Глава 4. политическая ересь и церковь
Гораздо раньше, чем были выработаны законы против ереси и организована инквизиция для уничтожения инакомыслия, начали объявлять еретиком всякого, кто откажется повиноваться требованиям прелатов или пап. Латеранский собор 1102 г. объявил ересью непризнание папской анафемы. Около 1112 г. от немецких прелатов перед посвящением требовали отречения от всякой ереси, и в частности от генрихианской, допускавшей вмешательство Св. Престола в светскую власть.
Когда применение индульгенций дало Церкви почти бесплатное войско, готовое выступить в поход, лишь только папа объявит веру в опасности, — Св. Престол обратился к фанатизму христианского мира, чтобы он защитил его мирские интересы или помог им. Одним из самых первых дел этого рода было преследование штедингов, живущих по нижнему течению Везера почти до Бремена. Они были пастухами и рыболовами. Штединги управлялись своими выборными судьями по своим собственным законам. Около 1187 г. графы Ольденбургские пытались распространить свои владения на их земли, но встретили отпор. Одним из своих основных прав штединги считали право не платить десятинного налога. Они укрепили свои оборонительные сооружения и, освободившись от всякой феодальной и духовной тирании, стали принимать к себе беглецов со всех окрестных стран.
Независимость крестьян Везера представляла серьезную неприятность для соседних феодальных сеньоров. Феодалы выступили в поход в декабре 1229 г. под предводительством архиепископа. В день Рождества Христова произошло сражение; крестоносцы обратились в бегство. Чтобы сломить этих непокорных крестьян, на синоде в Бремене в 1230 г. штединги были обвинены как еретики; их обвиняли в разных святотатственных действиях. Архиепископ Бременский попросил поддержки у папы, и в октябре 1232 г. Григорий IX приказал епископам Миндена, Любека и Вердена проповедовать крестовый поход против мятежников. Штединги представляются папой худшими еретиками, отрицающими существование Бога, поклоняющимися демонам, вопрошающими колдуний и т. п. В январе 1233 г. он приказал епископам Падерборна, Гильдесгейма, Вердена, Мюнстера и Оснабрюка присоединиться к епископам Рацебурга, Миндена и Любека с обещанием полной индульгенции участникам крестового похода против еретиков, называемых штедингами. Собрали войско, которому в течение зимы не удалось сломить упорства крестьян и которое рассеялось, лишь только кончился срок службы. Папа 17 июня 1233 г. вновь предписал епископам Миндена, Любека и Рацебурга проповедовать крестовый поход, если штединги не покорятся своему архиепископу и не оставят своих ересей. Новая армия крестоносцев в конце июня 1233 г. проникла в восточную часть Штединга, на правый берег Везера. Крестоносцы разорили землю огнем и мечом, убивая людей без различия пола и возраста, сжигали живыми всех пленных. Воодушевленный этим легким успехом, глава крестоносцев граф Бургард Ольденбург напал на укрепленную область на левом берегу реки и был убит с двумястами своих воинов. Остальные с трудом спаслись бегством.
В 1234 г. приступили к приготовлениям к третьему крестовому походу. Доминиканцы в Голландии, Фландрии, Брабанте, Вестфалии и Рейнских провинциях призывали на защиту веры. Под предводительством герцога Брабантского прибыло сорок тысяч человек во главе со многими князьями и рыцарями, жаждавшими обрести спасение и покарать непокорных Церкви и сеньорам.
В апреле отряды крестоносцев соединились, но 27 мая штединги в Альтенеше выдержали нападение Генриха Брабантского и Флорента Голландского; но Тьерри Клевский со свежими силами напал с фланга, рассеял крестьян и вырезал их без всякой жалости. На поле битвы осталось шесть тысяч человек штедингов, и много их потонуло в Везере во время бегства. Воины Господни не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков, предавали все мечу и огню. Через шестьсот лет, 27 мая 1834 г., на поле битвы в Альтенеше был торжественно воздвигнут памятник в честь героев, павших в безнадежной защите своей страны и свободы.
В августе 1236 г. папа послал епископу полномочие воссоединить с Церковью покорившихся еретиков. Штединги прекратили мятеж, смиренно умоляли, чтобы их приняли в лоно Церкви и давали ручательства своего повиновения в будущем и своего раскаяния в прошлом. Отметим, что в этом папском акте, завершившем кровавую драму, не упоминается ни о какой особой ереси, которая послужила бы поводом к уничтожению крестьян. Неповиновение Церкви само по себе было достаточным преступлением, а сопротивление требованиям Церкви было ересью, которую должно безжалостно карать.
