О грехах и грешниках в православии

Так озаглавил С. Кобзарь 13-ю главу своей книги. На сто пер­вой странице он пишет: «На деле православные всего этого не знают [что изложено в православных книгах], пьют, живут, как хотят, в церковь пару раз в году приходят; все смешивают с язычеством и суеверием. Разберемся с этим очень важным вопросом. Во-пер­вых, действительно, если посмотреть, сколько людей приходит на Пасху и посчитать, сколько из них истинно верующих, то, возмож­но, 80—90% из них окажутся действительно такими, как мы ду­маем. В Матф. 13, 24—30 Христос предсказал, что среди пшеницы, истинно верующих, всегда будут плевелы, мирские люди... Если человек не ходит в церковь, не исповедуется и не причащается, не читает Писание, не молится, то он сам отлучает себя от церкви. Это не прихожане вовсе, а просто „захожане"... Но сами себя они называют православными».

Спасибо, Сергей, за откровенность. При всей твоей антипатии к братству ЕХБ, из которого ты вышел, такого о нем ты никогда бы не смог написать. Таких членов церкви там нет, они были бы отлучены. В православном же храме эти, как ты их называешь, «захожане», приходя, причащаются хлебом и вином. Можно ли при таком составе участвующих в Евхаристии чашу назвать «чашей благословений» (1 Кор. 10, 16)? Конечно, нет. Христос тайную ве­черю совершил после общей пасхальной трапезы. Многие богобо­язненные исследователи Евангелия полагают, что Иуды здесь уже не было, он, взяв кусок хлеба, ушел (Иоан. 13, 21-30). Апостол Павел поясняет, приняв все от Самого Господа, что чашу Иисус взял «после вечери» (1 Кор. 11, 23-25).

Почему же в православии не отлучены от церкви эти девяно­сто процентов «захожан»? Потому что там и церковного членства, такого, какое учредили Апостолы, нет. «Плевелы» в церкви не должны расти. Ссылаться на Матф. 13, 24—30, где плевелы остав­лены расти до жатвы, дорогой Сергей, нельзя. Почему? Да пото­му, что Христос, предельно ясно растолковал ученикам эту прит­чу, сказав, что поле, где враг подсеял плевелы, есть не церковь, а мир. (Матф. 13, 36—38). Вот в мире Христос нам не поручал вырывать «плевелы». Мы не касаемся его политических интриг, предоставляя «мертвым погребать своих мертвецов» (Матф. 8, 22). Церковь же — это особое создание Христово. О ней в Священном Писании оставлено свидетельство: «возлюбленная моя, голуби­ца моя, чистая моя!» (П. Песн. 5, 2), «единственная моя» (П. Песн. 6, 9). Так вот, или нужно начинать основательную «прополку» православия, чтобы оно стало церковью, или же, согласно Свя­щенному Писанию, нужно его называть миром. Может быть, и пра­вильно прихожан зовут «мирянами». Но даже клир (православное священство) нельзя назвать церковью, и там нужна «прополка».

Мэр одного из городов Украины проделал интересный экспе­римент. Когда православный священник стал обвинять его за то, что он позволил баптистам построить очень красивый дом молит­вы и перед ним оградить озеро с лебедями, то мэр неожиданно вызвал своего шофера. «Сажай священника и быстро едем»,— при­казал он. «Куда?» — удивленно спросил священник. — «В тюрь­му»,- был короткий ответ мэра. Там он велел начальнику тюрьмы провести их по камерам. Когда открывалась дверь камеры и за­ключенные вопросительно смотрели на священника, мэр задавал вопрос: «Баптисты есть?» - «Нет»,— хором отвечали арестанты. -«А кто же вы?» — «Мы православные»,— везде был один и тот же ответ. «Вы все поняли?» — спросил мэр священника. Тот молчал.

С. Кобзарь с сожалением отмечает: «Библию многие люди, сек­ты искажают» (с. 101). Мы тоже очень сожалеем об этом и очень боимся искаженных новых переводов, где или «Бруклин», или «Но­вая эра» производят подтасовку под свои догматы. Но что пони­мают православные под словом «секты»? Конечно же, протестан­тов, и даже распространяют брошюру столетней давности «Бапти­сты — самая зловредная секта». Давайте рассудим, кто же является сектантом.

