Вместо заключения: ПЕРВЫЕ ИТОГИ
Еще до начала моей телефонной эпопеи пришло письмо из Министерства здравоохранения РСФСР. Я был крайне удивлен. В Министерство я не обращался, поскольку заранее знал, чем все это может кончиться. Обращался в Моссовет, в правительство, лично к Б. Н. Ельцину. Писал, что мы можем потерять минимум 100 — 150 миллиардов долларов, которые можно было бы пустить и на погашение внешнеэкономических долгов, и на закупку новейших технологий, продуктов — на предотвращение голода и неминуемо грядущей за ним гражданской войны.
Имея опыт обращения в самые высшие инстанции, особых иллюзий я не питал. Ho все же, не скрою, надеялся: новые времена, новые люди... А что в итоге? Новые игры? Новый футбол.
Коротенький ответ, всего-то страничка текста, я писал два дня. Тут для меня был важен не только текст, но и подтекст:
Минздрав РСФСР. Заместителю начальника Главного управления научных учреждений
Н.Н» Самко.
Уважаемый Николай Николаевич! В своем письме от 06.02.91 г . № 20-01-145а Вы просите: «Выслать в наш адрес подробные теоретические расчеты и обоснование Ваших предположений по лечению различных заболеваний». К сожалению, выполнить Вашу просьбу полностью не могу по целому ряду причин: для части расчетов у меня нет статистики {но она есть у Вас, в Министерстве), некоторые чертежи и графики у меня пока в единственном экземпляре (нет ксерокса) и т. д. Кроме того, даже те семь графиков и картосхем, которые прилагаю к этому письму, требуют обстоятельного комментария. А он возможен только при личной встрече. Удивляюсь, почему Вы не назначили ее сразу же. Ведь живу я не за тридевять земель, а в Москве, и командировочные мне выписывать не надо. Я со своими помощниками готов выступить в любое время в любой аудитории,
Однако, как показывает мой опыт чтения лекций в Куйбышеве и Элисте летом прошлого года, а также встреча со знаменитыми американскими спидологами — аудитория должна быть подготовлена, узко профессиональное мышление — расширено. Самое сложное — это преодоление стереотипов (которых много не только у врачей). Поэтому до встречи предлагаю Вам и Вашим сотрудникам познакомиться с уже имеющейся литературой. Прежде всего (не сочтите за нескромность) это мои публикации:
I. «Сов. Калмыкия», 1990, 24 июля (Интервью с В. Е. Храповым)
2—3. «Коме, правда», 1990, 4 августа и I декабря.
4. «Сов. женщина», 1990, № 9.
5. «Куранты», 1990, № 10, с. 16 (прилагается)
6. «Сов. патриот», 1991, № 2, с. 13 (прилагается)
7. «Народное образование», 1991, 4 I (35 с.)
Последняя работа наиболее обстоятельна. Я писал ее,
опираясь на 42 источника (список у меня имеется).
Далее работы К. А, Чернощекова (Томск) о мутации микробов под влиянием солнечной активности:
1. «Медицинский реферативной журнал», 1988? № 5, май, раздел 3, с. 88—89.
2. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии, 1989, № 9.
Всего доброго! Жду Вашего приглашения с надеждой на дальнейшее сотрудничество и соавторство, тем более, что опытно-экспериментальная работа по СПИДу или холере не потребует больших затрат.
21.02.91 г. Москва. В. Е. ХРАПОВ, в прошлом научный сотрудник АПН СССР и корреспондент газеты «Известия», ныне член Союза журналистов СССР, индивидуальный член Международной ассоциации «Евроталант».
Я никогда не придавал и не придаю значения титулам и званиям. Они ведь свидетельствуют о заслугах не перед Истиной, а перед начальством. Каково начальство — таковы и обладатели титулов. Однако столь кудрявую подпись я по- ставил не случайно. Она должна была намекнуть и о том, что я весьма хорошо знаком с околонаучными играми, и о том, что идеи мои без всяких Министерств уже получили международное признание. Надо торопиться. Поезд может и уйти...
