Тутc Хибберт (Toots Hibbert)

«Я узнаю, что моя работа подошла к концу, когда почувствую себя удовлетворенным и уставшим. И Бог увидит меня и скажет мне об этом. Избавление пришло, приятель. Никто его не остановит».

Боб Марли (Bob Marley)

Для растаманов вроде Боба Марли «Новая Эра» была призвана принести с собой определенный политический строй. Они вовсе не думали, что мир вот-вот обретет новое сознание, а ждали освобождения от неприглядной бедности, наследия рабства. Они и в самом деле были «странниками в чужой земле», потомками рабов, привезенных с западно-африканского побережья, всю жизнь работавших на плантациях сахарного тростника.

Эти люди не испытывали особой симпатии к христианству, которое предполагало, что они должны сносить все тяготы с улыбкой на устах, поскольку на небе их ждет равноправие (так учили преуспевающие белые миссионеры). Если белый человек уже сейчас может иметь крохи райских удовольствий, то почему же им нельзя? Или, быть может, белые придумали и само небо только для того, чтобы черные были послушнее и трудолюбивее?

Растафарианизм родился из этого чувства. «Нас тошнит от ваших дерьмовых игр: умри и отправляйся на небо во имя Иисуса», – пел Боб Марли в своей «Проснись, вставай» («Get Up, Stand Up»). Растафарианизм превратился в религиозный культ, особенно популярный среди выходцев с Ямайки. Он основывался на избранных местах из Библии и невероятных представлениях о превосходстве черной расы – и все это было пропущено сквозь горнило психоделического сознания. Сам по себе растафарианизм был невероятным нонсенсом. Но он представлял собой очень мощную силу для тех, кто видел в нем источник гордости, национального самосознания и надежды.

Корни растафарианизма

Растафарианизм зародился в 1914 г., когда Маркус Гарвей (род. в 1887 г.), организатор рабочего движения на Ямайке, основал «Вселенскую ассоциацию развития и сохранения черной расы». Именно он отстаивал идею, что Эфиопия – это колыбель мировой цивилизации, а чернокожие – высшие существа. Примерно в это же время была скомпилирована негритянская Библия с целью доказать, что Бог и Его пророки были неграми. В США книгу опубликовали только в 1924 г.

Учение Гарвея и Черная Библия оказали серьезное влияние на Леонарда Хоуэлла, признанного основателем растафарианизма, развившего теорию превосходства черной расы и необходимости возвращения чернокожих на их историческую родину. Но только Боб Марли облек доктрину растафарианизма в гипнотическую завораживающую ритмику регги, и мир узнал о новом религиозном культе Карибского региона.

Вера Марли

В «Исходе» – одной из самых известных песен, записанной в 1977 г., – Марли четко выразил надежду растаман на избавление:

«Раскрой глаза и посмотри внутрь себя. Ты доволен своей жизнью? Мы знаем, куда идем! Мы знаем, откуда мы. Мы покидаем Вавилон, мы идем на родину».

В сиянии пророка, целителя и священника расты Боб Марли взошел на музыкальный Олимп, объехал весь мир и продал пластинок на 250 миллионов долларов. Им восхищались Эрик Клэптон (Eric Clapton), Боб Дилан (Bob Dylan), Кит Ричардс (Keith Richards) и Джонни Роттен (Johnny Rotten). Когда в 1981 г. Марли умер, его оплакивала вся нация: его открытый гроб стоял на Ямайском национальном стадионе, и тысячи соотечественников заполнили огромное поле.

Фундаменталисты вне закона

Когда белый рок-н-ролл начал «лосниться и заплывать жирком», на сцену вышел регги в грязных ботинках – расхристанный, беспокойный. Как и блюз, он был ответом чернокожего человека на бедность, безнадежность и эксплуатацию. Как и рок-н-ролл ранних лет, регги берет начало в церкви и передает своим поклонникам опыт, сходный с пятидесятническим.

Заядлые белые рок-н-ролльщики обожали регги: музыку вне закона, созданную исключительно для независимых студий. Музыканты заплетали волосы в многочисленные косички, а на религиозной церемонии принимали наркотики. Это отдавало нонконформизмом хиппи и привлекало ветеранов-шестидесятников. Растафарианизм снискал уважение, хотя подобную доктрину ни за что не восприняли бы, появись она в среде белых бедняков. Назвать растамана чокнутым фундаменталистом означало записать себя в разряд ханжей из среднего класса.

