Торгово-экономические отношения.

В этих условиях внешняя торговля являлась для России важнейшим источником получения твердой валюты. Торговля развивалась успешно. Ее сальдо всегда было положительным. В 1802-1806гг. экспорт из России составлял 54,1 млн. рублей, а импорт - 40,8 млн. рублей[7]. Такая динамика сохранялась и впоследствии. Главным, хотя и не единственным, покупателем русских товаров была Англия. Поэтому, прежде чем решиться на ответственный шаг и твердо перейти на сторону Франции, Александр I должен был взвесить все варианты развития событий. Поражение Англии для России было экономически выгодно. В случае победы над англичанами, Франции был крайне необходим флот, как военный, так и торговый. Он должен был потеснить Британию на океанских просторах. Грандиозное строительство потребовало бы поставок значительных объемов строевого леса, парусного полотна, судовой оснастки, пеньки, канатов и т д. Появление второй великой морской державы должно было принести громадные прибыли России, ибо она являлась практически монополистом на рынке продаж указанных стратегических товаров. Поражение Англии давало возможность начать торг по поводу русских внешних долгов. Еще Павел I отправлял кредиторов получить проценты по русским займам у английского правительства, не выполнявшего союзнических обязательств по субсидированию русской армии в войне с Францией. При грамотном ведении переговоров можно было бы списать долги частично или полностью. В конце концов, расчеты по долгам могли быть растянуты на длительный срок. Это и произошло уже в других исторических условиях. Переговоры с Англией, проходившие в ходе войны 1812 года позволили России расплачиваться по «голландским долгам» вплоть до 1898 года. Англия, при любых вероятных исходах противостояния, вынуждена была закупать русское продовольствие и прежде всего зерно, столь необходимое для населения острова. Более того, при создании единого экономического пространства континентальных государств, как планировал Наполеон, русский хлеб стал бы конкурентом для производителей в других странах Европы. Так, по подсчетам французского министерства иностранных дел, произведенным в одном только 1811 году, несмотря на прекрасный урожай в Европе, хлеб в Петербурге стоил дешевле, чем в Данциге, Париже, Триесте, Милане и Дрездене. Таким образом, присоединение к континентальной системе могло иметь для России явные экономические выгоды. Исходя из интересов страны, Александр I ввел полную блокаду Англии не сразу после Тильзита, как настаивал Наполеон, а только после окончания навигации в ноябре 1808 года. Этого дня ждали французские предприниматели и купцы. Для того, чтобы выйти на русский рынок, требовались значительные предварительные капиталовложения, которые в условиях постоянных войн, можно было получить только от центральной власти. Наполеон их не дал. После Тильзита ожидали и заключения франко-русского торгового договора. Однако переговоры по облегчению условий торговли с Россией даже не начинались. И наконец, французов нервировало резкое падение курса рубля. У потенциальных покупателей французских товаров - русских аристократов - попросту не хватало твердой валюты. Установить прочные торговые торгово-экономические отношения с Россией не удавалось. Одновременно начала давать сбои военная машина Франции. Война с Испанией складывалась крайне неудачно для Наполеона. На дипломатическом фронте встреча императоров в Эрфурте в 1808 г. закончилась безрезультатно. Александр I оценил все минусы континентальной блокады. Продолжал падение рубль, выросли цены на ряд товаров (сахар, кофе), некоторые - вообще пропали из обихода. Резкое недовольство высказывали высшие слои общества и горожане, избалованные колониальными товарами. Купцы-оптовики, завязанные на торговлю с Англией, терпели убытки. Роптала и та часть дворянства, в основном прибалтийского, которая поставляла зерно и продовольствие на британские острова. Поставить Англию на колени, заставить ее капитулировать Наполеону не удалось. Начался второй этап континентальной блокады. У англичан было две возможных линии поведения в отношении России. Первая - усилить морскую блокаду Балтики и полностью уничтожить русскую внешнюю торговлю. Вторая, по которой они и пошли, заключалась в попытках любой ценой прорвать блокаду и возобновить экономические связи с Россией. Англичане стали в широких масштабах использовать посредническую торговлю, когда на «нейтральных судах» они стали перевозить свои грузы. В ряде случаев английские суда покупали фальшивые документы, которые подтверждали их принадлежность нейтральным странам. Пиратская торговля, в обход запретов и ограничений, получила широкое распространение. Не отставали и русские купцы. Английский корреспондент одного из балтийских торговых домов в марте 1810 года сообщил, что в Лондоне множество русских товаров, «пеньки и льна достаточно на 3 года и более», а русских кораблей так много, что Темза наполнена ими. Отсутствие документации с российской стороны не позволяло отечественным исследователям создать полную картину этой грандиозной теневой торговли. Однако хорошо сохранилась английская таможенная статистика. Анализируя ее, С.