Действенная молитва действует в двух направлениях.

Несмотря на то, что очень немногие задумывались над определением молитвы как близкого общения с Отцом, практически все согласятся с этим определением. Однако при понимании молитвы как общения с Отцом существует один скрытый аспект, который многие не смогут принять. Если молитва — это общение, то общение должно работать в обоих направлениях, а не в одном.

Новый Завет повелевает нам обращаться к Богу как к нашему Отцу, причем предполагается, что мы знаем, как это сделать, на основании того, чему мы научились в наших взаимоотношениях друг с другом. Моему отцу, например, восемьдесят семь лет, и он живет на расстоянии более четырех тысяч километров от меня. Мы очень любим друг друга и всегда находились в самых добрых отношениях. Эту книгу я посвятил своему отцу. Мы общаемся при помощи функциональной замены молитвы по телефону. Я звоню ему, по меньшей мере, два раза в неделю, но тогда мы говорим оба. Никто из нас не предполагает, что говорить буду только я.

Однако за все те годы, что я обращал риторические молитвы к Богу, именно этого я и ожидал от моего Отца небесного — одностороннего разговора Я обращался к Нему, но никогда не ждал от Него ответа. О, конечно, я ждал ответа на мои молитвы, проявлявшиеся в основном в изменившихся обстоятельствах моей жизни. Но услышать Его голос? Я знаю, что сказал Иоанн: «О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами, а наше общение — с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом» (1Иоан.1:3), но этот стих никогда не приводил меня к выводу о том, что Бог желает, чтобы наше общение было двусторонним процессом.

Слышать голос Бога настолько важно для того, чтобы молитва стала действенной, что я хочу осветить этот вопрос более подробно в следующей главе.

Осознать силу молитвы.

Для того чтобы риторическая молитва стала действенной, нужно признать одну простую истину — молитва работает».

Этим я хочу сказать, что когда мы молимся правильно, мы видим ответы на свои молитвы Часто ответы приходят в том виде, в котором мы их ждем, а иногда в другом виде. Часто ответы приходят в то время, которое мы предполагаем, но иногда они приходят в другое время. Иногда ответы неполные, но очень часто они не только удовлетворяют наши ожидания, но и намного превосходят их.

Мы знаем Бога как Того, Кто «может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем» (Еф 3:20).

Я полностью осознаю тот факт, что среди читателей моей книги много тех, кто уже давно молится действенной молитвой, и их не нужно убеждать в том, что молитва работает. Некоторым христианам трудно понять, что среди современных евангельских верующих есть такие, кто станет советовать не просить ничего у Бога в молитвах с надеждой получить просимое. Но такие люди есть.

Должны ли ответы на молитвы волновать нас?

Обычно я стараюсь избегать полемики и по этой причине изменю некоторые фамилии и названия мест. Но я считаю, что этот вопрос играет очень важную роль в деле полноценного участия в великом молитвенном движении наших дней, а потому я намерен разъяснить эту ситуацию, насколько это возможно. Чтобы быть конкретнее, скажу, что цитирую официальную передовую статью, опубликованную не более пяти лет назад в известном консервативном журнале евангельских христиан. Отправной точкой для этой статьи послужил широко известный молитвенный эксперимент, который провел кардиолог Рандольф Берд из Центральной больницы Сан-Франциско. Об этом эксперименте я рассказывал в моей книге о служении исцеления «How to Have a Healing Ministry». Берд разделил четыреста больных с различными нарушениями сердечной деятельности на две группы по двести человек без всякой системы Никто, ни его пациенты, ни медицинский персонал не знали, кто из пациентов в какой группе находится. За одну группу молились новорожденные христиане, а за другую не молился никто. В группе, за которую молились, наблюдалось очень мало случаев ухудшения состояния и еще меньше людей умерло.

Многие христиане, которых я знаю, радуются таким результатам. Но редактору показалось, что он должен предупредить своих читателей об опасности, таящейся в таких свидетельствах. В частности, он утверждает, что нам не следует использовать свидетельства такого рода при обучении наших детей молитвам. Если же мы станем учить этому детей, то они могут упустить более важный урок — послушание, «Мы молимся в первую очередь, чтобы слушаться, — утверждает он, — а не получать какие-то выгоды».

Далее он полагает, что мы не должны стараться убеждать наших друзей больше молиться. Если же мы будем так делать, и на их молитвы не будет ответа, молитва вообще перестанет быть для них привлекательной. Он считает, что свидетельства об ответах на молитвы можно сравнить с раздачей подарков детям. Все хорошо в свое время. «Но постоянные подарки в виде конфет приведут к серьезным нарушениям правильного и здорового питания».

Редактор подытоживает свою позицию следующими словами «Низведение молитвы до сродства самоудовлетворении нанесет урон нашему богословию».