Часть первая. Детство Христа

Лео Таксиль

Забавное Евангелие

Оглавление

От автора. 2

Часть первая. Детство Христа. 2

Глава 1. Видение Захарии. 2

Глава 2. Предтеча. 4

Глава 3. Вмешательство святого духа. 5

Глава 4. Мария у Елисаветы.. 6

Глава 5. В которой Иосиф примиряется со всей этой историей, хотя поначалу она ему весьма не понравилась 7

Глава 6. Родословная Мессии. 9

Глава 7. Рождество и пастухи. 11

Глава 8. Несмотря на непорочность, Мария всё-таки очищается. 12

Глава 9. Волшебная звезда. 13

Глава 10. Поклонение волхвов. 14

Глава 11. Святое семейство бежит в Египет. 16

Глава 12. У царя Ирода тоже есть нервы.. 17

Глава 13. Иисус в Египте. 18

Глава 14. Иисус-вундеркинд. 20

Часть вторая. Первые шаги, слова. 22

Глава 15. Семья Иисуса не верит в божественность своего родственника. 22

Глава 16. В дело вмешивается Иоанн Креститель. 23

Глава 17. В которой рассказывается о том, как дьяволу вздумалось искушать бога. 24

Глава 18. Слово получает первые прилагательные. 26

Глава 19. О том, как бог явился на свадьбу. 28

Глава 20. Скандал в иерусалимском храме. 29

Глава 21. Никодим.. 32

Глава 22. Иоанн Креститель попадает впросак. 34

Глава 23. Иисус покоряет самарянку. 37

Глава 24. Первое фиаско. 39

Глава 25. Исцеление на расстоянии. 42

Глава 26. Одержимый дьяволом.. 43

Глава 27. Чудеса в решете. 45

Глава 28. Чудесная рыбная ловля и продолжение исцелений. 48

Глава 29. Первая премия за подлость. 52

Часть третья. Иисус за работой. 54

Глава 30. Купальня «Вифезда». 54

Глава 31. Фарисейство фарисеев. 60

Глава 32. Апостольская дюжина укомплектована. 63

Глава 33. Прерванные похороны.. 67

Глава 34. Неприятности Иоанна Крестителя. 68

Глава 35. Иисус обзаводится подругой. 70

Глава 36. Семья по Иисусу Христу. 72

Глава 37. Усмирённая буря и взбесившиеся свиньи. 75

Глава 38. Пирушка у мытарей. 78

Глава 39. В которой Иоанн Креститель теряет вкус к жизни. 82

Глава 40. Селёдки и булки ешь — не хочу! 84

Глава 41. Прогулка пешком по водам.. 86

Глава 42. Изгнание и возвращение в Галилею.. 87

Глава 43. Пробное вознесение и беседы на воздусях. 89

Глава 44. Вера горами движет. 91

Глава 45. Когда слова расходятся с делом.. 93

Глава 46. Праздник кущей, или, вернее, шалашей. 94

Глава 47. Украшайте мужей рогами. Сударыни: с вами бог! 97

Глава 48. Чудесне свойства слюней господних. 99

Глава 49. В которой Магдалина представляет Иисуса своей семье. 103

Глава 50. Великое словоизвержение. 108

Глава 51. Умирает хорошо тот, кто умирает вовремя. 112

Глава 52. Новое словоизвержение. 116

Часть четвёртая. Прескверная неделя. 118

Глава 53. Дешёвый триумф.. 118

Глава 54. Последние притчи и последние угрозы.. 121

Глава 55. За семь с полтиной. 125

Глава 56. Семейные радости с мытьём ног. 127

Глава 57. Христовы плоть и кровь или ни рыба ни мясо. 129

Глава 58. То, что налито, должно быть выпито. 131

Глава 59. Непредвиденная драка. 134

Глава 60. Приготовимся восплакать и возрыдать. 136

Глава 61. В которой Пётр выказывает себя отменным трусом.. 138

Глава 62. Чем кончил мошенник Иуда. 140

Глава 63. От Пилата к Ироду и обратно. 141

Глава 64. Лобное место. 143

Глава 65. Свершилось! 145

Часть пятая. Чудеса при закрытых дверях. 148

Глава 66. Как снимают с креста. 148

Глава 67. Фальшивый покойник. 150

Глава 68. Некто хочет вложить перст в рану. 152

Глава 69. Земля — небо, перелёт беспосадочный. 155

Заключение. 156

От автора

Относительно личности Иисуса Христа можно услышать три мнения:

1. Одни считают, что это бог, на некоторое время сошедший на землю в обличье человека.

