Не попусти, чтоб объяла нас ГОРДОСТЬ и самомнение, когда проводим жизнь добродетельную, и НЕ ПОГЛОТИЛИ нас – БЕЗНАДЁЖИЕ, уныние и отчаяние при каком-либо преткновении или жизненной трудности.

Началом молитвы Господней, которым дозволено человеку относиться к Богу, как -- к отцу, объясняется причина возвышеннейших прошений, составляющих молитву. Сын может просить у отца -- всего, что имеет отец. И мы в молитве Господней просим Бога, чтоб Он даровал нам Себя в неотъемлемое имущество наше, чтоб Он жительствовал в нас, учредил в нас Свое царство, чтоб мы чрез это взаимно жительствовали в Нем. Началу соответствует заключение молитвы Господней. На безконечной благости Божией к человечеству основывается необъятность прошений; на всемогуществе Божием утверждается убеждение -- в услышании и получении прошений.

Яко Твое есть царство, и сила, и слава во веки. Аминь.

Такими словами веры запечатлевается -- молитва Господня! Ими признаётся и исповедуется единая существенная, всеобъемлющая ВЛАСТЬ — власть Бога!

От исповедания её христианин -- делается свободным, так и Господь объявил слепотствующему Пилату, хвалившемуся своею властью над Ним: "Не имеешь власти надо Мной, если бы не было дано тебе Свыше (Ин.19:11). Духовная свобода есть достояние совершенных христиан. О ней сказал апостол: "где Дух Господень, тут свобода" (2Кор.3:17) (9).

Молитва Господня не устраняет продолжительного пребывания в молитве: пример и продолжительного и всенощного моления, столько нужного для нас и полезного, подал Сам Господь (Лк.11:1; 9:18; 6:12). Молитва Господня не соделывает ненужными или излишними прочих молитвословий, принятых и установленных святою Церковью: она служит ПРАВИЛОМ -- для них; она УЧИТ нас, что и в прочих молитвах наших мы должны просить у Бога -- одних духовных благ.

Все молитвы, написанные святыми отцами, употребляемые в святой Церкви, удовлетворяют этому святому требованию: источник всех их -- Святый Дух, вещающий в молитве Господней. Не благоугодно Искупителю нашему, искупившему нас ценою Своей бесценной крови для блаженной вечности, чтоб мы -- докучали Ему о чем-либо тленном и временном.

Если необходимость заставит -- ПРИСТУПИТЬ к величию Божества с прошением о временной нужде нашей, то совершим это -- с ОСТОРОЖНОСТЬЮ и Благоговением, без увлечения, без красноречия, в немногих смиренных словах, заключая молитву ПРЕДОСТАВЛЕНИЕМ -- себя и своего прошения -- ВОЛЕ Божией.

Воспрещено нам плотское -- многословие и витийство в молитве;

ВОСПРЕЩЕНЫ -- прошения о земных благах и преимуществах, прошения, которыми одними преисполнены молитвы -- язычников и подобных язычникам плотских, мирских людей, заботящихся только об одном земном и временном, забывших -- заботы о Вечном.

"Ищите прежде -- царствия Божия и ПРАВДЫ его", -- той Божественной праведности, которая вводит в него, -- "и сия вся", -- все потребности земной жизни, -- "приложатся вам" (Мф.6:33). Аминь.

«Наш Ангел-Хранитель НЕ УДАЛИТСЯ -- от нас до тех пор, пока мы НЕ ОТГОНИМ -- его своими дурными делами. Подобно тому, как дым отгоняет -- пчел или смрад отпугивает -- голубя, также и смрад греха ГОНИТ -- от нас Ангела, который ХРАНИТ -- нашу жизнь.» Святитель Василий Великий.

АНГЕЛ -- ХРАНИТЕЛЬ.

Мой отец погиб во время Отечественной войны. Я очень переживал то нищее положение, в котором находился, и решил стать карманником. Ехал я как-то в трамвае, наметил себе одного раззяву. И уже собирался вытащить его бумажник, если бы не один священник. Он сидел и не сводил с меня глаз. Я ждал, пока он отвернётся, но он продолжал пристально на меня смотреть.

