Отстройка резиденции великого князя.

Итак, вели­кий князь Московский сделался государем всея Руси. Этот факт в свою очередь также вполне естественно по­влек за собой целый ряд последствий. Подобно тому, как разбогатевшие и почувствовавшие свою силу част­ные лица изменяют свою обстановку, весь обиход своей жизни и свои отношения к людям, точно так же посту­пил и старший из московских князей, превратившийся в государя всея Руси. Это была естественная, психологи­ческая эволюция, порожденная политическим объеди­нением Великой Руси под его властью.

Этот князь начал с того, что стал отстраивать свою резиденцию. В 1475 году по его вызову прибыл в Моск­ву болонский архитектор Аристотель Фиораванти и стал строить в Москве кафедральный Успенский собор на месте старого разобранного храма Калиты. В 1479 году новый храм был окончен и освящен митрополитом Геронтием. В 1484 году великий князь велел псковским мастерам разобрать по цоколь старую дворцовую цер­ковь Благовещения и выстроить на готовом фундаменте новую. Эта новая церковь, нынешний Благовещенский собор, окончена была в 1489 году. Под этой церковью находился большой подклет, в котором помещалась каз­на московских князей. Но теперь эта казна была уже так велика, что не умещалась в подклете Благовещенс­кого собора, и потому великий князь приказал пристро­ить с набережной стороны к церковному подклету еще новый подклет, а на нем соорудить каменную палату. Это сооружение стало впоследствии именоваться «Ка­зенным двором». Одновременно с тем великий князь стал строить себе новые каменные палаты. В Москву стали приезжать послы от папы, цесаря, королей Вен­герского и Польского, и великому князю Московскому стало уже зазорно принимать их в старых деревянных хоромах. Поэтому в 1487 году он приказал итальянцу Марку Фрязину разобрать деревянный терем, стояв­ший за церковью Благовещенья к западу, и выстроить каменную палату. Эта палата, получившая название Набережной, предназначалась для приема посольств, которые и проходили в нее через крыльцо церкви Бла­говещения. В 1491 году тот же Марк Фрязин и Петр Антоний построили большую палату, названную Грано­витой по случаю отделки ее наружных стен по-итальян­ски гранями. Эта палата предназначалась также для официальных приемов. Сам же великий князь с семьей пока все еще жил в деревянных хоромах. Но в 1499 году он заложил на старом дворе у Благовещенья каменный двор, палаты, а под ними погреба и ледники. Строителем всего этого дворца был Алевиз Фрязин из Милана. Но великому князю Ивану не удалось перебраться в этот новый дворец, который был окончен только в 1508 году. Заботясь об устройстве нового дворца, великий князь продолжал перестраивать и церкви. В 1501 году по его повелению разобрали старую церковь Чуда Архангела Михаила, строение митрополита Алексея, и соорудили новую, доныне существующую (освящена в 1503 году). Незадолго перед смертью Иван Васильевич распорядил­ся разобрать ветхую соборную церковь Архангела Миха­ила, строение Ивана Калиты, и заложить новую на том же месте, более обширную.

Строя церкви и новые палаты в Кремле, великий князь Иван Васильевич озаботился и постройкой новых каменных стен вокруг Кремля. В 1485 году Антоний Фрязин выстроил стрельницу на берегу Москвы-реки и вывел под ней тайник для добывания воды из реки во время осады. В следующие три года была построена стена вдоль Москвы-реки с наугольными башнями — Беклемишевской и Свибловской. Таким образом. Кремль прежде всего был укреплен с татарской, ордынской стороны. В 1490 году выстроена башня над Боровицкими ворота­ми и проведена стена от Свибловской башни до Нижних ворот близ церкви Константина и Елены. В 1491 году проведена была стена со стороны Большого посада и выстроены стрельницы Фроловская и Никольская над Спасскими и Никольскими воротами. В 1492 году про­ведена стена от Никольской стрельницы до ворот около Неглинной и выстроена наугольная башня с тайником к Неглинной, которая позже прозывалась Собакиной. Наконец, в 1495 году заложена и последняя каменная сте­на возле Неглинной. Для вящего укрепления Кремля великий князь распорядился вырыть ров от Фроловских ворот до Неглинной. Все эти работы производились итальянцами — Марком, Антонием, Петром-Антонием и Алевизом. Полное устройство Кремлевской крепости окончилось уже в 1508 году, когда Алевиз Фрязин со стороны торга и Красной площади выкопал глубокий ров и выложил его белым камнем и кирпичом, а со стороны Неглинной устроил обширные глубокие пруды, из которых по рву Неглинная была соединена с Моск­вой-рекой, так что крепость со всех сторон окружалась водой, и Кремль стал островом.