2. Другие полагают, что он был евреем-проповедником, который при жизни подвергался суровым гонениям и потом был обожествлён сторонниками своих социально-освободительных идей.

3. И, наконец, третьи утверждают, что никакого Иисуса Христа, как и его апостолов, не существовало, и что христианская легенда, сфабрикованная по образцу множества других религиозных легенд, сложилась в эпоху упадка язычества, когда людям, извлекающим пользу из человеческой глупости, понадобилась новая религия.

Тщательно взвесив все доводы за и против, я твёрдо примкнул к сторонникам последней версии.

Эта книга написана не для того, чтобы, принизив Иисуса-бога, возвеличить тем самым Иисуса-человека: ни в существование того, ни в существование другого автор не верит.

Его цель, — шаг за шагом проследив христианскую легенду, выявить весь тот вздор, который она содержит, и таким образом показать, что вся история об Иисусе Христе, будь то человек или божество, с какой стороны её ни рассматривать, есть не что иное, как сплетение безнравственных и глупых выдумок.

Часть первая. Детство Христа

Глава 1. Видение Захарии

Во дни Ирода, царя иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета. Оба они были праведны пред богом, поступая по всем заповедям и уставам господним беспорочно. У них не было детей; ибо Елисавета была неплодна, и оба были уже в летах преклонных. (Лука, 1: 5-7).

В ту пору Слово, то есть господин по имени Иисус, ещё не родилось; среди иерусалимских священников был тогда один левит, которого звали Захария.

Этот Захария жил в своём загородном домике в Ютте, местечке, расположенном в горах Иудеи. Была у него жена (еврейские священники жили в браке), и звали её Елисаветой. «Оба они, — как сообщает апостол Лука, — были праведны пред богом, поступая по всем заповедям и уставам господним беспорочно» (Лука, 1:6).

Но благочестие супругов подверглось суровому испытанию. Может быть, вы думаете, что верующие не опускали денег в их копилку? Нет, дело не в этом.

Захария и Елисавета горевали оттого, что, несмотря на все старания, у них не было детей.

Священник и его жена были уже не первой молодости. Ещё несколько лет бесплодия супруги, и почтенному левиту пришлось бы навсегда распрощаться с надеждой оставить после себя потомство. Это было тем более огорчительно, что у евреев бесплодие считалось позором и на бездетных супругов показывали пальцем.

Захария был вне себя. Тем временем наступил его черёд служить в храме, и Захарию призвали в Иерусалим. Конечно, он куда охотнее продолжал бы сидеть дома и сажать вместе с женою капусту, ту самую чудесную капусту, в которой иногда находят малышей. Однако дисциплина превыше всего.

И Захария, ворча, отправился в Иерусалим. К счастью, если каждая медаль имеет оборотную сторону, то, по логике вещей, другая её сторона должна быть приятной: в Иерусалимском храме священники выполняли различные обязанности по жребию, и Захарии досталось каждение.

А надобно вам знать, что более высокой чести на долю священника и выпасть не могло: дело это было не пустячное — богослужение у евреев совершалось весьма торжественно.

Прежде всего, в самой середине святейшего места, между огромным семисвечником и столиком со святым хлебом, помещался золотой алтарь. Что скажете? Это ли не роскошь?

Великолепное святилище было отделено занавесом от другого помещения, которое называлось святая святых. Оно считалось ещё более священным, потому что именно там, скрытый от взоров, пребывал могущественный бог Яхве, иначе называемый Иеговой, или всевышним, или богом Саваофом.

