Троицкое слово на память грядущимъ родамъ

Взпоминая скорбную годину лихолёт\я и осады Лавры, а также празднуя милость Бож\ю, данную по молитвамъ Преподобнаго Сер­г\я о снят\и оной, приличнымъ считаю взпомянуть достопамятный для Лавры 1812 годъ, когда Лавра, по молитвамъ угодника Бож\я, была сохранена отъ нашеств\я французовъ. О семъ событ\и въ Лёто­писяхъ Лавры записано предан\е таково:

«По разорен\и Москвы, отряду французскихъ войскъ, стоявшему въ Дмитровё, дано повелён\е идти къ Лаврё. Но 1 октября, когда французы должны были выступить къ Лаврё, иноки совершили молебное пён\е и крестный ходъ вокругъ всего посада и враги въ тотъ же день внезапно обратились къ Москвё».

Въ дополнен\е къ сему необходимо присовокупить разсказъ о сохра­нен\и Лавры въ 1812 году, переданный Намёстнику Лавры Анто­н\ю графинею З., возвратившейся нёсколько лётъ назадъ передъ тёмъ изъ Парижа и бывшею потомъ въ Троицкой Лаврё. Въ бытность свою въ Парижё она встретилась въ одномъ домё съ герцогомъ де-Морте маръ и, когда зашелъ разговоръ о 1812 годё, о Москвё и о Троицкой Лав­рё, вот что онъ разсказалъ ей объ этомъ.

«Тогда я былъ еще полковникомъ. Во второй половинё сентября призываетъ меня къ себё начальникъ штаба, маршалъ Бортье и отдаетъ приказъ Наполеона взять отрядъ, отправиться въ Троицкую Лавру и захватить всё монастырск\е сокровища. Маршалъ сказалъ, что при монастырё войска нётъ, что народъ устрашенъ успёхами французскаго оруж\я и потому овладёть монастыремъ нётъ никакого труда. Полу­чивъ приказан\е, я принялъ отрядъ и въ 4 часа вечера выёхалъ изъ зас­тавы по Троицкой дорогё. Вечеръ былъ холодный и ненастный. Про­ёхавъ 10 верстъ или нёмного болёе, мы сбились съ дороги. Въ отрядё были поляки, порядочно говоривш\е по-русски. Мы брали по доро­гё мужиковъ въ проводники, ласками и угрозами хотёли заставить ихъ указать намъ дорогу, но рёшительно всё они говорили, что знать не знаютъ дороги къ Троицё. На вопросъ, есть ли тамъ войско, они всё отвёчали: «Тьма тьмущая и всё казаки.» Положен\е наше часъ отъ ча­су становилось затруднительнее: стало очень темно, мёстность бы­ла совершенно незнакома, мы легко могли попасть въ руки непр\я­телей или партизановъ, которые разсёяны по всёмъ дорогамъ были около Москвы, и, сочли благоразумнымъ возвратиться въ Москву. Узнавъ объ этомъ, Наполеонъ разсердился и черезъ недёлю Бортье опять послалъ меня въ Троицу, усиливъ отрядъ, велёлъ взять двё пушки и на другой же день рано утромъ я выступилъ изъ Москвы. Еще съ вечера, когда я вышелъ отъ маршала, я замётилъ, что на дворё густой туманъ. Поутру онъ чрезвычайно усилился. Когда мы выступили за заставу, туманъ былъ до такой степени силенъ, что мы не могли видёть другъ друга въ двухъ шагахъ и чёмъ далёе ёхали, тёмъ туманъ становился гуще. Проёхавъ около 15 верстъ, мы остановились и составили совётъ, идти ли далёе, продолжать ли путь, или подождать доколё разсёется туманъ, или возвратиться назадъ въ Москву. Всё единогласно рёшили, лучше воротиться. Надобно замётить, что солдаты были люди, из­пытанные, закаленные въ битвахъ, но тутъ напалъ на нихъ такой пани­ческ\й страхъ, что всёмъ представлялось, будто ихъ въ этомъ мракё за­берутъ въ плёнъ непр\ятели. Туманъ продолжался цёлый день и на другой день утромъ мы были съ донесен\емъ о второмъ неудачномъ по­ходё на Лавру. Маршалъ пошелъ къ Наполеону и засталъ его стоящимъ у окна въ Кремлевскомъ дворцё; ближайшихъ строен\й изъ дворца нельзя было видёть по причинё тумана. Выслушавъ донесен\е, онъ съ сарказмомъ отозвался о русскомъ климатё, тёмъ дёло и кончилось. Маршалъ передалъ мнё замёчан\е императора и успокоилъ меня. Вотъ какимъ двумъ случаямъ, заключилъ герцогъ свой разсказъ, обязана Лавра своимъ спасен\емъ».

«Нётъ, герцогъ, -замётила графиня 3., -вовсё не эти случаи могли спасти знаменитую обитель Серг\еву. Самъ Преподобный Серг\й слёдилъ за вашими предпр\ят\ями и не допустилъ до своей обители, которой онъ уже разъ являлся защитникомъ, какъ видно изъ истор\и. Припомните знаменитую осаду Лавры въ началё XVII вёка и вы увидите, что тогда непр\ятельскихъ силъ было не то, что вашъ отрядъ: 30.000 человёкъ простояли 16 мёсяцевъ подъ стёнами Лавры и не мог­ли сладить съ какими-нибудь 2.000. Не очевидно ли тутъ чудесное дёйствован\е заступника земли Русской, Преподобнаго Серг\я?»

А вотъ голосъ вёры и глубокой благодарности къ Богу и угодникамъ Его современнаго событ\ю великаго свётильника и старца, митро­полита Московскаго Платона, который въ донесен\и Святёйшему Синоду писалъ слёдующее: «Святёйш\й Правительствующ\й Синодъ! Острое лезв\е кроваваго меча взвилось надъ несчастными сынами Первопрестольной Матери: между тёмъ, Лавра и Вифан\я, по судь­бамъ Провидён\я, не изпытали на себё пагубности перуновъ. «Падетъ отъ страны твоея тысяща и тьма одесную тебе, къ тебё же не приближится погибель». Это суть мёста, идёже мир и тишина положили селен\е свое. Это суть остатки грозд\я, возхищавшего здёсь благопопечительные взоры Росс\йскаго Императора. И странное чудо! Отъ Москвы, гдё огонь изтощилъ силу, къ Лаврё и Вифан\и не болёе разстоян\емъ, какъ съ одной стороны отъ Дмитрова, а съ другой до Богородска, гдё мечъ пресёкъ свои дёйств\я: въ разстоян\и ихъ разно­сти нётъ никакой или самая малёйшая. Дивенъ Богъ во святыхъ Своихъ, дивенъ въ Преподобномъ Серг\и! Аще не его ради, Азъ погубилъ быхъ васъ. Сему вёрую, на семъ утверждаюсь и с\е исповёдаю».

Такая вёра въ исповёдан\е святителя Платона да послужитъ и для насъ урокомъ благочест\я, дабы мы, взпоминая дни древн\е и ми­лость Бож\ю, бывшую въ нихъ, каялись въ грёхахъ своихъ, благодарили бы Бога и призывали молитвы святыхъ въ покровъ и защиту себё.

Сообщилъ А. Т.

Журналъ «Троицкое слово», № I, 1910, февраль 7, Издан\е

Свято-Троицкая Серг\ева Лавра.

АКАФИСТЪ

Наши рекомендации