Как ребенок вырабатывает механизмы совладания с семейными секретами

Семейная дисфункция передается от поколения к поколению. Этот процесс условно можно разделить на шесть этапов, которые приведены в таблице 3.1.

Когда ребенок растет в семье, где взаимоотношения регламентируются установками «Не говори — не доверяй — не чувствуй» (1 этап), у него развивается определенный паттерн поведения. Данный паттерн становится основой возникновения копинг–механизма[10]— иными словами, стратегии совладания с семейной дисфункцией. Этот механизм обеспечивает безопасность, освобождение от боли и дает возможность контролировать происходящее. Поэтому на стадии формирования ощущения принадлежности к данной семье копинг–механизм столь глубоко внедряется в психику ребенка, что определяет становление его характера (2 этап).

Таблица 3.1. Типичная схема передачи дисфункций в ряду поколений

Наличие сформированного копинг–механизма (3 этап), ведет, в свою очередь, к появлению ролевого поведения, цель которого — поддержание убежденности ребенка в его принадлежности семье (4 этап). Нездоровая семейная система укрепляет себя своими же собственными силами: чем больше ребенок практикуется в «избранной» роли, тем глубже ощущает себя частью семьи — независимо от того, насколько эта роль дисфункциональна. В конечном итоге, роль, исполняемая ребенком, становится главным звеном в цепочке, которая связывает его с семьей. Вот почему — даже когда в семье творится что–то ужасное, и она буквально гибнет — семейные роли поддаются изменениям лишь с огромным трудом. Изречение «не раскачивай лодку», которое часто используется в дисфункциональных семьях, в данном случае означает: «не меняй свою роль». Ведь если кто–то из членов семьи откажется от своей роли, то возникнет пугающая неопределенность. А за ней, возможно, последует невыносимая боль. Поэтому даже в самом критическом для семьи положении все ее члены упорно продолжают играть свои роли.

Итак, ребенок растет в обстановке «секретности». В ней он становится подростком, завязывает романтические отношения. Приходит время — и уже взрослый человек решает вступить в брак. Как вы думаете, по какой схеме он будет строить отношения в собственной семье? Правильно, по схеме, воспроизводящей все ту же дисфункциональную семью его детства (5 этап). Более того, этот человек просто не сумеет строить отношения по–другому. И поддерживать их он сможет только в тех условиях, которые наличествовали в его семье (ведь его роль сформировалась под воздействием конкретной семейной системы). Можно смело утверждать, что когда ребенок из дисфункциональной семьи стоит на пороге брака, он уже держит в руках готовый инструмент строительства своего очага. Настроенный на получение результата — ощущения принадлежности семье — он станет создавать ее по единственно известной ему схеме, которая ему хорошо знакома (6 этап).

Обычно ВДЦС, словно по наитию, безошибочно выбирают себе в супруги выходцев из дисфункциональных семей, которые нацелены как на исполнение собственной роли, так и на поддержание роли партнера. Такие супруги подходят друг к другу, словно ключ и замок. Но если их «совпадение» несовершенно — то берегитесь! Какие драмы и даже трагедии разыгрываются, если один из партнеров по каким–либо причинам отказался (или не сумел) играть роль, предназначенную ему в новой семье! Ключ не подошел к замку. Дверь, ведущая в дом, где должна была строиться семья, не открывается. Такой брак почти наверняка окажется неудачным.

Если человек неспособен выработать новую, взаимно приемлемую модель отношений с женой, мужем или ребенком, то в семье возникают серьезные конфликты, за которыми нередко следует разрушение отношений. Именно по этой причине ВДДС меняют партнеров еще до брака, а после переживают несколько разводов. Нередки, например, случаи, когда женщина выходит замуж трижды — и все три раза за мужчин–алкоголиков, которые жестоко с ней обращаются, избивают ее. Что это? Случайность? Несчастливое совпадение? Нет, вероятность совпадения в данном случае крайне мала. А вот закономерность прослеживается отчетливая — в каждом браке отношения строились на основе копинг–механизма: «Я буду оставаться с тобой, пока ты позволяешь мне жить так, как я привыкла дома — я по–другому и не умею». В проблемных браках супруги часто говорят: «Ты сводишь меня с ума! Ты — вылитая мать (вылитый отец)».

