Галликанизм. Отмена Нантского эдикта

Единственной страной в католической Европе, открыто выражающей свои притязания в области экклезиологии, была Франция. Доктрина относительной автономии, которой пользуется Церковь Франции по отношению к Риму — в экклезиологическом смысле более соответствующая традиции, чем папский примат, — имеет очень старые корни. В XIV веке она открыто поддерживалась Парижским университетом и, в конце концов, логически завершилась триумфом 1415 года, когда на соборе в Констанце было провозглашено главенства Собора над папой. Столетие спустя этот принцип нашел выражение в навязанном в 1516 году Святому Престолу французским королем Франциском I (1494— 1547) Конкордате, который регулировал отношения французской монархии с Римом вплоть до революции. Первое событие относится к теологическому галликанизму, второе — к галликанизму политическому. Напуганные угрозой галликанского раскола, подобного англиканскому расколу Генриха VIII в XVI веке, папы были необыкновенно осторожны в своих отношениях с французской Церковью и особенно – с представителями абсолютной монархии Бурбонами, которые демонстрировали свою независимость. Так во Франции практически были приняты решения Тридентского Собора, но не его экклезиология, которая им сопутствовала и представлялась противоречащей «галликанским свободам». В XVII веке теологический галликанизм получил новое выражение в работеЭдмона Рише (+1631) «О церковной и политической власти», которая была опубликована в 1611 году и имела большой резонанс. Этот богослов распространяет законодательную власть в Церкви не только на епископов, но и на священников. Если управление Церковью остается монархическим, то учительство (магистериум), то есть определение веры и наставление в вере, принадлежит всем, кто принял таинство рукоположения. Эта позиция не только противоречила ультрамонтанству, согласно которому вся учительная власть принадлежит папе, но и традиционному галликанизму епископального типа. Более демократичный «ришеризм», соединяясь с янсенизмом, мог показаться опасным одновременно и королю, и епископам.Однако Людовик XIV желал максимально расширить свою галликанскую практику. Вслед за кардиналом Ришелье (+1642), тщетно претендовавшим на титул «патриарха Запада» (которого не имеет даже папа) или, по крайней мере, «патриарха Галлов», а также подобно кардиналу Мазарини, Людовик XIV с самого начала своего собственного правления открыто повел враждебную политику по отношению к папе. Он не только провоцировал папу посредством различных инцидентов, касающихся своего посольства в Риме, но – особенно под предлогом приобретенной привилегии иметь доступ к доходам вакантных епархий (Regale) и на это время назначать в них бенефиции – хотел закрепить полноту своих прав. Однако папа Иннокентий XI (1691—1700), будучи сильной личностью, воспротивился этому и отказался давать каноническое утверждение епископам, назначенным королем на основании Конкордата.Людовик XIV был уверен в поддержке парижских богословов, которые уже в 1626 году осудили «ультрамонтанскую» книгу иезуита Сантарелли о низложении королей папой. Короля поддержали все французские епископы за исключением двух, которые, впрочем, были янсенистами. Конфликт достиг кульминации во время созванной в октябре 1681 г. ассамблеи духовенства Франции, на которой была принята «четырехстатейная» декларация (DeclaratioCleriGallicani), вдохновленная Жаком Боссюэ (1627—1704). Помимо утверждения привилегий Церкви Франции, в ней развивалась галликанская экклезиология, которая, признавая прямое и непосредственное божественное происхождение монархической власти, отрицала папскую доктрину, настаивающую на примате духовного над светским. Король повелел присовокупить эту декларацию к законам государства. Поскольку она была неприемлема для Рима, следовало ожидать разрыва.Впрочем, французские короли были настроены так, чтобы никогда не переходить последней черты. «Старшая дочь Церкви», Франция должна была сохранять верность в общении с Римом. Вот почему движение к смягчению напряженности началось сразу же после смерти Иннокентия XI (1689). В 1692 году более сговорчивый Иннокентий XII(1691—1700) согласился на замещение тридцати епископских кафедр, а в следующем году Людовик XIV вернулся, если не к доктрине, то, по крайней мере, к применению на практике декларации 1682 года. Опасность вторжения турок, которые уже стояли у ворот Вены (1683), не располагала более к разделению.Наконец, Людовик XIV нуждался в апостольском авторитете, чтобы искоренить последние проявления янсенизма. Между тем булла папы Климента XIUnigenitus, которая, осуждая янсениста Кенеля, вновь подтверждала папский примат и не могла рассчитывать во Франции на долговременное признание. Очевидно, что не за горами был новый подъем галликанизма в среде юристов и буржуа, который готовился в течение всего XVIII века.

В 1629 г. был издан Нимский эдикт (édit de grâce), повторявший статьи Нантского эдикта. После смерти Людовика XIII была издана (8 июля 1643 г.) декларация, в которой протестантам предоставлялось свободное и неограниченное исповедание их религии и Нантский эдикт утверждался, «насколько это оказывалось нужным». Людовик XIV заявил в декларации 21 мая 1652 г.: «Я желаю, чтобы гугеноты не переставали вполне пользоваться Нантским эдиктом». Подчинившись поневоле Нантскому Эдикту, католическое духовенство при Людовике XIV старалось всеми мерами уничтожить его или парализовать его значение. С 1661 г. начались религиозные гонения. В 9-й статье Нантского Эдикта разрешено было богослужение в тех местах, где оно совершалось в 1596 и 1597 гг.На этом основании католики стали разрушать в других местах протестантские церкви. 2 апреля 1666 г. Людовик издал декларацию, в которой уничтожался принцип свободы, признанный Нантским Эдиктом. Наконец, 17 октября 1685 г. Людовик XIV подписал в Фонтенбло эдикт об отмене Нантского эдикта. Документ этот был составлен канцлером Летеллье. Король говорит в нём, что Нантский эдикт составлен его предком в пользу гугенотов с намерением присоединить их к лону католической церкви, но так как самая лучшая и самая многочисленная часть подданных перешла в католичество, то Нантский эдикт оказывается лишним.Приказано было разрушать последние храмы гугенотов и их школы. В VII статье говорилось: «Мы запрещаем допускать что-либо, сколько-нибудь похожее на уступку в пользу реформатской религии». Духовенство осыпало короля похвалами; Боссюэт называл короля новым Константином, новым Карлом Великим. Иннокентий XI в папской грамоте (13 декабря 1685 г.) поздравил Людовика с совершением великого благочестивого дела. Последствия отмены Нантского Эдикта для Франции были печальны: торговля пришла в упадок, протестанты эмигрировали сотнями тысяч — в Лондон (там сразу появилось боле 30-ти кальвинистских церквей), в Швецию, Данию, Россию, Америку, всего более в Голландию.