Борьба за чистоту православия

Многие храмы в Воронеже к этому времени были захва­чены обновленцами, которыми руководил лжемитрополит Тихон (Васильевский). Митрополит Владимир, несмо­тря на то, что сам был убежденным противником обновлен­чества, оказать сколько-нибудь значительное сопротивление ему не мог, так как был немощен по старости, поэтому право­славные Воронежа боролись с обновленцами своими сила­ми. Во время первого приезда Епископа Петра в Воронеж в 1925 г., еще при жизни митрополита Владимира, обновлен­цы пытались захватить Покровско-Преображенскую церковь Девичьего монастыря.

Верующие рабочие и крестьяне понимали, что в различ­ных новых религиозных группировках не найти им истины. Она только в древнем Православии, сохранившемся неизмен­но в Русской Православной Церкви. При аресте у Сироштана была изъята переписанная от руки статья о сущности обнов­ленчества: „Это не раскольники, даже не еретики, это люди, отрекшиеся от Христа, видящие в Нем простого смертного и потому способные наряду с Ним поклоняться и другим вож­дям человечества".

И, конечно, простой народ не доверял обновленцам. Они старались отстоять свои храмы от их влияния. Цыков С.А., чтобы отстоять Покровский женский монастырь, как предста­витель православных христиан четыре раза ездил в Москву с просьбой положить предел беззаконию — дважды в 1925 г. и дважды в 1926 г. Но ему там сказали: „Добивайтесь как сумеете, оставление монастыря за Вами, устраивайтесь как сумеете". В 1925 г. перед поездкой в Москву к председателю Президиума Верховного Совета Калинину, Семен Цыков пришел к Епископу Петру взять благословение на поездку. Владыка благословил и попросил зайти к Местоблюстителю митрополиту Петру, под­робно рассказать ему о происходящих в Воронеже церковных событиях и взять у него для Воронежского архипастыря обла­чение. Посланец все это благополучно исполнил, что вызвало недовольство властей, когда они об этом узнали.

После приезда Архиепископа Петра в 1926 г. в Воронеж началось возвращение обновленческих храмов в Правосла­вие. Чин принятия духовенства совершался с большой тор­жественностью. Владыка стоял на кафедре, а кающиеся свя­щенники с амвона приносили архиерею и всему народу пока­яние. Затем кающиеся делали земной поклон и все пели хва­лебную песнь святого Амвросия Медиоланского „Тебе Бога хвалим". Но Архиепископ не сразу допускал к служению свя­щенников, принесших покаяние. Он благословлял их первое

время только петь и читать на клиросе. Обновленческие хра­мы перед началом богослужения заново освящались. Во всех возвращающихся в Православие церквах Архиепископа Пе­тра встречали крестным ходом, с хоругвями, при огромном стечении народа.

В деле возвращения верующих из обновленчества Вла­дыке помогал отец Иоанн Андреевский. Он сослужил Архие­пископу Петру, беседовал со священниками, отпавшими от Православия, увещевал их, принимал их покаяния. Позднее о. Иоанн ушел в Катакомбную церковь.

У обновленцев оставалось все меньше храмов и это вызы­вало их гнев. Деятельность Архиепископа Петра в Воронеже обновленцы на своем епархиальном съезде назвали „петрозвериадой".

В своих донесениях Сталину работники 6-го отделения писали: „В провинции изменений нет, за исключением Во­ронежской губернии, где епископ Петр Зверев (сторонник Сергия) перетянул к себе более половины обновленческих церквей и создал себе опору среди рабочих, которые поддер­живают все его мероприятия и даже написали ходатайство во ВЦИК о его возвращении в Воронеж" (когда Владыка Петр возвращался в Москву в ноябре 1925 г.).

Верующие Онуфринской церкви, перешедшей в обновлен­чество, обратились к Архиепископу Петру с просьбой принять их „как детей своих", чтобы вместе стоять за веру Христову, за чистоту Православия. На это обращение Архиепископ Петр написал резолюцию:

„1926 февраля 13/26 дня, по долгу архипастыря, согласно каноническим постановлениям, а также и декретам Советской власти, братолюбно принимаю в каноническое общение с Пра­вославной Церковью, возглавляемой в настоящее время Па­триаршим местоблюстителем, и под свое духовное водитель­ство в делах веры и церкви прихожан Тихвино-Онуфриевской церкви г. Воронежа и готов оказывать им всевозможное содей­

ствие в охране чистоты веры и заветов Православия, наслед­ственного от наших богобоязненных предков.