В описании 6 этапа присутствует очень важная фраза: «Став взрослым, он продолжает свято верить в правило «не доверяй» и применяет его ко всем, а в первую очередь — к самому себе». Вот почему человек изо всех сил цепляется за нездоровые паттерны, приобретенные в дисфункциональной семье. Ведь ему больше не на что опереться! Ребенок, выросший в неблагополучной семье, словно говорит себе: «Это — единственное, что я знаю. Я боюсь меняться, потому что никому не доверяю. Я не способен чувствовать, и поэтому мне необходимо хоть какое–то внутреннее основание, на которое я могу опереться в жизни. А говорить о том, что со мной происходит, нельзя — и как только я встречаюсь с иными паттернами отношений, во мне закипает гнев». Видите, как работают тут правила «Трех не…»?

Копинг–механизмы

Людям, выросшим в дисфункциональных семьях, меняться крайне сложно. Если у человека выработана одна жесткая копинг–стратегия, которая не годится для новых или изменившихся обстоятельств, то любые перемены вызывают ужасающее чувство одиночества. Как правило, ВДДС его не осознают. Но если бы осознавали, то могли сказать примерно так: «Я здесь никому не подхожу, я тут не на месте, я глубоко и безвозвратно одинок». Такой человек просто не способен увидеть, что проблема не в том, что он «тут никому не подходит». Дело не в человеке, а в его копинг–механизме, который не подходит для новых обстоятельств.

Вероятно, у читателей уже появились вопросы по поводу копинг–механизмов, например, такие:

1. Можно ли их выявить?

2. Всегда ли они опасны?

Да, копинг–механизмы можно выявить. Нет — они не всегда опасны. Собственно говоря, в течение жизни мы все пользуемся различными механизмами совладания со стрессовыми ситуациями и даже с повседневными событиями. Опасность состоит в постоянном использовании одного и того же механизма в любых обстоятельствах, в том числе и совершенно для него неподходящих. Такое использование означает, что эта копинг–стратегия стала для человека единственным способом проявлять себя как в отношениях, так и в жизни вообще. В этом случае ожидания, возлагаемые на данный механизм совладания неоправданно высоки, и человек (даже неоднократно убеждаясь, что ничего не выходит) все равно ждет от него положительных результатов.

Приведу шутливый пример такого поведения: мы иногда думаем, что если с иностранцем, плохо понимающим наш родной язык, говорить громче, то он станет понимать больше. Второй пример — серьезный: несчастная жена, которая хочет, чтобы муж изменился. Она хорошо знает, что ее упреки, ворчание и крики «не работают». Но женщина словно твердит себе: «Если я буду больше стараться, то он услышит и изменится». И вот она все чаще и чаще прибегает к паттерну, который уже не раз негативно сказывался на ее отношениях с мужем. А в итоге ее поведение приводит к разрушительным результатам.

Давайте рассмотрим некоторые копинг–механизмы. Пусть вас не пугают сложные названия: смысл понять нетрудно, особенно потому, что каждый из нас так или иначе пользуется этими стратегиями. Я решил оставить некоторые научные термины для точности, дав им простое пояснение. Когда вы будете читать описания, попытайтесь вспомнить случаи, когда вы сами или кто–то из ваших знакомых прибегали к тем или иным из описанных мною способов преодоления проблем. Возможно, вы также захотите прочитать библейские отрывки, которые иллюстрируют изложенные ниже концепции. И помните, что механизмы совладания, к обсуждению которых мы переходим, вредны лишь тогда, когда, не оставляя иного выбора, становятся единственным способом решения той или иной проблемы. Здоровая семья, так же, как и здоровая личность, в зависимости от конкретных обстоятельств использует самые разнообразные стратегии совладания со стрессовыми и повседневными ситуациями.