Григорий в 1238 г. вмешался в ссору жителей Витербо с их главой Альдобрандини и щедро раздавал индульгенции, как за поход в Св. Землю, всем, кто становился под его знамя. В 1241 г. Григорий IX прямо заявил, что интересы Церкви стоят выше интересов Палестины, и предлагал крестоносцам или заменять их обет деньгами, или принять участие в крестовом походе, который велел проповедовать против императора Фридриха. Иннокентий IV следовал той же политике, когда выдвинул соперника императору Вильгельма Голландского и велел в 1248 г. проповедовать крестовый поход, целью которого было захватить Аахен для коронации своего императора; при этом случае также разрешалось выкупать обеты совершить поход в Палестину, а деньги от этой сделки шли в казну папы. После смерти императора Фридриха II всякий, кто выступал с оружием в защиту его сына Конрада IV против Вильгельма Голландского, подвергался папской анафеме.
Когда были приведены в систему законы против ереси и организована инквизиция, то дела подобного рода, особенно в Италии, стали обычными. Особенно значительную пользу извлекали папы из святого трибунала в качестве итальянских князей. Фридрих II должен был заплатить за свое коронование не только изданием эдикта о преследовании, но и подтверждением дара графини Матильды (права папы на Тоскану). Со смертью Фридриха в 1250 г. и Конрада в 1254 г. папа надеялся на близкое объединение Италии под своей тройной короной. Но сеньоры и общины не более хотели подчиняться Иннокентиям и Александрам, чем Фридрихам; и партии гвельфов и гибеллинов продолжали вести гражданскую войну по всей Северной и Средней Италии. Папство имело преимущество в возможности назначать во всякие сколько-нибудь крупные города инквизитора, преданность которого Риму была вне сомнения.
Среди сложных интриг и борьбы партий, которые происходили во всяком итальянском городе, легко можно было найти повод к применению инквизиционного метода всякий раз, когда это представлялось выгодным. Поэтому инквизиторы установили как законный принцип, что неповиновение какому бы то ни было приказанию Св. Престола было ересью, равно как и всякая попытка отказать римской Церкви в какой-нибудь привилегии, какую она найдет нужным потребовать. Выводом из этого принципа было признание за инквизиторами права начинать войну против еретиков и придавать ей характер крестового похода, предлагая участникам индульгенции, как за освобождение Св. Земли. Вооруженная подобными прерогативами инквизиция представляла из себя политическое оружие. Применением этого принципа отмечена борьба, которая должна была решить судьбу всей Италии. В 1255 г. Александр IV уполномочил своего легата Рустана, епископа Болоньи, освободить Генриха III Английского от обета совершить крестовый поход, если он согласится направить свое оружие против Манфреда; трон же Сицилии был предложен сыну Генриха, Эдмунду Ланкастерскому. С точки зрения Рима Манфред, враг папы, был уже тем самым еретик; и гораздо важнее защищать веру в своей стране, чем сражаться за нее где-либо вдали. В 1264 г. Урбан IV убеждал Альфонса де Пуатье предпринять крестовый поход против Манфреда. Когда удалось вовлечь Карла Анжуйского в борьбу за Сицилийское королевство, то Церковь сделала все, чтобы доставить претенденту армию, и щедро раздавала ее воинам индульгенции. Климент IV придал законную форму воззванию к оружию для подавления ереси. Когда крестовый поход уже начинался, он вызвал Манфреда на суд как подозреваемого в ереси. Отсрочка, данная обвиняемому, истекала 2 февраля 1266 г. Манфред послал уполномоченных, которые очистили бы его от этого обвинения. Так как обвиняемый не явился лично, то Климент 21 февраля созвал консисторию, чтобы осудить Манфреда, как мятежного еретика, так как оправдание, принесенное через уполномоченных, не имеет силы. К своим политическим противникам Рим применял законы, изданные против ереси.