Ho Николаю Николаевичу, бесконечно загруженному хлопотами по Министерству, видимо, нет дела ни до сотен миллиардов для Родины, ни до миллиардов для себя, ни до личных встреч с комментатором графиков и схем, ни до намеков... уже в разгар телефонной эпопеи я получил его ответ. Точнее, не ответ, а копию его пись .а:
Директору Московского научно-исследовательского института эпидемиологии и микробиологии им. Габричевского т. Шендорову Б. А.
Москва... т, Храпову В. Е.
Главное управление научных учреждений направляет письмо заявителя и отдельные его публикации, касающиеся вопросов СПИДа, предлагает высказать Ваше мнение о его научных предположениях и изысканиях, а также о целесообразности обсуждения их на Ученом медицинском Совете Минздрава РСФСР. Ваш ответ ожидается до I апреля с. г.
Приложение: указанное на 23 л. (подлежит возврату)
Заместитель начальника ГУНУ Н. Н. Самко.
18.03.91 № 20-01-18ж.
Да, я со своими намеками явно переоценил интеллектуальные возможности Главного управления научных учреждений. Интеллект тут явно не применялся. Работала традиционная схема. Ни авторам этой схемы, ни ее пользователям, отсылающих (или посылающих — не знаю, как правильнее) всякого рода гениальных самоучек, Левшей к так называемым научным экспертам, и за шесть лет перестройки никак не может придти в голову очевидная мысль: ее может быть экспертом по СПИДу человек (институт, академия), который не знает, как лечить этот самый СПИД, и даже идей на этот счет никаких не имеет. А если знает, благодаря титулам и званиям, то пусть лечит, а не экспертизами занимается. Или, если действительно специалист, проверяет предлагаемую идею не по бумагам, а на практике, в хорошо оборудованной лаборатории, которой у автора идеи нет и быть не может.
Ситуация тут для меня выглядела приблизительно таким образом: какой-то бородатый дремучий мужик, то ли тульский, то ли архангельский, не имея ни пилы, ни молотка, ни приличных гвоздей, все же сколотил табуретку, так, грубовато, топором, Ho табуретку, на которой сидел он сам, его семья и полдеревни... Затем написал в столицу, что готов помочь наладить производство табуреток на мебельной фабрике. А на мебельной фабрике «специалисты». У них и электропилы, и электромолотки, и буковые доски... Вот только табуретки из этих досок (сколько ни изводили) никак не получаются... И вот этим «специалистам», этим «мастерам» поручают оценить по неполным чертежам хитрое устройство крепления деталей табуретки... И «специалисты» оценивают ничего ее зная ни о гвоздях, ни о способе варки клея...
Впрочем, какие специалисты сидят в НИИ эпидемиологии и микробиологии мне было известно не только из опыта работы в Академий педнаук и не только из аналогий с табуреткой, но и из журнала «Свет». Как раз в марте 1991 года в нем была опубликована статья «Открытие под запретом». Начинается она так:
«Отечественная микробиология может вздохнуть свободно. Кандидат медицинских наук Л. А. Сысоева снова признана не соответствующей занимаемой должности. Дважды уволенную в «период застоя», ее снова «попросили» из института в пятое лето перестройки.
В НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи на жаловании 341 научный сотрудник. Наверное, это была очень объективная и многоопытная аттестационная комиссия, если из 341 испытуемого она с профессиональной ловкостью выхватила только одну Сысоеву. Хорошо, конечно, что у огромного Всесоюзного исследовательского института нет проблем с бездельниками, неумехами, склочниками, а кадровый вопрос в третий раз всей массой упирается в одного человека. Раньше Лидии Алексеевне с горем пополам помогал восстанавливаться неловкий доперестроечный суд да всесильная (и, в обязательном порядке, коррумпированная) партократия» Как-то теперь будет?..