В конце концов взял меня за руку, и мы вместе спустились на остановке. Когда мы остались наедине, он вложил мне в руку бумажную купюру, перекрестил меня и сказал:

– Пусть не оставляет тебя твой Ангел-хранитель.

– Какой ещё Ангел-хранитель?!

– закричал я, вырвал руку, что было силы пнул священника по щиколотке и бросился наутёк.

Вернувшись домой, почувствовал себя больным. Три дня пролежал с высокой температурой без сознания. Всё это время от меня НЕ ОТХОДИЛ -- мальчик, одетый в белое. Он клал свою прохладную руку на мой горячий лоб, и я чувствовал облегчение.

Я попросил его:

– Не уходи от меня.

– Как же я уйду от тебя? Я твой Ангел-хранитель. И тогда буду с тобой, когда другие тебя покинут. Но если защищу тебя, ты тоже должен мне помочь.

Потом добавил:

– Когда поправишься, пойди и извинись -- перед тем священником…

Выздоровев и снова начав ходить в школу, я вернулся на то место, где мы «расстались», и стал расспрашивать людей. После долгих поисков я всё-таки нашёл того священника. Он сразу меня узнал.

– Меня послал к вам мой Ангел-хранитель, чтоб я попросил прощения, – сказал я, отводя глаза.

…Может, я бы и не решился сейчас рассказать эту старую историю, если бы не один недавний случай. Я уже разменял шестой десяток, когда попал в аварию – свалился на машине в ущелье и несколько дней пролежал без сознания в реанимации. Удивительно, но всё это время я ВИДЕЛ -- около себя того самого светоносного мальчика, который за столько лет -- нисколько не изменился…

РАДИ ЭТИХ КРАСНЫХ ЯБЛОЧКОВ.

Из книги «Духовные посевы»

Жил в Москве один купец, сколько богатый, столько же и благочестивый: каждому бедняку он -- старался помочь, никому не отказывал и в деньгах, и в добром совете. Он приютил одного безпомощного калеку, кормил и одевал его. Умер добрый купец — и наследники выгнали бедняка из теплого угла на улицу.

Со слезами пошел калека -- на могилу своего благодетеля и, вдоволь наплакавшись, тут же и уснул с горя.

И вот, является ему во сне -- покойный купец и спрашивает: "О чем ты так плачешь, Степан Ильич?" "Как же мне не плакать,

-- отвечает тот, -- когда двери вашего дома для меня уже заперты? Как я теперь буду без вас доживать свой век?".

Глубоко вздохнул явившийся и говорит ему: "Если уж двери моего дома для тебя заперты, то иди в четвертый дом, направо от моего магазина; там есть купец (он назвал его по имени); ступай к нему и скажи: "Ради тех красных яблочков, о которых ты знаешь, дай мне три тысячи рублей", и он тебе даст, и их достанет на твой век; только молись о моей душе".

Проснулся Степан Ильич, перекрестился и побрел туда, куда ему было сказано в сновидении, которое, как живое, стояло в его памяти. Приходит в указанный магазин и застает там большую суету: кто меряет материю, кто считает деньги, кто записывает. Не без страха подошёл он к самому хозяину, который сидел за большим прилавком и смотрел, как росло его богатство каждый час.

Увидев калеку, купец поднялся и приветливо подал ему монету. Ободрённый его добротою, калека сказал ему, что видел он такой сон, который не смеет даже рассказать, что приснился ему покойный благодетель и сказал ему вот что. Купец слушал калеку со вниманием, потом наложил на себя крестное знаменье и сказал: "Не только три тысячи, но если бы покойник велел дать тебе десять тысяч ради красных яблочков, и тогда я с удовольствием бы тебе дал!" И он приказал тут же отсчитать три тысячи рублей. Никогда не видавший у себя столько денег, калека упал в ноги и сказал: "Ни за что не возьму этих денег, пока вы не скажете мне, что это за красные яблочки, ради которых вам не жаль такой суммы!"

