Глава 4. В Главном военно-инженерном управлении.

Начальник Отдела заграждений и минирования Госпитальные хирурги сделали, казалось бы, немыслимое, сохранив мнеруку. Но для того чтобы восстановилась деятельность нервов в кисти,требовалось длительное лечение у специалистов. Проводить такое лечение на полигоне было невозможно. И друзья опятьпроявили трогательную заботу: я еще находился в отпуске, когда узнал о новом назначении. Меняутвердили начальником отдела заграждения и минирования Управлениявоенно-инженернойподготовкиГлавноговоенно-инженерного управления РККА. Новая должность волновала и радовала. Опыт войны с белофиннами убедительно доказал, что даже самыепримитивные, но умело поставленные мины способны наносить наступающимвойскам ощутимый урон, затруднять использование путей сообщения и уцелевшихзданий. Хотелось верить, что этот опыт положит конец недооценке минныхзаграждений, откроет большие перспективы в нашей работе. С такими мыслями я и явился для представления к начальнику Главноговоенно-инженерного управления Красной Армии Герою Советского Союзагенерал-майору Аркадию Федоровичу Хренову, с которым не раз встречался наКарельском перешейке. Невысокая его фигура часто появлялась тогда в самыхгиблых местах. Генерал встретил меня приветливой улыбкой: -- Гора с горой, как говорится... Садитесь, Илья Григорьевич.Потолкуем. В июне 1940 года Инженерное управление Красной Армии началопереформировываться в Главное военно-инженерное управление (ГВИУ). Занезначительной, казалось бы, переменой в наименовании скрывался важныйсмысл. На плечи А. Ф. Хренова легла тяжелая забота о преодолении отставаниянаших инженерных войск в техническом оснащении и специальной подготовке. А. Ф. Хренов хорошо знал цену минновзрывным заграждениям и,разрабатывая штаты ГВИУ, предусмотрел создание двух самостоятельных отделов: отдела заграждений и отдела электротехники. Однако нашлись люди,которые усмотрели в этом излишество. Вместо двух отделов, способных вкороткий срок выполнить большой объем неотложных работ, был образован лишьодин относительно небольшой отдел заграждений и минирования в составеУправления подготовки. Его-то я и должен был возглавить. Аркадий Федорович сразу поставил передо мной несколько конкретныхзадач. Они все вытекали из одной главной -- быстрее ликвидировать нашеотстав-вание в технике минирования и разминирования. Работать с Аркадием Федоровичем было легко и приятно. Мы приступили кобновлению существовавших и созданию новых наставлений и инструкций, в томчисле Положения по устройству оперативных заграждений. Утверждение этогодокумента Наркомом обороны позволяло сполна обеспечить войска минноподрывнымимуществом и создать необходимые запасы его на складах. Работа велась весьма интенсивно, но время -- увы! -- бежало ещебыстрее. Международная обстановка все усложнялась. Наша страна уже вплотную соприкасалась на западе с сильной военноймашиной фашистской Германии, подмявшей Австрию, Польшу, Чехословакию,Норвегию, Бельгию, Голландию, Данию, а потом И Францию. Союзница Германии --Италия -- хозяйничала в Абиссинии. Угроза вторжения нависла над Англией. В предчувствии беды Можно было ожидать, что все эти осложнения не застанут нас врасплох.Но, познакомившись с подготовкой к устройству заграждении в приграничнойпо*лосе, я был просто ошеломлен. Даже то, что удалось сделать в этомотношении в 1926 -- 1933 годах, оказалось фактически ликвидированным. Не существовало больше складов с готовыми зарядами около важныхохраняемых мостов и других объектов. Не было не только бригад,предназначенных для устройства и преодоления заграждений, но дажеспециальных батальонов. В железнодорожных и инженерных войсках остались лишьнебольшие подрывные команды да роты спецтехники. А ведь вопрос о создании специальных частей для устройства ипреодоления минновзрывных заграждений, для нарушения работы вражеского тылас помощью инженерных мин впервые ставился группой командиров 4-гожелезнодорожного полка еще в 1928 году! На Украине, например, к 1932 годуимелось четыре специальных батальона, дислоцировавшихся на железнодорожныхузлах в приграничной полосе. Были такие батальоны и в других округах. В конце 1937 -- начале 1938 года Инженерное управление разработалоштаты специальных минно-подрывных батальонов. Но в подготовке материаловучаствовали работники Генерального штаба, которые, к несчастью, были вскорепосле этого репрессированы, Проект похоронили. Ульяновское училище особой техники -- единственное учебное заведение,готовившее высококвалифицированных командиров для подразделений, оснащенныхрадиоуправляемыми минами, -- было реорганизовано в училище связи. С 1934 по 1940 год у вероятного противника резко возросло количество иулучшилось качество танков, а у нас инженерные противотанковые средстваостались на уровне начала тридцатых годов. Глупое создалось положение. В 1939 году, когда мы соприкасались- сослабыми армиями