Как для последователей этого движения на Ямайке, так и для белых наблюдателей была немаловажна «история» избавления, заключенная в роке, ориентированном на растафарианизм. Мысль о том, что мы чужаки, которые ищут истинный дом, имела в роке очень размытые очертания. А вот в регги она прозвучала четко и ясно. Захолустные городишки, где банды устраивали разборки, были той самой «каменистой почвой». Утраченный рай располагался не в некоем туманном месте, его можно было найти на карте.

Растаманы чувствовали себя детьми Израиля наших дней, находящимися в плену на чужбине. Они ожидали пророка, который вывел бы их из плена в землю обетованную. Ветхозаветная история о египетском плене Израиля, сорокалетием блуждании иудеев по пустыне под руководством Моисея, закончившимся обретением земли, где текли молоко и мед, о вавилонском пленении находила живой отклик у растаманов.

Молодые жители Ямайки росли в шатких хижинах из гофрированного железа и упаковочных ящиков, их обманывало правительство, эксплуатировали западные компании. Им казалось: вот он, Вавилон, вокруг нас.

Судьба Израиля их утешала, хотя Библию они читали очень выборочно. Как заметил один из местных историков: «Для растамана Библия – священная книга, но не все в ней для него приемлемо». Больше всего растаманы любили Псалтирь с его блюзовой грустью и экзальтацией, а также Апокалипсис с его ярким описанием того, как падет древний город Вавилон. Растаманы черпали вдохновение в псалмах и часто их цитировали.

Знаменитый хит «Реки вавилонские» («Rivers of Babylon») группы Бони Эм (Воnеу М) – один из самых продаваемых синглов в Великобритании, – изначально был записан группой Мелодианз (Melodians) и представлял собой переработку Псалма 136, в котором поработители заставляют несчастных израильтян петь песни их родины – Сиона. А те отвечают: «Как нам петь песнь Господню на земле чужой?».

Сам Марли регулярно читал Псалтирь, возил с собой потрепанную Библию, часто цитировал псалмы и побуждал других читать их. Когда он умер, ему на грудь положили Библию, открытую на Псалме 22: «Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою...».

Мессианские упования

Именно псалмы поведали растаманам о грядущем Спасителе. В строках Псалма 67 (стих 4) и Псалма 88 (стих 8) упоминается тетаграмма JWH (англ. – «джа») – это сокращенное имя Бога Яхве. В 1924 г. Маркус Гарвей (некоторые историки утверждают, что это мог быть один из его соратников) предрек, что Джа-Спаситель скоро придет: «Ждите, когда в Африке помажут на царство черного царя. Ему суждено стать Спасителем», – говорил Гарвей. Шесть лет спустя коронация Хайле Селассие в Аддис-Абебе, на которой Хайле получил титул Царь Царей и Лев Побеждающий из колена Иудина, убедила их в исполнении пророчества. В Псалме 67 (стих 32) сказано, что «Придут вельможи из Египта; Эфиопия прострет руки свои к Богу».

Вывод был довольно странным. Сам Селассие, большой поклонник Библии, свято веривший в то, что он потомок царя Соломона, не проронил ни слова об этом во время своего официального визита на Ямайку, когда его встретила в аэропорту стотысячная толпа. Однако его молчание только подогревало веру. Боб Марли на вопрос, почему Селассие не заявляет о своем божественном происхождении, ответил: «Бог не станет говорить вам, что Он Бог. У Бога ни перед кем нет таких обязательств».

Настоящее имя Селассие – Тэфэри Мэконнын; он был великим правнуком короля Сахека Селассие из Шоа, унаследовавшим титул «Рас» (в Англии этот титул приравнивался к герцогу). Таким образом он стал Рас Тэфэри, а верующие в его божественное происхождение получили имя «растафари», «растаманы» или просто «раста».

В рамках этого движения Рас Тэфэри занимал место Мессии. Как и Христа, его считали богочеловеком, называя Джа Рас Тэфэри. Он умер в августе 1975 г., однако его последователи уверены, что он жив. Он ушел, но вернется к немногим истинно верующим. Его портрет украсил конверты альбомов, постеры и майки. Боб Марли, выходя на сцену, обычно приветствовал слушателей словами растафарианского благословения: «Приветствую вас во имя Селассие Джа Рас Тэфэри, вечно живого, верного и истинного». За ним на сцене помещался огромный портрет последнего императора Эфиопии.