Прекрасный пример применения этого принципа для увеличения светской власти папы дает попытка Климента V захватить Феррару. В 1308 г. умер маркиз Аццо д'Эсте, не оставив прямых наследников. Епископ Феррары начал интриговать, чтобы этим городом завладел Св. Престол, который предъявлял притязания, основанные на пожертвованиях Карла Великого. Климент V объявил, что права Церкви не подлежат спору. Было два претендента: Франчиско, брат Аццо, и незаконный сын покойного маркиза Фриско. Феррарцы же объявили республику. Фриско обратился за помощью к венецианцам, а Франчиско искал поддержки у Церкви. Фриско захватил правление, но бежал, когда прибыл Франчиско, сопровождаемый папским легатом, вступившим в управление городом. Фриско при помощи венецианцев вернул свою власть, и в декабре 1308 г. был заключен мир. Но в 1309 г. Климент объявил крестовый поход против венецианцев. 7 марта он издал буллу, предававшую Венецию интердикту, а все ее имущества конфискации; дож, сенат и все сеньоры республики были отлучены от Церкви, а венецианцы отдавались в рабство; действительно, по всему христианскому миру много венецианских купцов было обращено в рабство. Легат проповедовал крестовый поход. В ожесточенной битве с крестоносцами венецианцы потерпели тяжелое поражение. Легат велел выколоть глаза всем пленникам и отправил их в Венецию; при вступлении в Феррару он приказал повесить множество сторонников Фриско и назначил от имени Церкви правителя. Однако горожане поднялись в 1310 г. и вырезали сторонников папы; тогда легат снова пришел с армией болонцев, снова захватил город и повесил мятежников. Снова вспыхнули беспорядки, сопровождавшиеся кровавым усмирением, пока в 1314 г. Климент не уступил город супруге Роберта Неаполитанского. Гасконский гарнизон возбудил против себя ненависть населения, которое в 1317 г. призвало на помощь сына Франчиско, Аццо. После безнадежной защиты гасконцы сдались на условии, что им будет оставлена жизнь; но были перебиты. Этот эпизод из истории итальянского города дает пример папского честолюбия, пользовавшегося возможностью обвинять противников как еретиков и поднимать по своему желанию целые армии на защиту веры.
Огромную власть давали эти меры папству над торговыми республиками Италии. Когда в 1281 г. Мартин IV поссорился с городом Форли и отлучил его от Церкви, он приказал, под страхом вечного отлучения от Церкви, чтобы всякий, кто должен деньги гражданам, уплатил долг папским представителям. Таким образом папа присвоил несколько тысяч ливров, принадлежавших его врагам.
Иоанн XXII также пользовался обвинением в ереси в своей борьбе с миланскими Висконти. Взойдя в августе 1316 г. на папский престол Иоанн XXII стремился захватить верховное господство над всей Италией и отодвинуть Империю за Альпы. Спор по поводу избрания между Людовиком Баварским и Фридрихом Австрийским давал ему прекрасный случай добиться осуществления своих целей, но ни гвельфы, ни гибеллины не были расположены идти навстречу желаниям папы. Среди наиболее упорствующих были три вождя ломбардских гибеллинов: Маттео Висконти Великий, управлявший большей частью страны и сохранявший еще данный ему Генрихом VII вице-императорский титул, Кане делла Скала, сеньор Вероны, и Пассерино, сеньор Мантуи. В марте 1317 г. Иоанн издал буллу, в которой объявлял все императорские назначения потерявшими силу после смерти Генриха. Пока преемник покойного императора не получит папского утверждения, управление империей переходит к Св. Престолу, и всякий, кто будет пользоваться властью без его согласия, виновен в измене Церкви. 6 апреля 1318 г. папа отлучил от Церкви Маттео, Кане, Пассерино и всякого, кто не будет повиноваться. Эта мера сопровождалась предостережениями и вызовами в суд по обвинению в ереси; главным образом преследование было направлено против Маттео и его сыновей. Чтобы создать обвинение, нужные улики были доставлены миланскими перебежчиками, явившимися к папскому двору. Висконти были обвинены в отступлениях от веры, в заключении договора с дьяволом, в покровительстве еретикам; они мешают инквизиции и т. п. Висконти не явились на суд и были осуждены заочно как еретики. Маттео созвал на совещание гибеллинских вождей в Сончино; поступок папы они признали попыткой поддержать гвельфов. Была образована лига гибеллинов, начальником войск которой стал Кане Гранде делла Скала. Иоанн призвал себе на помощь Францию и назначил Филиппа Валуа вице-императором, однако помощи не дождался. Тогда он послал своего сына (или племянника) кардинала Бертрана де Пуайе легатом с титулом «умиротворителя» во главе армии крестоносцев, собранной благодаря щедрой раздаче индульгенций.
