После советско-американских встреч обычно отправлялись письма, в которых директора давали свою оценку проделанной работе, делились впечатлениями.

После очередной пленарной встречи советских и американских специалистов весной 1974 года доктор Г. Ланни писал:

«Уважаемый профессор Бушуев!

Мне бы хотелось сообщить Вам, что я остался очень доволен результатами нашей недавней встречи здесь, в Хьюстоне. Отличная подготовка советских специалистов позволила нам сделать большой шаг вперед в нашей работе по подготовке совместного полета. Достигнутый нами успех вселяет в меня еще большую уверенность в том, что мы сможем своевременно и успешно решать стоящие перед нами задачи в течение времени, оставшегося до совместного полета.

Как видно из плана-графика намеченных работ, отраженного в протоколе встречи, нам предстоит выполнить огромный объем работ за оставшийся до совместного полета год. В этот год приобретенное нами умение оперативно решать непредвиденные вопросы и проблемы будет играть еще большую роль. Я чувствую уверенность в том, что мы с Вами готовы к выполнению предстоящей работы.

Было очень приятно принять Вас и всю группу советских специалистов в качестве гостей, и я жду нашего визита в Москву в сентябре. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания Вашей семье.

С уважением,

Гленн Ланни»

Константин Давыдович Бушуев в своем ответе так же высоко оценил результаты этой встречи и выразил уверенность в успехе совместной деятельности по подготовке полета.

Но авиапочта оказалась практически непригодна для обмена оперативной технической информацией по проекту. Основным средством связи стал телетайп (телекс). Всю исходящую корреспонденцию адресовали на имя директора проекта с указанием тех лиц, для которых информация представляла особый интерес.

Согласование действий сторон по текущим вопросам проходило по телефону. Обычно в телефонных переговорах участвовали руководители: с советской стороны – К. Д. Бушуев или В. А. Тимченко, а с американской – Г. Ланни, Л. Никольсон или А. Олдрич. Заранее, приблизительно за неделю до переговоров, направлялся вызов и перечень вопросов для обсуждения. Указывались также фамилии специалистов, присутствие которых было бы желательным во время разговора. Во избежание неточного понимания соглашений и действий, вытекающих из переговоров, вызывающая сторона в двухнедельный срок направляла письменный отчет о состоявшейся телефонной конференции.

Кроме плановых телефонных переговоров с поочередным вызовом один раз в две недели проводились и внеплановые. На 15 июля было проведено более 55 переговоров общей продолжительностью около двух суток. Каждый разговор длился в среднем около часа. Казалось бы, много, но надо учитывать, что переговоры велись через переводчика.

Тем не менее проводимые таким образом телефонные переговоры оказались неплохим способом решения вопросов специалистами. Вопросники, которые высылались заранее, позволяли вести разговор конкретно и лаконично. Надо ли говорить, что участие в разговоре руководителей проекта гарантировало необходимую координацию принимаемых решений с интересами всех рабочих групп, а присутствие при этом специалистов обеспечивало полное понимание вопроса и квалифицированные ответы.

НЕ ЗАПИСАННАЯ
МЫСЛЬ –
ПОТЕРЯННАЯ МЫСЛЬ

Как любой другой, проект «Союз–Аполлон» потребовал обширной документации. Но оказалось, что ее состав, требования к содержанию документов, сложившиеся в наших странах, отличаются. Поэтому при осуществлении проекта пришлось разработать общую систему, которая учитывала бы практику ведения документации в каждой стране и такие особенности совместной деятельности, как ее международный характер, участие в ней специалистов, говорящих на разных языках, наличие на всех уровнях двух равноправных руководителей и двух держателей подлинников, сжатые сроки осуществления проекта.

Основу системы составили две группы документов, определяющие весь объем совместных проектно-конструкторских работ и летно-конструкторских испытаний, с особым буквенно-цифровым обозначением документов, логично увязанным с их содержанием. Символ «ЭПАС» – Экспериментальный полет «Аполлон–Союз» – имеют документы, относящиеся к проекту в целом или связанные с обеспечением и безопасностью полета, символ «ДВО» – Документ взаимодействующего оборудования – присвоен документам по совместимым системам, иначе называемым взаимодействующим оборудованием. «Технические предложения по проекту», например, – ЭПАС 10 000, «Организационный план» – ЭПАС 20 000, серия документов с требованиями к полету – ЭПАС 40 000, а серия документов взаимодействующего оборудования – ДВО 50 000.

Цифровые разряды этих серий обозначают темы и подтемы. Таким образом, упорядочивается вся документация, получая некоторую иерархию, которая в определенной степени отражает важность документов, их влияние на остальные части проекта и ответственность тех или иных руководителей за их разработку. Так, вместе с определением состава документов по проекту устанавливалась персональная ответственность должностных лиц за выпуск и последующую корректировку документов каждой технической подгруппы. Документы ЭПАС и ДВО после утверждения директорами проекта приобретали статус официальных совместных документов по проекту «Союз–Аполлон» и могли быть изменены только с их согласия.

Материалы совместных работ – это более 1600 томов технической документации.

Существовали два равноправных комплекта документов: один – в СССР, другой – в США. В советском комплекте – подлинники на русском языке, копии на английском, а в американском – подлинники на английском языке, копии на русском. Чтобы гарантировать идентичность документов обоих комплектов, была определена процедура их изменения. При этом были учтены требования единой системы конструкторской документации (ЕСКД), действующей у нас в стране, и основные положения системы конфигурационного контроля «Аполлон», принятой в НАСА. Разработаны были также стандартные формы извещений об изменениях и сводка изменений.

Как ни строги были принятые процедуры, после внесения нескольких изменений содержание документов на разных языках, как мы говорили, «расплывалось». Тогда в практику вошло периодическое переиздание документов: частичное или даже полное. Стороны готовили измененные листы на базе утвержденных извещений, сверяли их и только после этого вносили в документ. К буквенно-цифровому обозначению добавлялось .1, .2, ... и т. д. – номер редакции. Просто, ясно, лаконично. «Организационный план» – ЭПАС 20 000.7. Этот план действительно переиздавался семь раз, частично или полностью.

Но были в нашей практике индексы .23, .40 и даже .60 и .61. Правда, они не относились к документам. На стандартной обложке от ЭПАСов и ДВО с изображением «Союза» и «Аполлона», идущих на стыковку, рисовались красные гвоздики и указывался номер «редакции». Коллеги оставляли на ней свои автографы и торжественно вручали эти сувениры в день рождения «Борцам за совместимость» – специалистам, работающим по программе «Сою–Аполлон». Кстати, когда «Союз» и «Аполлон» были на орбите, такую форму «редакции» – 40 получил сменный руководитель полета Вадим Георгиевич Кравец, который в день своего сорокалетия был на посту.