Неделя двадцать первая 1 страница

Неделя первая

1.09.2011 - 4.09.2011


Четверг, первое сентября.

Какой сегодня гнусный день. Ну, конечно. Первое сентября, выпускной класс, экзамены после девяти месяцев школы. Сегодня дождик. Люблю дождь. После него часто бывает туман, и он обволакивает буквально весь город с ног до головы. Ради этого даже пропускал школу. Самые чудные моменты моей жизни.

Мокнуть на улице нас не заставили, и линейку мы провели в актовом зале. Потом пошли в класс — кабинет на третьем этаже, итальянский язык. Классная руководительница долго распиналась о предстоящем, предметах, экзаменах, учителях, учебном процессе в целом.

-Все кабинеты и преподаватели остались те же, но ваша учительница по химии ушла в декрет, поэтому в этом году учитель будет новый. Не донимайте его.

Класс дружно взвыл. Я перевёл скучающий взгляд на компанию придурков-одноклассников, которые издевались над каждым учителем поголовно. Ликуют. Новому химику будет трудно.

Так и представляю себе нервного, пугливого, лысоватого, невысокого и полноватого мужичка лет пятидесяти-пятидесяти пяти с тонким золотым обручальным кольцом и в синем костюме. Ещё он каждые пять-десять минут промакивает пот на лысине платочком. Хуже и быть не могло. Потому что химия – это то, что я знаю буквально на «два» или «три». Единственная тройка в моём аттестате. Репетитор? Нет, что вы. Приёмные родители никогда не пытались мне как-то помочь. Только если порой материально.

-Эй, Фран! Ты чего сидишь? Звонок прозвенел, — сказал кто-то слева.

Я повернул голову. Это мой так называемый друг, Николас. Мы с ним не были особо близки, но класса с седьмого пытались держаться вместе. Он тоже не был шибко общительным, в чём-то мы схожи.

-Да так, задуумался. Что у нас сейчас? – мы вышли из кабинета и направились к лестнице.

-Английский. В первый день и так нагружать! Это всё-таки слишком, — возмущался друг. Для него английский был самой дикой каторгой.

-Это луучше, чем если бы бедного хиимика отправили на смертную казнь сегодня, — мрачно усмехнувшись, я положил рюкзак на пол сбоку кабинета и достал телефон из кармана.

-Не лучший год в нашей жизни, — только и сказал он. Ник тут же заткнул уши наушниками, я последовал его примеру. Так мы и простояли всю перемену.

Английский прошёл довольно быстро и весело. Весь урок обсуждали, как провели лето, и что-то шутили. Миссис Менде явно пребывала в хорошем настроении. Я даже позволил себе немного улыбнуться. Она приятная женщина. Далее шла алгебра. Порешали примеры, вспомнили формулы, девятый класс, десятый. И остался последний урок. Это была география. Я её сдавал на переводных экзаменах в девятом классе. Вышло неплохо. Думаю сделать в этом году так же. Снова долго беседовали. Кто-то поднял тему о будущей профессии. Кем я буду? Понятия не имею.

Домой я пришёл в восемь. Бродил по городу. Встретили меня, как всегда, радушно. Сильная пощёчина, чувствую, как горит и становится красной щека. Прикладываю к ней ладонь. Но мне не больно.

-Маленький сукин сын! Где тебя черти носили? – нет, мачеха не волновалась за меня. Просто любила всё знать наперёд и следовать плану. А я, такой ужасный, мелкий, противный, гнусный и тупой, порчу ей жизнь своим присутствием. Зачем, спрашивается, приютили?

-Гуляял, — глухо промычал я, опустив голову и снимая кеды.

Её лучше не злить. Отчим уже дома и, если она ему пожалуется – меня дико изобьют. Так всегда. А я хрупкий. Мне ещё и семнадцати толком не исполнилось. Рост - сто шестьдесят пять, вес – около пятидесяти. Физкультура у меня тоже хромает, но мне прощают. Так же сказывается вечное недоедание и сон по четыре часа. Часто бывает бессонница. О лучшей жизни и мечтать нельзя.

