признанию и защите разных форм собственности, в том числе частной (п. 2 ст. 8);
- когда закрепляет разные формы собственности на землю, в том числе граждан и их объединений (п. 2 ст. 9. п.1 ст. 36);
- наконец, при определении права частной собственности как основного права (свободы) человека и гражданина (ст. 35).

Вот, пожалуй, и все случаи, когда Конституция России упоминает право собственности в содержательном плане. Эти немногочисленные упоминания не дают оснований вести речь о существовании в рамках конституционного права самостоятельного института права собственности.

Признание права частной собственности основным правом (свободой) человека и гражданина означает, что оно должно соответствовать всем конституционным требованиям, которые предъявляются к таким правам и свободам. Такие права (свободы) должны быть неотчуждаемыми и в равной мере принадлежать гражданам. Однако право собственности этим требованиям соответствовать не может: оно передается из рук в руки и в этом состоит его главное предназначение; существование права собственности a priori предполагает неравенство. Как же быть?

Выход может быть только один: признать, что в Конституции основным правом (свободой) человека и гражданина признано не право частной собственности, а право человека иметь частную собственность (право человека на собственность). Данное право имеет конституционную природу и реализуется путем приобретения права частной собственности в соответствии с нормами гражданского законодательства. Право человека на собственность есть у каждого, принадлежит всем в равной мере и не может быть отчуждено. А состав и стоимость имущества, принадлежащего тому или иному лицу, различаются. Право человека на собственность de jure составляет элемент гражданской правоспособности, которая может реализоваться в конкретном субъективном праве собственности, но не всегда.

Таким образом, Конституция закрепляет, а значит, и защищает не субъективное право собственности, а право человека иметь частную собственность. И эта защита состоит в том, чтобы обеспечить принятие таких законов, в том числе гражданских, в которых бы данное право человека (гражданина) получило полноценное отражение. Не исключение в этом смысле и гражданские законы, в которых содержатся нормы о праве собственности. Эти нормы также должны соответствовать конституционным положениям. Тот факт, что конституционные положения, в конечном счете, оказывают влияние и на субъективное право собственности, позволяет говорить о том, что последнее также защищается Конституцией. Но механизм такой защиты сложен и многоступенчат: он предполагает изменение законов, в которых содержатся нормы о праве частной собственности.

Частное лицо не может быть лишено своего имущества иначе как по решению суда (и. 3 ст. 35 Конституции). Казалось бы, место данной нормы позволяет трактовать ее ограничительно, имея в виду под имуществом право частной собственности. Однако статья 35 Конституции касается не только права частной собственности, но и права наследования. Следовательно, ограничительное толкование пункта 3 лишено оснований. Под имуществом, вне всякого сомнения, нужно понимать самый широкий перечень объектов, как телесных, так и бестелесных, вещи, деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. Таким образом, решение суда нужно для того, чтобы принудительно лишить частное лицо не только права собственности, но и иного имущественного права (как вещного, так и обязательственного). И в этом смысле сомнительными выглядят нормы Гражданского кодекса и иных законов о возможности лишения права собственности в административном порядке (и подтверждающие данный порядок постановления Конституционного суда России). Конституция не знает никаких исключений из правила о судебном порядке лишения частных лиц их имущества.

Как уже было сказано ранее, субъективное право собственности имеет гражданско-правовую природу. Соответственно правовые средства защиты права собственности зависят от характеристик данного права. Право собственности относится к числу прав, осуществляемых действиями самого управомоченного, третьи лица, как правило, никакой роли в осуществлении данного права не играют. Из этого свойства права собственности вытекает его характеристика как права абсолютного. А абсолютные права защищаются от любого нарушителя, кем бы он ни был[9]. Личность правонарушителя и предыдущие взаимоотношения с ним в случае абсолютной защиты значения не имеют.

Поскольку право собственности предполагает возможность совершения действий в отношении вещи, именно эта возможность и может быть нарушена. Таким образом, средства защиты должны быть направлены, в той или иной мере, на действия нарушителя, посягающего на вещь, а не на личность собственника. Иными словами, правовые средства защиты права собственности всегда должны иметь своим предметом вещь, то есть быть вещно-правовыми способами защиты.

Гражданский кодекс формально закрепляет только два вещных иска – виндикационный (ст. 301-303) и негаторный (ст. 304). Причем если виндикационный иск сформулирован как средство защиты владения собственника, иску негаторному придано более общее значение - он применяется для защиты права собственности от любых нарушений, хоть они и не связаны с лишением владения. Иными словами, негаторный иск по смыслу Гражданского кодекса – универсальное средство защиты права собственности. Следовательно, между ним и виндикационным может возникнуть конкуренция, которая должна быть разрешена в пользу последнего. Негаторный иск следует применять тогда, когда нет оснований использовать виндикационный иск.

