Новгородская Первая летопись, с. 21-24, 205-208.

ГВНП, с. 60, №31.

Памятники истории Великого

Новгорода и Пскова. М., 1909, с. 76-80, № XI; Клейнберг И. Э., Севастья­нова А. А. Уличане на страже своей территории (по материаламганзейской переписки XV в.).— Новгородскийисторический сборник, т. 2 (12). Л., 1984.

ГВНП,с. 163, № 105.

Законодательство

Древней

Руси

Новгородская

Первая летопись,

с. 30, 217.

722 Там же, с. 50, 247

723 Там же, с. 397.

Раппопорт П. А. Указ. соч., с. 28

Духовные и до­говорные грамоты

великих и

удельных князей

XIV-XVI вв.

М.-Л., 1950,

с. 42, № 15.

В Новгороде существовали и другие купеческие организа­ции. Об одной из них, объединяющей 'купцов, которые вели заморскую торговлю, летопись говорит по поводу строительст­ва ими церкви Параскевы Пятницы на новгородском Торгу: в 1156 г. поставища заморьстии церковь святыя Пятнице на Търговищи⁷²¹; в 1207 г. эта церковь была выстроена в камне: того же лета съвершиша церковь святыя Пятниця заморьскии, августа в 30⁷²². Особая организация, по-видимому, существо­вала и у прасолов (купцов, торгующих скотом): в 1403 г. пос-тавиша купце новгородскыя прасоле в Русе церковь камену святыи Борис и Глеб

Статья 8

Содержание этой статьи тесно связано с содержанием груп­пы последующих статей «Рукописания», которые трактуют по­рядок взимания весчей пошлины с воска.

Статья определяет место взвешивания воска — не в служеб­ном помещении храма, а в его притворе, т. е. в пристроенной к церкви части здания перед западным входом в храм. Архео­логические раскопки установили, что первоначально у церкви 1127—1130 гг. притвора не было: он впервые сооружен при капитальной перестройке церкви в 1184 г. . Это еще раз подтверждает анахроничность «Рукописания» относительно времени Всеволода Мстиславича.

Слова где дано, ту его и дръжати относятся к установлен­ным в притворе весам.

Статья 9

Статья определяет, что купеческими старостами в церкви Ивана могут быть только пошлые купцы, т. е. члены иванской купеческой организации, и что только им принадлежит право взвешивания воска.

Статья 10

Статья определяет еще один источник дохода церкви Ивана на Петрятине дворе. Если в ст. 2 говорилось о руге, т. е. о взятии вощаного веса с княжеского великоимения, а в ст. 7 — о независимом от князя вкладе купеческой организа­ции, то ст. 10 определяет еще один такой способ организации церковной казны: сбор вощаной пошлины от торговли воском. В числе таких торговцев названы низовские, полоцкие и смо­ленские гости, а также новоторжцы и новгородцы; последние две категории торговцев для Новгорода гостями, естественно, не были. Единицей обложения здесь признается берковец, т. е. 10 пудов.

Упоминание в тексте ст. 10 мор док послужило А. А. Зими­ну одним из оснований датировать памятник концом XIV в., поскольку эта денежная единица впервые фигурировала в из­вестных прежде источниках только в 1396 г.⁷²⁵, но в Новго­роде она якобы была отменена в связи с принятием в обраще-

ние прибалтийской серебряной монеты в 1410 г.⁷²⁶. Однако в 1954 г. в Новгороде при раскопках в слоях первой четвер­ти XIII в. была найдена берестяная грамота № 108, в кото­рой упомянуты мордки: ...у суме две гривьнь корстокыхо

727 »~\ «

мородоко . Этот пример лишний раз показывает, как опасно опираться на термины, не имеющие в источниках массового распространения. Анализ записи XVII в.—Памя­ти, как торговали доселе новгородцы, устанавливает, что в структуре новгородских денежных единиц мордка составляла одну десятую гривны кун, а позднее монетной гривны XV в.⁷²⁸.

