Кому нужны ложь, клевета и споры?

Итак, Неемия продолжает строительство, он исполня­ет волю Бога. Удивительно, насколько сильным был этот человек, и насколько крепка была его вера. Но испыта­ния его не закончились, они приобрели иную, более изощренную форму: открытые угрозы сменились кле­ветой и провокациями. Как реагировал на них Неемия? И как должны реагировать мы?

"Услышав это (что стены начинают строиться - авт.), Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, и Гешем Аравитянин смеялись над нами и с пре­зрением говорили: что это за дело, которое вы делае­те? уж не думаете ли возмутиться против царя?" (Не­емии 2:19).

Посмотрите, как это все хитро! Люди начали строить, у них первый успех. На них готовились напасть, но побо­ялись: выставлена стража, и сами строители вооружены.

Что же придумать еще? Тогда враги ищут обходной путь: распускают лживые слухи, провоцируют людей: "Уж не думаете ли вы возмутиться против царя?" Логика лицеме­ров такова: обвинить надо в чем-то очень серьезном, что­бы окружающие ужаснулись и отшатнулись. Чтобы погу­бить Неемию и его дело, надо обвинить его в самом страшном — в измене царю. Кто захочет иметь дело с вра­гом царя?

С похожими вещами мы очень часто сталкиваемся в нашей ежедневной жизни. Нас тоже стараются ложно об­винить, и не просто обвинить, а прямо-таки пригвоздить к позорному столбу. Родственники или знакомые, напри­мер, говорят: "Ты против семьи! Не прикидывайся, что не понимаешь! Мы в воскресенье все собираемся на приро­ду, а ты - в церковь, значит, ты против семьи. Детей на­до везти на свежий воздух, а ты тащишь их на служение, в духоту. Как тебя после этого хорошим отцом назвать?" Подобные упреки многократно бросались и в мой адрес: "Пастор, ты против семьи, ты разрушаешь семьи". Семья - это Божье творенье, поэтому ни Бог, ни церковь не могут причинить ей вреда.Семью разрушают наши грехи: гор­дыня, неверность, алкоголь, злословие и т. д. И как раз прогулки на озеро или просто домашние посиделки с бу­тылкой — идеальные условия для греха. Это понятно и без дискуссий. Но тот, кто затевает спор, ищет не истину. Ему надо другое: чтобы от человека, пришедшего к Богу, в ужасе отшатнулись окружающие. Важно не то, что вам говорят, а зачем вам это говорят, с какой целью. Тот, кто вас любит, не причинит вам боли. А тот, кто ее старается причинить, не любит вас. Вот почему нам лучше избе­гать таких дискуссий. Особенно, если вы чувствуете, что у вас есть слабое место, незажившая рана. Много людей просто жаждут вызвать нас на определенные разговоры. И цель в этом случае одна: сломать нас, разбередить толь­ко что закрывшийся рубец: "Ты же был хроником, валял­ся под забором, все это знают. Уже забыл? Прямо амнезия какая-то! А мы помним!" Никогда не поддавайтесь на та­кую провокацию. С вами говорит уже не человек, а дья­вол устами человека. Отвечайте так: "Да, помню. Это бы­ло, но Иисус простил меня. Теперь я другой и на эту тему разговаривать не хочу. А тебя мне жаль: если ты не пока­ешься, пойдешь в ад". И все. Так поступал Неемия. Так должны поступать и мы.

В молодости я часто попадался на этот острый крючок. Особенно памятен один эпизод, косвенно связанный с армией. Служба оказалась для меня временем неприят­ных переживаний, возможно, поэтому срывы ощущались так остро. Те, кто служил, знают, как в армии ограничива­ют свободу и как трудно привыкнуть к этому молодому человеку, выросшему в нормальной, любящей семье. Тем более, в Советской армии, где дисциплина понималась по-особому: требовалось безоговорочное, просто рабское подчинение. И полное безмолвие в отношении беззако­ний, творимых старослужащими или офицерами: все это лукавство, ложь, пьянство, грязная ругань и т. д. Конеч­но, были в Советской армии и определенные положи­тельные стороны, но негативные перевешивали.

И вот уже после службы я сталкиваюсь с одним быв­шим старшим сержантом. В принципе этот человек был предан своему делу и добросовестно исполнял свои обя­занности. Но в нем была такая армейская прямолиней­ность, нетерпимость к чужому мнению, особенно если его имел младший по званию или по должности. И этот старший сержант начал меня доставать: "А как ты раньше служил? А почему попал на гауптвахту? За что? Может быть, ты не патриот?" — и знаете, спрашивал так аккурат­но, как будто бы из одной лишь любознательности, но на самом деле, провоцируя меня. Может быть, поэтому я по­пался в капкан и вступил с ним в ненужный спор, в кото­рый он меня долго втягивал. А поводом послужили такие его слова: "Все офицеры Советской армии — это люди че­сти, это лучшая часть нашего общества". Если бы я не служил в муз-взводе и не видел бы наших офицеров во всей красе, я бы, возможно, сдержался. Но тут чаша терпения переполнилась: "95% офицеров Советской армии - это ал­каши, лжецы и блудники", - выпалил я. Это была моя го­рячность, непокаянная плоть и просто молодая неопыт­ность. Иначалась между нами перепалка. На долгие годы в лице этого человека я приобрел врага. Так легко я по­пался на эту удочку. Прошло около 10 лет прежде, чем мы при встрече смогли поговорить, как друзья, не вспо­миная о прошлой ссоре. Как это глупо - сражаться из- за таких пустяков. Дьявол этого только и ждет! Избегай­те ожесточенных споров, в которые вас сознательно втя­гивают, особенно если это связано с какими-то вашими незажившими душевными ранами или со слабыми места­ми вашего характера.Так поступал Неемия. Так должны поступать и мы.

Глава 5