относительно небольших капиталистических государств --панской Польшей, королевской Румынией, Эстонией, Латвией, Литвой -- нашиграницы действительно были на замке. А когда нашим соседом стала фашистскаяГермания, инженерные оборонительные сооружения вдоль прежней западнойграницы оказались заброшенными и частично даже демонтированными, а на новой границе строительствоукрепрайонов только разворачивалось... Перед войной с белофиннами руководство НКО явно недооценивалоинженерные войска и роль Инженерного управления Красной Армии. Опренебрежительном отношении к инженерным войскам свидетельствует хотя бытакой почти анекдотический факт: о начале войны на Карельском перешейке начальник Инженерного управлениягенерал И. А. Петров узнал по телефону от начальника инженеров 7-й армииполковника А. Ф. Хренова. Правда, этот случай говорит и о другом -- опассивности генерала Петрова, о его слабых контактах с начальникамисоответствующих отделов Генерального штаба. Но одно не исключает другого. В 1940 году ситуация несколько изменилась. К инженерному обеспечениюбоя и операции, а заодно и к инженерным войскам стали относиться с большимвниманием. Пользуясь этим, ГВИУ в самые сжатые сроки разработалотактико-технические требования на инженерные мины различного назначения и намины-торпеды. Напряженная работа Научно-исследовательского института инженернойтехники, лабораторий и конструкторских бюро дала положительные результаты: появились опытные образцы вполне современных противопехотных ипротивотанковых мин. Иначе обстояло с минами замедленного действия. В истории войн редкислучаи, когда новое боевое средство быстро признается и вводится в действиев большом количестве. Зато часто бывает, что новое боевое средство, дажеуспешно примененное в ограниченном количестве, не раскрывает всех своихвозможностей. Это позволяет маловерам и консерваторам относиться к немускептически. Так получилось и с МЗД. Они появились и были успешно применены в первуюмировую войну. Но количество их исчислялось буквально единицами. Ясно, чтопри этом нельзя было выявить все возможности таких мин. И хотя советскиеминеры-энтузиасты создали весьма "умные" МЗД, серийное производство ихналажено не было. Маршал Кулик "и некоторые другие руководи гели Наркомата обороны,распоряжавшиеся выделением средств и лимитов, принадлежали как раз к тойкатегории лиц, которая примитивно толковала Положение Полевого устава о том,что в случае агрессии империалистов "войну мы будем вести наступательно,перенеся ее на территорию противника". Считалось, что на своей территориивоевать нам не придется. А на чужой стороне нам партизаны не нужны. Кроме того, нас спасет авиация. Я уже говорил о существенных недостатках инженерной подготовкиприграничной полосы к отражению вражеского нападения. Пытаясь выправитьположение, начальник ГВИУ предложил использовать старые приграничныекрепости и создать зоны заграждения. Но это предложение так и не приняли. Ни к чему, мол! Еще хуже дело обстояло подготовкой партизанской войны на случайвражеского нападения. Большинство подготовленных нами партизан, особеннопартизан-диверсантов -- исчезли. Они были репрессированы в 1937. Никторазработкой специальной диверсионной техники не занимался. И постановкивопроса о создании такой техники не стояло. Если бы теперь уделяли такое внимание партизанам, какое уделялось вконце 20-х -- ЗОх годов и сохранились подготовленные кадры, то нашипартизанские отряды были бы в состоянии отсечь вражеские войска на фронте от источников их снабжения в самом начале войны. Помнится, я обратился к начальнику Управления военно-инженернойподготовки ГВИУ полковнику М. А. Нагорному. Речь шла об осуществлениимероприятий по всесторонней подготовке заграждений на большой глубине вдольновой границы. -- Прошу вас, никому ни слова об этом, -- озабоченно сказал МихаилАлександрович, -- Разве вы не знаете, что организация складовминноподрывного имущества и подрывных команд вдоль границы свяэана с именамиТухачевского, Убореаича, Якира и других им подобных? Но и после этого внушения я не мог молчать. Решил обратиться к А. Ф.Хренову. Аркадий Федорович, как обычно, выслушал меня внимательно. Но помере моего доклада и на его лицо не раз набегала тень тревоги. Из беседы я понял: начальник ГВИУ разделяет мои опасения, но не все, ксожалению, зависит только от него... Осенью 1940 года обстановка на западной границе стала еще болеетревожной. 27 сентября был заключен Берлинский пакт между Германией, Италиейи Японией. 