Последовала опустошительная война; армия папы не имела большого успеха. Вскоре в Милане образовалась партия сторонников мира, открыто задававшаяся вопросом, следует ли принести в жертву целую страну ради спасения одного человека. Маттео Послал спросить легата об его условиях; ответом было требование полного отречения. Он обратился за советом к гражданам, и все дали понять ему, что Милан ради него не намерен подвергнуться разрушению. Он отрекся от власти в пользу своего сына Галеаццо, с которым был в ссоре. Вскоре 27 июня 1322 г. Маттео умер и был похоронен в не освященной могиле.
Висконти младшие: Галеаццо, Луккино, Марко, Джованни и Стефано — быстро собрали гибеллинов. Чтобы нанести им последний удар, папа 23 декабря 1322 г. приказал миланскому архиепископу и инквизиции напасть на память Маттео. 13 января 1323 г. архиепископ и три инквизитора послали Маттео из Асти вызов явиться 25 февраля в церковь Св. Марии в Борго, близ Алессандрии, для допроса и суда лично или заочно, и 14 марта осудили Маттео.(посмертно) как мятежного и закоснелого еретика. В числе прегрешений его обвиняли в том, что он с пренебрежением смотрел на отлучение от Церкви, показывая этим свои заблуждения в вере по вопросу о власти ключей (т. е. Папы). Все земли его были объявлены подлежащими конфискации; сам он был лишен всех почестей, должностей, званий и признан заслуживающим наказания, полагающегося за ересь; он сам подлежал аресту, а дети и внуки обычному ограничению в правах.
Однако этот приговор не имел никаких политических результатов. Галеаццо в феврале 1324 г. нанес папским войскам полное поражение. 23 марта Иоанн издал буллу, осуждавшую Маттео и его пять сыновей и повторявшую большую часть преступлений, приведенных в инквизиционном приговоре. Кончается булла обещанием индульгенций, как за поход в Св. Землю, всем, кто выступит против Висконти. 12 апреля вышла другая булла, напоминавшая, что сыновья Маттео были законным образом признаны еретиками и, как таковые, осуждены компетентными судьями; несмотря на это клеймо, упомянутые еретики нашли себе поддержку против армии верных католиков у разных представителей Людовика Баварского. Этим лицам было предложено в двухмесячный срок сложить с себя обязанности и выказать повиновение, а до этого времени они, как покровители еретиков, были признаны подлежащими отлучению от Церкви и всем наказаниям, как духовным, так и светским, связанным с этим преступлением. Инквизиторы Анконской Марки осудили епископа Ареццо и других гибеллинов за то, что они служили Людовику Баварскому. Инквизитору Романии было приказано употребить все свои усилия, чтобы наказать находящихся в его области врагов Церкви. Были осуждены за ересь маркизы Монферрата, Салючий, Чева и жители почти всех городов Северной Италии.
Не один только папа пользовался обвинением в ереси, как могущественным оружием против своих политических соперников. В 1349 г. епископ Киети осудил как еретика одного из своих вассалов, начавшего против него войну и прогнавшего его с епископской кафедры.
Церковь обращала ересь в политическое орудие и находила в инквизиции орудие, готовое служить ее честолюбивым замыслам. Когда наступил Великий Раскол, то папы-соперники прибегали к этому приему друг против друга. В 1382 г. Карл III Неаполитанский конфисковал имущество епископа Тривенто под предлогом, что епископ, будучи сторонником Климента VII, тем самым стал еретиком. В акте, которым в 1409 г. Александр V назначает инквизитора Прованса, среди еретиков, которых нужно уничтожить, упоминаются сторонники Григория XII и Бенедикта XIII. Инквизитор Тулузы принадлежал к партии Бенедикта XIII; он заключил в тюрьму много доминиканцев и францисканцев, в том числе провинциала Тулузы и приора Каркассона, которые принадлежали к враждебной партии.
После Раскола инквизиция по-прежнему осталась орудием репрессий.
Джироламо Савонарола имел возвышенные и грозные проекты и мечты, которые толкнули его в политику. Он искренне верил в свое призвание для пророческой деятельности. Подобное убеждение укрепляли в нем царившие вокруг бедствия и его вера во вмешательство Бога, который совершит необходимые изменения, для человека непосильные. Когда в 1481 г. Савонарола прибыл во Флоренцию, он был уже всецело поглощен своею реформаторской миссией. Около 1490 г. он был назначен приором доминиканского монастыря Св. Марка. Слава Савонаролы-проповедника распространилась по всей Италии, а во Флоренции он пользовался верховным авторитетом. Особое внимание обращал он на детей; они были неоценимы для его задачи проведения нравственной реформы, которую он предпринял в этом развращенном городе, преданном позорным удовольствиям. «Питомцы Брата», мальчики-подростки, врывались в трактиры и игорные дома, прерывали оргии и игры в кости и карты; ни одна женщина не осмеливалась показываться на улице иначе, как прилично и скромно (по их мнению) одетая. Сопротивление им легко могло стоить жизни.
