Службы на перенесение мощей святителя Николая и на освящение церкви великомученика Георгия
Поскольку имеются указания историков Русской Церкви о том, что иноку Григорию могут принадлежать Службы на перенесение мощей святителя Николая Мирликийского и на освящение церкви в честь великомученика Георгия, целесообразно кратко отметить и эти литургические произведения.
В этих Службах сохраняется стиль высокого и радостного воспевания святых, который был отмечен в разобранных выше произведениях блаженного Григория. В обеих Службах содержится и богословие – преимущественно это догмат воплощения, а также, что очень важно для определения авторства песнопевца, в обоих трудах имеются отчетливые ссылки на время, соответствующее их написанию.
По указанию А.П. Доброклонского, воспоминание перенесения мощей святителя Николая, имевшего место в 1087 году, скоро появилось и в России. А.П. Доброклонский пишет, что праздник этот имел чисто русскую окраску, так как к воспоминанию о перенесении мощей Святителя присоединялись выражения благодарности о благодеяниях святителя Николая русскому народу, и праздник этот принял «русский колорит»[789].
Творец Службы ублажает святителя Николая в стихирах. Высокого духа полны и тропари канонов Святителю (особенно первого). В канонах встречаются образцы богословской мысли: Благословен небесе и земли Творец, Бог Все держитель, Отец безначальный и всесильный, и Сын прежде век, от недр отрыгновенное Слово... и Дух исходяй Святый, Троице Святая, слава Тебе[790]. Таково и богословие воплощения Бога Слова в Богородичнах.
Имеются в Службе перенесения мощей святителя Николая и указания на время ее написания: живая реакция на то, что мощи Святителя перенесены к латинянам. Пастырь Христова стада, – взывает творец канона в 1-й песни первого канона, – иным овцам посылаешися, к латинскому языку, да вся удивиши чудесы твоими... – и заканчивает: и о нас молися непрестанно[791]. А в заключительной, 9-й песни свидетельствуется: Благословен Господь Бог наш, яко прослави Святителя во странах... в Мирех и в латинех вся исцеляюща, и в России милостивно посещающа[792]. Это яркое свидетельство современника, жившего в конце XI – начале XII века.
Примерно то же можно сказать и о Службе святому великомученику Георгию, совершаемой 26 ноября в память освящения в его имя храма, который создал Ярослав в Киеве «пред враты святыя Софии». В тексте Службы очень ярко отражено то, что она относится к празднику, совершаемому в граде Киеве, что составлена она применительно к только что возникшему торжеству. Это отчетливо обнаруживается уже из строк тропаря (который так же значителен по объему, как и многие тропари служб Древней Руси). Совершенно очевидно, что в Службе имеется свидетельство о ее составлении именно к дню торжества, она современна освящению храма святого великомученика.
В тексте Службы, которая короче Службы на перенесение мощей святителя Николая, сохраняется стиль высокого духовного видения творца и наличествуют особенно запоминающиеся выражения. В этой Службе имеются и параллели с Ветхим Заветом, что характерно для творчества инока Григория, как было отмечено выше. Эти признаки свидетельствуют как о древности разбираемой Службы святому великомученику Георгию, так и о высокой культуре слова, которая была сохранена в такой сложной форме выражения, как уставное богослужебное произведение.
Разобранными Службами, по существу, исчерпываются труды русских песнопевцев начального периода Киевской Руси, заканчивающегося 1120 годом – датой предполагаемой кончины инока Григория, творца канонов[793]. Святые этого периода, среди которых очень много имен иноков Печерских, остались невоспетыми современниками и были прославлены позднее. Так и знаток русской духовной литературы, преосвященный Филарет Черниговский, указывает, что в XV веке при написании жития преподобного Варлаама Хутынского – святого Киевского периода – имелись в его обители краткие данные о жизни и канон преподобному Варлааму[794]. И в других обителях могли иметь место аналогичные явления, однако труды эти не сразу стали церковным достоянием, не скоро были усвоены богослужением Русской Церкви.
Здесь имеются только отдельные соображения отдельных историков. Так, в Службе святой равноапостольной княгине Ольге преосвященный Макарий, митрополит Московский, отмечает ряд стихир, в которых имеется указание на то, что эти церковные произведения соответствовали начальному периоду Русского государства, к творчеству авторов этого периода.
Преосвященный Макарий приводит в связи с этим стихиру на Господи, воззвах из Службы княгине Ольге: Духовно возвеселитеся Российстии концы, память чтуще Ольги богомудрыя; молится бо выну ко Христу с чудотворцами и мучениками, помощницу имущи Святую Богородицу, избавитися от бед и печалей, верою поющим ю, и кланяющимся раце нетленного ея тела[795].
В 3-й песни канона святой равноапостольной Ольге имеется также молитва о мире и избавлении от поганых. ...Мольбу ти, Ольго, приносим... ...Проси мира отечеству, и на поганыя победы, и душам нашим оставления грехов[796]. Эта молитва о победе на поганыя как в приведенном тропаре, так и в третьем тропаре 5-й песни канона, на который ссылается преосвященный Макарий (не предаждъ нас в руки поганых)[797], есть также указание на древность приводимых песен канона, поскольку архиепископ Черниговский Филарет утверждает, что молитва об избавлении от нашествия поганых есть указание на набеги половцев. Кроме того, митрополит Макарий высказывает предположение, что многие русские люди, в том числе и митрополит Иларион, могли составить Службу святой равноапостольной княгине Ольге (по Филарету Черниговскому, указанная Служба княгине Ольге составлена Пахомием Логофетом в XV веке)[798].