Реактивное образование

Этот термин означает развитие реакции, противоположной той, которую следовало бы ожидать в данных обстоятельствах. Например, ненависть преображается в любовь, привязанность — в презрение, враждебность — в дружелюбие. В норме все мы время от времени испытываем противоположные чувства. Мы можем разгневаться на человека, которого любим, или обидеться на того, к кому испытываем благодарность, и это нормально. Плохо, когда реакция, не соответствующая реальным обстоятельствам, становится неотъемлемой частью роли, исполняемой членом семьи. Часто бывает, что у ребенка, который растет в доме, где царит несчастливая, нездоровая атмосфера, вырабатывается внешне позитивное отношение к происходящему. Малыш становится источником счастья, в котором так нуждаются все члены дисфункциональной семьи. Начинает складываться его роль — отвлекать всех остальных членов семьи от их боли. Ребенок становится надеждой, героем семьи. Никто не замечает (не хочет замечать), что на физическом и психическом здоровье ребенка сказывается стресс — следствие его стараний сделать так, чтобы все были счастливы, хотя на самом деле не счастлив никто.

Есть и другие разновидности реактивного образования. Например, стремление не делать того, что практиковалось в семье, где вы выросли:

• никогда не шлепать ребенка, потому что вас в детстве пороли;

• не пить вообще, потому что родители пили слишком много;

• компульсивно покупать новые вещи, потому что в детстве вам всегда было стыдно за бедность семьи;

• отказываться от сулящего множество благ повышения в должности, потому что оно связано с переездом — а вам в детстве приходилось часто переезжать.

Понятие реактивного образования, как правило, подразумевает крайности, которые всегда наносят ущерб интересам и тех, кто практикует радикальные подходы, и тех, на кого эти подходы направлены.

Обратите внимание на небольшой фрагмент из истории Амнона и Фамари (2 Цар 13:1–22). Перед тем как Амнон решил силой взять Фамарь, он был в нее страстно влюблен (хотя, наверное, правильнее назвать эту влюбленность похотью). Однако во что превратилось чувство Амнона после совершенного им насилия? Амнон глубоко возненавидел Фамарь (2 Цар 13:15)!

Реактивное образование — вовсе необязательно следствие тяжкого греха. Как правило, оно является ответом на некое болезненное переживание, обычно связанное с чувством стыда и/или вины. (В случае реактивного образования у Амнона стыд, несомненно, сыграл существенную роль.) Часто в такие моменты ВДДС дают категорические обещания Богу: «Я больше никогда не буду…» или «Я никогда не поступлю так со своими детьми». (Более подробно об этом говорится в главе 4.)

Еще один пример — Джим, о котором мы рассказали в начале этой главы. Он поклялся никогда не бросать собственную семью, но в итоге поступил именно так. Очень подходят для такого рода случаев и слова апостола Павла: «Потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим 7:15).

Смещение

Смещение — это перенаправление влечения, поведения или эмоций с первоначального объекта на другой, когда небезопасно показывать подлинную их направленность. Классический и курьезный пример — человек, который получил выговор от начальника и вместо шефа пинает ни в чем не повинную собаку.

Если же перейти к более серьезным случаям, то примеры опасного смещения мы обнаружим в семье, члены которой перенаправляют свой гнев. Когда ребенок не может говорить о своих чувствах из страха, что он будет наказан, опозорен, отвергнут, у него остается единственная возможность их выражения: вести себя в соответствии с чувствами. Таким способом ребенок перенаправляет чувства с «опасного» человека, который их вызвал, на безопасные или нейтральные предметы. Вот почему боль или гнев ребенка часто проявляют себя в его рисунках, в игре и нередко в том, как он ведет себя с младшими детьми или домашними животными. К сожалению, по мере взросления ребенка подобное воплощение подавленных эмоций в действия становится все более опасным. Дети старшего возраста способны на поступки, приносящие огромный вред, что подтверждается потрясающим ростом уровня убийств среди подростков.