Савонарола
В 1498 г. он заменил нечестивые маскарады карнавала костром, на который сносились все вещи, которые он считал нескромными или неблагопристойными. Мальчики входили в дома и дворцы и уносили все, что, по их мнению, надлежало сжечь. Драгоценные раскрашенные рукописи, статуи, картины, редкие обои, бесценные произведения искусства были перемешаны с безделушками и ничтожными украшениями дамской прически, с зеркалами, с музыкальными инструментами, с книгами по гаданию, по астрологии, по магии. Были сожжены даже экземпляры Боккаччо; но Петрарка заслужил снисхождение даже в глазах Савонаролы. Один венецианский купец предложил за предметы, обреченные на это аутодафе, двадцать тысяч скуди; портрет этого купца поставили на самом верху костра.
В республике, подобной Флоренции, невозможно было не вмешаться в политику. Савонарола жадно ухватился за удобный случай, чтобы получить господствующее влияние во всей Италии и провести реформу всего христианского мира. Тогда последует обращение неверных и христианская любовь и кротость будут царить во всем мире.
Он не задумался использовать в этих целях почти неограниченную власть, которую приобрел над населением Флоренции. Его советы вызвали в 1494 г. революцию и изгнание Медичи. Во время похода Карла VIII в 1494 г. против Неаполя он деятельно старался укрепить союз республики с этим монархом, в котором он видел орудие Бога для проведения реформы Италии. Когда восстановлена была республика, он занимался устройством правления и выработкой законов. Вожди народной партии постоянно спрашивали его мнение и следовали его советам. Савонарола, которого считали пророком Бога, спустился до положения вождя партии, которую народ презрительно называл Плаксы; и ему пришлось основать все свои надежды на прочном главенстве этой партии, так как всякий малейший ущерб его политическим предначертаниям неизбежно делался роковым для его широких планов, основанных на этой политике. Его упорное отстаивание союза с Карлом VIII привело к тому, что исчезновение его стало необходимым для успеха проектов Александра VI, мечтавшего объединить все итальянские государства, чтобы предотвратить опасность нового французского вторжения.
Союз с Францией, на котором было основано доверие к нему как к государственному мужу и пророку, имел печальные последствия. Карлу VIII с великим трудом удалось пробиться во Францию с жалкими остатками армии; король не только оставил Флоренцию одну перед лицом лиги Испании, папства, Венеции и Милана, но обманул флорентийцев, не исполнив своего обещания вернуть им Пизу. Когда 1 января 1496 г. известие об этом было получено во Флоренции, то возбужденное население свалило всю ответственность за это на Савонаролу; вечером толпа окружила монастырь Св. Марка и громко грозила сжечь «этого свинью Брата». Зло увеличивалось еще ужасной нищетой, вызванной падением промышленности и торговли за время гражданских войн, выдачей крупных субсидий Карлу VIII и расходами по войне против Пизы; значительные контрибуции обременяли город долгами; государственный кредит был подорван. Ко всему этому прибавился голод 1497 г. и сопровождавшая его чума.
Аррибиати, или партия оппозиции, не замедлили воспользоваться реакцией; они нашли себе поддержку у всех граждан, недовольных строгой реформой. Образовалось общество Компаньацци. Среди них были знатные молодые люди; во главе их стоял Доффо Спини, и их поддерживал влиятельный дом Альтовити. Их конечной целью было свержение Савонаролы, и они готовы были решиться на крайние меры. Если бы Савонарола ограничивался только нападками на испорченность Церкви и курии, то его, несомненно, оставили бы в покое высказывать свое негодование. Папа и кардиналы привыкли к поношению и относились к нему весьма снисходительно, лишь бы только не касались прибыльных злоупотреблений. Но Савонарола сделался крупной политической личностью; его влияние во Флоренции было враждебно планам Борджиа. Папа 21 июля 1495 г. пригласил монаха в Рим дать отчет в своих откровениях и пророчествах. Он 31 июля отклонил приглашение под предлогом болезни и утверждал, что республика не позволит ему покинуть флорентийские пределы, опасаясь за его жизнь. Дело Савонаролы было поручено францисканскому викарному генералу провинции Ломбардии. Савонароле было запрещено проповедовать до тех пор, пока он не явится в Рим. 29 сентября он просил папу сообщить ему, какие заблуждения его учения ставятся ему в вину, и заявлял, что готов отречься от них; кроме того, он представлял на суд Св. Престола все, что мог сказать или написать. Александр вновь 16 октября запретил ему проповедь, пока он не явится в Рим.
