Древняя русская история до монгольского ига

Том 1

ВВЕДЕНИЕ

ДРЕВНЯЯ РУССКАЯ ИСТОРИЯ

ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИЙ ГОСУДАРЬ!

Ведя свой род из крепостного крестьянства, спешу принести Освободителю дань сердечной, глубокой благодарности.

Русское государство, в образе происхождения и в ходе событий, представляет совершенное различие с западными государствами.

Счастливым себя почту, если, трудясь много и долго, успел найти и представить ясно хоть некоторые своеобразные наши черты. Верное уразумение прожитой жизни содействует определению и достижению цели.

Да поможет Бог ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ вести нас неукоснительно, по начатому славному пути освобождения, к этой заветной цели — народного развития, образования, благосостояния, — человеческого совершенствования, в духе святого учения Христова.

Всемилостивейший ГОСУДАРЬ, ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ВЕРНОПОДДАННЫЙ, МИХАИЛ Погодин. 1871 года, Мая 19.

Предание, донесшееся из глубины веков до наших летописцев, указывает племенам словенским первоначальное место поселения в Европе на среднем и нижнем Дунае, — Дунае, который до сих пор еще слышится у нас повсюду в народных песнях. «По мнозех временех (по потопе), говорит древнейший летописец наш, Нестор, живший в XI столетии, сели суть Словени по Дунаеви, где есть ныне Угорьска земля и Болгарьска».

Отсюда, вследствие естественного размножения и других побудительных обстоятельств, выселялись они по временам, — задолго до Рождества Христова, — и заняли, наконец, почти всю среднюю Европу.

Наша страна получила себе обитателей по случаю нашествия с запада кельтов или волохов, которые, растревожив словен в их пригретом гнезде, заставили многих искать себе новые места поселения. Они уже тогда стояли на известной степени образования, знакомые с земледелием и первоначальными искусствами, говорили богатым и значительно развитым языком, имели понятия и верования о Боге и жизни посмертной, принесенные еще из прародины своей, Индии, с которой до сих пор обнаруживают родство.

Одни из словен, племена ляшские, поселились к северо-западу от Дуная; другие, наши, к северо-востоку.

Передовым из последних были собственно словене. Спасаясь от нашествия, они должны были спешно и усиленно прокладывать себе дорогу, шли-шли и достигли, наконец, озера Ильмеря,[1]потеснив обитавшую в этих местах чудь. Только здесь смогли они остановиться и построить себе город — Новгород.

«Словени же седоша около озера Ильмеря, прозвашася своим именем, и сделаша град, и нарекоша и Новгород».

Словенский конец, улица Славно, ручей Словенский, известные до сих пор в Новгороде, указывают своими именами, может быть, на места первого поселения.

Соплеменники, следовавшие по их стопам, также остановились по пути, когда натиск с юга утих, где кому случилось: на Двине, Припяти, Соже — кривичи, дреговичи.

Другие, еще прежде повернувшие направо, расселились по Днестру, Бугу, Днепру и их притокам, — тиверцы, хорваты, северяне, поляне.

Все они не составляли сплошного народонаселения, разделяясь между собою реками, лесами, горами, болотами и степями.

Поляне, по сказанию летописца, отличались тихим и кротким нравом. Брак издавна совершался между ними по взаимному согласию. Семейные отношения отличались скромностью. Древляне же имели обычаи дикие, подобно зверям, с которыми жили в своих дремучих лесах, питались всякой нечистотой, в распрях и ссорах, и убивали друг друга; брака полюбовного не знали, но уводили или похищали себе жен. Так же жили радимичи, вятичи, северяне. Они сходились на игрища и плясанья между селами и там выбирали себе девиц, с кем которая сговорится. Многоженство было у них в обыкновении. Над покойниками совершалась тризна, насыпалась высокая кладь, на которой и сжигался труп. Сожженные кости собирались в небольшой сосуд и устанавливались на столбах при дорогах. Так поступали вятичи, кривичи и другие вплоть до XII столетия. Мыться и париться в банях составляло древнейший обычай, которому удивился еще, как говорит предание, Св. Апостол Андрей.

Болотистая и лесистая, бедная дарами природы страна досталась на долю словенам, которые, освоившись, должны были подумать о средствах существования.

К счастью, недостатки их вознаграждались удобствами водных сообщений, не только с ближними, но и самыми отдаленными землями.

Вскоре они познакомились со своими приморскими соседями: это были родственные племена, переселившиеся прежде них с Дуная, а далее норманны, известные у нас под именем варягов, самый деятельный и удалой народ в Европе того времени, которые уже с V века хозяйничали на всех морях и имели сообщения по всем берегам: в Британии, Галлии, Германии, Италии, наконец, ближайшие, финны, так называемая ими чудь.

Чудью, состоявшей из множества племен, заселен был, по другую сторону за новгородцами, и весь Восток, от Северного моря до Каспийского.

Смышленые пришельцы разузнали, где в основном расположены естественные ресурсы, в которых они наиболее имели нужду, и что могут они предлагать в замену перми, булгарам, хозарам, югре. Им удалось даже впоследствии стать твердой ногой на самых выгодных для себя в этом отношении местах, откуда они могли распространять свою власть над соседними областями. Так возникли новые поселения, оказавшиеся вскоре для них необходимыми — Изборск, Торжок, Белозерск, Ростов, Муром, Бежецк, Волок Ламский.