Мачеха злилась ещё больше:

-О существовании телефона знаешь, мог и позвонить, – дала увесистый подзатыльник.

-Лаадно, впредь буду предупреждать.

Повесив куртку в шкаф, поднял рюкзак с пола и пошёл в свою комнату. Всегда закрываю дверь на щеколду.

Эта привычка у меня с детдома. Там любят поиздеваться над мелкими. Всё, везде и всегда закрывать. По-быстрому собрав рюкзак на следующий день, я включил компьютер. Нашёл в интернете несколько картин Марка Райдена и начал срисовывать. Я люблю рисовать. Но об этом никто не знает. Меня учила девочка из того же детского дома. Она учила меня азам месяц, а потом повесилась. Можно сказать, я её преемник. Далее пытался сам. Вроде неплохо рисую. Ну, срисовываю я точно хорошо. Остаток дня посвятил рисованию. В час лёг спать. Спокойной тебе ночи, Фран.

Сладких снов.


Пятница, второе сентября.

Вот чёрт. Проспал. В это время я всегда уже в школе.

Впопыхах собравшись и даже не завтракая, я побежал в школу. Дыхание быстро сбилось и начало колоть печень. Шикарно. Первым уроком шла биология. Её я знал.. ну, на «четыре» знал. Можно немного и опоздать.

В дверь кабинета я постучал с опозданием в пятнадцать минут.

-Простите. Можно войтии? – просунул голову в класс и посмотрел на учителя у доски. Видно, пишем конспект.

-Айроне? Зайди и закрой за собой дверь.

Я так и сделал. Только собирался сделать шаг по направлению к своему месту:

-Причина опоздания?

-А? – я успел зарыться глубоко в свои мысли и слова учителя пролетели мимо ушей.

-Причина Вашего опоздания, ученик Айроне, — все ненавидели, когда мистер Бернетто начинал говорить слишком официально. В эти моменты он крайне пафосен.

-Ну, я проспаал, — привычно протянул я.

-Дневник на стол и можете сесть на своё место, — самодовольно изрёк биолог.

Достав из рюкзака дневник с зелёной обложкой и положив его на стол учителя, я занял своё неизменное место – первый ряд, четвёртая парта, место у прохода. Николас состроил сочувствующее лицо.

-Привет, — тихо сказал друг.

-Утро, — я по-быстрому достал учебник и тетрадь. – Конспект?

-Конспект, конспект, – что-то записал и снова посмотрел за меня. – Второй день учёбы, а уже замечание. Влетит?

-Влетит.

-Можешь пожить у меня. Ты же знаешь, отец не против, — он был слишком мягок. Он был слишком добр. Ко мне так точно.

-Нет, спасибо. За свои действия надо отвечать, — и я погрузился в круговорот собственных мыслей и биологию.

На перемене мы долго не могли понять, что же не так. В итоге удосужились посмотреть замену. Все уроки химии на следующей неделе заменяли чем-то другим. Странно, они же вроде нашли нового учителя. Или он понял всю ситуацию и уже уволился? Вряд ли. Мало кто так догадлив. Сейчас мы направлялись на геометрию. Кто-кто, а мистер Верн неисправим. Несмотря ни на что — всегда гора домашнего задания. Всегда проверки. Всегда узнаёт, если списано. Это меня и заставило выучить пару теорий, теорем и доказательств. Часто пересаживает нас, поэтому возможность списать у умного Николаса не подворачивается.

-А сейчас проверим, что вы помните с прошлого года.

Опять. Ладно, хотя бы не рассаживал. Мне помогли. В общей массе, крах я не потерпел. Потом мы пошли на третий этаж на итальянский. Было ужасно скучно и нас пугали предстоящими экзаменами.

«Это намного сложнее переводных экзаменов».

«Тут задания за все года вашего обучения».

И прочее в этом роде.

