Церковное искусство конца XV - начала XVI века

Столица мирового православного государства, занявшего место Византийской империи, должна была иметь символику, свидетельствующую о преемственности Москвы Константинополю. Вступив в брак с Софьей Палеолог, Иван III вводит заимствованный у Византии герб с изображением двугла­вого орла, который символизирует равенство духовной и светс­кой власти. Получает распространение образ Божией Матери Одигитрии, считавшийся покровителем Константинополя.

Государственная символика ярче всего проявляется в ар­хитектуре. Обращает внимание, что именно в год бракосочета­ния московского великого князя с византийской царевной (1472) митрополит Филипп начинает строительство нового гран­диозного Успенского собора в Кремле на месте старого, пост­роенного еще в 1326 году и уже значительно обветшавшего. К тому же, прежний храм был невелик по площади. Очевидно, по­литические перспективы этого брака были одной из причин, вдохновивших митрополита на создание такого храма, который бы достойно свидетельствовал о Москве, как о подлинной сто­лице всего православного мира. Постройка нового Успенского собора вызвала строительство или глубокую реконструкцию еще ряда кремлевских храмов (Благовещенского, Архангельского, Ризоположения) которые создали совершенно неповторимый и во всех отношениях уникальный ансамбль, навсегда оставшийся славой русского церковного зодчества. Разумеется, нельзя проводить прямолинейное сравнение московского Успенского со­бора с храмом Софии Константинопольской, строительство кото­рого опиралось на всю экономическую мощь империи Юстиниана; но, тем не менее, в целом ансамбль кремлевских храмов и мо­настырей, действительно, оказался достойным церковно-архитектурным оформлением "Третьего Рима".

Успенский собор начали строить псковские мастера, но начатая постройка обрушилась. Тогда было решено, вероятно, не без содействия Софии, - обратиться к итальянским архитек­торам. Посредницей между Востоком и Западом была Венеция, где была сильная греческая община, и существовали традицион­ные связи с православным миром. Русский посол в Венеции Се­мен Толбузин пригласил в Москву выдающегося архитектора и инженера Аристотеля Фиораванти, который прибыл в 1475 году. В качестве основного образца для строительства ему был ука­зан Успенский собор во Владимире. Фиораванти посетил Владимир и, по некоторым сведениям, Север, вплоть до Соловецких островов.

Ко дню Успения 1479 года собор был выстроен. По словам летописца, "бысть же та церковь чюдна вельми величеством, и высотою, и светлостию, и звонностию, и пространством, такова же прежде не бывала на Руси.

В дальнейшем Московский Успенский собор оказал огромное влияние на русскую церковную архитектуру.

С этого периода в Кремле осуществлялось длительное, почти непрерывное строительство. Сразу вслед за Успенским собором, в 1480-81 годах, рядом со двором митрополита был выстроен собор Богоявленского монастыря, разобранный в XVIII веке. Этот собор был выстроен, как предполагается, русскими мастерами. В 1482-89 годах псковские зодчие перестроили ве­ликокняжескую домовую церковь - Благовещенский собор. Однов­ременно, в 1484-85 годах была перестроена также и домовая церковь митрополита церковь Ризоположения. У неё лишь одна глава, что придает ей в целом более скромный вид, по сравне­нию с многоглавым великолепием великокняжеского храма. Нес­колько позднее, после строительства ряда светских зданий (Грановитая палата, дворец и др.) был перестроен Архангель­ский собор. Здесь работы вел итальянский архитектор Алевиоз Новый в 1505-1509 годах. Этот собор был великокняжеской усы­пальницей, и тем более значительны его радостные, несколько пышные формы и декорировки. Архитектура этого храма особенно напоминает о вечной жизни, о воскресении и о радости, ожида­ющей верных. Одновременно с Архангельским собором, в 1505-1508 годах началась перестройка церкви св. Иоанна Лествичника с колокольней. Эта знаменитая колокольня, вернее, храм-башня "Иван Великий", который несколько раз надстраи­вался, вплоть до времени Бориса Годунова, закончившего стро­ительство в 1600 году. В других городах и монастырях также воздвигались многочисленные храмы, в основном деревянные.