Входить в святая святых разрешалось не всякому: право на это имел только кадильщик. Когда он появлялся в Иерусалимском храме, толпа начинала петь радостные гимны, в храме зажигали светильники, все почтительно расступались; кадильщик, оставляя поющих за барьером, один поднимался на ступени святилища и по знаку первосвященника бросал в огонь благовония: то был чистейший ладан — символ молитв, воссылаемых верующими.

Отвесив поклон, кадильщик направлялся к святая святых; выходя, он пятился задом, чтобы, упаси бог, не оказаться спиною к алтарю. Колокольчик возвещал его выход из святая святых и сопровождал благословение, которое он давал народу.

Левиты тотчас начинали голосить молитвы под аккомпанемент священной какофонии. О, это было поистине великолепно, величественно, грандиозно — ну просто не передать!

Церемония до того потрясала присутствующих, что каждого невольно охватывал какой-то тайный трепет. Подумать только: священник, вступавший в святая святых, возносил их молитвы самому богу, он возносил их в виде ладана, который курился перед опущенным занавесом.

И стоило Яхве отвергнуть его приношение, стоило ему покарать священника за малейшую оплошность, кара эта обрушилась бы на весь народ Израилев и всех евреев поразила бы тяжкая болезнь: с вещами божественными шутки плохи! Вот почему прихожане с таким нетерпением ждали возвращения кадильщика.

Какой ответ принесёт он от предвечного? Это тревожило всех, кто находился в храме. Чтобы не заставлять людей волноваться понапрасну, кадильщик обычно старался выйти к ним побыстрее.

Но на сей раз Захария застрял надолго. Сыны Израилевы не на шутку забеспокоились: проходили секунды, минуты, они тянулись медленно, как века, а Захария всё не появлялся.

Наконец он высунул из-за занавеса нос. Но какой нос!.. Он был огромен, он вытянулся до невероятной длины. Нос мрачно и угрюмо торчал на перепуганном лице Захарии. К тому же обладатель этого перепуганного лица и удручающе длинного носа дрожал как осиновый лист. Уж не случилось ли чего за занавесом?

Да, там действительно произошло нечто невообразимое. Итак, внимайте и трепещите!

Захария, будучи себе на уме, решил: «Раз уж мне привелось возносить господу богу молитвы за всю эту братию, на которую мне, честно говоря, начхать, надо, по крайней мере, воспользоваться случаем и обратиться к незримому Саваофу с маленькой личной просьбой».

Подумав так, он простёрся ниц и стал шептать:

— Боже всемогущий, не окажешь ли ты мне небольшую любезность: не исцелишь ли от бесплодия мою жену? Умоляю, сделай так, чтобы Елисавета наградила меня малышом, и не заставляй себя долго упрашивать.

Преклонив колено, Захария замер в молитвенной позе. Встав, он внезапно очутился нос к носу с сияющим ангелом. Ему бы, простофиле, обрадоваться, а он ужасно оробел: никак не ожидал увидеть перед собою посланца божьего. Ангелу даже пришлось его успокаивать.

— Не бойся, Захария, благословеннейший из всех Захариев! — сказал ему ангел. — Ибо услышана молитва твоя, и внял ей господь. С помощью особой ретроактивной силы, недоступной человеческому разумению, он трансформирует твою жену.

Ты оставил Елисавету бесплодной, как пустыня, но через девять месяцев ты её просто не узнаешь. Скажу тебе больше: у тебя родится сын и ты наречёшь его Иоанном. И будет тебе радость, и сыны Израилевы возрадуются. Сын твой не будет пить вина и других горячительных напитков.

Он станет проповедовать в народе, и люди будут верить ему: трезвому всегда верят. Многих неверующих приведёт он к господу богу. А напоследок, старина, сообщу тебе потрясающую штуку: быть твоему сыну предтечей мессии!

Захария ушам своим не верил. Решив, что его разыгрывают, он сказал ангелу:

— Сударь, господь бог чересчур щедр ко мне, ведь я просил его о малом. Уж не смеётся ли он надо мною? Допустим, я вам поверю, но чем вы докажете, что вы и впрямь посланец божий? Сомнения Захарии задели ангела за живое.