Первые растаманы не сомневались в том, что Селассие переправит их из Ямайки в Эфиопию на пароходах, и они попадут в страну благоденствия и процветания. Иные даже верили, что с их возвращением начнется возрождение Африки, которая восторжествует над миром, став одной из супердержав.

Уинстон Родни, или Пылающее копье (Burning Spear), снискал себе популярность шамана подобно Марли. Он автор песен «Маркус Гарвей» и «Дни рабства» («Помнишь ли ты дни рабства») и классик раста-регги. Он выступает с концертами с 1969 г. и является убежденным растаманом, посещая дважды в месяц собрания Двенадцати племен Иуды (одной из двух основных сект расты), и страстно верит в непреходящее существование Селассие («Джа бессмертен»).

Несмотря на логическую и политическую несостоятельность попыток переселения ямайских сторонников расты в Северо-Восточную Африку, вера Пылающего копья и многих других осталась непоколебимой. Эфиопия представляется им Сионом. Вавилон будет судим и осужден, как об этом написано в Апокалипсисе. Божьи избранники будут мирно жить в Царствии Божием.

В Эфиопии в то время царил голод, шли военные действия и не прекращалась политическая чехарда. Сторонников Пылающего копья это не смущало:

«Неважно, что где-то идет война, люди подвергаются насилию, голодают и т.д. Африка должна быть свободной. Африка – для африканцев, для тех, кто живет в Африке и кто там не живет. Африка – основание всего мира. Первый цивилизованный человек и сама цивилизация вышли из Африки. Какая разница, что там сейчас происходит? Как бы тяжело ни было, это не существенно. Африка должна быть свободной».

Музыка искупления

Однако прежде, чем достичь Сиона, растаман должен овладеть техникой, которая способна ввести его в Божье присутствие. Для этого и существовали музыка и ганджа (марихуана). Музыка всегда оставалась очень важным элементом. Еще до возникновения стиля регги в 1960-х годах, родившегося из мягкого блю-бита и стиля ска*, существовали растафари-оркестры, которые в воскресные вечера играли на трещотках, тамбуринах, саксофонах, клавишных. В других ямайских культах (вуду или движении «баптистское возрожденчество») центральное место занимали ударные и хоровое пение.

Идея использовать гипнотический ритм для изменения сознания часто воплощалась в обрядах религиозных культов на Ямайке. Именно разновидности этой музыкальной одержимости увлекли в свое время Элвиса Прэсли (Elvis Presley), Литтла Ричарда (Little Richard), Джерри Ли Льюиса (Jerry Lee Lewis) и Рэя Чарльза (Ray Charles), да и других молодых американцев, посещавших церкви. Норман Грант (Norman Grant), вокалист и ударник ямайской регги-группы Твинкл Бразерс (Twinkle Brothers) вспоминает свое детство, проведенное в баптистской церкви. «Вы хлопали в ладоши и притопывали ногами. Вам передавалось общее настроение. На людей сходил Дух Святой. Они могли упасть на пол в трансе, начать кататься по полу».

Музыку регги с ее сбивающейся басовой партией, словно резонирующей о бетонный пол, и ударными, которые звучат так, будто маленькими палочками стучат о борт океанского лайнера, можно было чувствовать физически. Вы буквально начинали вибрировать от звука. Описывая концерт Пылающего копья, Стефан Дэвис пишет в своей книге «Родословная регги» («Reggae bloodlines»): «Каждая песня сделана так, чтобы с самых первых аккордов захватить слушателя, насторожить его, а затем дать ему расслабиться в гипнотической повторяющейся мелодии».

Помимо блю-бита и ска на регги оказала влияние церковная музыка (например, Тутc Хибберт (Toots Hibbert) из группы Тутс энд Мэйтэлз (Toots and the Maytals) начинал с госпела) и ритм-энд-блюз, т.е. все те песни, которые транслировали радиостанции Нового Орлеана. Не будем забывать и о рок-н-ролле. «Музыка ведет людей ко всякому добру, – говорил Пылающее Копье о своем творчестве. – Она ведет их к истине и чистоте. Это правильная музыка. Она возвышает. Эта музыка создана для людей всех цветов кожи и национальностей. Она говорит о праведности и истине».