Призываю благословение Божие на них и молю Спаси­теля нашего и Его Пречистую Матерь сохранить их непреткновенными в Православии и оградить их от совращения в обновленческие и другие заблуждения.

«Стойте, братия, в вере, мужайтесь и утверждайтесь» .

В делах веры и Церкви надлежит руководствоваться поста­новлениями Всероссийского Собора 1917-1918 гг. и действовать в контакте с указаниями советской власти..." Именно эти слова послужили одним из обвинений Владыки Петра в контрреволю­ции, т.к. Собор признал революцию беззаконным действием.

В этой же резолюции Владыка Петр написал об участи второ­брачных священников, об иеромонахах и иеродиаконах, забывших обеты монашеские и вступивших в брак, о том, что совершенные такими священниками требы не имеют благодатной силы.

Священнослужителям церковных приходов, которые воз­вращались из обновленчества, Владыка предлагал быть еди­ными с их прихожанами и покаяться перед своим православ­ным духовником.

Пребывание Архиепископа Петра на Воронежской кафе­дре, его истовое совершение богослужений, горячая пропо­ведь, любовь к пастве — все это действовало на обновленцев раздражающе. С помощью Божией православный архиерей обличал их лицемерие и лукавство. Они предприняли нема­ло усилий, чтобы удалить Архиепископа Петра из Воронежа, действуя через советские власти.

Однажды после службы Архиепископ Петр сказал в про­поведи:

— Всякая власть от Бога, а нам дана эта власть в наказание за наши грехи. Усерднее молитесь Матери Божией.

После этой проповеди Александр Иванович Зайцев заметил:

— Теперь Владыку арестуют.

Архиепископ Петр несколько раз получал письма с угроза­ми, были случаи, когда в него с крыши бросали камнями. Ста­рец Нектарий Оптинский, к которому Архиепископ Петр обра­щался за советами, передал ему: если дело так и дальше пойдет, Архиепископу не избежать ареста. А блаженная Мария Дивеевская через мать Маргариту передала Владыке, чтобы он сидел тихо. Но Владыка, помня пророчество блаженной Параскевы Саровской о том, что ему предстоит три тюрьмы, не заботился о своей безопасности, так как три тюрьмы уже миновали.

— Четвертой не будет, — говорил он.

Когда Владыку после приговора отправляли на Соловки с Северного вокзала в Москве, где его провожали его духовные чада, он закричал:

— Есть ли тут дивеевские?

Там были две дивеевские сестры. Он сказал им:

— Передайте от меня поклон блаженной Марии Ивановне.

К осени 1926 г. обстанов­ка в городе Воронеже стано­вилась все более накален­ной. Рабочие предложили учредить охрану архиерея, которая сопровождала бы его на улице и оставалась ночевать у него в доме на случай провокации. Охрана Владыки состояла обычно из 2-4 невооруженных че­ловек. Келейник Владыки отец Митрофан приглашал верующих чаще приходить ночевать в дом Владыки для его охраны. Архиепи­скоп мало верил в эффек­тивность охраны, разве что от мелких провокаций, но не мог отказать верующим в праве защищать своего правящего архиерея. Вла­дыка был благодарен людям за их заботу и всегда вечером, пре­жде чем лечь спать, спускался в прихожую узнать, накормлены ли они, и благословлял их на ночь.

Но были и другие люди, которые распространяли разные слухи о вынужденном отъезде Архиепископа Петра из Воро­нежа по вине властей. Делалось это, чтобы вызвать недоволь­ство народа и сопротивление действиям властей. От его име­ни они ходили на базар, собирали якобы для него продукты, вещи и деньги. На что Владыке приходилось даже в храме объяснять людям, чтобы они были осторожными с такими сборщиками. Архиепископ Петр во время допроса отмечал: „Провокация моим именем не раз имела место".