А. Васильева сделала вывод о том, что блокада не принесла качественно новых элементов в торговые отношения. Не претерпела изменений и структура импорта-экспорта. Торговля с Англией в годы блокады продолжала доминировать в русской внешней торговле. Возвращение к традиционным торговым связям с Англией не улучшило положения России. В 1809 году продолжался кризис отечественной экономики, прежде всего - финансовой системы. Находясь в континентальной системе, оживить экономику было практически невозможно. Страна стояла перед экономическим банкротством. В этих условиях Александр I обращается к М.М. Сперанскому, который тогда вплотную занимался подготовкой политической реформы. Сперанский, отлично понимая, что без экономической стабилизации реформировать общество невозможно, берется за выполнение этой гигантской работы. Проект государственного финансового плана составляет ярый сторонник идей Адама Смита профессор М.А. Балугьянский. После всестороннего обсуждения в кругу специалистов был создан «План финансов на 1810 год», включающий 238 статей. Александр I утвердил его в виде «Высочайшего манифеста» 1 февраля 1810 года. «План финансов» включал самые неотложные меры: изъятие из обращения ассигнаций, установление жесткого контроля над государственными расходами, совершенствование налоговой, внешнеторговой и таможенной политики. Требовались быстрые и радикальные шаги в направлении подчинения внешней торговли России интересам ее экономики. Этого можно было достигнуть изменением таможенной политики и разрывом с континентальной системой. Новый таможенный тариф разрабатывается в комиссии по составлению законов Ф.П. Львовым, В.Г. Вирстом и Рувье. Он был зафиксирован в «Положении о нейтральной торговле на 1811 год в портах Белого, Балтийского, Черного и Азовского морей, и по всей западной сухопутной границе». По своему характеру это был один из самых протекционистских тарифов из всех принятых в XVIII-XIX веках. Положение разрешало вывозить за границу все российские товары, кроме лошадей, золотой серебряной и медной монеты. Импорт был значительно ограничен. Под запрет попадало более 500 наименований товаров и сырья. Целью «Положения» были достижение активного торгового баланса, стабилизация денежного курса и поддержка российской промышленности. Успех действия «Положения» привел к продлению срока его действия до 1815 г. Он стал называться «тарифом 1811 года». Принятие «Положения о нейтральной торговле», закрывшего ввоз предметов роскоши из Франции привело к фактическому разрыву отношений Наполеона и Александра I. Бытует мнение, что отказ от континентальной системы послужил предлогом для вторжения Наполеона в Россию. Е.В.Тарле приводил в подтверждение этому слова Наполеона. На вопрос, в чем же была причина войны с Россией, он ответил, что «всякое действие, направленное против французской нации, наказуемо». Начавшаяся Отечественная война означала фактическое прекращение континентальной блокады. Закончился еще один короткий, но очень показательный эпизод российской экономической истории. Небезынтересен для нас опыт Британии, которая смогла извлечь выгоды из континентальной блокады. Британия использовала своѐ военно-морское превосходство не только для противодействия континентальной блокаде, но и для усиления своей промышленной и финансовой базы, для накопления средств, необходимых для ведения войны. По мнению современного британского историка Ч. Исдейла, осуществление блокады обеспечило Британии реальную монополию в области морской торговли, поскольку неприятельские корабли становились жертвами захватов и были вынуждены находиться в портах. Так у Франции в 1801 г. было около 1500 океанских торговых судов, а в 1812 г. – только 179. Британия постепенно вытесняла Испанию и Португалию из торговли с Латинской Америкой. В качестве союзника для Британии рассматривалось любое государство, из которых Россия представлялась наименее уязвимой для французского давления. Подсчитано, что английские военные расходы в годы наполеоновских войн превосходили военные расходы любой другой европейской страны и вдвое превышали французские, при том, что население Британских островов было вдвое меньше французского. В условиях действия континентальной блокады британские расходы на войну выросли с 29 млн. фунтов стерлингов в 1804 г. до 70 млн. фунтов в 1813 г.