В торговле новгородской приняли вскоре участие и норманны, нигде не упускавшие случая заводить свои связи и расселявшиеся повсеместно; они распространили новгородскую торговлю еще далее, до самого устья Волги, куда, с противоположной стороны, через Каспийское море, из внутренней Азии, проникло с той же целью другое — бодрое, живое, и, вместе, образованное племя того времени — арабы.

Арабы привозили в устье Волги к хозарам пряности, южные плоды, шерстяные ткани, драгоценные камни, которые до сих пор удерживают у нас свои восточные наименования: изумруд, яхонт, бирюзу, жемчуг… Чудские племена доставляли меха, рыбу, хлеб, металлы, юфть. Из низовых южных славянских поселений доставлялся хлеб, мед, воск. Из Греции — паволоки, золото, вино. Норманны торговали мечами франкской работы, янтарем, пухом, невольниками.

Очень рано между всеми этими народами началась взаимная мена, из которой мало-помалу, по мере распространения сообщений, образовалась правильная обширная торговля с определенными путями.

«Бе путь из Варяг в Греки, говорит Нестор, и из Грек по Днепру, и вверх Днепра волок до Ловати, по Ловати внити в Илмер озеро великое, из негоже озера потечет Волхов, и втечет в озеро великое Нево, того озера устье внидет в море Варяжское.

Тем же из Руси может ити в Болгары и в Хвалисы… потече Волга на восток, и втечет семидесятью жерел в море Хвалисское (Каспийское)».

Огромное количество арабских монет (диргемов), седьмого, восьмого и следующего веков, равно как и византийских, норманнских, часто находимых по всему этому пространству, служит неопровержимым доказательством живого сообщения между племенами, здесь обитавшими, с отдаленной древности.

Смышленые словене умели воспользоваться своим выгодным положением, на перепутье норманнов в Грецию и к финским племенам, передавали товары из рук в руки и богатели. Город их стал, в некотором смысле, перевалочным местом на Севере. Слава о Новгороде распространилась по всему Варяжскому (Балтийскому) поморью, а исландские саги наполнились сказаниями о богатстве и могуществе великого Гольмгарда.

Точно такое же значение получил на юге Киев, принадлежавший другому славянскому племени, полянам (предкам, кажется, нынешних великороссиян).

Новгород подвергся нападению норманнов, господствовавших на всех соседних морях, Киев со всеми южными племенами — хозаров, главная сила которых сосредоточивалась в Итиле (нынешней Астрахани), на устье Волги.

В 859 году (первое определение времени в летописи) какая-то ватага норманнов, называвшихся у нас варягами, приплыла по Варяжскому морю в устье Невы, рассыпалась по сторонам и обложила данью встреченные ею племена, славянские и финские.

Но владычество норманнов продолжалось не долго: племена вскоре восстали, одно за другим, потому ли, что были выведены из терпения насилием пришельцев, или потому, что увидели возможность легко справиться с ними, и не захотели нести напрасных убытков.

Как бы то ни было, хозяева прогнали незванных гостей туда, откуда они приходили, «за море», и начали по-прежнему «владеть сами о себе», но вскоре перессорились между собою, «встал род на род», полилась кровь, и усобице не видать было конца, а норманны, с часу на час, могли воротиться с новыми, еще большими силами, отмстить жестоко за полученное оскорбление и наложить иго тяжелее прежнего!

Тогда, среди общей смуты, пришла в голову кому-то из воевавших благая мысль, чтобы прекратить кровопролитие: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву».

Совет пришелся по душе. Но где искать князя столь сильного, чтобы он мог дома держать свое имя грозно, а в нужном случае защитить мирные племена от внешних врагов?

Здравый смысл, народный толк, указал им норманнов, которые господствовали по всему взморью, ближнему и дальнему, ходили беспрестанно на все четыре стороны, селились везде, где пригревало солнце, и готовы были служить кому угодно, лишь было бы из чего, — норманнов, о которых грозная слава распространялась всюду. Да и кого же в то время было выбрать? Кто имел столько силы и смелости, чтобы взяться за такое трудное и опасное дело? Кто мог лучше защитить от норманнов, как не их соотечественники?

Словене, с подчиненными им, более или менее, кривичами, чудью, весью и мерею, пошли «за море», к одному норманнскому племени, по какой-то причине им более знакомому, которое жило, кажется, в углу Варяжского моря, в соседстве и совокупности с родственными нам племенами, и «называлось Русью, как другие племена назывались Свеями, Англянами, Готами и Мурманами».

«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: придите княжить и володеть нами», сказали им послы без всяких околичностей и условий. Вещие слова, определившие дальнейший ход нашей Истории.

Норманны хорошо знали их землю, богатый Гольмгард, знали соседнюю, обильную мехами Биармию (Пермь), знали заманчивую Грецию, куда многие от них часто ездили торговать в Константинополь и служить по найму в императорской варангии (гвардии).

По этому пути, знаменитому аustеrvеg норманнских летописей, уже ходили в Грецию, лет за тридцать, некоторые из той руси, к которой теперь обратились посланные. Нашлись охотники согласиться на вызов: три брата, князья Рюрик, Синеус и Трувор. Они поднялись со всем своим племенем, «пояша по собе всю Русь», и пришли к нам в 862 году.

Наши рекомендации