И купец рассказал ему вот что: "В молодости своей я был очень беден и торговал яблоками на копейки. Покойный часто покупал у меня яблоки, чтобы только доставить мне пользу. Раз шёл проливной дождь. Я промок до костей и очень прозяб; продать во весь день не удалось ничего, так что вечером не на что было купить и хлеба. Иду по улице и кричу: яблоки красные — хорошие!

Покойный увидел меня в окне и позвал к себе. Вхожу на двор — полон двор гостей: это был день его свадьбы. Идти в палаты не смею, смотрю — он выходит сам. "Бедный Николка, -- говорит он, -- что это ты в такой дождь не сидишь дома?" Я сказал, что я ещё не ел сегодня, -- ничего не удалось продать. Он взял у меня корзину с яблоками и говорит: "Подожди тут". А сам пошёл в палаты.

Там все гости окружили его с вопросами: "Что это значит?". А он говорит: "Мы тут пируем, братцы-гости любезные, а торговец этими яблоками ещё не ел сегодня и просит купить у него этот товар". "А что вы заплатили за него? -- спрашивает один богач. -- Сто рублей". "Это дешево, я дам 300!" - говорит гость. "А я -- 500! -- говорит другой -- Надо помочь бедняку".

Тогда покойник говорит им: "Я раньше вас купил, -- не угодно ли у меня купить по 50 руб. за яблочко?". "Хорошо, -- сказали гости, -- и золото посыпалось на стол. Было 60 яблоков, и покойник вынес мне за них 3 000 рублей."

Со слезами радости и с целым кошельком червонцев пошел я прямо в церковь поблагодарить Бога за такое неслыханное счастье.

"Не попусти мне, Господи, загордиться, -- так молился я там,

-- подай мне, Господи, смысл и уменье, как распорядиться -- этим добром честно, во славу Твою, на счастье себе и ближним моим!".

Вот с чего разжился я, по милости Божьей; вот почему с радостью даю и тебе три тысячи, чтобы они с моей руки так же умножились, как у меня с руки покойного благодетеля! Вот тебе и объяснение, что такое красные яблочки!" Так заключил купец свой поучительный рассказ.

Некий монах усердно молился, говоря: -- Господи, ты милостив и терпелив, так почему же спасти душу так тяжело и почему ад полон грешниками? Он долго молился, задавая Богу этот вопрос.

И вот, наконец, является к нему Ангел Божий и говорит: -- Пойдем, я покажу тебе пути, которыми ходят люди. Они вышли из кельи, и Ангел повел старца в лес.

-- Видишь того дровосека, который несет на себе тяжкую вязанку дров и не хочет - сбросить хоть немного для облегчения? — спросил Херувим.

-- Точно так же некие люди НЕСУТ -- на себе свои грехи и НЕ ХОТЯТ – каяться, потому как им НРАВИТСЯ -- жить во грехах: -- блудить, пьянствовать, курить, ругаться матом, сплетничать и осуждать, людей обижать, деньги копить – не помогая никому.

После Ангел показывает старцу колодец с водой и говорит:

-- Видишь безумца, который черпает из колодца воду решетом?

Вот так и люди – КАЮТСЯ, а от грехов своих – не отстают. Пришли, грехи свои – СДАЛИ и снова за старое -- берутся. Черпают благодать прощения, а затем, ОПЯТЬ -- грешат, и благодать утекает, как вода сквозь решето.

Снова показывает Ангел монаху человека и молвит:

— Видишь ли того, который положил поперек лошади бревно и силится верхом въехать в храм Божий, а бревно в дверях -- застревает? Так люди свои ДОБРЫЕ дела творят в тщеславии, НАПОКАЗ — без смирения и в гордыне, — не зная им цену.

А теперь, сам, старче, посуди, легко ли Богу -- спасать таких НЕПОСЛУШНЫХ - Ему людей, сообразуя милость с правосудием Своим? Ведь Господь насильно никого к себе в Рай – не берет.