12 октября гитлеровцы вступили в Румынию. Теперь от Балтийскогодо Черного моря перед нашими войсками стояли немецко-фашистские полчища. Вовторой половине ноября Румыния, Венгрия и Словакия присоединились кБерлинскому пакту. Некоторые утверждают, что внезапное вероломное нападение немцев якобыявилось ответом на подготовку Советского Союза к нападению на Германию. Насамом же деле Советская Армия готовилась к отражению нападения. О тайных планах гитлеровцев мы узнали, конечно, гораздо позже. Однакоуже тогда по всему было видно, что гитлеровская Германия готовит нападениена нашу Родину: фашистские самолеты систематически нарушали наше воздушноепространство, в огромном количестве засылались шпионы, усилилась перебросканемецких войск на Восток. Но укрепленные районы на старых границах по прежнему разоружались,строительство на новых границах велось черепашьими темпами. Столь жемедленно у границы возводились противотанковые и противопехотные препятствияиз-за недостатка средств заграждений. В начале зимы 1940 года во дворе Второго дома НКО я столкнулся с Г. И.Куликом. Он недавно получил звание маршала и был в то время заместителемНаркома обороны. Кулик узнал меня: -- А-а-а... Сапер! Чего здесь? 154 Нельзя было упускать подвернувшийся случай. -- Работаю в ГВИУ, товарищ Маршал Советского Союза... Все о минах хлопочем. Хотел с Вами поговорить... -- Зайди... В кабинете я напомнил заместителю Наркома о случае на заминированнойдороге в Финляндии. -- Вы тогда не дождались разминирования, товарищ маршал... Миныпопортили всем много крови. А выходит, их недооценивают у нас и теперь! Откинувшись в кресле, Кулик укоризнено покачал головой и, хитроулыбаясь, погрозил мне пальцем: -- Но! Но! Не в ту сторону гнешь, сапер! Мины твои: нужны, никто не спорит. Да не так уж много их. нужно, как вы там уХренова подсчитываете, -- Но, товарищ маршал... -- Ты погоди!.. Повторяю, не так много их нужно. 14 не такие сложные,как вы предлагаете. Ну, были у белофиннов сложные мины, факт. Так ведь ипростые имелись? Зачем же непременно выдумывать что-то сложнее финских мин?Прямо говорю тебе, сапер: не выйдет у вас это дело. Мины -- мощная штука, ноэто средство для слабых, для тех, кто обороняется. А мы -- сильные. Нам не так мины нужны, как средства разминирования.Миноискатели давай, сапер, тралы давай! -- Товарищ маршал, но ведь самые сильные армии" не могут всегда и всюдунаступать. А в обороне мины -- могучее средство! Годятся они и для прикрытия флангов наступающихчастей. Для воздушных десантов -- просто необходимы. А для партизан? В тылу врага мины уже не оборонительное, а наступательное оружие. Они -- те жеторпеды... Кулик даже крякнул и замахал рукой: -- Но! Но! Лекцию читаешь! Ваша должность, вижу, заставляет крутитьмозгами не в ту сторону... Не так назвали ваш отдел, как надо. Надо бы его,в соответствии с нашей военной доктриной, назвать отделом разграждения иразминирования. Тогда бы и вы думали иначе. А то затвердили: оборона,оборона.., Хватит! Кстати, есть тут у меня идея пиротехнического минноготрала, --да времени нет оформить. Вы вот 155 возьмите и подумайте над этим. Больше будет пользы, чем с жалобамиходить. Нахмурясь, Кулик нагнулся над столом, придвинул какие-то бумаги. Сталоясно -- разговор окончен.

X x x

По указанию генерала Хренова были сделаны расчеты потребности войск винженерных минах всех назначений. Расчеты мы вели, исходя из сущности советской военной доктрины,выраженной в проекте Полевого устава 1939 года. Подсчеты показали, что войскам уже в первые дни войны будут нужнымиллионы противотанковых и противопехотных мин, сотни тысяч другихинженерных мин. Но даже самые скромные потребности войск в минах руководители Наркоматаобороны считали завышенными, фантастическими, Зная все это, видя, что предложения ГВИУ не встречают поддержки ввысших военных инстанциях, я решил обратиться в ЦК ВКП(б). Посоветовался с товарищами по работе. Генерал Хренов не возражал. Мойнепосредственный начальник -- полковник М. А. Нагорный -- тоже. И я послал вЦК ВКП(б) письмо, в котором доказывал, что инженерные мины нужны не только вобороне, но и в наступлении, а также постарался раскрыть значениеспециальных инженерных частей для устройства и преодоления различныхзаграждений. В конце концов доклады А. Ф. Хренова, а возможно, и это мое письмонесколько сдвинули дело с мертвой точки. Нам предложили проверить расчетныеданные количества мин, потребных на первые шесть месяцев боевых действий. Вместо установленных маршалом Куликом крохотных норм (2500 -- 3000противотанковых и 3000 -- 4000 противопехотных мин на дивизию) были принятынаши расчетные нормы: 14 000 -- 15 000 противотанковых и 18 000 -- 20 000противопехотных мин на дивизию. Исходя из этого, Красная Армия в целомдолжна была иметь уже к началу 1941 года 2 800 000 противотанковых и 4 000000 противопехотных мин, 120 000 мин замедленного действия и 350 000мин-сюрпризов. Но признание наших расчетов еще не означало их воплощения в жизнь. К 1 января 1941 года Красная Армия имела всего около миллионапротивотанковых мин, а мин замедленного действия и мин-сюрпризов не получилавообще. К началу войны не было запасено и половины минимального количестваинженерных мин, необходимых войскам даже при успешном развитии военныхдействий. Специальных же диверсионных мин не было вовсе.