— Нехорошо, нехорошо, старина, — сказал он в ответ. — Я пришёл к тебе по-дружески, с поручением от отца Саваофа, а ты вообразил, будто я хочу тебя надуть! Это уж чересчур! Так знай же: я Гавриил, архангел первого ранга, один из первых пред богом.

А чтобы ты больше не сомневался и не требовал от меня дальнейших объяснений, отныне и до того дня, когда сбудется то, о чем я тебе возвестил, ты лишишься дара речи.

С этими словами архангел Гавриил взлетел к потолку и на прощание даже не кивнул ошеломлённому Захарии.

Миссия архангела, по-видимому, и впрямь была нешуточной, коли Захария потерял способность говорить: бедняга сделался нем как рыба!

Теперь вам понятно, что неспроста у несчастного левита был такой потешный вид, когда он появился перед народом.

Напрасно приставали к нему с вопросами:

— Ну что?.. Что случилось?.. Да говорите же, говорите, господин священник! Кроме покачивания головой и каких-то нечленораздельных звуков, так от него ничего и не добились.

В тот вечер сыны Израилевы легли спать в смертельной тревоге, и всю ночь их мучили кошмары.

Глава 2. Предтеча

После сих дней зачала Елисавета, жена его, и таилась пять месяцев, и говорила: так сотворил мне господь во дни сии, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми. (Лука, 1:24-25)

Когда окончились дни его службы, Захария, не теряя времени, возвратился к себе в Ютту. Вскоре живот его почтенной супруги стал понемногу вздуваться. Это обстоятельство привело в движение языки всех соседей, и только язык её мужа пребывал в полнейшем бездействии. Несчастный Захария не только онемел, но вдобавок ещё и оглох, что вовсе не было предусмотрено.

Однако, несмотря на свою глухоту, он прекрасно понимал, что люди смеются из-за того, что мадам Елисавета столь внезапно оказалась в интересном положении. Поэтому в течение последних пяти месяцев её беременности муж прятал свою супругу от посторонних взоров.

«Такое затворничество вполне естественно, — говорят католические богословы. — Надо было скрыть от недоброжелательных взглядов и людского злословия чудо этого неожиданного зачатия». Что и говорить, чудо и впрямь невероятное.

Но вот пришло время, и Елисавета произвела на свет младенца. Пророчество ангела сбывалось, но это хитрое пророчество сбылось ещё не до конца: ведь Гавриил пообещал, что после рождения сына Захария вновь обретёт дар речи. Однако ничего подобного не случилось: он по-прежнему был глух и нем, ибо господь бог хотел, чтобы исцеление священника произошло на глазах у публики — стоило ли, право, творить чудеса при закрытых дверях?

Итак, Захария оставался глухонемым до тех пор, пока не наступил день публичного религиозного обряда, которым у евреев обычно сопровождалось рождение мальчика. Это был обряд обрезания. Через неделю после того, как Иоанн — так по повелению ангела назвали младенца — появился на свет, его принесли в Иерусалимский храм и там совершили над ним хирургическую операцию, которая у евреев и мусульман заменяет крещение.

Тут Захария вдруг закричал:

— Ай-ай-ай!.. Вот так здорово!.. Я могу говорить!.. Миленькие мои, я разговариваю!..

И чтобы наверстать упущенное за девять месяцев немоты, он тут же, что называется с места в карьер, стал читать длинную молитву собственного сочинения во славу Иеговы-Саваофа. Право же, стоит её процитировать, эту молитву, она того заслуживает. Текст её приводится в евангелии.

«Благословен господь бог Израилев, — вскричал Захария, как только заработал его язык, — благословен господь бог Израилев, что посетил народ свой, и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида...» и тому подобное (Лука, 1:68-69).

Так буквально и сказано, я ничего не придумываю. Однако стоит ли жалеть Захарию, если он мог радоваться своему рогу?..

Младенец Иоанн рос, окружённый самой нежной заботой матери и Захарии. Но любопытная подробность: мальчишка при всяком удобном случае удирал из родительского дома и один слонялся по окрестностям, часами разговаривая сам с собою.