Из содержания ст. 10 может быть понят определенный хро­нологический момент для датировки «Рукописания» в целом. В ней говорится о размерах пошлины, взимаемой иванскими старостами с торгующих воском гостей. Норма этой пошлины дифференцирована следующим образом:

у низовского гостя — 0,25 гривны серебра и 0,5 гривенки перца,

у полоцкого и смоленского — 2 гривны кун,

у новоторжца — 1,5 гривны кун,

у новгородца — 6 мордок.

Очередность наименования норм находится здесь в оче­видной связи с уменьшением расстояния Новгорода от тех мест, откуда приезжают с воском торговцы. Для ориенти­ровки назовем эти расстояния по прямой: до рубежей Низовской земли (прежние Ростово-Суздальские владе­ния) — 400—450 км, до Смоленска — 400 км, до Полоц­ка — 360 км, до Торжка — 275 км. Норма пошлины ново­торжца выше, чем у новгородца; у полоцкого и смоленского гостей — выше, чем у новоторжца; следовательно, и у низовского гостя она должна быть выше, чем у полоцкого и смоленского. В то же время разница между нормой низовского и смоленского гостя не могла быть большой, коль скоро расстояние до Новгорода от рубежей Низовских земель и от Смоленска практически одинаково. Даже разни­ца между смоленской и новоторжской нормами достигает всего лишь 0,5 гривны кун.

Некоторые трудности может вызвать отсутствие в «Рукопи­сании» указания на цену перца, необходимую для приведения всех названных в ст. 10 норм к общему знаменателю. Однако эта трудность преодолима. В Откупной новгородской грамоте, опирающейся в исчислении вощаной пошлины с иноземцев на нормы «Рукописания», но составленной в 1587 г., установ­лено, что с иноземцов пошлины имати по старине с берковска воску, с 10 пудов московских, полполтины новгородскую да полгривенки перцу, а за полгривенки перцу 5 денег новгород­ская . В новгородской полуполтине, т. е. четверти рубля, было 54 новгородских денги. Значит, соотношение в пошлине серебра и перца было близким 11:1, и добавление полгривен­ки перца к четверти гривны серебра лишь ненамного увеличи­вало выраженную в серебре норму.

Рукописание

князя Всеволода

ПСРЛ, т. XI. Спб., 1879, с. 236. Использование этого известия представляется

не вполне

корректным,

поскольку оно

имеется только

в Никоновской

летописи. В

аналогичном

сообщении

Но в го роде кой

Первой летописи

говорится не о

мордках, а о

кунах (НПЛ,

с. 402). Мордки

упомянуты и в

новгородском

документе 1461 г.

(ГВНП, с. 39,

№ 21).

Арциховский А.В.,

Борковский В. И.

Новгородские

грамоты на

бересте (из

раскопок 1953-

1954 гг.). М.,

1958, с. 38.

Янин В. Л.

«Память, как

торговали доселе

новгородцы».

(К вопросу об

эволюции

новгородской

денежной

системы

в XV в.).—

Новгородский

исторический

сборник, № 2.

729 ААЭ, т. I, №334.

Законодательство

Древней

Руси

Смоленские

грамоты XIII-

XIV вв. М., 1963.

с. 36, 40.

Янин В. Л.

Денежно-весовые

системы русского

средневековья.

Домонгольский

период. М., 1956.

Янин В. Л. Берестяные

грамоты и проблема происхождения новгородской денежной системы XV в.— Вспо­могательные исторические дисциплины, вып. 3. Л., 1970.

Новгородская

Первая летопись,

с. 498.

ГВНП, с. 140,

№81. Правда,

в этом документе

термин может

означать не денежную еди­ницу, а вес. Достоверное упоминание «гривны серебра» как денежной

единицы

впервые —

в грамоте конца

XII в. (ГВНП,

с. 55-56, №28).

ГВНП, с. 317-318, № 331, 332.