В конечном итоге, записали дополнительные материалы, которые нужно было купить. Будем готовиться по полной. На истории мы смотрели какой-то исторический документальный фильм, найденный нашим историком. Следующие два английских я помогал Нику полностью разобраться со временами и их использованием. Немного получилось. Уроки закончились, и мне предстояло возвращаться домой и провести там последующие субботу и воскресенье. Одноклассницы ко мне относились очень хорошо, говорили, что я харизматичный человек и им со мной приятно. Врушки. Наверняка до сих пор не знают значения слова «харизматичный». Договорился погулять с ними завтра. Хоть как-то скрашу первые выходные учебного года.

Я спустился на первый этаж и пошёл в раздевалку за курткой. Краем глаза я заметил справа, у учительской, кого-то высокого. Когда я повернул голову на «нечто», то там ничего не оказалось. Видно, галлюцинация. Надо бы поесть.

Я отправился в кафетерий недалеко от школы. Там же я встретил свою бывшую девушку. Да, сколько бы вы ни удивлялись, но у меня подружка была. Её зовут Николета. Она начала со мной встречаться, так как проспорила подругам, но, узнав поближе, решила начать серьёзные отношения. Это было в девятом классе и продлилось полгода. Мы просто потеряли интерес друг к другу. Точнее она. Мне было всё равно. С ней я и посидел. Она была из параллельного класса, и мы обменялись новостями.

-Кстати, — сделала глоток каппучино. – Тебе что-нибудь известно о нашем новом химике?

К чему она вообще об этом спросила?

-Да нет. А что?

-Мне просто интересно. Я хочу сдавать этот предмет на экзаменах в конце года и хотела узнать, что же у нас за преподаватель.

По её лицу так и читалось, что она надеется, что это будет некто молодой, красивый и умный. Ох уж эти девушки.

-Я думаю, это будет нервный мужик пятидесяти лет с лишним весом и женой. И лысый.

-Фу, Фран! Опять ты всё омрачаешь, — захихикала Никки.

-Я же серьёзно. Наверняка будет тупой старый хрыч.

-Всё возможно, — она резко перестала улыбаться и будто смотрела сквозь меня. – Пресвятая Дева Мария! У меня же танцы! Сколько времени?

Я посмотрел на экран сотового телефона.

-Без пятнадцати пять.

-Ой! Я побежала. До встречи, — Николета чмокнула меня в щёку и побежала к выходу.

Что ж, мне тоже пора. Домой.

Сегодня меня встретила тишина.

-Я доома, — громко сказал и положил ключи на тумбу. Никто не отозвался.

Тишина была гробовая и нарушалась только гудением холодильника с кухни. На кухне же, на столе, лежала записка.

«Мы уехали на виллу»

И всё. Когда вернутся, не сказано. Но наверняка будут дома вечером в воскресенье. Вилла у них была маленькая и виноградная. Там жил отец отчима, мой «дед». Он ко мне относился хорошо. Всегда был серьёзен и прямолинеен. Немного жесток, но не злой. Я бы с радостью поехал с ними. Наверное, специально не взяли. Как же, я всегда лишний. Поужинал недоваренными спагетти с соусом и порисовал примерно до девяти. Потом забрела идея посетить сайт «chatroulette». Чаще всего попадались онанирующие люди и группки девушек по два-три человека. Также со мной часто заводили беседы. Говорили, что у меня красивые зелёные глаза и красивые зеленые волосы. Спрашивали, почему решил отрастить их и, вообще, откуда я такой интересный. Постоянно попадались англичанки и немки. Огорчались, когда узнавали, что я итальянец. Говорили, что с радостью бы встретились со мной. Потом раздался телефонный звонок, и попутно я закончил сидеть за компьютером.

-Да?

-Эй, ты. Ты ещё не спалил нашу квартиру? – отчим.

-Нет, всё нормально.

-Поверю на слово. Потом проверю.

-А когда вы вернётесь? – но трубку уже повесили.

Я положил телефон на базу. Уже одиннадцать. Лёг в постель и стал смотреть телевизор. Заснуть получилось только в четыре.


Суббота, третье сентября.

Меня разбудил звонок сотового.

-Даа? — сонно и немного хрипло протянул я.

-Фран! Ты помнишь, что мы сегодня собирались гулять? – это была одноклассница.

Точно. Сегодня же суббота.

-А, да, помню. Прости, я забыл поставить будильник.