В семьях, где постоянно используется смещение, часто появляются проблемные дети или, как иногда говорят психологи, «наши клиенты». Все в семье воспринимают такого «клиента» как единственного ее члена, который нуждается в помощи. И вот родители приводят проблемного подростка к консультанту. Мы начинаем работать, анализировать семейную систему — и практически всегда обнаруживаем, что в той или иной мере помощь необходима всем членам семьи. Так, родители девочки Валери пришли к нам с жалобой на то, что дочь просто сходит с ума по мальчишкам. По мнению родителей, повышенная влюбчивость Валери вскоре должна неизбежно привести к внебрачной беременности или СПИДу. Мы изучили этот случай, и выяснилось, что в свое время мама и папа Валери страдали от навязчивых идей относительно добрачного и внебрачного секса.

Проблемный ребенок становится для семьи «козлом отпущения». Как в ветхозаветные времена козла отпускали в пустыню, чтобы он унес на себе грехи народа (Лев 16:7–10), точно так же и «наш клиент» несет на себе грехи всей семьи. Часто можно услышать саркастические замечания или унизительные комментарии, вроде такого: «Если бы не Билли, у нас была бы нормальная семья». Как ни парадоксален и ни печален этот факт, но Билли наиболее полно ощущает свою принадлежность к семье именно тогда, когда ведет себя неподобающе. Подрастая, этот ребенок, желая выразить свои чувства, также начинает использовать смещение и/или играть ту роль, которую он выработал неосознанно (но, тем не менее, в полном согласии с семьей). Нередко у «козла отпущения» появляются различные психосоматические болезни.

Семья Джулии, о которой говорилось во введении, хорошо иллюстрирует копинг–стратегию смещения. В своей семейной системе Джулия была единственным потенциальным объектом для «заслуженного наказания». Иными словами, Джулия на сто процентов была «нашим клиентом». Однако, несмотря на плохое обращение, она чувствовала, что играет в семье чрезвычайно важную роль (в противоположность отсутствию роли вообще). Роль Джулии как раз и заключалась в том, чтобы быть «козлом отпущения».

Известнейший библейский персонаж, Самсон, также практиковал смещение. Яркий пример — случай, когда, гневаясь на свою жену, Самсон убил тридцать человек в Аскал оне и отдал платье убитых людям, отгадавшим его загадку (Суд 14:1–20).

Необходимо подчеркнуть, что во многих случаях, когда человеку требуется выразить гнев или боль, смещение является наиболее здоровым способом их выражения. Тем не менее, в семейных (да и в других) отношениях крайне важно говорить о своих чувствах — особенно о таких, как гнев. Верующим людям, которые по каким–то причинам, например, из–за переполняющего их гнева, не могут поговорить непосредственно с человеком, вызвавшим негативные переживания, помогает молитва, особенно вслух. Как свидетельствует опыт многих наших клиентов, Господь нередко дарует молящемуся облегчение, а в дальнейшем — возможность обсуждения проблемы.

Проекция

Проекция — это способ психологической защиты, заключающийся в неосознанном наделении другого человека собственными чертами и свойствами. Широко распространенная разновидность проекции — обвинение других в том, в чем виноваты мы сами. Иными словами, склонность видеть в других то, что не можешь или не хочешь увидеть в самом себе. Немного перефразируя библейскую цитату, можно определить проекцию, как способность «видеть сучок в глазе брата твоего и не чувствовать бревна в своем глазе» (Мф 7:1–5). Итак, проекция — это копинг–механизм, который позволяет переносить вину с одного человека на другого.

Как правило, проекция наблюдается в случаях похожих проступков. Помните Адама и Еву? И она, и он ели от плода, но когда были пойманы, Адам за свой поступок обвинил Еву и Самого Бога (Быт 3:8–13).

Другой пример проекции — это синдром «сухого алкоголизма». Как правило, ВДДС вообще не пьют (результат реактивного образования), но ведут себя в соответствии с моделями, характерными для людей, страдающих от химической зависимости. Нередко ВДДС бывают столь же агрессивными, гневливыми, контролирующими и склонными к насилию, как и их пьющий родитель. Однако при этом ребенок, выросший в неблагополучной семье, не берет в рот ни капли. Поэтому и возник термин «сухой алкоголик». Непьющий сын может быть настолько же эгоистичен, требователен, упрям, жесток и угрюм, каким был его отец — действующий алкоголик. Но сын никогда не поднимает руку на детей и жену, и поэтому считает, что у него все в порядке. Однако если задуматься о положении дел в семье сына, то единственное, чего не хватает для полноты картины — это состояния опьянения. Из–за того что «сухой алкоголик» сам не пьет и проецирует те черты своего характера, которые он ненавидит, на пьющего родителя, он просто–напросто не замечает присутствия «отцовских» качеств в самом себе.