Друзья Савонаролы, стоявшие у власти, не могли согласиться на его вынужденное молчание. Много усилий было положено на то, чтобы папа разрешил ему проповедовать во время наступающего поста, и Александр уступил этой просьбе. Тогда Савонарола произнес ряд речей, в которых бичевал пороки папского двора и старался доказать, что послушание приказаниям папы должно иметь известные границы/На Пасху, 3 апреля 1496 г., Александр призвал четырнадцать доминиканцев, докторов богословия, и объявил их собрата еретиком схизматиком, непослушным и суеверным. Его сделали ответственным в несчастьях Петра Медичи, и все, кроме одного, подали голос за то, что нужно найти средство заставить его молчать.
В течение поста 1497 г. Савонарола произнес несколько речей, в которых объявлял, что служители Бога должны очистить и реформировать Церковь; те, кто возьмет на себя эту задачу, должны с радостью принять даже отлучение от Церкви. Александр попытался использовать против Савонаролы традиционную вражду францисканцев. Правда, Плаксы избрали 1 января 1497 г. гонфалоньером Франческо Валори, который попытался запретить францисканцам проповедь, но они объявили Савонаролу наглым обманщиком. В это время был страшный голод и угрожала чума. Синьория, состоявшая тогда из Аррабиати, воспользовалась этим предлогом, чтобы положить конец войне проповедей, которая угрожала спокойствию города. 3 мая были запрещены все проповеди начиная с Вознесения (4 мая). Компоньацци криками прервали последнюю проповедь Савонаролы. Александр 13 мая приказал францисканцам объявить, что Савонарола, как подозреваемый в ереси, отлучается от Церкви и что с ним запрещены всякие сношения. После обнародования отлучения Савонарола стал доказывать его недействительность. Плаксы так мало обращали внимания на отлучение, что 17 сентября подали синьории петицию детей Флоренции, просивших, чтобы было разрешено проповедовать их горячо любимому брату Савонароле.
Савонарола, не признавая наложенных папой наказаний, считал себя покорным сыном Церкви. В течение лета он написал книгу, в которой доказывал, что папство есть верховная власть и что всякий, кто отделяется от единства с Римской Церковью и от ее учения, сам отсекает себя от Церкви Христа.
В январе 1498 г. правление перешло в руки синьории, состоявшей из горячих сторонников Савонаролы, которые все были недовольны, что на него было наложено молчание. Выборы новой синьории предстояли в марте; народ начал менее повиноваться Савонароле, и необходимо было, чтобы его красноречие обеспечило ему безопасность и сохранило власть в руках Плакс. Вследствие этого 11 февраля он снова начал проповедовать.
Последние проповеди Савонаролы были более резки, чем все прежние. Он доказывал, что анафема, произнесенная папой, не имеет значения в таких выражениях, которые вызвали в Риме самое сильное негодование. 26 февраля синьории было послано бреве, в котором приказывалось под угрозой интердикта арестовать Савонаролу и выслать его в Рим. Но 1 марта власть перешла к синьории, состоявшей в большинстве из Аррабиати, во главе которых, в качестве гонфалоньера, стоял один из самых ожесточенных врагов Брата, Петр Пополески. 4 марта синьория просила папу извинить ее неповиновение его указам и призывала милость Св. Отца на Савонаролу, труды которого были так полезны и в котором население Флоренции видело высшее существо. Папа ответил, что Флоренция избежит интердикта, если город пошлет в Рим своего чудовищного идола или лишит его всякого сношения с людьми. Но Савонарола не будет осужден на вечное молчанье; когда он смирится как следует, то ему будет разрешено проповедовать. Это послание было получено во Флоренции 13 марта и вызвало горячие споры. Интердикт, наложенный папой, для людей коммерческих грозил полным разорением. Папа угрожал предоставить имущество флорентийских купцов на разграбление. Но влияние Савонаролы было еще настолько сильно, что синьория только 17 марта решила послать к нему ночью пять граждан умолять его перестать проповедовать. Говоря, что он отказывается повиноваться приказаниям папы, Савонарола обещал уважать желание светской власти.