Как видите, Иоанн бесспорно был предтечей мессии, которого ожидали евреи. Когда же и как родился долгожданный мессия? Именно об этом сейчас и пойдёт речь.

Глава 4. Мария у Елисаветы

Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин. И вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету. Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве её; и Елисавета исполнилась святого духа... Пребыла же Мария с нею около трех месяцев, и возвратилась в дом свой. (Лука, 1:39-41, 56)

Итак, голубок сделал своё дело, и, надо признать, сделал его недурно. Настолько недурно, что по прошествии нескольких дней Мария уже вполне отдавала себе отчёт в том, какое ей привалило счастье.

Плутовка, утверждают евангелия, обо всём молчала, но сама-то она отлично понимала что к чему. Целыми днями сидела она, погружённая в свои думы, с восторгом вспоминая визит прекрасного Гавриила и то, что за ним последовало.

Вечерами, вернувшись домой с работы, папаша Иоаким и матушка Анна удивлялись: с чего бы это дочурка их стала такой задумчивой?

— Она думает об Иосифе, — говорил отец, хитро подмигивая.

— Нет уж, дудки! — отвечала более сметливая Анна. — Что-то тут не то... И не Иосиф тому причиной...

— Ты так считаешь?

— Готова дать голову на отсечение!

— Тогда, видать, дело серьёзное...

— Ничего страшного! Мария не дурочка. Я уверена, что у нашей проказницы что-то на уме... В её годы это простительно, ведь в таком возрасте начинает говорить сердце... Притом Мария — девушка порядочная, и беспокоиться нам нечего... Она слишком разумна, чтобы натворить глупостей. Уж кто-кто, а я свою дочь знаю! Ведь не зря же я её мать...

Что до Иосифа, то он продолжал ухаживать за Марией с усердием заправского жениха. Не проходило недели без того, чтобы он не явился в дом Иоакима, вооружённый огромным букетом цветов, в котором преобладали роскошные лилии: сказывались его деликатность и тонкий вкус. Впрочем, плотники всегда отличались галантностью, не выходя при этом за рамки приличий.

Между тем Мария всё не решалась поведать свою тайну ни папе, ни маме, хотя ей страсть как хотелось излить всё, что переполняло её душу, какой-нибудь иной душе, верной и преданной. Такое желание надо признать вполне естественным.

И вот она попросила у родителей отпустить её на некоторое время погостить у своей кузины Елисаветы.

Иоаким и Анна посовещались и решили, что нет никаких причин запретить ей это. И Мария отправилась в Ютту.

В ту пору жена Захарии ещё не произвела на свет малютку Иоанна: предтеча мессии был ещё только в проекте. Евангелист Лука, чьи сведения всегда отличаются непостижимой точностью, утверждает, что Елисавета зачала ровно за шесть месяцев до бракосочетания Марии и Иосифа.

Увидев свою кузину, Елисавета, жившая вдали от людей, в горах Иудеи, была очень удивлена и обрадована. С первого же взгляда обе женщины поняли друг друга.

— Добро пожаловать, Мария, — обратилась Елисавета к кузине.

Они расцеловались.

— Дорогая, — сказала Мария, чуть покраснев от смущения, — если бы вы знали, как я рада вас видеть!

— Да, да, знаю, знаю... Нам обеим выпало большое счастье, особенно вам, не правда ли?.. Но подумайте, до чего занятно: едва я вас увидела, младенец сразу же взыграл в моём чреве... Это — хорошее предзнаменование, уверяю вас! Мария охотно поверила добрым словам кузины. Разговорам их не было конца.

— Я не отпущу вас, моя душечка, вы останетесь у меня на несколько дней, — сказала Елисавета, — ваше присутствие принесёт мне счастье.

Большую любезность трудно себе представить. И Мария решила не таиться от Елисаветы. Она рассказала ей о визите ангела и о своей любви к тому, кто удостоил её своим вниманием. Она изливала свои чувства. В порыве восторга она воскликнула:

— Душа моя славит господа моего, и сердце моё, думая о нём, с каждым днём наполняется радостью! Я раба моего господа, он осыпал меня своими милостями и произвёл во мне нечто очень важное...