[8] Значительная доля этих средств была получена за счет повышения прямых и косвенных налогов. Ч. Исдейл также приводит данные, свидетельствующие не просто о расцвете во время войны британской экономики, но и о еѐ модернизации. К 1813 г. в ткацкой промышленности были установлены 2 400 механических ткацких станков (в ущерб ткачам, работавшим на ручных станках); появились первые паровые машины в чугунолитейной промышленности; на заводах стало применяться газовое освещение и т.п. Подобными результатами не могла похвастаться ни одна из континентальных держав, в том числе и Россия. Подводя итог, следует отметить, что континентальная система выявила слабость русской экономики, во многом зависимой от Европы. Выбирая союзников, Россия вначале посчитала Францию достойным экономическим партнером, а затем переориентировалась на Англию. Однако эта смена не помогла решить накопившиеся внутренние проблемы. Тогда Александром I был взят курс на совершенствование финансовой системы с опорой на собственные ресурсы, поддержку отечественной промышленности, защиту интересов русских товаропроизводителей путём повышения таможенных барьеров. Экономические перемены в России начали давать первые результаты, но были остановлены ссылкой М.М. Сперанского весной 1812 г. и начавшейся Отечественной войной. Современная геополитическая обстановка ставит перед Российской Федерацией похожие экономические проблемы. С одной стороны, возникают новые вызовы, связанные с нестабильностью мировой экономической системы. С другой стороны, российская экономика сейчас существует в условиях санкций со стороны Западного мира. В сложившейся ситуации стоит задуматься о более быстром развитии национальной экономики, еѐ финансовой и банковской систем, изыскать новые источники внутреннего экономического роста. Уже давно назрела необходимость кардинальной модернизации экономики, причем, именно инновационной. Внешние условия мирового развития требуют от нас этого рывка. Международная аудиторско-консалтинговая компания КПМГ провела исследование перспектив импортозамещения в России, опросив представителей государственных органов, ответственных за реализацию политики импортозамещения в стране, и иностранных инвесторов. Как и следовало ожидать, мнения власти и бизнеса по многим ключевым вопросам

разделились. Большинство принявших участия в опросе чиновников считают, что политика импортозамещения в текущем варианте имеет вынужденный и запоздалый характер. А пятая часть опрошенных (21%) вообще сомневается, что ее стоило инициировать в сложившихся условиях. По оценкам Министерства промышленности и торговли России, импортозависимость российской экономики в некоторых отраслях промышленности составляет более 80%, что создает потенциальную угрозу для национальной безопасности страны. Среди основных препятствий успешному выполнению планов импортозамещения чиновники указали: структурные проблемы в экономике, дефицит квалифицированных кадров, стереотипы потребителей, связанные с недоверием к качеству отечественной продукции. Иностранные инвесторы же отметили, что реализации политики импортозамещения в краткой и среднесрочной перспективе мешают реалии бизнес- процессов. «В силу сложившейся специфики международного разделения труда и особенностей производственного цикла компаний некоторые товары нецелесообразно производить на территории России. В рамках транснациональных производственно- сбытовых сетей компаний исторически сформировалась структура центров производства отдельных товаров, основанная на уникальных региональных экономических преимуществах. Изменение этой конфигурации должно быть экономически обосновано», — подчеркивают иностранные респонденты. Нужно отметить, что наша доля в мировом производстве инноваций составляет не более 1%, в то время как США производят примерно 30% новейших технологий и продуктов. В этой связи опыт выхода из финансового, долгового, инфляционного, промышленного кризисов Российской Империи, пережившей в начале Х1Х века континентальную блокаду, многочисленные политические и вооруженные конфликты, а главное, Отечественную войну 1812 года, важен для понимания места, целей и задач России в современном мире.