Одновременно с итальянцами в Кремле работали не только русские зодчие, но и иконописцы. Крупнейшим из них был Дио­нисий. В 1481 году он вместе с другими иконописцами написал Деисус в Успенский собор по заказу архиепископа Ростовского Вассиана Рыло, духовника великого князя. Этот Деисус не сох­ранился, но остались росписи Дионисия в Похвальском приделе Успенского собора. Из других работ Дионисия, который работал вместе с двумя сыновьями, Феодосией и Владимиром, наиболее известны росписи Ферапонтова монастыря (1500-1502) и иконы, написанные для Успенского собора: св. митрополита Петра с жи­тием и св. митрополита Алексия с житием. Существует целый ряд других, написанных им икон.

Дионисий был последним из великих иконописцев средневе­ковья. Его живопись необычайно прозрачна, образы как бы бестелесны. Они оставляют впечатление видения, это подлинно ду­ховное искусство. Эпоха, когда творил Дионисий и современные ему иконописцы (II пол. XV нач. XVI в,) ознаменована в ду­ховно-культурном отношении тремя, уже-известными нам факто­рами.

Первый из них сознание преемственности с Византийской империей, что налагало на Русь не только церковно-политическую, но и церковно-культурную ответственность. Как архитек­тор, так и живопись должны были быть достойными "Третьего Рима" и свидетельствовать миру истину и величие Православия. Таким образом, Дионисия позволительно назвать "иконописцем Третьего Рима".

Второй фактор пребывание в Москве итальянских масте­ров, которые, как это обычно было в эпоху Ренессанса, могли быть сразу зодчими и живописцами. Есть сведения, что перво­начальная роспись паперти Благовещенского собора была выпол­нена западными художниками в стиле Ренессанса. Это была первая крупная встреча русских с западной культурой. Полемика, которую митрополит Филипп начал с кардиналом Антонием, соп­ровождавшем Софью, продолжалась на стенах сооружаемых в Кремле соборов. Западные художники показывали и предлагали свое мастерство, свою духовность. Нужно было воздержаться от соблазна новизны, содержащегося в их работах, и всегда очень сильного. Более того, нужно было показать великое преиму­щество православного, подлинно духовного, канонического об­раза над приниженным, поплотневшим, страстным западным ис­кусством. Это было серьезное испытание, из которого на этот раз русские иконописцы вышли, несомненно, с честью.

Наконец, третий фактор, влиявший на церковное творчест­во этого времени - движение иудействующих. Их отрицанию всей православной духовности, их неверию Церковь противопоставля­ла не только свое учение, но и свидетельство образа, через духовную красоту иконы она возводила верующий ум к первооб­разу. Резко враждебная критика иудействующих требовала от Церкви и, в частности, от иконописцев творческого ответа. Известные нам вожди иудействующих Алексей и Дионисий "свя­щенствовали" в Успенском и Архангельском соборах как раз в то время, когда в Кремле работали западные зодчие, и трудился иконописец Дионисий с другими мастерами. О иконописце Диони­сии известно, что он был близок и с преп. Иосифом Волоцким, и с "заволжскими старцами". Известно "Послание иконописцу", написанное Дионисию св. Иосифом. Своей палитрой он служил за­щите православия против его врагов с глубоким сознанием духовной ответственности иконописца. По некоторым данным, Дио­нисий закончил свой жизненный путь игуменом Саввино-Строжевского монастыря.

Середина XVI века также знает много выдающихся произве­дений церковного искусства. Таков собор Василия Блаженного в Москве, церковь Св. Духа в Троице-Сергиевом монастыре. Царс­кие иконописцы создавали многочисленные иконы. Для грандиоз­ного летописного свода было создано 16 тыс. миниатюр.

Замечательна была церковно-певческая культура этого времени. Возникает много новых распевов. Так, знаменитый распевщик Федор Крестьянин, живший в Александровской слободе, усовершенствовал знаменный распев. Новгородец Иван Шайдура создал систему помет, облегчив нотную запись.