На диспуте в православном храме г. Краснодара, на который самоуверенно пригласил настоятель храма наш христианский камерный ансамбль после благовестия в самом большом кинотеатре города, был задан подобный вопрос: «Почему православные назы­вают баптистов сектантами?». Настоятель храма ответил: «Пото­му что вы отделились от вселенской Церкви». Вопросы и ответы далее последовали в таком порядке: «Вселенская Церковь — это римско-католическая?» — «Нет. Римские паписты — еретики, пра­вославные от них отделились в 1054 году». — «Но если православ­ные отделились от римских католиков в 1054 году, а протестанты от них же в 1520 году, то сектантами надо называть и тех и дру­гих, и православных, и баптистов?» — «Ни в коем случае! Круг всегда остается кругом. А от него отсекается сектор или сегмент. Все отсеченные — сектанты». — «Но если и те, и другие отсеклись от католической (в переводе — вселенской) церкви, которая, по вашему определению, является еретической, то не лучше ли нам за круг принять единое для всего мира Слово Божье, каноничес­кую Библию?» — «Можно и так»,— был ответ.

При дальнейшем рассуждении выяснилось, что баптистов ни­как нельзя назвать сектантами, так как каноническую Библию они принимают всю как Слово Божье без всяких апокрифических до­полнений и преданий, не соответствующих библейской истине, а вот о православных этого сказать нельзя. Из Ветхого Завета в богослужениях они, в основном, употребляют только Псалтирь, а из Нового Завета совсем не читают Откровение Иоанна Бо­гослова. Притом, кого считать православными? Спросить старо­обрядцев — они в один голос скажут, что они на истинном пути. Но старообрядцы поделились на множество течений и толков. Кто же из них прав? Непринявшие советскую власть после революции 1917 года назывались истинно-православными христианами (ИПХ). Православные узники Соловецких островов только себя считают достойными представителями православия, как и украинские «филаретовцы».

Напрашивается парадоксальный вывод: уходил С. Кобзарь от тех, кого называют сектантами, а пришел к настоящим сектантам.

Далее С. Кобзарь делает самоуверенное заявление, вызываю­щее на лицах тех, кто идет за Господом узким путем, невольную улыбку. Он пишет: «Нет более тернистого пути спасения, чем ко­торый предлагает православие» (с. 103).

Еще сто пятьдесят лет назад в «Письме к Гоголю» В. Г. Белин­ский назвал его за попытку защищать православие обскурантом'. «Что общего,— задает он вопрос Н. В. Гоголю,— между Христом и попом, тем более православным? Христос первый поднял знамя равенства, свободы и братства и мученической смертью запечат­лел, утвердил их на кресте». Уже тогда В. Г. Белинский отметил, что если говорить об истинной вере, то она сохранилась лишь в отдельных раскольнических сектах.

Если православие есть «самый тернистый путь спасения», то как же тогда сопоставить с этим выводом С. Кобзаря дальнейшие его рассуждения на той же сто третьей странице: «А сколько сей­час всяких колдунов, знахарей, целителей и прочих слуг сатаны фотографируются на фоне храмов, с крестом или Библией в ру­ках, выдавая себя за православных? Разве это православные люди? Это волки в овечьей шкуре». Почему же этим «волкам» так про­сто удается подделка под православных? Почему они не фотогра­фируются у баптистских домов молитвы, окружив себя, если она женщина, десятком собственных детей и покрывшись «знаком вла­сти над ней мужа», косынкой? Почему никто из них не называет себя баптистом? Потому что такая подделка будет сразу разобла­чена истинными последователями Христа.

Довод С. Кобзаря на сто четвертой странице: «Сколько бы ни было плевелов в православии — смотреть нужно всегда на луч­ших», — уже был опровергнут раньше на основании Матф. 13, 38. Христос однозначно сказал, что «поле есть мир», а не церковь. Из истинной церкви плевелы удаляются, а не культивируются в ней.

Страницы 106—108 книги С. Кобзаря — это апология винопития. Он даже решается назвать «хитрым ходом сатаны» стремле­ние баптистов на основании Евангелия вообще не употреблять алкогольных напитков. Вот его довод: «Многие протестанты, в частности баптисты, вообще не пьют ни вина, ни каких других спиртных напитков, считая, что это Библия запрещает. Это еще один хитрый ход сатаны — назвать грехом то, что не грех, а потом обвинять всех, кто это делает».

Здесь же С. Кобзарь приводит места из Ветхого Завета, подтверждая, что тогда пили вино. Мы этого не отрицаем, но просим принять к сведению, что и виноградный сок в древности тоже на­зывался вином. Такой вывод можно сделать из слов виночерпия, рассказавшего свой сон Иосифу: «Мне снилось, вот виноградная лоза предо мною; на лозе три ветви. Она развилась, показался на ней цвет, выросли и созрели на ней ягоды. И чаша фараонова в руке у меня. Я взял ягод, выжал их в чашу фараонову, и подал чашу в руку фараону» (Быт. 40, 9—11).