Типичная история: когда–то мальчик или девочка говорили себе: только бы папа бросил пить, и все будет в порядке. Теперь они — взрослые люди. И они не пьют, значит — все в порядке. Взрослые дети алкоголиков искренне считают, что их семьи радикально отличаются от той, в которой выросли они сами. Очень часто такие родители говорят своему ребенку: «Ты даже не представляешь, как тебе повезло». Или: «Если ты думаешь, что это плохо, то ты просто не понимаешь, что такое плохо! Видел бы ты моего пьяного отца (мать)».

Проекция в случае переноса вины часто расширяется до обвинения другого человека во «всем» плохом, что когда–либо произошло. Часто объектом такого «расширенного обвинения» становятся родители ВДДС. Нам всем знакомы взрослые люди, которые неизменно умудряются найти «стрелочника», виноватого в любых не устраивающих их событиях. Себе они всегда оставляют роль жертвы (ведь роли распределяют они сами). Копинг–механизм, использующий проекцию, обладает огромным преимуществом: человек не берет на себя ответственность за собственные действия (или бездействие) — что бы он ни делал, виноватым все равно окажется кто–то другой.

В Новом Завете есть описание разговора между Иисусом и человеком, который использует этот тип защиты. Вспомните, как больной у купальни, называемой Вифезда, страшился перемен (Ин 5:1–15), почему и находился там вот уже тридцать восемь лет. Реальная возможность изменения пугала его. Многим из нас, наверное, представляется, что едва услышав вопрос Иисуса: «Хочешь ли быть здоров?» — этот человек должен был, не помня себя от счастья, сразу же закричать: «Да!» Но вместо «Да!» он начал оправдываться, говоря о том, что «не имеет человека, который опустил бы его в купальню, когда возмутится вода». Он уже приспособился к своему болезненному состоянию и вину за то, что не делал все возможное для выздоровления, проецировал на других людей — на некоего помощника, которого не было рядом, когда надо было спускаться в воду. Проекция гарантировала инвалиду получение того, к чему он и стремился. А стремился он создать видимость приложения усилий к исцелению без необходимости воспользоваться всеми доступными ему средствами и по–настоящему изменить образ жизни.

Интроекция

Интроекция — психологическая защита, при которой идущее извне ошибочно воспринимается как приходящее изнутри. Здесь, как и при проекции, имеется недостаточность психологического разграничения собственной личности и окружающего мира. Интроекция предполагает включение в себя чужого образа, паттерна поведения, чувств или роли и восприятие их как своих собственных. Интроекция имеет как благоприятные (например, маленькие дети таким образом вбирают в себя паттерны поведения значимых для них людей), так и нездоровые формы, о которых мы поговорим ниже. Все мы в той или степени используем эту защиту, независимо от того, что мы о ней думаем (или в связи с ней чувствуем).

Ко мне на консультацию пришла Кэтти. Она пребывала в самом плачевном состоянии: непрерывные вздохи, дрожащие губы, глаза, распухшие от пролитых ночью слез. Кэтти никак не могла понять, почему от нее ушел муж. «Ему ведь было так хорошо! Поверьте, я прекрасно заботилась и о нем, и о детях. Мы были просто идеальной семьей. В доме всегда порядок. Каждый вечер вовремя готов ужин. Все счета оплачены без просрочек. Я даже покупала Дэну одежду, чтобы он не тратил время и хорошо выглядел. Что еще ему надо? И в постели я была очень даже ничего. Все наши друзья считают, что я отлично выгляжу, особенно если учесть, что я родила троих детей. Что случилось? В чем я ошибалась?»