Она мягко засмеялась:

-Хорошо. Тогда собирайся и приходи в кафе, мы будем тебя ждать там.

-Ладно, уже встаюю.

И повесил трубку.

Повалялся ещё минут пять и перевёл взгляд на часы. Одиннадцать утра. Оторвался от кровати и дичайшим усилием воли заставил себя собираться. Был готов буквально через двадцать минут. Взяв ключи и закрыв дверь в квартиру на все замки, я пошёл в кафе.

Девочки выбрали место у окна, поэтому найти их было легко. Там же я и позавтракал. Меня долго корили за такое ужасное отношение к себе (разглядели синяки под глазами) и какой я худой. На этом решили пойти в пиццерию. То, что я один среди них мужского пола, меня ни разу не смущало. Мне наоборот нравился контраст между женскими натурами и мужскими. В женском обществе было забавно. С моими одноклассницами – особенно. Заказали они много, я даже удивился, что никто не упомянул ни о какой диете. Разумные твари, сразу видно. Мне же сбагрили больше всех еды.

«Франни, ты же такой худенький! Кушай, кушай».

«Ты глупенький? Ты же всегда хочешь кушать!».

Потом они поняли, что я буду отпираться.

«Жри, иначе силком запихаем».

Я сделал вид, что поверил в угрозу, и съел всё. День летел быстро и вполне живописно. В Палермо всегда красиво. Круглый год.

Вечером, к концу прогулки, у меня зазвонил телефон. Отчим, чёрт бы его побрал.

-Да?

-Почему не отвечаешь на звонки? Где ты шляешься? – да, Карл, и тебе доброго здравия.

-Я гуляяю, — сказал честно.

-Хватит ошиваться по городу! Успеешь нагуляться. Домой иди, нахлебник, — и повесил трубку.

Пришлось попрощаться с девочками и отправиться домой. Дома меня ждало двенадцать пропущенных вызовов и несколько гневных сообщений на автоответчике. Небось, эти идиоты подумали, что я спалил их драгоценную квартиру. Какие мелочные. Они сотню раз застрахованы же. Забив на всё, я уселся смотреть телевизор в гостиной. Сделал итальянский и историю на понедельник. Завтра могу отдыхать. Ночью не мог заснуть, поэтому рисовал.

К пяти отрубился.


Воскресенье, четвёртое сентября.

В двенадцать вернулись приёмные родители. Я уже встал и всё приготовил к их приходу: проветрил во всех комнатах, пропылесосил, помыл полы, посуду. Они снова были чем-то недовольны, но порядок в квартире их смягчил. Днём сидел в своей комнате. Даже не рисовал. Просто слушал «Aqualung - Strange and Beautiful (I’ll put a spell on you)», лёжа на толстом ворсе бежевого ковра. Что-то предвещало перемены, но я в это не верил. У меня всё стабильно. Всегда.

Вечером сходил в книжный магазин и купил дополнительные материалы по итальянскому языку. Книги эти оказались унылыми и, как мне казалось, не помогут нам сдать экзамены лучше. Но кто знает, что будет. Может и сработает.

Когда я переступил через порог, родители ругались. Видно, снова скандал на тему «Что же приготовить на завтра?». Лучше не буду к ним лезть.

-Фран, это ты? – Святые угодники, меня назвали по имени!

-Даа, — флегматично протянул я и пошёл на кухню.

-Вот скажи, что лучше приготовить: тунец или запеканку? – вопрос с подвохом, а я забыл, кто из них что любит откушать.

-Хмм… — думай, Айроне, думай. – Я склоняюсь к тунцу.

-Вот видишь, Карл! Он тоже не против тунца!

-Ну и жрите тогда свои рыбьи отбросы сами!

Больше мне на кухне делать нечего. Раз мнения совпали с мачехой, то меня хотя бы не отравят. Отчиму, кажется, вообще всё равно, что есть, но чисто в силу привычки поспорить надо. В полночь я уже лежал в постели. Тупо смотрел в потолок и желал, чтобы это всё побыстрее закончилось. Я бы уехал как можно дальше и старался не вспоминать о прошлом. Этого мне вполне достаточно.