После этого элегического выдоха читатель надеется на привычную историю о бездушных администраторах от науки, коварно растоптавших перспективное научное направление, об исследователе-одиночке, опередившем свое время... Все так; читатель получит свою историю, но с одним уточнением. Речь в ней идет об открытии, которое коренным образом меняет установившийся в науке взгляд на природу рака. Л. А. Сысоева убеждена: рак излечим, это подтверждают практические результаты многих сторонников альтернативной онкологии. Ho прежде чем результаты станут доступными, считает Л. А. Сысоева, наша официальная «одобренная Минздравом» онкология должна сама излечиться от высокочтимых и высокооплачиваемых догм, заведших борьбу с «болезнью века» в трагический тупик».
Трудно ее согласиться с Л. А. Сысоевой. Вот только кто излечивать будет? Какие «врачи», какие «санитары»? Проще говоря, еще со времен бессмертной грибоедовской трагикомедии «Горе от ума» стоит вопрос: «А судьи кто?»
Для меня такими судьями к 23 мая 1991 года, когда я и Н. Н. Самко наконец-то, вместо I апреля, получили долгожданный, очень долгожданный ответ, стали судьбы сотен и тысяч больных, ворвавшихся в мою квартиру через телефонную трубку. И честное слово, было смешно и грустно, имея за плечами не только положительные отзывы из Новосибирского НИИ экспериментальной медицины и элистинских врачей, признавших мою теорию гениальной, читать эти бюрократические отписки людей, считающих себя мужами науки.
Ho главные мои доводы были не в бумажках, а в людях, которым был открыт путь к избавлению и от ишемии, и от рака. Путь к здоровью. Среди этих людей было и полтора десятка докторов и кандидатов медицинских наук, не постеснявшихся сообщить о своих титулах и звания. Титулах и званиях, ничего не значащих перед Mcthhoms но не перед мнением глотающего все навару обывателя и чиновника.
Вот эти отзывы, свидетельствующие не о моей теории и практике, а о том примитивном,, и потому чванливом, уровне, до которого докатилась наша наука за 73 года торжества все побеждающего учения» Сотрудники НИИ эпидемиологии и микробиологии не сочли нужным упомянуть даже названия тех из моих работ, что они, якобы, читали, не говоря уж о фактах и аргументах, что в тех работах приводились и к ним прилагались. Впрочем, читайте сами и сами судите ж об уровне культуры, и об уровне «научности» отзывов. Во избежание кривотолков тексты привожу полностью.:
«Теория» В. Е. Храпоза о связи заболеваемости ВИЧ инфекцией и другими инфекционными болезнями (холера, чума, сыпной тиф) с напряженностью геомагнитных полей, гравитационными электромагнитными полюсами, не аргументирована , не подкреплена конкретным фактическим материалом. Автор не обладает профессиональными знаниями в области инфектологии и весьма упрощенно представляет меры борьбы с ними. Перенесение ВИЧ-инфицированных лиц в «благоприятные регионы» — мера, научно не обоснованная и практически не осуществимая.
Зав. кафедрой эпидемиологии ЦОЛИУВ, профессор — Е. Ковалева (или Ковалев) Доцент кафедры эпидемиологии ЦОЛИУВ, кандидат мед. наук Иванов (или Иванова)
Подписи несколько неразборчивы. Однако и без этого тут много прелестей, красноречиво говорящих об авторах, начиная от «заболеваемости... болезнями» и «перенесением (на носилках что-ли?) ВИЧ-инфицированных лиц», которые к самостоятельному перемещению, как известно, способности не утрачивают, и кончая моими «профессиональными знаниями». И вправду, разве сравнить мои знания человека, перелопатившего горы литературы по истории эпидемий, постоянно ссылающегося на работы А. Л. Чижевского, Г. Глейтсмана,
А. В. Генке, Н. К. Щепотьева, Я. Крейна, С. А. Павловича, К. А. Чернощекова, со знаниями, профессиональными знаниями людей, не только не знакомыми с их работами, но даже с фамилиями?
А вот другой, «ОТЗЫВ на письма и публикации В. Е« Xpaпова» (Опять какие-то абстрактные):
Заявителю известно, что глобальная эпидемиологическая статистика СПИД имеет особенности, количественно недостаточна и качественно не всегда достоверна. В приведенных газетных публикациях СПИД введен в заголовки без приемлемых научных обоснований. Формальные аналогии с другими инфекциями ошибочны. Взгляды, изложенные в заявлениях и публикациях, обсуждать в профессиональной аудитории нецелесообразно.