Елисавета улыбалась нежной дружеской улыбкой. Мария продолжала:

— Имя его для меня священно. Я изголодалась — он насытил меня. Ради меня он явил свою силу. Поэтому во все времена люди будут называть меня блаженной.

«И сказала Мария: величит душа моя господа и возрадовался дух мой о боге, спасителе моем, что призрел он на смирение рабы своей; ибо отныне будут ублажать меня все роды; что сотворил мне величие сильный; и свято имя его; и милость его в роды родов к боящимся его. Явил силу мышцы своей; рассеял надменных помышлениями сердца их; низложил сильных с престолов и вознес смиренных; алчущих исполнил благ, и богатящихся отпустил ни с чем» (Лука, 1:46-53).

Елисавета взяла её за руки.

— Вы обворожительны, моя дорогая Мария! Взаимные излияния кузин длились три месяца, до того дня, когда священник Захария был по всей форме объявлен отцом.

В этот день Мария вернулась в Назарет. Но так как прошло уже три месяца с тех пор, как Слово превратилось в плоть, животик девушки начал привлекать к себе людские взгляды.

Глава 6. Родословная Мессии

Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов. Рождество Иисуса Христа было так: по обручении матери его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что она имеет во чреве от духа святаго. (Матфей, 1:17-18)

Теперь, пожалуй, будет кстати познакомить читателя с родословной Иисуса и напомнить о тех обещаниях, которые Яхве дал патриархам. Сия любопытная родословная — любопытная главным образом тем, как она оканчивается, — изложена в евангелии. А посему необходимо уделить ей место.

Вполне допустимо, что в момент, когда пречистая дева вот-вот должна была разрешиться от бремени, оставаясь при этом девственницей, патриархи направили к Яхве делегацию, дабы выразить ему свою радость в связи с тем, что в их прямом потомстве появится на свет младенец, которому пророки предопределили спасти род человеческий и искупить грех, совершённый Адамом и Евой.

Первым к всевышнему явился Авраам и сказал:

— Господь бог, в награду за мою верность твоим небесным законам ты обещал, что я стану праотцом благословенного рода и что среди моих прямых потомков будет мессия. И вот время пришло. О всемогущий бог! Клятвы твои святы и неизменны, ты сдержишь свое слово.

— Разумеется, Авраам, причём охотно.

— Господь, я родил Исаака.

Исаак пришёл и сказал: «Я, боже, родил Иакова». Иаков пришёл и сказал: «Я родил Иуду». Иуда пришёл и сказал: «Я родил Фареса». Фарес пришёл и сказал: «Я родил Есрома». Есром пришёл и сказал: «Я родил Аминадава». Аминадав пришёл и сказал: «Я родил Наассона». Наассон пришёл и сказал: «Я родил Салмона». Салмон пришёл и сказал: «Я родил Вооза». Вооз пришёл и сказал: «Я родил Овида». Овид пришёл и сказал: «Я родил Иессея». Иессей пришёл и сказал: «Я родил Давида».

Тут явился Давид. Яхве дружески потрепал его по щеке и сказал:

— Милый Давид, ты всегда был моим любимцем. Поэтому я пообещал тебе то же самое, что обещал дать Аврааму. В истории ты, мой дорогой, будешь называться прародителем мессии.

Давид отвесил поклон и сказал:

— Я родил Соломона.

Соломон пришёл и сказал: «Я родил Ровоама». Ровоам пришёл и сказал: «Я родил Авию». Авия пришёл и сказал: «Я родил Асу». Аса пришёл и сказал: «Я родил Иосафата». Иосафат пришёл и сказал: «Я родил Иорама». Иорам пришёл и сказал: «Я родил Озию». Озия пришёл и сказал: «Я родил Иоафама». Иоафам пришёл и сказал: «Я родил Ахаза». Ахаз пришёл и сказал: «Я родил Езекию». Езекия пришёл и сказал: «Я родил Манассию».

Явился Манассия. Он уже готов был назвать имя своего отпрыска, но господь бог жестом прервал его.