Ещё три часа мучился с мыслями, но в итоге заснул.

Неделя вторая

5.09.2011 - 11.09.2011


Понедельник, пятое сентября.

Утро меня встретило дождём. Отлично, после школы погуляю.

В школе был уже в пятнадцать минут девятого.

-Фран!

Меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел Николаса, который махнул мне рукой. Точно, первые два урока — физкультура. А я без формы. Ну, ничего. Не умру от этого.

-Утра, — поприветствовал.

-Не занимаешься, что ли?

-Забыл совсем.

-А, тогда ясно, — и мы пошли в спортзал.

Первый урок был вводным. Подробный инструктаж по технике безопасности и росписи о прослушивании лекции. На втором уроке нас заставили бегать. Я был без формы, и на первый раз мне простили. Потом мы с Николасом, уставшим после бега, шли на итальянский. На уроке написали мини-диктант и должны были расставить ударения в каждом слове. Ничего нового для себя не открыл. На географии мы пересели поближе и старались слушать учителя крайне внимательно. Но я, быстро потеряв интерес к преподавателю, перевёл скучающий взгляд на окно. Дождь кончился, и по лесу сбоку от школы расстилался туман. Красиво.

Прозвенел звонок, и все ринулись к расписанию.

-Видимо, о химике мы ничего не узнаем ещё долго, — сказал кто-то из толпы.

Я же быстро нашёл в замене кабинет и учителя. Кабинет химии, с нами сидит завуч. В скором времени ему это надоедает, и нас оставляют делать домашнее задание. Я прочитал географию, а после бездумно смотрел на доску. Ник что-то сказал, но я даже не пытался слушать. Наверняка себе под нос бубнит или ворчит что-нибудь. С ним такое бывает. Следующей, и последней по счёту, шла история. Меня вызвали к доске, но я благополучно получил четвёрку.

После школы я гулял. Ходил по лесу, вокруг пруда. Повсюду туман. Замечательно. Посидел на лавочке, просто смотрел на пейзаж. Примерно через полчаса я вспомнил, что взял с собой альбом. Стал делать зарисовки. Я пытался вспомнить, как это место выглядит зимой. Но почему-то не мог. Просидев до четырёх в лесу у озера, я направился в парк. Но там было слишком много людей, слишком мерзко, промозгло и слякотно. Ушёл домой.

Родители дома. Отчим явно смотрит свой любимый футбол, а мачеха хлопочет на кухне. Я зашёл туда за стаканом воды.

-Будешь есть? – не отрываясь от нарезки салата, спросила Меди.

-Нет, спасибо, — и ушёл.

В комнате стало прохладно, и я закрыл окно. Потом выключил компьютер сел за уроки. На всё про всё у меня ушло полтора часа. Вечером, всё-таки поужинав, я нашёл какую-то книгу. Она была старая, я её раньше не видел. Решил прочитать. «Записки наёмника» — вполне интересная. Да, странно, что не замечал её.

В два заснул.


Вторник, шестое сентября.

Семь утра.

Сегодня солнечно. Собирался я лениво, не торопясь. Долго разжёвывал завтрак. Отчим вставал на работу только в восемь, а я в это время уже был в пути.

В восемь двадцать я уже шёл с другом к расписанию. Обществознание. Тоже не особо люблю, но запоминается легко. Учитель пустил по классу листок. Кто хотел сдавать этот предмет, записывали свои имена и далее ходили на дополнительные занятия. Об этом и говорил весь урок учитель. Следующей была алгебра. Экзамены по математике и итальянскому языку были обязательными, поэтому и готовить нас начали усерднее и сразу. Меня вызвали к доске. Решил задачу, получил четыре. Потом вызвали Николаса, у него пять. На английском тоже записывались на дополнительные. Из класса будет сдавать человек семь. Прозвенел звонок. Повсюду была странная шумиха. Я подошёл к однокласснице.

-Чего все здесь толпятся? – я указал взглядом на кучу народа на первом этаже.

-Кто-то ляпнул, что сегодня зайдёт в школу химик.

Что же они так им заинтересованы?