Зам. руководителя центра РСФСР по борьбе и профилактике СПИД доктор медицинских наук Карелин В. П. 17.04.91 г.
He знаю, известно ли доктору Карелину В. П., что это не я, а возглавляемый им центр не по борьбе САМБО, а «по борьбе... СПИД» (!), занят сбором статистики, которая «количественно недостаточна и качественно не всегда (а когда?) достоверна», и несет ответственность за эту статистику перед государством, обществом, людьми, на деньги которых кормится?
He знаю я и другого: понял ли доктор наук Карелин В. П., что В. Е. Храпов — человек не из далекого прошлого и не из далекого будущего, а вполне реальный современник, живущий с ним в одном городе и способный изложить гораздо больше, чем то, что может уместиться в рамки газетной статьи и даже целой книги? Может, для того, чтобы это понять, надо быть не только доктором наук, но и стать академиком? Что ж, есть повод подсуетиться...
Ho больше всего меня порадовал «поласательный» отзыв (т. е. одновременно положительный и отрицательный по терминологии Аркадия Райкина) зав. лабораторией Республиканского центра по борьбе и профилактике СПИД, канд. мед. наук В. В. Туровского. Отзыв этот весь пропитан той глубокой по-советски научной логикой, согласно которой каждый последующий абзац должен противоречить предыдущему. Зачем? На всякий случай!
«Представленные на рецензию материалы не содержат методически проработанных, адекватно систематизированных данных по ряду инфекций, включая СПИД. Более того, ряд «свободных обобщений» автора и «выводов» носит антинаучный характер в свете современного развития эпидемиологии и других дисциплин. В представленном виде материалы йе могут быть рекомендованы для обсуждения на Ученом медицинском Совете Минздрава РСФСР.
Следует отметить, что сама «теория» заслуживает дальнейшего изучения. По нашему мнению даже проведение простого эксперимента с использованием биологических объектов, помещенных в район и время, обозначенное автором, позволили бы несколько прояснить предположения.
В чем автор абсолютно прав — это необходимость расширения узко профессионального мышления, преодолении (так. в оригинале — В. X.) стереотипов».
Мне искренне жаль В. В. Туровского. Трагедия его в том, что он несколько больше исследователь, ученый и дальновидный человек, чем его начальники. Ho... Ho желание угодить и нашим, и не нашим ведет его к раздвоенности, а раздвоенность к заболеванию, которое не излечишь даже с помощью гелиомагнитной «теории», которая почему-то в кавычках, но которая почему-то заслуживает и «дальнейшего изучения». Интересно кем и где? И на какие средства? Может
В. В. Туровского или Н. Н. Самко? А может всех НИИ, где не один, а 341 специалист и более?
Успокойтесь, товарищи-господа! Я не собираюсь претендовать даже на те общенародные средства, которые вы приватно приватизировали, раздав друг другу чины и звания, перегружая почту подобной перепиской. Средства «на дальнейшее изучение» я заработаю себе сам. И вот этой книжкой. И фильмом «Я знаю, как лечить не только СПИД», который пройдет по экранам всего мира, поскольку средства на него и добро дадите не вы, а два миллионера из Соединенных Штатов... Они хоть и не наши, но наши, поскольку имея полторы сотни миллионов, а не ваша чахоточное жалование, они научились думать не только о собственном благополучии. Более того, в благополучии всех видят и свое благополучие, чего вам при узко профессиональном мышлении никогда не достигнуть...
Ну, а я широко образованный дилетант (что означает любящий) не оставляю дерзкую мечту заработать с помощью совсем иного мышления несколько сот миллионов долларов в год — раз в пять-десять побольше, чем вы, а так же все Мадонны, Марадонны и Джонсоны вместе взятые. И сделать я это хочу не из жадности: мне всегда хватало и моих журналистских гонораров и моей грошовой, учительской, но заработанной платы, Я хочу это сделать для того, чтобы мальчики и девочки, в том числе и ваши сынки и дочки, поняли, что куда больше можно заработать не карьерой, не ногами футболиста и грудями певички — а тем, что повыше их — головой. Головой, наполненной трудами В. И. Вернадского, A. JI. Чижевского, А. И. Судакова, Г. Глейтсмана, А. В. Генке, М. Пентнекоффера, Н.К. Щепотьева, Я. Крейна, С. А. Павловича, К. А. Чернощекова... Вот тогда-то ваши научные сотрудники запомнят эти имена, а с ними, глядишь, и откажутся от узкого мышления, которое никогда не было и не может быть профессиональным, то есть мышлением Мастера.