Время евангельских событий — это время перехода от Ветхо­го к Новому. Вполне возможно, что тогда были случаи употребле­ния вина. Но утверждать, как это делает С. Кобзарь на основании Матф. 11, 19 и Лук. 7, 33-34, что и Христос пил вино, нельзя. Мы уже упоминали, что вином могли называть и виноградный сок, а одно предположение, что Христос употреблял крепкие напитки и был, следовательно, в какой-то стадии опьянения - святотат­ство. Притом в приведенных местах из Священного Писания не Христос говорит о Себе, что пьет вино, а люди говорили о Нем: «Вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам».

В Ветхом Завете мы находим повеление для назорея: «...Он должен воздержаться от вина и крепкого напитка... во все дни назорейства своего» (Числ. 6, 3—4). Кто внимательно читал преды­дущие страницы, тот вспомнит, что, говоря о «длинноволосом ба­тюшке», С. Кобзарь доказывал, что «батюшка - тоже назорей». Но какой же тогда он назорей, если пьет и вино и водку? Ни прав­ды, ни логики — одни парадоксы.

С. Кобзарь или забыл, или сознательно не упоминает о повеле­нии Бога, данном священникам: «И сказал Господь Аарону, гово­ря: вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою, когда входите в скинию собрания, чтобы не умереть. Это вечное поста­новление в роды ваши» (Лев. 10, 8-9). Через пророка Иезекииля Бог также дает повеление священникам: «И головы своей они не должны брить и не должны отпускать волос, а пусть непременно стригут головы свои. И вина не должен пить ни один священник, когда идет во внутренний двор» (Иез. 44, 20-21). Мы видим, что «длинноволосые батюшки» дважды нарушают Божье постановле­ние: растят волосы и пьют вино.

Когда Христос умер на Голгофе, то завеса в храме разодра­лась Божьей силой сверху до низу. Теперь доступ в Святое Свя­тых открыт Иисусом Христом каждому без посредников. Апосто­лом Петром преподан новозаветный принцип всеобщего священ­ства: «Но вы — род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства При­звавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Петр. 2, 9). Если по Своей великой милости Господь так высоко поставил нас (цар­ственное священство), то как мы можем предстоять перед Его лицом, употребляя вино и крепкие напитки? А предстояние наше перед Ним должно быть непрестанным. Вот на каком основании, дорогой Сергей, мы не употребляем ни вина, ни других крепких напитков. Господь при искреннем покаянии избавляет новозаветное священство от этого порока.

В Послании Апостола Павла к Тимофею есть такие слова: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина пади желудка твоего и частых твоих недугов» (1 Тим. 5, 23). Использовать это место Священного Писания как доказательство, что в Новом Завете позволительно пить вино, нельзя. Сама логика подсказыва­ет: если бы христиане в то время пили вино, то зачем бы Апосто­лу Павлу давать такой совет Тимофею? Это разрешение как раз свидетельствует, что первые христиане вина уже не употребляли. Никто не осудит брата или сестру по вере, если в лечебных целях они употребят «немного вина», но пить вино для «поднятия тону­са», чтобы развеселить себя — это пьянство, а пьяницы Царствия Божия не наследуют (1 Кор. 6, 10: Гал. 5, 19—21).

«Не грех пить, но грех упиваться, становиться пьяным, когда ум уже не контролирует действия тела»,— пишет С. Кобзарь на сто девятой странице. Какое опасное определение! Все, кто стал алкоголиком, начинали с одной рюмочки. Народная мудрость гла­сит: «Нет молодца, который обманул бы винца: винцо обманывает всякого: и Петра, и Якова». Да и где та грань между «пить» и «упиваться»? Каждый пьяница будет утверждать, что пьет «в меру», и «на своих ногах домой приходит», и в доказательство даже пере­крестится. Один из таковых даже огорчился, когда его назвали пьяницей и много слов употребил, убеждая, что он «вовсе не пья­ница, а только выпивоха». Сельские батюшки тоже скажут, что по одной чаше можно выпивать, но когда на Пасху или другой праздник они заходят в дома для поздравления и в каждом доме выпивают по «одной чаше» (да и чаша у всех разная), то частень­ко им нужен не один, а двое провожатых.

Правда, зная наш народ, С. Кобзарь дает еще совет: «Многим славянам, для которых алкоголь, как известно, является националь­ной слабостью, может, лучше отказаться от спиртного совсем, чтобы не искушать себя. Но если кто и пьет вино и какие другие спиртные напитки, но он не упивается и не зависит от них, то его нельзя за это обвинять».