-И что? Ну, зайдёт и зайдёт. Разница-то какая?

-Говорят, что он странный человек, — с каким-то завороженным выражением лица сказала Челси. – Его внешность описывают то как старого злобного мужчины, гнобящего всё вокруг, то как мужчины средних лет, который обладает потрясающей аурой и внешностью и крадёт женские сердца.

Да простит она меня, но мысленно я поржал от души, сохраняя при этом равнодушное лицо.

-Это враки. Запуганный толстячок с потной лысиной. Не более, — сказав это, я удалился на урок.

Сейчас был итальянский язык. В кабинет я зашёл один из первых, а десятью минутами позднее пришёл и разочарованный класс, так как химик прийти не соизволил. Идиоты. Занимались мы по купленным книгам. Учительница к заданиям в книге давала дополнительные, и я вправду поверил, что мы подготовимся лучше. На литературе весь урок разбирали введение. Тоска. На информатике что-то усердно кодировали. Преподаватель тоже пустил по классу листок. Записалось около трёх человек. Нас отпустили за пятнадцать минут до звонка. В этом весь информатик.

Мы с Николасом решили прогуляться. Мерно шли по аллее под лучами осеннего солнца. На улице градусов двадцать, куртку я нёс в руках. Зашли в книжный. Там купил пару книг Харуки Мураками. Мне его давно рекомендовали. Потом гуляли по парку и долго сидели на лавочке. Перекусив в какой-то новой кафешке, отправились в гости к Нику. Там был его отец. Они очень похожи. Светло-русые волосы, карие глаза. Оба были выше меня сантиметра на три-четыре. Среди парней в классе я самый низкий. У него просидел до шести.

Без десяти семь переступил порог дома. Снова крики.

-Опять скажешь, что забыл позвонить? – орала мачеха.

-Телефоон сел, — на самом деле я его просто отключил.

-Мог позвонить от знакомых или из телефонной будки, — отвесив мне кривой подзатыльник, который пришёлся по уху, она ушла к Карлу.

За те семь лет, что живу с ними, ни разу не пытался выучить их номера. До сих пор не знаю. Знал я только свой номер, друга, его отца, Николеты и пары одноклассниц. Помыл руки после улицы и заперся в своей комнате. Долго, потому что не торопился, делал уроки. После слушал «Bring Me The Horizon – Crucify Me». К такой музыке отношусь нормально, но слушаю редко. До полуночи вычитывал информацию о поэте для литературы. Найдя нужные сведения, лёг спать.

Заснул около двух. Спокойной мне ночи.


(Среда) Четверг, (седьмое) восьмое сентября.

Среда и четверг прошли крайне скучно. С последнего урока в четверг отпустили, ибо химик ещё не объявился.

Почему-то сразу пошёл домой. Отчима дома ещё не было, а Меди просто занималась своими делами. В спокойствии я просидел до шести. До отчима успел сделать все уроки и порисовать. По его приходу мы сели ужинать. Сегодня запеканка.

-Как дела в школе? – спросил Карл, отпивая немного кофе.

-Всё хорошо, — кивнул.

-Сегодня проверю тебя.

-Лаадно, — я в любом случае уже готов.

После ужина он отдохнул где-то час, а потом заявился ко мне в комнату. Проверил биологию, как всегда, крайне придирчиво. Исправил пару ошибок в номере по геометрии и назвал обречённым идиотом. В итальянском ему не понравился только мой слегка косой почерк. По истории я тоже все ответил. Английский язык он знал плохо, поэтому никогда и не проверял.

-Давай дневник. Распишусь.

Роспись у него была длинная, ровная и, на удивление, красивая. Это, как казалось мне, не сочеталось с его фамилией – Пиковини. Перевернув лист на первую неделю учёбы, его лицо приобрело очертания злости.

-Я не понял. Замечание за неподобающее поведение и опоздание?

Я побелел, а сердце ушло в пятки. Лицо словно вспыхнуло. Было очень обидно за свою забывчивость. Но ни один мускул на лице не дрогнул. Самообладание на высоте.

-Я проспаал.