Травка для укрепления духа

Ганджа – растение семейства конопляных – выращивалась в Индии для использования при медитациях. Она и стала одним из таинств расты. Ей поклонялись как мистическому предмету. Считалось, что она не только помогает временно освободиться от оков Вавилона, но и очищает сердце человека, вводит его в присутствие Джа, вносит гармонию во взаимоотношения между людьми.

«Когда вы курите, вы медитируете, – пояснял Боб Марли журналистам. – Джа создал ее с определенной целью. Красота этого зелья в том... Понимаете, это просто растение. Когда люди курят его, они становятся едины. И Сатана это знает». Марли был заядлым курильщиком, часто засиживался с Библией и дымящимся «косяком». «Травка открывает тебе тебя, – говорил он обычно. – Она показывает тебе твою собственную нечистоту».

Как и все остальное в своей религии, раста оправдывала курение ганджи отрывками из Библии. В книге Бытия сказано: «Вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя...», а в Апокалипсисе написано: «И листья дерева – для исцеления народов». Члены расты уже давно пытались добиться легализации ганджи на основании того, что для них курение – такое же религиозное таинство, как причастие хлебом и вином для христиан.

Норман Грант (Norman Grant) говорит: «Трава помогает тебе размышлять об Отце еще больше. Она приближает тебя к Отцу. Когда зажигаешь косяк, все зло вымывается из тебя. Трава – поистине духовное средство. Куря, ты выбрасываешь из головы все наносное и просто общаешься с Отцом. Это здорово! Это действительно прекрасно – общаться с самим Отцом Небесным».

Боб Марли (Bob Marley)

Боб Марли был более чем растаман, верящий в исход в страну обетованную и, как следствие, в избавление от мира. Боб был африканским целителем с электрогитарой в руках. Он родился в 1945 г.: его мать забеременела от белого солдата. Он рос среди языческих обычаев своих соплеменников – ашанти. Призраки и знамения, демоны и духи, сновидения и видения, пророчества и одержимость бесами были частью повседневной жизни.

Его мать Седелия ходила в местную пятидесятническую церковь, в которой христианство тесно сплелось с африканским язычеством. Во время богослужения проповедовали Евангелие, играли на барабанах, танцевали, пели, входя в полубезумное состояние – «покоманию». Дед, в доме которого Боб воспитывался, был белым колдуном племени, использовавшим ворожбу для того, чтобы изгонять злых духов. Думали, что Марли унаследовал силу деда. Но он посвятил себя музыке.

Марли сочетал растафарианизм с элементами африканских культов. Вест-индский историк Леонард Барретт в книге «Солнце и барабан» описывает африканского лекаря. Это описание вполне подходит к Марли: лекарь, обладающий силой целителя и волшебника. Ему было известно колдовство, но он использовал свою силу на борьбу с ним. Он лечил особыми обрядами и травами.

Для Марли травой была ганджа, обрядом – музыка. «Травка, – повторял он снова и снова, – исцелит народы. Политики, – говорил он, – это бесы-искусители. Они не курят траву, потому что все курящие мыслят одинаково, а политики этого не хотят». За год до своей смерти он по-прежнему говорил об этом: «Дьявол знает: если люди будут курить травку, они объединятся».

Его музыка также была лекарством. «В музыке хорошо то, – поет Марли в песне «Тренчтаун рок» («Trenchtown Rock»), – что, когда она бьет в тебя, ты не чувствуешь боли». Музыка объединяет людей, вырывает их из рутины обыденной жизни. Свои концерты Марли рассматривал как священнодейства, призванные совершенствовать сознание людей. В 1980 г. он говорил в интервью: «Мы – сознание, возвышающее сознание».

Лекарь, которого описывает Барретт, был еще и гадателем, способным предсказывать будущее. В юности у Марли, как полагают, были экстрасенсорные способности. В детстве он мог читать по руке, рассказывал людям об их прошлом. Перед смертью людей он получал знаки. В возрасте 32 лет ему было знамение – он должен умереть на 36-м году жизни после трех лет интенсивного служения, такого же, как у Иисуса Христа.

Он едва не стал жертвой убийц, которые ворвались в его дом в Кингстоне. Но это покушение он уже видел во сне и описал в песне «Засада в ночи» («Ambush in the Night»). «Все, о чем мы поем, – говорил он, – правда. Все это произойдет в реальной жизни. Некоторые песни сбываются не скоро, другие – мгновенно. Но все сбываются».