Не «национальной слабостью», а национальной трагедией, на­циональным грехом является алкоголизм во многих народах, и участвовать в нем христианам ни в коем случае нельзя. Чуть рань­ше С. Кобзарь, по обязанности неофита', риторически заявлял, что нет более тернистого (а значит и более узкого) пути, чем право­славие. Нет, Сергей, это не узкий путь, а либерализм, секуляриза­ция чистейшей воды. Поэтому-то вчерашние дипломированные атеисты предпочитают теперь называть себя не баптистами, а пра­вославными (хотя и здесь есть исключения).

В заключение раздела хочется убедить читателя, что не толь­ко «упиваться», но и «выпивать» — грех.

По логике С. Кобзаря, если бы два вора-карманника прошлись в троллейбусе по карманам пассажиров, и один вытянул бы сто долларов, а другой — один рубль, то второго вором назвать нельзя. Но они оба — преступники, так как завтра второй может вытя­нуть из чужого кармана больше первого.

Пройдет очень немного времени, и «пьющие» прихожане, с бла­гословения С. Кобзаря станут «дипломированными» пьяницами. Дай Господь, чтобы хоть кто-то из них вырвался из этой греховной трясины и начал жить по Евангелию. А по Евангелию — христиа­нину можно при воспоминании смерти Господа Иисуса Христа при­нять глоток вина из общей чаши. Христос сказал: «Сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1 Кор. 11, 25).

Часть II

О таинствах церкви

Так озаглавлена вторая часть книги С. Кобзаря. Он пишет: «Баптисты, отделившись от Церкви, отвергли всю обрядовую сто­рону поклонения Богу... кроме обрядов, отвергли таинства, а без них Церковь уже не мыслит себя полноценною... Таинство — это такое действие, которое совершается в Церкви и Церковью, при котором через видимые элементы невидимо подается благодать Святого Духа. Семь таинств церкви суть следующие:

1. Крещение.

2. Миропомазание.

3. Священство.

4. Брак.

5. Исповедь.

6. Евхаристия.

7. Елеосвящение» (с. 109).

Давайте при свете Библии, с Божьей помощью, разберемся и в этом вопросе. Нам необходимо перенестись на пять веков вглубь истории, чтоб иметь четкое представление о Реформации. Рефор­мация — это эпоха религиозного движения XVI века, направлен­ная против жестокостей и мертвых форм католицизма. Результа­том Реформации явилось новое христианское вероисповедание - протестантизм. Основные требования Реформации: возврат к первохристианской церкви, упразднение прибавлений к учению Иисуса Христа, протест против крайнего формализма и безжизненности, против жестокого деспотизма над умами, против насилия и денеж­ных вымогателей со стороны папской власти.

Католицизм и православие — это близнецы, порожденные го­сударственной церковью. Требования, предъявленные Реформаци­ей к католицизму, конечно же, относятся и к православию (надо признать, что католичество отступило от учения Иисуса Христа еще дальше, чем православие). Хотя реформаторами было сдела­но очень много, чтобы возвратить церковь к первоапостольскому служению, но до конца реформа не была осуществлена: где-то церковь не была отделена от государства, где-то глава государ­ства был главой церкви, осталось крещение детей (хотя где-то ввели конфирмацию). Трудно согласиться и с тем, что возрожденное общинное пение простых гимнов (для этого Лютер на первых по­рах даже использовал народные песни, заменяя слова духовными стихами) стало вытеснять хоровое пение a capella и в сопровож­дении музыкальных инструментов. У. Цвингли даже приказал вы­ломать орган и выбросить его из храма.

Многие толкователи Откровения Иоанна Богослова отмечают, что средневековый период до Реформации соответствует посла­нию Фиатирской церкви (Откр. 2, 18—29). Это время полного гос­подства Иезавели (Иезавель — дочь Сидонского царя, которая стремилась уничтожить Божьих пророков [3 Цар. 18, 4]), здесь она олицетворяет церковь, полностью соединившуюся с миром и поправшую евангельские истины.

И. В. Каргель для истолкования четвертого, фиатирского, пе­риода обращается к четвертой притче из 13-й главы Евангелия от Матфея, где «женщина положила закваску в три меры муки, доко­ле не вскисло все» (Матф. 13, 33).