Ho если даже и не заработаю, у меня есть то и те, кого у меня уже никто отнять не в силах — вылеченные по телефону люди и врачи-последователи. Они в большинстве своем без степеней и званий, поскольку никогда их не искали, и даже не ученые, поскольку в ваших учениях и поучениях видят мало проку, но исследователи. Исследователи жизни, вечные ученики ее.
Как раз в районе 23 мая позвонила Серафима Степановна
Н. (фамилию и имя по понятным далее причинам точно назвать не могу). Она сообщила, что вот уже три десятка лет работает врачом одной из московских больниц. Ho у нее тяжело болен муж — рак легких, метастазы уже в плече... Она, конечно же скрывает от него диагноз, но он догадывается и будет делать все, что нужно... А что нужно?
— He знаю,— ответил я.— Наверное, в первую очередь, если человеку грозит опасность, честно предупредить о ней. He будете же' вы молчать, скрывать, если ваш муж стоит на рельсах, а по рельсам этим едет поезд?
— Нет, про диагноз я сказать ему не могу... Что во-вторых?
— А во-вторых, надо сломать стереотипы, сложившиеся за три десятилетия, прочитать мои опубликованные работы, решить прав я или нет, а за одно решить стоит ли мне звонить еще раз.
И я продиктовал список моих публикаций.
Серафима Степановна позвонила месяца через полтора. Я был крайне удивлен явно министерскими темпами по спасению мужа. А она в ответ:
— Я вас проверяла.
— О! Это интересно. И интересно — как? По бумагам? По рекомендациям авторитетных комиссий?
— Нет, я просмотрела все свои операции за последние десять лет. В живых у меня остались только те больные, что после операции поменяли адреса. He все, разумеется. Ho только эти. Вы абсолютно правы, и я хочу сотрудничать с вами дальше.
— Это прекрасно! Вы не верующий, а убедившийся и потому убежденный человек. С вами можно иметь дело. И по такому случаю я готов сделать для вас с мужем исключение
— встретиться с вами.
И мы встретились. Встретились на том самом месте, где у мужа Софьи Дмитриевны Буевой, прилетевшего из Якутии, стала опадать опухоль на сонной артерии. Я, конечно же, понимал, что начало июля — не середина марта. Над планетой уже давно сверкало совсем другое Солнце. Да и саркома на шее отнюдь не рак легких... Ho другие случаи непроизвольного самоисцеления мужчин мне тогда не были известны. И я еще не подозревал, что юг Якутии — это отнюдь не север Москвы. Ho что же делать? Если нет бензина, придется летать и без него. И я об этом честно предупредил и Серафиму Степановну, и ее мужа. И поделился своей нехитрой методикой, методикой, связанной прежде всего с перестановкой мебели и вещей, с переворачиванием кольцевого магнита, что заключен в обыкновенном канцелярском держателе для скрепок и кнопок — таблетки Храпова, как шутит сын.
Прошло три недели. Серафима Степановна все не звонила, и я, честно говоря, подумал, что в очередной раз ошибся в человеке. Вся моя информация, «весь жар души» в очередной раз ушли в песок — ломка стереотипа не состоялась... Однако я ошибся в своих предположениях. Серафима Степановна позвонила буквально на следующий день и сообщила, что мужу намного лучше. Вместо инвалидности, на которую его обрекали все врачи, он вышел на свою любимую работу в любимое министерство. Сидит, двигает кейс, переворачивает держатель для скрепок и работает, работает... С биорамками у него ничего не получается, но он и без них обходится — головные боли для него куда более надежный биоприбор... Магнит боли снимает...