Таково было неутомимое строительство Ивана III, совсем изменившее облик старого Кремля. Итальянец Контарини, бывший в Москве в 1475 году, писал про Кремль: «расположен на небольшом холме, и все строе­ния в нем, не исключая и самой крепости, деревянные». Кремль тогда, следовательно, был типичным русским городом. Теперь он стал похожим на западноевропейс­кий замок, и путешественники так и стали называть его «замком».

Василий III доканчивал начатое отцом. При нем, как уже сказано, достроен был каменный жилой дворец. В 1508 году после пасхи, великий князь Василий пере­шел в эти кирпичные палаты, которые сохранились и до нашего времени, составляя три нижних этажа так назы­ваемого Теремного дворца. В то же время великий князь велел «подписывать» свою дворцовую церковь Благове­щения золотом, позолотить главы и украсить иконы золотом, серебром и бисером. В следующем году был окончен и освящен Архангельский собор, куда великий князь велел перенести останки прародителей своих, на­чиная с Ивана Калиты. В 1514 году по приказу великого князя начали расписывать стены Успенского собора «вельми чудно и всякой лепоты исполнено». «Изумительно было видеть, — говорит современник-летописец, —каждому входившему в храм превеликое пространство соборной церкви и многочудную подпись и целбоносные гробы чудотворцев, воистину можно было думать, что не на земле, а на небеси стоишь».

Так отстраивал и украшал свою резиденцию могу­щественный Московский владелец. В исторической ли­тературе эти факты ставятся иногда в связь со вторым браком великого князя Ивана: по инициативе греческой царевны Софьи великий князь Московский стал строить новые церкви и палаты, окружать себя великолепием и пышностью; Софья была недовольна убогой обстановкой великого князя Московского и т. д. Нам думается, что сама Софья в данном случае была не причиной выше­указанных явлений, а наряду с ними последствием изве­стной основной причины. Великий князь Московский потому и вступил в брак с бедной, но знатной царевной, что это соответствовало его повышенному самочувствию в самосознанию. Он поступал так же, как иной разбога­тевший мужик, который старается жениться сам или сына женить на дворянке. Для такой жены, конечно, заводится и новая обстановка. Но это сплошь и рядом делается и независимо, просто потому, что данное лицо начинает чувствовать себя большим человеком. Москов­ский великий князь отстроил свою резиденцию, несом­ненно, потому, что он почувствовал себя и сознал боль­шим государем.

Новые титулы великого князя и венчание на вели­кое княжение.

Это сознание проявилось чрезвычайно определенно в новых титулах, которыми он стал вели­чаться в сношениях с иностранными дворами и домами. Великий князь Иван Васильевич нашел для себя непри­личным именоваться по-русски Иваном, а стал писать себя «Иоанн, Божьей милостью государь и великий князь всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Тверской, Пермский, Югорский и Болгарс­кий и иных». Мало того, во внешних сношениях вели­кий князь стал именовать себя так, как дотоле назывались на Руси самые могущественные государи — Гре­ческий и Римский и хан Золотой орды, т. е. царем (со­кращенно из цесарь, цезарь, кесарь). Уже в грамоте к крымскому жиду Захарию, писанной в 1484 году, встре­чаемся с этим титулом. Этот же титул Иван употреблял в сношениях с Ливонским орденом, Датским и, нако­нец, Австрийским двором, которые в свою очередь вели­чали его totius Russiae imperator, von Gotze Gnade Keiser и т. д. Сын Ивана Василий к титулу отца прибавил еще «самодержец», т. е. независимый владетель, и новые владельческие обозначения.

Высоко смотря на свою власть, сознавая себя боль­шим государем, великий князь Московский счел нуж­ным передать эту власть своему наследнику особо тор­жественно, короновать его по примеру греческих царей и всех вообще великих монархов. В 1498 году, таким обра­зом произошло «венчание на царство» внука Ивана III Димитрия, а в 1502 году после опалы, постигшей Ди­митрия, сына его от Софьи — Василия, который и стал таким образом «боговенчанным царем».