Традиционное ортодоксальное (православное) толкование этой притчи таково: «В притче... изображается внутренняя сила и влия­ние на людей Царства, его внутренний рост» (Толковая Библия под ред. А. П. Лопухина, т. III, с. 251). Надо признать, что в сред­невековый, фиатирский, период видимый рост храмового христи­анства был неестественно бурным, но это было «заквашенное» христианство. Закваска в Священном Писании — символ нечисто­ты. «Итак, очистите старую закваску,— пишет Апостол Павел,— чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опрес­ноками чистоты и истины» (1 Кор. 5, 7-у8).

Вот почему нужна была Реформация, которой соответствует пятый, сардийский, период. Но почему же такая печальная оценка дается Ангелу Сардийской церкви: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3, 1)? И что это за люди, о которых мы читаем в 4-м стихе: «Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, ко­торые не осквернили одежд своих и будут ходить со Мною в белых одеждах»? Духовно живым является только христианин рож­денный свыше. Формальное соблюдение обрядов (назови их хоть таинствами) не может возродить человека. Самое великое, что Бог совершил через деятелей Реформации, — это возможность каждо­му читать Слово Божье на родном языке и соблюдать его.

Из реформаторов Бог воздвиг тех, кто решился соблюсти Сло­во истины Христовой до конца, облекшись в белые одежды пра­ведности по вере в Иисуса Христа (Откр. 3, 4).

Пятому, сардинскому, периоду соответствует пятая притча из 13-й главы Евангелия от Матфея. «Еще подобно Царство Небес­ное сокровищу, скрытому на поле, которое, нашед, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет и покупает поле то» (ст. 44). Мы поем гимн: «Иисус — сокровище святое!». Вот за это Сокровище стоит отдать абсолютно все, даже жизнь. Лишь посвятившие Иисусу каждую клеточку своего сердца будут хо­дить с Ним в белых одеждах. Из них и создается Его Невеста, вселенская Церковь.

С начала Реформации Бог нашел таких последователей. Их в насмешку называли анабаптистами, то есть перекрещенцами, так как они, поняв бесполезность детского крещения, принимали крещение вторично, уже взрослыми, по вере. Они были жестоко преследуемы как католиками, так и реформаторами-детокрещенцами. Об анабаптистах мы еще будем рассуждать позднее, а сей­час только отметим, что за 100 лет сотни тысяч из них приняли мученическую смерть, как повествует Хусто Л. Гонсалес во 11 томе «Истории христианства». Это число мучеников за чистоту веры Христовой превышает количество умерщвленных христиан за все десять римских гонений.

На основании вышесказанного отпадает обвинение С. Кобза­ря, что «баптисты отвергли обрядовую сторону поклонения Богу». Они не отвергли, а не приняли многие, выдуманные католиками и православными, обряды как не соответствующие Слову Божьему. Да и самого слова «таинство» мы не найдем в Библии. В то же время все священнодействия, упомянутые в Евангелии, братство МСЦ ЕХБ свято соблюдает. Утверждение, что через семь таинств «подается благодать Святого Духа» тоже не соответствует Свя­щенному Писанию. Для получения Святого Духа в Слове Божьем через Апостола Петра нам указан такой путь: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов,— и получите дар Святого Духа (Д. Ап. 2, 38).

Прежде чем перейти к рассуждениям о каждом из семи право­славных таинств в том порядке, как их излагает С. Кобзарь, сле­дует подчеркнуть, что самым главным и первым таинством (бу­дем говорить языком православных) должно быть возрождение или рождение свыше, которое немыслимо без покаяния. Без него все семь других перечисленных действий будут лишь формальными обрядами. По данным И. Барчука, впервые в Западной и Восточ­ной церквах стали дискутировать о семи таинствах в 1139 году, и только через триста лет эти выдуманные таинства стали доктри­нами (И. Барчук. Ереси, вошедшие в церковь, с. 45).

О таинстве священства

Приводя место из Евангелия от Иоанна 20, 21—23: «...Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого»,— С. Кобзарь с восхищением добавляет, что только в православии он услышал правильное объяснение этого места. Каково же оно? «Дух Святой здесь был дан только двенад­цати Апостолам, и никому более, как власть и особая благодать для совершения таинств» (с. 111).

Мы бы посоветовали православным вместе с С. Кобзарем воз­держаться от восхищения таким толкованием, так как оно не со­ответствует священной истине. Мы можем понять, что православ­ным толкователям очень желательно так изъяснить это место Писания, чтобы иметь приоритет в преемственности священства, но они сами же себя опровергли. Ты, Сергей, веришь их толко­ваниям, что эта «особая благодать дана двенадцати Апостолам»? В логике есть так называемый метод единичной аргументации. Суть его в том, что, если в какой-то одной составляющей части логи­ческого строения обнаружен явный изъян, значит, рушится все стро­ение. Толкование, претендующее на статус принципиальной дог­мы, тем более по всем параметрам должно соответствовать еван­гельской истине.