Я слушал затаив дыхание. Резкие улучшения с раком легких за какие-то три недели! Да разве можно было и во сне нечто подобное увидеть!! Вся моя семья ликовала...
Через неделю Серафима Степановна поведала еще одну удивительную историю. Ее подруга по работе, тоже врач и тоже с тридцатилетним стажем, порезалась на даче. Началось рожистое воспаление, рука страшно распухла, и на протяжении недели никаких улучшений... Серафима Степановна бросилась разыскивать какую-то волшебную мазь, но не нашла. Да разве и найдешь, когда во времена всеобщего кризиса трудности даже с обыкновенным анальгином? Предложила подруге полечиться «по Храпову». Уже на следующий день опухоль резко опала, а еще через сутки стала синюшной — рожистое воспаление кончилось! За полтора дня!! Чуть позже Серафима Степановна аналогичным образом избавила сына от нарыва в глазной пазухе. Избавила за сутки! Накануне важной операции с глазами, очередь на которую нельзя было упустить...
Я слушал, пересказывал с упоением эти истории друзьям и знакомым. Подчеркивал анекдотичность ситуации: я — человек не имеющий медицинского образования, не отличающий мейоз от меланомы, стал врачом врачей!! Знакомые скептически улыбались. И были, наверное, правы. Правы не в том, что такое невозможно. А в том, что блестящую практику на основе гелиогеомагнитной теории распространения заболеваний делает невозможной наша грустная действительность.
После развала Советского Союза прекратило существование и министерство, в котором работал муж Серафимы Степановны. Новое место его службы оказалось, как и дом, не на холме, а в низине, появились неупорядоченные, явно противопоказанные командировки. Правда, после перелета в Красноярск стало лучше, а вот после поездки в Новгород... Метастазы снова стали расти... Я сокрушался, возмещался, напоминал об обещании выполнять требования мовй методики, объяснял врачу (!) то, что и так ему хорошо известно: несоблюдение способа лечения, требований природы — ведет к гибели.
— А что я могу сделать, Валерий Евгеньевич? — вздыхала Серафима Степановна.— Он меня не слушается. На пенсию, для того чтобы уехать туда, куда ему нужно, а не куда пошлют, он не пойдет. Он любит свою работу. Да и какая сейчас пенсия... Жить не на что. Ничего не поделаешь
— жизнь предъявляет свои требования...
Да. Идиотская жизнь предъявляет идиотские требования. Подчинение им ведет к несложной альтернативе: или идиот, или покойник...
Однако эти резкие горькие слова я никогда не произносил вслух. Зачем они в семье, где и без них хватает горя? Ho теперь это горе не только их, но и наше. Общее.
Обращение через «Комсомолку» к Мейджику Джонсону — суперзвезде американского баскетбола и вице-президенту компании «Пепси-Кола»,— тому самому Мейджику с состоянием в 100 миллионов долларов, которому не страшна никакая пенсия и способному в любой момент оказаться в нужной точке земного шара дабы избавиться от СПИДа, вызвало новую волну звонков от соотечественников. Одни ревниво спрашивали, почему это я берусь помогать чужому миллионеру и забываю о наших. Может только потому, что они не миллионеры? Другие просто умоляли помочь. Я пробовал объяснять, что устал. He физически — морально. Устал оставаться обманутым. He на рубль, не на сотни тысяч — на информацию, на обратную связь, без которой любая система оказывается нежизнеспособной. Ну неужели ни у кого из этих трех с половиной тысяч больных, помноженных на многочисленных родственников, друзей и знакомых... Да не больных, а вылеченных (!) по телефону (!!) от рака (!!!) не хватает ума, такта, элементарной благодарности позвонить, поздравить с праздником, рассказать о самочувствии.
А что исцеленные и исцелившиеся есть, я знаю. Вот только не из прямых источников, из косвенных... В октябре позвонила Зинаида Васильевна Ермакова из Тверской области, из старинного полузабытого городка Осташков. Умоляла помочь. Ее мужа разрезали по поводу язвы желудка, а зашили по поводу рака все того же желудка. Зашили — и делать больше ничего не хотят. Бесполезно. Я стал объяснять, что устал от работы, о результатах которой мне мало что известно. А она стала уверять, что будет звонить регулярно, она на почте работает, и умоляла, умоляла... И я начал консультировать и эту любящую жену с неполным средним образованием. В конце разговора спросил, откуда она узнала номер моего телефона столь поздно.