Савонарола 13 марта открыто пригласил Александра получше беречься, так как отныне между ними мир невозможен; после этого он обратился ко всем властителям христианского мира с грамотами, которые, как говорил он, были написаны по особому приказанию и от имени Бога: в них он побуждал князей созвать Вселенский собор, который дал бы Церкви реформу. Александр VI — не папа и не может быть избран в папы, во-первых, ввиду симонии, ценой которой он купил тиару, и ввиду своей испорченности; а во-вторых, потому что он не христианин и не верит в Бога.
Один экземпляр этого письма случайно попал в руки миланского герцога — врага Савонаролы, который переслал его папе. Гнев Александра привел к попытке созвать собор, которого после соборов Констанца и Базеля всегда желали реформаторы и боялось папство. Савонарола совершенно один не мог заставить князей созвать собор, но он направил свой удар в самое чувствительное место папства, и завязалась беспощадная борьба.
Так как брат Савонарола был осужден на молчание, его заменил Доминик да Пешиа. Доминик 27 или 28 марта велел прибить на главных дверях церкви Св. Креста объявление, что он предлагает подтвердить доказательствами или чудом следующие положение: 1) Церковь Господня нуждается в реформе; 2) Церковь должна понести наказание; 3) Церковь будет реформирована; 4) после наказания во Флоренции будут произведены реформы, и она будет благоденствовать; 5) неверные будут обращены; 6) отлучение брата Джироламо не имеет значения; 7) не грешно не обращать внимания на отлучение. Францисканец брат Франческо делла Пулья ответил, что согласен пройти через огонь вместе с братом Домиником; хотя он был уверен, что сгорит, но соглашался на эту жертву, чтобы освободить флорентийцев от их ложного идола. Чтобы помешать кровавой распре партий, синьория вызвала обоих противников и заставила их 30 марта подписать письменное обязательство подвергнуться испытанию, несмотря на то, что Латеранский собор 1215 г. запретил ордалии.
Брат Франческо объявил, что у него нет никакого спора с Домиником, что если Савонарола согласен подвергнуться испытанию, то он готов сопровождать его, но если вопрос идет о ком-либо другом, то он выставит заместителя; им согласился стать знатный флорентиец, монах его ордена. С другой стороны, все монахи монастыря Св. Марка, числом около трехсот, подписались под обязательством принять участие в ордалии, а Савонарола заявил, что в данном случае первый встречный может рискнуть, ничего не боясь.
В условиях, предложенных синьорией, говорилось, что если представитель доминиканцев погибнет один или вместе со своим противником, то Савонарола должен покинуть город, пока его не призовут обратно; если падет один только францисканец, то брат Франческо подвергнется изгнанию; то же наказание было определено той из двух партий, которая в последнюю минуту уклонится от ордалии.
Синьория направила десять граждан председательствовать на испытании, назначенном на 6 апреля, а затем отложенном на один день в надежде, что от папы, к которому обратились за разрешением, будет получен запрет; он действительно пришел, но слишком поздно. 7 апреля на площади Синьории воздвигли огромный костер, который должны были поджечь после того, как в него войдут противники.
Францисканцы прибыли первыми на место испытания. Затем явились около двухсот доминиканцев. Стороны опасались колдовства и требовали выполнения разных условий. В это время синьория объявила, что ордалии не будет, францисканцы удалились, а за ними и доминиканцы. Толпа, терпеливо ожидавшая под проливным дождем и грозой, пришла в ярость, что обещанное зрелище не состоялось. Жители увидели в этом торжество францисканцев; но Савонарола обещал чудо; его сторонники непреклонно верили в его предсказание, так что это нерешенное испытание было в их глазах поражением; это было знамение, что Савонарола не мог рассчитывать на вмешательство Бога. Вера учеников в их пророка поколебалась. На другой день, в Вербное Воскресенье, во время вечерни доминиканец хотел произнести проповедь в кафедральном соборе, но Компаньацци прервали проповедника. Все бросились к Св. Марку. Когда прибыла толпа из собора, то молящиеся с трудом спаслись монастырскими переходами. Дома, принадлежавшие сторонникам Савонаролы, были разграблены и сожжены.
Среди этого волнения синьория выпустила одно за другим четыре объявления; в них приказывалось Савонароле до истечения двадцати часов покинуть флорентийскую область, а всем мирянам не позже чем через час очистить церковь Св. Марка, которая подверглась осаде противников Савонаролы. Наконец, синьория послала стражу схватить Савонаролу и его главных соратников, Доминика и Сальвестро, с обещанием, что им не будет сделано ничего плохого. Сопротивление прекратилось; Савонарола и Доминик были найдены в монастырской библиотеке, но Сальвестро спрятался и был арестован только на другой день. Пленникам надели цепи на руки и на ноги и повели по улицам, их не могли защитить от ударов ногами и кулаками разъяренной толпы.