Марли видел не только опасности, грозившие лично ему. Он утверждал, что видел конец Вавилона. Он воспринимал себя пророком, предупреждавшим людей о надвигающейся погибели. Раста, как и пятидесятники, верили в близость конца времен. Марли с большим интересом прочитал книгу американского евангельского христианина Хела Линдсея под названием «Будущее великой планеты Земля» («The Late Great Planet Earth») – популярный рассказ о библейских пророчествах, касающихся Армагеддона. Эта же книга сильно повлияла на Боба Дилана после его обращения к Богу. «Вне всякого сомнения, наступили последние времена, – говорил Марли. – Это последняя четверть века перед наступлением 2000 года. А потому праведность, позитивное мышление должны восторжествовать. Добро победит зло. Мы уверены в победе».

Барретт сообщал, что проницательному африканскому лекарю было дано видеть то, о чем не подозревало остальное племя. И вновь отмечали, что у Марли был отсутствующий взгляд, голова его всегда была поднята вверх, будто настроена на особую мистическую частоту. «Джа является мне в видениях, – уверенно объявил он одному музыкальному журналисту. – Всякий раз он выглядит ненамного старше меня. Он не выглядит на 90 лет. Когда мне было 30, он выглядел на 35. О, приятель, это прекрасно! Он мне брат, отец, мать, создатель – все...».

Судьба регги

Со смертью Боба Марли раста утратила своего вожака. Ведущие музыканты, игравшие в стиле регги – Деннис Браун (Dennis Brown), Пылающее копье (Birning Spear), Грегори Айзекс (Gregory Isaacs), – популярны и до сих пор. Но среди них нет столь вдохновенного и известного, каким был автор песен «Исход» («Exodus»), «Джемминг» («Jamming») и «Не плачь, женщина» («No woman, no cry»). Молодые регги-музыканты не спешат стать растаманами*. А вест-индская молодежь обратилась к рэпу и соулу. В 1987 г. застрелили Питера Тоша (Peter Tosh), основателя группы Уэйлерз (Wailers).

Музыка рагга, пионером которой стал Шабба Ранкс(Shabba Ranks), начала затмевать регги. Это была светская музыка, полная секса, которая иногда воспевала насилие. Однако затем некоторые звезды рагга – Буджу Бантон (Buju Banton), Кэплтон (Capleton) – обратились к расте, стали воспевать Селассие в ритме рагга, что создало предпосылки для возобновления интереса к растафарианизму среди аудитории, ищущей альтернативу культуре секса и насилия.

Чего не хватало расте?

Слабость растафарианизма – если только это можно назвать слабостью – заключалась в том, что он был основан на ложных упованиях. Хайле Селассие не вернется и не поведет потомков шанти в страну обетованную, в Эфиопию, когда западный мир превратится в руины. Наркотики, приносящие недолгое ощущение мира, создают иллюзию всеобщей любви, но в конечном итоге лишь ослабляют силу воли и искажают восприятие мира.

Растаманы остаются столь же далекими от избавления, как и раньше. Регги несет в себе страсть и огромную жизненную энергию, что и делает этот стиль одним из самых вдохновенных направлений в электрической музыке. Но сама по себе музыка еще никого не спасала. В истории исхода из Вавилона на Сион есть определенная красота, но красота не является истиной, а в деле избавления лишь истина играет роль.

Карибский поэт Линтон Квеси Джонсон, который записывал свои стихи под музыку регги, считает, что раста – это мифическое восприятие политических реалий, которое таит в себе одну опасность: скрывает действительное положение вещей. «Растафарианизм помог народу Ямайки вновь обрести чувство собственного достоинства. Это хорошо, – говорит он. – Ямайцы стали гордиться своим африканским наследием. Эту гордость старался истребить британский колониализм. Итак, раста обогатила жизнь и язык народа. Но все эти разговоры о возвращении в Эфиопию – лишь наркотический бред.

Растаманы бьют в свои барабаны, распевают свои песни и обкуриваются. На мгновение они ощущают себя в Эфиопии, у ног Селассие или на Золотом престоле. А когда марихуана заканчивается, когда музыка перестает играть, они возвращаются к жестокой, уродливой действительности. Растафарианизм во многом мешает народу видеть его настоящих врагов».

Глава 9.

Будущего нет

«Они пытаются тебя разрушить,

Они отбирают у тебя душу.

Они разрушают тебя.

У тебя нет будущего.

Ничего нет».