— Кого-кого, а тебя, Манассия, я хорошо знаю, — сказал он. — Тебе здорово повезло, что ты оказался в списке предков мессии. Не в упрёк тебе будь сказано, но ведь всю жизнь ты был негодяем, каких мало.

На твоей совести не одно нечестивое деяние: ты поклонялся дьяволу, ты приказал распилить пополам Исаию, одного из любимых моих пророков. Христос родится со дня на день — неужто ты думаешь, ему будет лестно иметь тебя в числе своих предков?

— Что верно, то верно, — согласился Манассия, — признаюсь, я был нечестивцем и не верил в бога моего. В угоду идолам я велел укокошить твоего пророка Исаию.

«Двенадцати лет был Манассия, когда воцарился, и пятьдесят лет царствовал в Иерусалиме; имя матери его Хефциба. И делал он неугодное в очах господних, подражая мерзостям народов, которых прогнал господь от лица сынов Израилевых.

И снова устроил высоты, которые уничтожил отец его Езекия, и поставил жертвенники Ваалу, и сделал дубраву, как сделал Ахав, царь израильский; и поклонялся всему воинству небесному, и служил ему... И поставил истукан Астарты... Ещё же пролил Манассия и весьма много невинной крови, так что наполнил ею Иерусалим от края до края, сверх своего греха, что он завлек Иуду в грех — делать неугодное в очах господних» (4 Царств, 21:1-4, 7, 16).

Но ведь и то правда, господи, что я не преступал законов морали, как Соломон, никогда не спекулировал прелестями своей жены, как Авраам, не являюсь сыном блудницы, как толстяк Вооз.

— Простите, мне послышалось, вы что-то сказали по моему адресу? — забеспокоился Вооз.

— В чём дело? В чём дело? — полюбопытствовали Авраам и Соломон.

— Дело в том, — ответил Манассия, — что господь упрекает меня в святотатстве, а я привожу смягчающие обстоятельства и сравниваю себя с вами. Для мессии не очень-то лестно числить меня среди своих предков, с этим я готов согласиться. Но за меня, я думаю, ему придётся краснеть ничуть не больше, чем за мать Вооза госпожу Раав, иерихонскую потаскушку...

— Тише, тише! — оборвал его всевышний. — К чему нам перетряхивать своё грязное белье в присутствии всех этих юных херувимов и серафимов? Угомонитесь, голубчики!

Манассия, друг мой, я прощаю все твои проделки, и не стоит тебе шельмовать остальных предков Христа. Давайте продолжим наш экскурс в родословную, которая весьма любопытна и которая имеет целью доказать, что я сдержал обещания, данные мною Аврааму и Давиду. Итак, кого же родил ты, Манассия?

Манассия ответил:

— Я родил Амона.

Амон пришёл и сказал: «Я родил Иосию». Иосия пришёл и сказал: «Я родил Иеханию». Иехания пришёл и сказал: «Я родил Салафииля». Салафииль пришёл и сказал: «Я родил Зоровавеля». Зоровавель пришёл и сказал: «Я родил Авиуда».

Авиуд пришёл и сказал: «Я родил Елиакима». Елиаким пришёл и сказал: «Я родил Азора». Азор пришёл и сказал: «Я родил Садока». Садок пришёл и сказал: «Я родил Ахима». Ахим пришёл и сказал: «Я родил Елиуда». Елиуд пришёл и сказал: «Я родил Елеазара». Елеазар пришёл и сказал: «Я родил Матфана». Матфан пришёл и сказал: «Я родил Иакова».

Иаков поднялся со своего места.

— Уф! — вздохнул Яхве. — Остался ты один, мой милый Иаков номер два.

— Да, да, господи, совсем недавно ты вычеркнул меня из списка живых, но сын мой ещё здравствует.

— Кого же ты родил?

— Я родил Иосифа, — ответил Иаков. Патриархи переглянулись.

— Стало быть, этот Иосиф и будет отцом мессии? — спросил Авраам.

— Вовсе нет, Иосиф всего-навсего муж некой Марии, которая родит означенного Христа.

— Вот-вот! — заметил Давид, полагавший, что он всё понял. — Этот Иосиф, мой потомок, будет отцом обещанного вами мессии.