-Проспал, говоришь? – начал вставать со стула. – Теперь ты будешь сам, без будильника, открывать глаза ровно в шесть.

Последовал сильный удар дневником по голове. Больно было не шибко, но отрезвляло. Меня взяли за воротник и ударили по лицу, на этот раз кулаком. Карл пятнадцать лет занимался боксом. Из разбитой губы потекла кровь. Я чувствовал, да и об этом говорили ярко-алые костяшки пальцев отчима. Ворот футболки отпустили, и я обмякло упал на колени. Он ушёл. Просидев с ладонью у рта минуты три, я достал из-под кровати свою аптечку и тихо пошёл в ванную. Прополоскал рот и смыл кровь с подбородка. Молодец, Карл. Врезал так врезал. Губы у меня были тонкие, но сейчас нижняя начала припухать. Надеюсь, за выходные пройдёт. Обработав губу, я так же тихо вернулся. Лёг на кровать и продолжил читать «Записки наёмника». За чтением я провёл несколько часов.

В полночь лёг спать. Заснул моментально.


Пятница, девятое сентября.

Опаздывать больше не хотелось, и я сразу начал собираться.

В школе был вовремя. Ник не пришёл. На биологии сидел один. Биолог пустил по рядам лист. Снова для списка на занятия. В течение месяца каждый педагог должен был иметь списки со всех трёх одиннадцатых классов. Весь урок посвятили конспектам. Придётся завести тетрадь потолще.

На перемене ко мне подошла компания из «А» класса.

-Эй ты, зелёный, — время шло, а параллельные классы звали меня «зелёный» или «болотный». – Где же твоя «подружка»?

-Вы о коом?

-О ком, о ком. О том светленьком, что вечно за тобой таскается.

-Я не знааю, где он, — собираюсь уйти.

-Постой! – схватили за локоть. – Чего это у тебя мордашка разукрашена? Неужто ль подрался?

Пытаюсь вырвать руку:

-Это не вааше дело.

Меня уже собирались утащить в туалет и завершить «разговор», но я был спасён проходившим мимо мистером Верне. Он сделал вид, что ему нужна помощь в кабинете, и попросил меня проследовать за ним. Математик уже пару раз выручал меня из подобных передряг. За то ему спасибо.

В кабинете я вымыл доску и поставил все стулья на пол. Потом пришёл класс. Помимо Николаса, отсутствовало ещё несколько человек, и меня пересадили на первую парту. Работали по учебникам для подготовки к экзаменам. Потом был итальянский. Нас вызывали к доске, и мы записывали отрывки из широко известных произведений. Всю историю я смотрел в окно. Стало облачно, и накрапывал слабый дождик. Кто-то вышел из школы, раскрыл чёрный длинный зонт-трость. Кто это именно, я разглядеть не смог. Фигура широким и быстрым шагом удалилась с территории школы. Предположительно, это был мужчина. Вскоре прозвенел звонок, и я пошёл к кабинету английского языка. Оба английских мы повторяли правила и неправильные глаголы. Узнал пару новых, записал.

После школы я сходил в музыкальный магазин. Купил диски Hurts и Miike Snow. Эти альбомы я уже слушал сотню раз, но мне нравится иметь их не только на компьютере и в телефоне. Нравится ощущать диск в руках, будто держу сами песни, будто они имеют вес. Также я любил слушать музыку. Но не классику. Это когда как.

Дома был в пять. Сразу пошёл ужинать. Вечером поехали на виллу. В машине отчима я всегда садился за пассажирским сидением. Ибо в зеркало заднего вида он меня видеть не мог. Два часа ехали молча.

Небольшой дом с несколькими гектарами виноградника и видом на Тирренское море. Не утаю, это всё-таки красиво. Дед посетителей сегодня не ждал, но спорить не стал. Был рад увидеть меня. Это не ложь. Пока отчим смотрел футбол, а мачеха что-то делала на кухне, мы с дедом сидели на камнях и провожали солнце. Я это даже зарисовал. При возможности я бы даже остался жить в этих краях.

-Давным-давно, когда я был таким, как ты, я тоже очень любил рисовать, — сказал Джузеппе. Я перевёл на него взгляд.