Начиная с детства, с тех дней, когда Кэтти жила в родительской семье, она все делала идеально. Девочка была первым ребенком. И папа, и мама работали, поэтому на совсем еще маленькую Кэтти легло множество домашних обязанностей. Ее день начинался с того, что она сама просыпалась и готовила еду для отца — мама, хирург, к этому времени еще не приходила с ночного дежурства в клинике. После этого Кэтти умывалась, одевалась, приводила в порядок свою комнату и готовила завтрак для всей семьи (как она была рада, когда купили микроволновку!). И, наконец, кормила и выгуливала домашнего любимца — коккер–спаниеля (он ее всегда радовал). Отделавшись, Кэтти в ожидании школьного автобуса сидела на диване и смотрела телевизор.

После школы Кэтти делала уроки, а потом наступало время помочь маме приготовить ужин. Они дожидались, когда вернется с работы отец, и садились ужинать вместе. После ужина мама уходила на работу, а Кэтти мыла посуду. Она также нередко подменяла маму, когда надо было позаботиться о младших брате и сестре. В общем, Кэтти была гиперответственным[11]человеком, и ее часто хвалили за то, что она — сама еще ребенок — так хорошо заботится о других.

Когда Кэтти вышла замуж, она без малейших затруднений перенесла свою сверхзаботливость на собственную семью. Ведь, как нередко говорила сама Кэтти, она уже делала это всю жизнь. Родители Дэна, особенно его мать, считали, что у их сына — просто идеальная жена. А разве Дэн сам так не считал?

Но теперь все казалось Кэтти пустым и бессмысленным. Постепенно, проходя консультирование, обращаясь к новым источникам знаний и сил, многое увидев по–иному, она поняла, что всю свою жизнь посвящала исключительно заботам о других людях. Поймите меня правильно. Здоровая забота об окружающих — это нормально, хорошо и необходимо. Господь желает, чтобы мы заботились о ближних. Но в случае Кэтти оказалось, что «слишком хорошо — это уже нехорошо». Казалось бы, способность проявлять заботу — качество безусловно положительное. Но, доведенное до крайности, оно стало дисфункцией.

Кэтти обнаружила, что благодаря своим заботам она всегда полностью контролировала происходящее в обеих семьях — и в той, где она родилась, и в той, которую создала сама. Она не осознавала, насколько удушающей оказалась такая чрезмерная «материнская» забота для ее мужа, детей, да и для нее самой. Разумеется, Кэтти не могла и предположить, чем обернутся ее заботы и хлопоты. Она ведь не знала ничего другого: посредством интроекции она еще в детстве просто восприняла и усвоила паттерн «материнского поведения», и он вошел в ее душу, стал ее собственным. В результате Кэтти утопила в океане неуместной заботы все, что было ей дорого, и получила неожиданный и нежелательный результат: отношения в ее семье приобрели ярко выраженный дисфункциональный характер.

Репрессия (вытеснение)

В психологии репрессия считается одной из основных защит. Сутью репрессии является мотивированное забывание, игнорирование, отрицание. Если внутреннее состояние или восприятие внешних обстоятельств, мысли или чувства становятся невыносимыми, неприемлемыми для осознания из–за причиняемой ими боли и беспокойства, то вступает в действие вытеснение. Репрессия свойственна как детям, так и взрослым. Например, члены неблагополучной семьи часто утверждают, что у них все хорошо: все здоровы, никто не имеет проблем. Они стремятся к тому, чтобы всегда хорошо выглядеть. В этом случае не обошлось без репрессии — иначе невозможно привести в согласие свои чувства и реальность. Ребенок начинает верить в ложь о здоровье и полном благополучии домочадцев. Он отрицает свое собственное восприятие действительности и подлинные чувства, которые свидетельствуют об истинном положении дел в семье. Психика ребенка работает так, чтобы его переживания соответствовали «линии партии» — то есть, той картине, которую семья желает являть миру. Сомнения по поводу благополучия родительской семьи начинают проникать в сознание ВДЦС намного позднее, где–то в середине жизни — да и то не всегда.