— Сосед по палате дал. Сказал: «Звони ему. У меня знакомый позвонил — и из гроба поднялся, от рака ушел!»
— Как поднялся?! Когда? Где? Как его зовут?
— He знаю. Я и не спросила. Сразу бросилась вам звонить.
— Да вы понимаете, как это важно знать?! Для всех! В том числе и для вашего мужа!!
— Понимаю,— ответила Зинаида Васильевна, мало что понимая.— Я обязательно узнаю..
Радостный, я снова стал обзванивать друзей-скептиков. Предлагал записать телефон Зинаиды Васильевны. Они уверяли, что верят и так. И она поверила. Позвонила через день. Ответила на мои вопросы о переменах в состоянии мужа. Я продолжил консультацию, объяснял, как надо помочь для заживления раны. Она переспрашивала, уясняла, задавала толковые и бестолковые вопросы. Я раздражался, поскольку давно устал от бестолковщины. Ho Зинаида Васильевна позвонила еще раз. Через два дня. Сказала, что рана уже зажила и швы сняли. Даже с моим медицинским образованием стало понятно, что сотворено мной и малограмотной женщиной еще одно чудо: полостная рана сантиметров в 20 с лишним зажила на шестой день!! И тут я, а не Зинаида Васильевна, вспомнил о предыдущем чуде:
— А вы узнали о том человеке, что из гроба поднялся?
— Еще тогда узнавала. Соседа-то этого по палате уже нет, Выписался. Он тут недалеко от нас в аварию попал. Выздоровел — и выписался...
— Я вас не об этом спрашиваю! Я не спрашиваю, что вы делали. Я спрашиваю, что вы сделали! Узнали или нет?!
— Я же говорю, узнавала,™ обиженно, едва не плача прошептала Зинаида Васильевна.— Его фамилия Иванов. Они из Голицыне, под Москвой...
— И это все, что вы узнали? Да вы поняли или нет, что мне каждый день звонило до полусотни и более человек. Я физически не успевал записывать адреса и телефоны. Да даже если и записал — не найду в ворохе списков. А в Голицыно под Москвой около ста тысяч человек живет. Вы представляете, сколько из них Ивановых?! А ведь в истории спасения этого Иванова — история спасения вашего мужа...
Зинаида Васильевна плакала. Я утешал. Объяснял, что не обиделся, я досадую. Обижаться на людей, как и на погоду, бесполезно. Они такие, какие есть. Иных нет.
Ho будут. Да-да, будут. Ибо история развития раковых заболеваний — это и история рождения и развития одаренных детей, умных, талантливых. Параллелей в этих двух историях, основанных на едином биофизическом законе, не видят только люди с узкопрофессиональным мышлением. Им невдомек, что умным, талантливым, щедрым, а потому и добрым человеком оказывается лишь тот ребенок, в коре головного мозга которого клетки росли столь же быстро и стремительно, как и взбесившиеся в опухолях. Ум, талант — это болезнь наоборот. И это легко доказывается с помощью гелиогеомаг- нитной теории, которая позволяет не только побеждать болезни, но и отыскивать, и прогнозировать месторождения здоровых одаренных детей. Как? Об этом в следующей книге, которую я надеюсь написать с помощью умных читателей. Ну, а если таковых в этой пока еще больной стране, стране, где любимейшей сказкой остается телесказка «Поле чудес...», не найдется, поможет Международная ассоциация Европейского экономического сообщества «Евроталант». He поможет она — найдутся другие. Другие, кто давно понял, что даже самому умному «с волками жить — по-волчьи выть». А хочется, хочется по-человечьи. И не выть, а радоваться, смеяться. И творить чудеса, используя богатства не поля, а Космоса Чудес.
Май 1991 — февраль 1992 г. г.
Москва