Все, читающие эти строки, могут убедиться, что «особая бла­годать для совершения таинств» не была дана двенадцати Апос­толам по следующим причинам: во-первых, в тот первый день не­дели, когда воскресший Иисус явился Апостолам, среди них не было Иуды, он уже удавился. Значит, в то время их было не две­надцать. Если кто-то возразит, что на место Иуды двенадцатым Апостолом стал Матфий, то необходимо напомнить, что избрание Матфия было уже после вознесения Иисуса Христа (Д. Ап. 1, 26). Во-вторых, в тот вечер были собраны не только Апостолы, но и ученики. Об этом ясно сказано в 19-м и 20-м стихах 20-й главы Евангелия от Иоанна. В-третьих, среди собранных было не две­надцать Апостолов, и даже не одиннадцать, а только десять, пото­му что там не было Апостола Фомы. Об этом повествуется в 24-м стихе этой же главы. Таким образом, логическое строение данно­го толкования оказывается несостоятельным.

Бог Сам избирает на служение и поручает священнодействие тому, кто будет «сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело» (2 Тим. 2, 21). О таковых Иисус ходатайствовал перед Отцом Небесным в первосвященнической молитве (Иоан. 17, 17—21). Нет сомнения, что эта молитва Иисуса услышана и срок ее действия — до скончания века. Каким убогим, в связи с этим, выглядит довод С. Кобзаря относительно преемственности священства «батюшками», ведущими греховную жизнь. По его мнению, грех священников не устраняет их права священнодействовать. «Через грешного священника благодать все равно подается» (с. 121). Этот вывод опровергается местом Свя­щенного Писания: «Никакой сын чужой, необрезанный сердцем и необрезанный плотью, не должен входить во святилище Мое... Равно и левиты, которые удалились от Меня во время отступни­чества Израилева... понесут наказание за вину свою; они не будут приближаться ко Мне, чтобы священнодействовать предо Мною и приступать ко всем святыням Моим...» (Иез. 44, 9—13).

Пишущий эти строки только что прибыл с общения, прошед­шего в городе Железногорске, Курской области, на котором быв­ший православный священник, рукоположенный патриархом Пи­меном, со слезами раскаяния свидетельствовал, что сам очень увлекался спиртным и что не менее девяноста процентов право славных священников — алкоголики. «Прости меня, Господи,— молился он,— что я столько лет обманывал народ!» Теперь он ра­дуется в Господе, приняв вместе с женой (матушкой) крещение по вере в Иисуса Христа в братстве МСЦ ЕХБ.

Утверждением об отсутствии у протестантов преемственно­сти священства были смущены единичные души, ушедшие из про­тестантизма в православие. Но хочется сказать всем этим душам, что преемственность священства, даже в том плане, как ее разу­меют православные, в протестантизме есть. Священниками и бого­словами из протестантов, оставшимися на позициях детокрещения, были Цвингли, Лютер, Меланхтон, Кальвин. Но нас более интере­сует преемственность священства по линии анабаптистов, отстояв­ших среди невообразимых гонений со стороны и католиков, и протестантов-детокрещенцев евангельский принцип крещения по вере.

Священниками из анабаптистов были Георг Блаурок и Валта­сар Губмайер. В 1535 году стал анабаптистом католический свяще­нник Менно Симонс. Его последователи стали называться меннонитами. От меннонитов принимали крещение по вере украинские штундисты. Так называли тех, кто приходил к меннонитам на час молитвы (по-немецки «час» — stunde).

Православные могут возразить против такой преемственности священства от католиков, которых они считают еретиками. В та­ком случае стоит напомнить, что до 1054 года православные и католики были вместе.

Церковная история гласит:

«16 июня 1054 года, когда глава Восточной церкви, константи­нопольский патриарх Михаил Кируларий в Софийском соборе готовился совершать причащение, кардинал Гумберт подошел к главному алтарю и положил на него от имени римского папы при­говор от отлучении „еретика" Михаила Кирулария и всех его по­следователей. Затем он вышел из собора, отряхнул пыль от ног и отправился в Рим. Разрыв между Востоком и Западом стал свер­шившимся фактом» (Хусто Л. Гонсалес. История христианства, т. 1, с. 245) .

Михаил Керуларий не замедлил в свою очередь предать ана­феме римского папу.

