Как за деньги в суде показывали

Это сказка про сантала (индийская народность группы мунда) и деко (так санталы именуют индуистов). Ростовщик-деко подал на сантала в суд за долги. Сантал-то был небольшого ума: все долги свои он уж давно заплатил целиком, да только, когда он ходил долги отдавать, свидетелей с собой он не брал — вот где ему ума не хватило. Долг давно уж уплачен, а ростовщик всё к нему пристаёт:

— Мне с тебя столько вот причитается. Плати, а то в суд подам.

Много они на этот счёт разных слов друг другу сказали. Под конец ростовщик спрашивает:

— Ну ладно. Если ты со мной рассчитался, где твои свидетели? Кто видел, что ты тогда принёс мне столько, а тогда столько? Веди своих свидетелей. Я их спрошу при тебе.

Раз свидетелей не было, так санталу и спорить не о чем. Сказать ему нечего: деньги-то плачены один на один. Набрался он смелости и решил: «Ладно, он говорит, что я ему должен, хоть я ему столько денег отдал. Пускай в суд подаёт, чтоб ему пропасть. Хоть кончится наконец это поганое дело». А поля у сантала были обширные, земли хватало пахать пятью сохами. Надумал он, как было сказано, и разругался с ростовщиком в пух и прах. Вот ростовщик и подал на него в суд.

Пришла санталу повестка. Явился он в суд в назначенный день и час, но без свидетелей. А ростовщик заплатил и достал трёх свидетелей. Все им сказал, как говорить. Вы, мол, говорите про ростовщика: «Он при нас дал тому санталу столько и столько». А один из тех трёх был придурковатый. Потому ростовщик не переставал их наставлять и, как шли по дороге, всё повторял: «Говорите точно, как я сказал. Ничего другого не говорите. А я уж вас угощу и простоквашей, и рисом, и пива дам выпить». Так он их улещал всю дорогу. Ну, а санталу брать с собой было некого, он шёл один. И там, у суда, он ждал один, совсем будто потерянный.

Подходит к нему человек:

— Слушай, почтенный, ты по какому делу?

— Ростовщик на меня за долги подал в суд, — отвечает сантал. — Я ему всё заплатил, а он всё равно на меня подал в суд.

— А свидетели у тебя есть? — спрашивает тот.

— Нету, — отвечает сантал.

— Ну, тогда дай мне две рупии, — говорит тот, — и расскажи все в подробностях с самого начала, а потом веди за свидетеля — тебя оправдают вчистую.

Сантал согласился:

— Ладно, я тебе дам. Только смотри, пусть меня оправдают.

Рассказал он ему всё с самого начала. Не забыл и про свои пять сох помянуть. Выслушал тот человек всё до конца, взял у него две рупии и говорит:

— Покажи мне своего ростовщика и его свидетелей.

Сантал так и сделал.

Тогда он пошёл к тем свидетелям и принялся их расспрашивать. Назадавал им всяких смешных вопросов и повыведал, что у них на уме. Больше всего он спрашивал придурковатого. Ростовщик как увидел, что вокруг него толпа собралась, сразу подумал: «Этого свидетеля они сейчас мне испортят, это уж точно». Подошёл к нему и говорит:

— Вот что я тебе скажу. Что бы тебе люди ни говорили, ты их не слушай. Что сахиб (господин, обращение к чиновнику-европейцу) скажет, то и говори, а с другими ни с кем не разговаривай. Говори только, что сахиб скажет.

Так он опять наставлял своего придурковатого свидетеля.

Скоро дошёл черёд до их дела. Сперва судья расспросил ростовщика и сантала, потом вызвали свидетеля сантала.

Привели его к присяге, и судья спрашивает:

— Что ты знаешь насчёт слов этих двоих? Правду говори, правду; что знаешь насчёт их обстоятельств?

Тот отвечает:

— Хузур, насчёт сох я не знаю. Кому знать, из сала они у него, или из асона, или из дхао (распространённые в Индии древесные породы, идущие на различные поделки). Что пять сох он запрягает, это я знаю. А из какого дерева сохи сделаны, того я не знаю.

Как понёс он такое, его и выставили. Потом спрашивают сантала:

— Есть у тебя другие свидетели?

— Нет, других нету, — говорит он. — Этот один.

Тогда стали вызывать свидетелей ростовщика. Первых двух спросили о чём-то, а потом им и сказать больше нечего. Вызвали придурковатого. Вошёл он, встал перед судьёй, а чапраси (служитель) его к присяге приводит, говорит ему:

— Говори правду.

А тот ни слова в ответ, стоит и молчит. Опять ему то же самое:

— Говори правду.

Он всё молчит. Судья спрашивает:

— Ты что, полоумный?

А он, говорят, сразу в ответ:

— Ты что, полоумный?

Судья велит:

— Ардали (сторож или вестовой при официальной администрации), выведи его!

А тот руку протянул, как судья, и повторяет:

— Ардали, выведи его!

Ну, когда он так сказал, все, кто был в суде, расхохотались. Судья сам громче всех смеялся. Выставили их прочь и дело закрыли.

Вышли они из суда, сантал и спрашивает своего свидетеля:

— Ты о чём говорил? Я чего-то не понял.

— Ох! — тот отвечает. — Я хотел говорить об одном, а судья вдруг спросил меня совсем про другое, про сохи спросил: «Что насчёт сох знаешь?»* А ты мне про сохи ничего не сказал, из какого ты их дерева делаешь. Вот я ответил: «Из сала они, или из асона, или из дхао, я того не знаю. Знаю, что он пять сох запрягает». Вспомни, о чём мы с тобой говорили и как судья меня вдруг прервал. Я только хотел всё про дело сказать, тут меня и прочь выгнали.

А две рупии он прикарманил, негодник.

И ростовщик, говорят, тоже стал корить своего придурковатого свидетеля:

— Слушай, я тебя спрашиваю, ты почему не отвечал?

Тот говорит:

— Да ты сам мне сказал: «Что судья скажет, то и говори». Вот я и говорил точно так, как судья. Чапраси мне говорил: «Говори правду». Провалиться мне, если я ему что сказал. Чего мне его слушать? Ты сам мне утром велел ни с кем не разговаривать. А что судья говорил, то и я говорил.

Так ростовщик проиграл своё дело, и пришлось ему выслушать такое решение: «Иск отклоняется».

Вот как сантал был оправдан.

Какие лапы виноваты

Четверо приятелей решили заняться продажей хлопка. Они нашли подвал для хранения мешков и, обнаружив, что семена хлопка привлекают крыс, завели кошку, чтобы она отпугивала полчища грызунов. Они привязали к её лапам звоночки, а так как они очень полюбили кошку, то звоночки были не простые, а золотые.

Кошка, прыгнув как-то с кучи мешков, стала хромать на одну лапу. Приятели приложили к ушибленной лапе бальзам и обмотали её бинтом. Повязка развязалась, и кошка, не ведая, что за ней тянется длинный матерчатый «хвост», села у огня, а когда бинт загорелся, стала метаться туда-сюда и угодила прямо в подвал. Весь хлопок вмиг вспыхнул и превратился в пепел.

Друзья ещё давно «поделили» между собой лапы любимой общей кошки; теперь трое требовали от четвёртого — «владельца» ушибленной лапы — возмещения понесённых убытков.

Дело дошло до суда, и, выслушав показания обеих сторон, судья сказал:

— Повреждённая лапа не несёт за происшедшее никакой ответственности, так как её, вместе с огненным «шлейфом», внесли в подвал три другие лапы. Поэтому убытки должны быть возмещены владельцами здоровых лап владельцу ушибленной лапы.