Существуют две формы репрессии, которые характерны для большинства дисфункциональных семей, особенно тех, где присутствует насилие. Некоторые из ВДДС помнят о случаях применения физической силы, побоях или жестоком наказании, но это не вызывает у них никаких эмоций, что уже само по себе необычно. Однако еще более странно, что они либо полностью отрицают, либо сводят к минимуму воздействие, которое должно было оказать на них насилие. Другие же ВДДС полностью «стирают» из памяти эпизоды применения физической силы: болезненные переживания детства просто удаляются (вытесняются) из сознательных воспоминаний.

В результате у таких взрослых часто наблюдаются пробелы в воспоминаниях о детстве. И — увы! — уходят не только болезненные воспоминания. Вместе с ними забываются и многие другие события. В итоге детство представляется этим людям одной большой «черной дырой», потому что в детстве им пришлось прибегнуть к копинг–стратегии, основанной на репрессии. Кстати, замечу, что не только потребность выжить, но и наша культура навязывает нам эту стратегию преодоления проблем. Во многих книгах, фильмах, статьях, да и просто в повседневном общении звучит такая мысль: «продолжай жить, забудь, выкинь это из души (не бери в голову), не оглядывайся назад».

Некоторые дети младшего возраста изначально пытаются сблизиться с родителем, склонным к насилию. Они отчаянно надеются, что сумеют хотя бы случайно получить от него немного заботы и участия. Но со временем эта позиция меняется, и душу ребенка заполняет гнев, который никуда не девается и у взрослого человека. И вот человек, который когда–то сам был жертвой насилия, становится обидчиком. Таким образом, боль передается следующему поколению. Взрослому, которому в детстве пришлось вытеснять болезненные переживания, исцеление дается многими трудами и сопровождается немалой болью. В определенных условиях тяжелые воспоминания внезапно возвращаются с удвоенной силой. И тогда они способны совершенно неожиданным и непредсказуемым образом буквально затопить взрослого ребенка.

Прекрасная история исцеления описана в Библии. Она произошла с Иосифом, чувства которого по отношению к братьям много лет подвергались репрессии (Быт 37:1–36; 39:1–50:26). Кульминация событий наступает во время встречи братьев уже после смерти отца (Быт 50:15–21).

Вытесненные воспоминания начинают возвращаться к Иосифу и его братьям при первой встрече, когда те приходят в Египет, чтобы купить зерна, и между ними и Иосифом возникает конфронтация (Быт 42:1–24; 43:16–31; 45:1–15). Секрет, который сохранялся благодаря подавлению воспоминаний о нем, утратил силу и власть, когда Иосиф бережно, символически провел братьев через пережитое им самим. Затем Иосиф в качестве гарантии прибытия в Египет младшего брата Вениамина потребовал, чтобы один из его гостей остался в заключении. И братья тут же вспомнили свое преступление, страдания Иосифа и свою вину. Все глубоко запрятанные тайны, которые они сознательно, в полном согласии друг с другом, похоронили, неожиданно поднялись на поверхность — и Иосиф слушал и понимал их разговор (Быт 42:21–24).

Для полного исцеления — собственного и братьев — Иосифу необходимо было, чтобы они открыто признали свой грех, а братья должны были прочувствовать, какую боль перенес Иосиф. Чтобы суметь простить братьев, он должен был убедиться, что они поняли именно его боль, его ужас. Страх, который братья испытали сами, оказавшись пойманными, здесь совершенно не годился. Как только Иосиф ощутил, что братья действительно почувствовали его боль, он смог простить их. Тогда и Иосиф обрел способность открыться перед ними. Безусловно, все эти события — внешние и внутренние — потребовали значительного времени (о времени как о важнейшем факторе исцеления мы поговорим в главе 12).

Репрессию очень точно сравнивают с кипящим котлом, крышка которого плотно закрыта: с каждой секундой давление пара внутри котла приближается к взрывоопасному. Интересно, что в эпизодах, где описано восстановление отношений между Иосифом и братьями, мы встречаем много слез и рыданий (Быт 45:2–3, 14–15). Это свидетельствует о силе и интенсивности чувств, которые были связаны с вытесненными воспоминаниями.

Наши рекомендации