Не стоило бы, конечно, православным так гордиться преемствен­ностью священства, потому что преемственность от отлученного еретика» силы не имеет. Лучше бы им обратиться к Священному Писанию и на примере Апостола Павла убедиться, что Божье из­брание на священство гораздо важнее, чем человеческая преем­ственность. Всем известно, что Апостол Павел был гонителем хри­стиан (тогда его имя было Савл). Когда он шел в Дамаск, чтобы репрессировать христиан, Христос обратился к нему с вопросом: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Ослеплепшего Савла привели в Дамаск. Там ученик по имени Анания по повелению Господа возложил на него руки, чтобы он «прозрел и исполнился Святого Духа» '(Д. Ап. 9, 17). Прозрев и крестившись, Савл стал пропове­довать об Иисусе, что Он есть Сын Божий, сразу, без апостоль­ского рукоположения. В 13-й главе Деяний Апостолов повествует­ся об избрании Савла на служение по повелению Духа Святого (ст. 2). Савл стал Апостолом Павлом, который более других по­трудился для Господа. Он свидетельствует о личной встрече с Иисусом Христом и принятии служения «от Самого Господа» (1 Кор. 11, 23). Никогда не надо забывать, что Иисус Христос соделал нас «царями и священниками Богу и Отцу Своему» (Откр. 1, 6). Ему дорога каждая душа и пред Ним все мы равны.

На сто тринадцатой странице С. Кобзарь пишет: «Церковь никогда не верила во всеобщее священство». А надо бы поверить, потому что протестантский принцип всеобщего священства осно­ван на Слове Божьем. Напомним еще раз это место Священного Писания: «Но вы — род избранный, царственное священство, на­род святый, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Петр. 2, 9). Иисус, умывая ноги ученикам, дал пример подлинной любви. Если бы эта любовь пребывала в православии, то не было бы деления церкви на клир и мирян, не появилась бы церковная иерархия, о которой нет упоминания в Новом Завете (архиепископы, митрополиты, кардиналы, патриархи, папы). Не надо было бы священников об­лачать в драгоценные одежды и целовать им руку. Иисус учил: «кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Матф. 20, 26). Пресвитеры и диаконы в первоапостольской Церкви изби­рались не для возвышения над паствой, а для служения ближним, чего ни у католиков, ни у православных мы не видим. До какого святотатства дошло возвышение епископа, наглядно видно из по­становления I Ватиканского собора в 1870 году. Вот некоторые положения о папе (римском епископе):

Папа Римский — это божественный человек и человеческий бог. Во власть и волю папы отдано все, и никто и ничто не может ему противиться. Если бы папа потащил за собою в преиспод­нюю миллионы людей, то никто не имел бы права спросить его: отец святой, почему вы это сделали? Папа непогрешим, как Бог, и может все делать, что Бог делает. Папа может изменять сущ­ность вещей, делать из ничего что-то. Он во власти из неправды сотворить правду, против правды, без правды и наперекор прав­де делать все, что ему угодно. Он может противоречить Апосто­лам и действовать против заповедей, которые передали Апосто­лы. Он во власти исправить все, что признает необходимым в Новом Завете, может менять сами таинства, основанные Иису­сом Христом. Сомневаться в его могуществе — святотатство. Власть его выше и обширнее всех святых и ангелов. Никто не имеет права даже думать опротестовать его решения. Власть папы не имеет границ. Кто противится верховной власти папы, тот гре­шит против Духа Святого, разделяет Христа и является ерети­ком. Тройственная корона папы означает троичность его власти: над ангелами на небесах, над людьми на земле и над бесами в преисподней. Бог отдал во власть папы все законы. Если папа вынес решение против суда Божия, то суд Божий должен быть исправлен и изменен».

Комментировать постановление собора излишне, только сле­дует заметить, что все началось с возвышения епископа.

С. Кобзарь все же соглашается с тем, что русские протестан­ты были рукоположены западными реформаторами, но считает это рукоположение не имеющим силы, так как реформаторы вышли из католиков (с. 114). Мы уже поясняли, что для нас важнее Божье избрание, чем человеческая преемственность, но С. Кобзарь, наверное, забыл, что Русь-то приняла христианство в 988 году, когда не было еще разделения на католиков и православных. Раскол произошел через 66 лет, а до него церковь была единой и называлась католической (вселенской). Выходит, что и князь Владимир, и киевляне приняли крещение от католиков. Не­посредственным административным и духовным руководителем русской церкви считался Константинопольский патриарх; русская церковь была одной из его митрополий. В списке митрополий Кон­стантинопольского патриарха она стояла на самом последнем ме­сте, хотя по территории была самой крупной. Первый епископ из русских, Илларион, был избран в 1051 году. (Это значит, что он был возведен в сан католическим священником.)