Он смотрел на закат, слегка прищурив глаза. На лице блаженная улыбка.

-Деед, расскажи что-нибуудь.

Тот вздохнул:

-Мне уже почти нечего рассказать. Ты знаешь много.

-Ну, расскажи про ююность, — ему нравилось, как я растягивал гласные, поэтому при общении с ним я мог не пытаться произносить слова нормально.

-Про рисование, что ли?

-Да, — киваю.

-Повторюсь, когда я был таким, как ты, я очень любил рисовать. Мне было лет пятнадцать-шестнадцать, я убегал от матери к морю. Там я творил. Рисовал весь окружающий меня мир. Хотел запечатлить всё. Так я познакомился с твоей покойной бабушкой.

Мне же нравилось в деде то, что он не ставил на мне клеймо. На том, что я приёмный. Относился как к родному внуку. Бабушка тоже делала так, но она скончалась от сердечного приступа, когда мне было тринадцать. Он переживал недолго, потому что отчётливо понимал – ничто не вечно.

Он продолжил свой рассказ:

-В те далёкие годы я был совсем зелёный, — потрепал меня по волосам. – Но эта первая любовь захлестнула меня с головой. Я всего лишь увидел красивую девушку, сидящую на песке, но моё сознание видело другое – нечто прекрасное. То, без чего я не смог бы жить. Я с ней заговорил. Мы говорили обо всём на свете. Договорились встретиться на следующий день. Так продолжалось месяц.

Джузеппе тяжело вздыхает.

-Позднее мать находит мой альбом с рисунками. Решает сжечь его. Было тяжело принять это, но пришлось. В нём было много портретов Лидии. Мне нравилось её рисовать. Мне казалось, что её черты лица – самые подходящие для этого. Когда ты найдёшь человека, которого тебе нравится рисовать – никогда не отпускай его. Ибо он твоя душа.

На этом дед закончил рассказывать и устремил неясный взгляд тускло-синих глаз на небо. Похоже, ночью будет дождь.

-Пошли домой. Время для трапезы.

Я помог ему встать, и мы направились к вилле. В десять мы поели домашней пиццы. После все занялись своими делами.

Я читал всю ночь, так как не мог заснуть.


Суббота, десятое сентября.

Утро встретило меня туманом. Он был лёгкий, и можно было разглядеть почти всё. Даже суда на горизонте. В восемь я стоял на песчаном берегу и вспоминал вечер. Человек, которого мне нравится рисовать. Кажется, я никогда такого не встречу. От этого стало немного одиноко. Я услышал голос Меди. Меня звали завтракать. Я направился домой. Позавтракав, узнал, что мы поедем в город часов в шесть – у отчима появились какие-то дела. Я не спорил, меня бы всё равно не послушали.

Дед с Карлом часов до трёх смотрели матч нашей команды и англичан. Выиграла Англия. Они долго злились. Затем сыграли в покер, участвовала даже мачеха. Мы с дедом выиграли раза по два каждый, отчим – один, а мачеха ни разу. Потом уехали. Дороги были свободные и доехали чуть больше, чем за час. Остаток дня посвятил книге.

В два заснул.


Воскресенье, одиннадцатое сентября.

Встал в девять. На моё удивление, уже никто не спал. Отчим сидел за столом в коричневом костюме и светло-голубом галстуке. Ему шло.

-Доброе уутро.

Услышал в ответ сдавленное «угу» и сел за стол. С четверга я активно мазал губу какой-то специальной мазью, и она уже почти не выглядела опухшей. Отлично, завтра утром всё должно быть нормально. На завтрак съел пару бутербродов. Тем временем отчим смотался, а мачеха собиралась идти в магазин, чтобы закупиться на неделю. Естественно, я должен был принимать в этом участие как носильщик пакетов. Через час мы и пошли. Обошли весь «Ашан» буквально за час. Тележка была у нас до краёв заполнена продуктами. Минут десять стояли в очереди у кассы. В двенадцать мы уже вернулись домой с несколькими пакетами еды. Больше я никому не нужен. Вспомнил про Ника и позвонил ему.

Наши рекомендации