Зарубин уехал, башня осталась

В

первые у Меншиковой башни я оказалась по ложной наводке одногруппницы, пока искала «на московских изогнутых улицах» следы архитектурного наследия Баженова. Побродила вокруг здания в сгущающихся сумерках, сделала несколько неплохих снимков и, лишь вернувшись домой, прочла в Википедии: архитектор Иван Зарудный.

«Ладно уж,» – решила я тогда. – «Буду хотя бы знать, кого благодарить за такую красоту. И научусь наконец предварительно проверять информацию!»

И чтобы я упустила возможность теперь написать об этом памятнике?

Итак, началось все в начале XVIII века с Александра Меншикова. Старая церковь Архангела Гавриила, ставшая к тому времени домашним приходом семьи Меншиковых, Александра Даниловича явно не устраивала: в 1701 он приказал ее отремонтировать, а в 1704 – и вовсе снести. Напрашивается параллель с религиозными реформами князя Владимира Святого, но он к нашей истории не имеет никакого отношения, тем более что пришло время появляться главному герою повествования – архитектору Ивану Петровичу Зарудному, которому Меншиков заказал строительство новой церкви.

Но кто же такой этот Иван Зарудный? Родился он около 1670 года то ли на Украине, то ли в Речи Посполитой; согласно историческим свидетельствам, служил гонцом Ивана Мазепы. Как Зарудный от этого занятия перешел к архитектуре – неясно. Видимо, взыграл природный талант, и кто-то из сановников обратил внимание на молодого человека, занимавшегося, кроме всего прочего, скульптурой и живописью. Работа закипела, стали поступать предложения, нарышкинский стиль в проектах Зарудного стал сочетаться с европейскими тенденциями в архитектуре…

К 1707 году первичное здание церкви для Меншникова было готово. Полунарышкинское-полуевропейское барокко, само по себе радующее глаз своей естественностью, дополнялось декоративной скульптурой. И это только снаружи! Внутри помещался иконостас руки Зарудного, сейчас уже утраченный. С чего бы мне восхищаться внутренним убранством храма, которого я не застала и увидеть не могла? Что ж, неплохим свидетельством таланта Зарудного (если внешнего вида церкви для этого недостаточно) могут служить созданные им же иконостасы Исаакиевского и Петропавловского соборов. Чувствуется уровень, не так ли?

Вот только что с того, что в 1708 году церковь на Чистых прудах обзавелась английскими колоколами и высоким шпилем, что с того, что она на три метра превосходила по высоте знаменитую колокольню Ивана Великого? Как будто хоть что-то еще могло удержать в старой столице архитекторов, когда на северо-западе страны разворачивалось грандиозное строительство? Но даже если Зарудный собирался упрямо продолжить работать над московскими проектами, то у новоявленного губернатора Санкт-Петербурга Меншикова были на его команду собственные планы. Иван Зарудный бросил свою башню, которая на тот момент так и не была закончена, и отправился за царским фаворитом в новую столицу – навстречу новым архитектурным вызовам.

А церковь Архангела Гавриила была как будто проклята. В 1723-м в башню ударила молния, из-за чего сгорели деревянные конструкции верха, а колокола провалились вниз, порушив обустроенный интерьер. Новый купол – другой формы и не такой высокий – установили только в 1770-х годах силами масонов. Дальше здесь то ли был почтамт, то ли проводились масонские собрания. В 1863-м церковь снова открыли как храм, в 1930-м – опять закрыли. Сегодняшнее внешнее убранство – все копии, остатки былой славы.

Но это все узнаешь только из книг (хорошо-хорошо, интернета, но в интернет сведения откуда приходят?). На антиохийском подворье (ему принадлежат две стоящие рядом церкви – Архангела Гавриила и великомученика Феодора Стратилата) со мной разговаривать отказались, послав в другую, стратилатовскую церковь; батюшка оказался слишком занятым подготовкой к службе, а старушка у входа заявила, что ничего не знает и заведует только продажей свечек. На вопрос, почему вторая церковь закрыта, она ответила: «Ну их две, а я одна. До пяти там сижу, потом закрываю и сюда иду». Нехватка кадров.

В этом месте самое время сказать, как я оглядываюсь на церковь и делаю финальный кадр, шумно вздыхая от восхищения и перенасыщения духовностью. Но меня лишь немного покоробило то, как густо застроен теперь район. Вот при Зарубном такого не было, тогда ценили размах! Сейчас и церковь саму заметишь, только если очень захочешь: вечером лишь неосвещенный купол башни слегка выделяется на фоне темного неба, а так стоит она, бывшая выше колокольни Ивана Великого, неприметная и ненужная во внутреннем дворике детской поликлиники. Может быть, здравоохранение пытается подстраховаться за счет исцеления, или как там говорится.

P. S. Пишут, кстати, что в строительстве церкви принимал участие итальянец Доменико Трезини – он в то время как раз учился в Москве у Ивана Петровича. Да-да, это тот самый Трезини, который спроектировал здания Двенадцати коллегий и Петропавловского собора и которого заслуженно называют главным архитектором Петербурга. Видимо, не простым послом Мазепы был Зарубный.