В тот же день назначили трибунал из семнадцати членов, набранных среди главных врагов Савонаролы. Этот трибунал принялся за дело уже 10 апреля, хотя акт назначения, разрешавший применять пытку, был опубликован только 11 апреля. У папы было испрошено разрешение нарушить неприкосновенность узников, как лиц духовного звания; но дело начали, не дождавшись благоприятного ответа. К членам трибунала присоединились два папских комиссара. Савонарола и его спутники в цепях были приведены в Барджелло. Так как Савонарола не сознавался, ему пригрозили пыткой; угроза не подействовала, и его подвергли пытке на дыбе. Уже первое применение пытки вырвало у Савонаролы полное признание. Он просил прекратить пытку, обещая сказать все, что знал. Допрос его длился до 18 апреля.
С самого начала он признавал себя обманщиком, человеком недостойным веры, единственной целью которого было добиться могущества путем обмана народа. Если бы его проект созыва собора окончился избранием его в папы, то он не отказался бы от этого звания; но если бы этого и не случилось, то он все равно стал бы самым могущественным человеком на земле. Для достижения своих планов он вооружал одних граждан против других и вызвал разрыв между городом и Св. Престолом, стараясь образовать правление по образцу Венецианской республики, причем пожизненным дожем должен был быть его сторонник Франческо Валори.
Добившись у него сознания в том, что он не был пророком и что втайне верил в действительность папского отлучения, его избавили от обвинения в упорной ереси. 19 апреля публично было прочтено в большой зале Совета признание Савонаролы. Однако синьория не была удовлетворена, 21 апреля началось новое дело; Савонаролу снова подвергли пытке и у него вырвали самые полные признания относительно его политических действий. В то же время арестовали массу людей, скомпрометированных его сознанием, а также признаниями Доминика и Сальвестро. Многие из его сторонников бежали из города, 27 апреля арестованные были отведены в Барджелло, где их подвергли жестокой пытке, но не удалось вырвать у них ни одного показания против Савонаролы. У магистратов оставалось мало времени для окончания дела, так как власть их прекращалась в конце месяца. Последним их официальным актом было изгнание 30 апреля десяти обвиненных граждан и наложение на двадцать трех других разных штрафов на общую сумму в двенадцать тысяч флоринов.
Новая синьория, вступившая в управление 1 мая, освободила из тюрьмы всех заключенных граждан, кроме Савонаролы и его товарищей. Последние, как доминиканцы, не подлежали суду светской власти; но синьория немедленно обратилась к папе Александру с просьбой разрешить осудить и казнить их. Папа отказал и повелел передать их на его суд. Республика представила возражения на папское распоряжение в силу того, что Савонарола знал чересчур много тайн государства. Но предложили, чтобы папа прислал во Флоренцию комиссаров, которым было бы поручено вести дело от его имени. Александр согласился на это и 11 мая предложил суффрагану архиепископа Флоренции, епископу Везона, снять сан с подсудимых, принадлежащих к святым орденам, по ходатайству комиссаров, которым было поручено вести допрос и все дело до окончательного приговора. Комиссары прибыли во Флоренцию 19 мая и подвергли Савонаролу третьему суду 20 мая. Савонарола отрекся от признания, вырванного у него пыткою, и утверждал, что он послан Богом. Согласно с инквизиционными правилами, подобное отречение делало его еретиком-рецидивистом, которого можно было сжечь; но судьи еще несколько раз подвергали его пытке, и он взял назад свое отречение.
21 мая под влиянием повторной пытки Савонарола признал участие кардинала Неаполя в проекте созыва Вселенского собора, но 22 мая он отрекся. Приговор был объявлен 22 мая. Подсудимые были осуждены, как еретики, схизматики, мятежники против Церкви, и подлежали выдаче светской власти. Утром 23 мая состоялось публичное снятие сана с осужденных, после чего они были выданы светским властям. От имени папы Александра жертвам дали полное отпущение грехов. Осужденные сначала были повешены, а потом сожжены. Папские комиссары приказали 27 мая, под страхом отлучения от Церкви доставить им все сочинения Савонаролы, но не нашли в них ни одного еретического мнения и в<