Тем не менее, на практике негаторный иск, несмотря на его универсальный характер, применяется крайне редко. И причиной тому служит довольно широкое использование исков о признании права собственности и об исключении имущества из описи (освобождения от ареста). Формально эти иски подпадают под то определение, которое ГК РФ дает иску негаторному. Но с учетом того, что перечень средств защиты права собственности вряд ли может считаться закрытым, такой вывод нуждается в дополнительном обосновании. Поэтому для решения возникшего вопроса следует обратиться к перечню способов защиты, закрепленных в статье 12 ГК РФ, и проверить, какие из них могут использоваться для защиты права собственности.

В статье 12 ГК РФ признание права рассматривается как самостоятельный способ его защиты наравне с восстановлением положения, существовавшего до нарушения права (что характерно для виндикационного иска), и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (такое требование наиболее типично для негаторного иска). В самом деле, признание права как таковое имеет смысл в случае, когда некто его отрицает, хотя и не совершает каких-либо активных действий, его нарушающих. Поэтому иск о признании права собственности может рассматриваться как особый способ защиты права собственности наряду с виндикационным и негаторным исками.

Аналогичные рассуждения применимы и к иску об освобождении имущества от ареста. Ведь такой иск применяется в случае, если имущество арестовано по решению компетентного государственного органа. При удовлетворении такого иска акт такого органа признается недействительным. Между тем, одним из способов защиты гражданских прав в статье 12 ГК РФ является признание недействительным акта государственного органа. Правда, исключение из описи в данном случае будет лишь одним из многочисленных случаев, когда право собственности защищается посредством признания недействительным акта государственного органа. В этом смысле данный иск неравнозначен иску о признании права собственности. Здесь более подходит иск о признании недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления, неправомерно ограничивающего право собственности.

Вещно-правовой характер данного иска проявляется в том, что акт государственного органа как таковой относится к публичному праву. Публичное право определяет ограничения права собственности. Эти ограничения, будучи правомерными, влияют на содержание права собственности. Если же данные ограничения установлены неправомерно, то они фактически лишают собственника его права и в этом смысле ничем не отличаются от лишения владения или пользования. Правда, вещно-правовой характер имеет лишь иск о признании недействительным ненормативного акта. Нормативный акт, рассчитанный на многократное применение, слишком абстрактен по отношению к конкретному праву собственности. К тому же между ним и правом собственности всегда находится индивидуально-правовой акт.

Что касается признания недействительными нормативных актов, то соответствующие иски защищают право собственности лишь опосредованно и в этом смысле напоминают конституционные способы защиты права собственности.

Помимо названных, следует рассмотреть иные способы защиты прав, предусмотренные статьей 12 ГК РФ, с точки зрения того, могут ли они использоваться для защиты права собственности.

Казалось бы, право собственности может быть защищено путем признания сделки недействительной. Но такая сделка должка быть заключена по поводу права собственности. Между тем, недействительная сделка не влечет за собой правовых последствий, на которые она была рассчитана. Это означает на деле, что право собственности ею не затрагивается. Оно остается без изменений. Что касается передачи имущества в порядке реституции, то она целиком укладывается в рамки виндикационного иска. Ведь реституция есть не что иное, как возврат имущества из чужого незаконного владения. Именно поэтому конкуренция между признанием сделки недействительной и виндикацией должна быть решена в пользу последней.

Присуждение к исполнению обязанности в натуре, возмещение убытков, взыскание неустойки и компенсация морального вреда для защиты права собственности применены быть не могут. Эти способы могут быть использованы для защиты обязательственных или личных неимущественных прав. Защита же обязательственных прав отделена от защиты права собственности таким посредствующим звеном, как право требования.

Некоторых пояснений требует такой способ защиты права, как прекращение или изменение правоотношения. Применительно к нему речь должна идти, конечно же, о прекращении или изменении правоотношения собственности. Но прекращение правоотношения собственности не только не защищает, но, напротив, ущемляет собственника, лишая его блага собственности. Что же касается изменения правоотношения, то оно невозможно, поскольку содержание права собственности определяется объективным правом. Ограничения же права собственности существуют в рамках иных правоотношений, а не в правоотношении собственности.

И, наконец, неприменение судом акта государственного органа, противоречащего закону, защищает право собственности и том случае, если этим актом оно нарушено, либо налицо возможность такого нарушения. В этом смысле данный способ защиты схож с признанием подобного акта государственного органа недействительным. Однако неприменение государственного акта не может составлять самостоятельного требования истца и потому также не может быть отнесено к числу самостоятельных способов защиты права собственности.

Таким образом, гражданскому законодательству известно четыре вещно-правовых способа защиты права собственности:

1) виндикационный иск;
2) негаторный иск;
3) иск о признании права собственности;
4) иск о признании недействительным акта государственного органа, нарушающего право собственности, частным случаем которого является иск об освобождении имущества от ареста (исключения из описи). Впрочем, перечень этих исков является открытым и может быть в любой момент дополнен новым иском, востребованным практикой.