В стиле что вижу — про то и пою

Господа праймера, кем вы были вчера —

Разрозненный набор трифосфатов.

Можно вспомнить опять, ах, зачем вспоминать,

Как попали вы в амплификатор.

Как приятен на вид этот акриламид,

Но о нем ходят страшные слухи.

Был вчера килограмм, а осталось сто грамм —

Видно, кто-то сожрал с голодухи.

Мхом и славой порос водоструйный насос,

Засосавший студента за чаем.

Знаем, что в Новый год к нам директор зайдет

И насос этот не выключаем!

Дамы и Господа. С Новым годом, Ура,

Наливайте в стаканы пустые!

И минут двадцать пять, можно свет не включать,

Ведь сегодня мы все холостые.

А может быть и химик

Нам помнится биолог,

А может быть и химик,

А может это физик был,

Знание химии = волшебная палочка

Ну да, ну точно он!

Решил он выпить пива

Грамм думается двести,

А может целых триста,

А может быть ведро!

Зачем идти на пару,

Ведь пиво это лучше,

А сверху еще водку,

Ведь водка хороша!

Купил он все же пива,

Нашел себе подобных,

И с ними выпить пива

Спокойно собрался.

Но тут пришла коменда,

Позвала блендо-мента.

А может зам. декана злой,

А может зам. гексан.

А может это бомжик был,

Узнал что будут пиво пить,

Шатался по окрестности,

Бутылки собирал.

Послушайте биолог,

А может быть и химик,

А может даже физик,

Неплохо тоже, да.

У вас такие руки,

У вас мозги такие,

Зачетка очень клевая,

Но денег ни шиша.

А если вы сыграете,

А может быть станцуете,

А может быть споете,

По проще что-нибудь.

То вас тогда по телеку

На всю страну покажут

В программе КВНа,

Где главный Масляков!

И глупый наш биолог,

А может быть и химик,

А может даже физик,

Как что-то запоют...

И от такого пения

Народу стало весело,

И радостно нахмурился

От смеха Масляков!

А пиво тот биолог,

А может быть и химик,

А может и не пиво,

Но выпил все равно.

И сразу же экзамен,

А может быть всю сессию,

А может весь диплом тогда,

Немедля сразу сдал.

Идею этой сказки,

А может и не сказки,

Поймет не только ФЕНик,

Но даже не мужик.

Не стойте и не прыгайте,

Не пойте не пляшите,

Зимой и летом, вечером,

И даже по утрам.

Не стойте и не прыгайте,

Не пойте не пляшите,

Идите на капустники,

И пейте пиво там.

Песня о хроматографической колонке

на мотив БГ «Старик Козлодоев».

Сползает тихонько раствор по колонке.

Ах, краник забыли закрыть.

Цепляется тщетно за фильтр воронки,

Чтоб жизнь хоть немного продлить.

Вот раньше бывали такие студенты —

По каплям цедили его.

Давились за каждый кусок адсорбента,

И двигались чаще бегом.

Своих лаборантов студенты любили,

Ходили за ними толпой.

А ночью в подушку украдкою ныли,

Что препод, мол, злой и тупой.

А ныне, ныне попрятались где-то

На скачках, в курилках и др.

Последняя капля и песенка спета,

Скорее в ведро и сортир.

-= !#$%&*123@ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUV₀WXYZ[abcdefghijkp{‚ƒ„…†‡ˆ‰Š‹ŒŽ =-

Армия

Предисловие

Был на хорошем счету у начальства ;-)

Место службы - Байконур

Призыв мало изменился. Современное фото

Осенью 1981-го года меня призвали в СА. Отчисление из университета сыграло злую шутку с моим армейским «распределением». Выгнали из ВУЗ-а, да еще за хулиганство (так видимо, прочитал военкомат мою запись в деле об отчислении за взрывы), значит в нормальные войска путь заказан. Призвали меня поздно, в декабре. И, как оказалось, с умыслом. В то время на Байконуре, в казахстанских степях, началось строительство советской программы «Буран», ответ на американский «Шаттл». Военных строителей (хотя были и строевые части) требовалось очень много[233]. Продержав три дня в «холодильнике»[234], весь оставшийся призывной контингент вывели и объяснили, что их призывные команды (это как бы направление, типа 110-я команда —

У кое-кого погоны были уже до получения формы

артиллерия) отменяются, теперь у всех одна команда — 220, строительные войска.

Нас погрузили на эшелон и отправили на Байконур. По прибытии выяснилось, что подразделения комплектуют интернациональные, где-то четверть русских на роту. Причем все русские оказались с социальными проблемами (с точки зрения властей): судимые (много было тех, кот. сразу после отсидки направили в армию), таких было половина призвавшихся. Или из семьи, в кот. не было отца (это тоже отражалось в деле), из интерната, «хулиганов» (типа меня) и пр. Нерусские тоже были особого рода: из самых далеких мест, большинство плохо понимающих русский язык. Вот такая гоп-компания строила Байконур[235]. Впрочем, на самом деле строили гражданские, а военные строители были на подхвате, на самых грязных и неквалифицированных работах. Я видел в ленинской комнате своей казармы изречение С.П. Королева: «Я знал, что военные строители сделают хорошо, но я не думал, что они сделают так быстро и качественно». Может, во времена первых стартов (60-е годы) так и было. В мою службу военные строители представляли собой буквально отстой со всего Союза. Работать никто не хотел. Что все-таки делали, было рук вон плохо. Процветали тюремные порядки. Драки были настолько повседневным делом, что на них никто не обращал внимания, включая офицеров, разве что когда число участвующих в них доходило до сотен, и если страдало имущество. На этом фоне мои хим. проделки были просто смешны.

На дембеле

Воинская часть формировалась по сроку призыва, чтобы избежать «дедовства». В батальоне четыре роты разных призывов. Первая рота — уже дембеля, первая — призывники. Дедовства избежали, но равенства не было — верховодили лица кавказкой национальности.

После того, как прошел месяц курса молодого бойца и приняли присягу, оказалось, что работы нет. До лета 1982-го года наша рота занималась случайными нарядами на 110-й площадке (там располагалась топливо для ракет — емкости с гептилом/амилом). Летом 1982-го года началось строительство Механико-Заправочного Комплекса для челнока «Буран» — места, где он должен был заправляться. 112-я площадка, Монтажно-Испытательный Комплекс (здесь «Буран» собирался), достаивался. 251-я площадка — стартовая/посадочная полоса (челнок стартовал и садился, как обычный самолет) как раз строилась. Все площадки соединялись удвоенными рельсовыми путями.

За год (я демобилизовался в декабре 1983-го) МЗК был полностью построен — от огораживания колючкой и котлована до монтажа крыши и стен. Почти все эти полтора года я проработал строительным электриком — подключал освещение, подъемные краны, сварку, ручную строительную механизацию. Подробней см. мою повесть «Дембильская ракета рядового Кочкуркина».