В заключение этого раздела следует ответить на вопрос С. Коб­заря: «Я согласен, что священники — грешные люди, но устраняют ли грехи священства их право священнодействовать?» (с. 120).

Из ветхозаветной истории мы видим, что сыновья Илия, Офни и Финеес, за греховную жизнь были преданы смерти, а дом Илия навеки наказан «за ту вину, что он [Илий] знал, как сыновья его нечествуют, и не обуздывал их» (1 Цар. 3, 13). Сыны Аарона, Надав и Авиуд, за небрежность в служении были наказаны смертью (Лев. 10, 1-2).

В Новом Завете, если священство отступало от Господа, то отступившей считалась вся церковь. Это видно из 2-й главы От­кровения Иоанна Богослова. Бог говорит о Иезавели (церкви, со­единившейся с миром): «Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. Вот, Я повергаю ее на одр и любодейст­вующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. И детей ее поражу смертью...» (ст. 21—23). Детей, конечно, надо разуметь в духовном смысле, наследников такой церкви. Хочется только добавить: имеющий ухо слышать, да слышит!

Удивительное подтверждение об избрании отдельных личностей и ниспослании им благодати для священнодействия Самим Богом. без человеческой преемственности священства, пишущий эти стро­ки нашел у современного православного историка, игумена Иоан­на Экономцева, в его историческом исследовании «Православие. Византия. Россия.» (М., 1992). Повествуя о Симеоне Новом Бого­слове (949—1022), который был выразителем «эпохи самоуглубле­ния и психоанализа, мучительного исследования подполья челове­ческой души, напряженной аскезы, мистических озарений, жажды личностной встречи с Богом» (с. 39), И. Экономцев приводит сви­детельство Симеона о своем наставнике. Мы читаем:

«Говоря о своем духовном отце Симеоне Благоговейном, сыг­равшем решающую роль в его жизни, Симеон Новый Богослов заявляет, что тот, не имея священнического сана, „стал причаст­ником Его /Христа) дарований и получил от Него власть вязать и разрешать согрешения Духом Святым". Не по этому ли праву божественного избранника преподобный Антоний Печорский, „по смирению" также не имевший священнического сана, осуществ­лял пострижение в монахи и назначал игуменов? Не отсюда ли берет начало русское старчество, огромное влияние которого среди народа на протяжении тысячелетия основывалось не на автори­тете церковной власти, а на зримом проявлении харизматических даров, получаемых непосредственно от Бога?» (с. 42).

Благодарение Богу, что устами самих защитников правосла­вия разрушается догмат (таинство), что только через имеющих преемственность священства свершается священнодействие. На ранее упомянутом диспуте в православном храме г. Краснодара баптистский проповедник задал священнику вопрос: по какой ли­нии он имеет преемственность священства, от Мелхиседека или от Аарона. «Наверное, от Мелхиседека», — был ответ. «А твой владыка доказывает, что от Аарона. Вы хоть бы сговорились меж­ду собой, какая у вас преемственность, да и есть ли она», — отве­тил проповедник.

О крещении

Вопрос о крещении С. Кобзарь предлагает разбить на два подвопроса:

1.Что есть крещение?

2.Можно ли крестить детей?

Одним росчерком пера он пытается устранить исторические данные относительно детокрещения. Конечно, они не подходят защитнику православия. На тридцать шестой странице он, непо­чтительно отзываясь о верном служителе Божьем и серьезном исследователе истории христианства П. И. Рогозине, пишет: «Мне­ние, что детокрещение было установлено уже после Константина в IV—V веках, как предлагает Рогозин в своей, видимо, ему при­снившейся хронологии, неосновательно». В подтверждение этому С. Кобзарь приводит некоторые высказывания церковных деяте­лей, относящихся к концу II и началу III веков, в которых якобы поощряется крещение детей. Но от высказывания мнения до при­нятия решения иногда проходит много столетий. Пытаться пере­краивать историю бесполезно и неэтично.

Прежде чем рассмотреть вопрос о крещении в предложенном С. Кобзарем порядке, приведем еще свидетельства вдумчивого исследователя истории христианства Ивана Барчука. Его книга «Ереси, вошедшие в церковь» написана на украинском языке и пе­реведена на русский. На четырнадцатой странице он пишет: «Те­перь мы подошли к седьмой ереси, одной из наибольших, которая основательно разрушила <