— Да нет же, чёрт возьми!.. Иосиф не имеет к нему никакого отношения. — Он — муж Марии, и только. А остальное вас не касается.

Патриархи о чём-то долго перешёптывались, а потом воскликнули:

— Выходит, господи, что ты над нами посмеялся?!

— На кой мне чёрт вся эта генеалогия, — сказал Авраам, — если последний из моего рода палец о палец не ударил для появления на свет мессии?.. Меня просто облапошили!

— Нас всех облапошили! — подхватили остальные. Бог-отец ударил кулаком по своей конторке (это была замечательная конторка, украшенная бриллиантами).

— Ну и упрямцы! — крикнул он. — Ни черта не могут понять, вынь да положь им решение загадки!

— Загадка так загадка! Как тебе будет угодно, — заметил Давид. — Но ведь обещал же ты мне, что мессия будет происходить из моего рода? Да или нет?

— Обещал.

— А мне? — накинулся на бога Авраам.

— Бесспорно. Именно поэтому вашим прямым потомком и является плотник Иосиф, супруг Марии, которая станет завтра матерью Христа.

— Помилуй, господи, — заголосила разом вся компания, — но если этот Иосиф всего-навсего супруг платонический?..

— Пусть так, а вам-то что?

— То есть как это нам-то что?! Ты нарушаешь свои обязательства!

— Извините, пожалуйста, но...

— Ты уклоняешься от их выполнения!

— Ни в какой мере.

— Ну, это уж слишком!

И фальшивые предки мессии затопали ногами, даже не пытаясь скрыть ярость, в которую повергло их сие жестокое разочарование.

Всевышний потерял терпение и тоже вышел из себя.

— Разрази вас гром! — вскричал он не своим голосом. — Вы мне в конце концов, осточертели! Убирайтесь прочь отсюда, да поживее! Ваши претензии просто нелепы. Я выполнил свое обещание, потому что я непогрешим.

Иосиф не отец мессии, и тем не менее мессия происходит из вашего рода. Разве не довольно вам того, что я это утверждаю? И не вашего ума это дело, потому что здесь тайна.

Но патриархи продолжали бушевать, и тогда Саваоф приказал:

— Престолы, Власти, Начала! А ну-ка выпроводите всех их за дверь!

В мгновение ока приказание было выполнено. Вот почему евангелие всячески старается нам доказать, что Иисус Христос происходит от Давида и Авраама, хотя и не является сыном Иосифа, прямого потомка этих двух любимых богом патриархов.

— Чтобы меня не упрекнули в том, что я выдумываю всякие несуразицы и приписываю их так называемым «священным» книгам, привожу дословно шестнадцать первых стихов из Евангелия от Матфея:

«Глава 1. — Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова.

2. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его;

3. Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама;

4. Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона;

5. Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея;

6. Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею;

7. Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу;

8. Аса родил Иосафата; Иосафат родил Иорама; Иорам родил Озию;

9. Озия родил Иофама; Иоафам родил Ахаза; Ахаз родил Езекию;

10. Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию;

11. Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон.

12. По переселении же в Вавилон, Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля;

13. Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора;

14. Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда;

15. Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова;

16. Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос».

Читая евангелие, невольно поражаешься нагромождению вопиющих глупостей и противоречий. Ну не абсурдна ли религиозная доктрина, которая в большой мере основывается на непорочности Марии и под страхом анафемы запрещает хотя бы на секунду допустить причастность Иосифа к рождению мессии?

А наряду с этим евангелие усердствует вовсю, ведя родословную платонического супруга Марии от Давида и Авраама и таким образом доказывая, будто бог выполнил свои обещания, данные патриархам, и мессия явится их потомком. Какой величественный памятник глупости!

Но и в этом нелепейшем утверждении евангелие само себе противоречит. Так; родословная Христа в изложении святого Луки и в изложении святого Матфея — отнюдь не одно и то же. Вот как излагает генеалогию мессии евангелист Лука:

«Глава 3.

23. Иисус, начиная свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, сын Иосифов, Илиев,

24. Матфатов, Левиин, Мелхиев, Ианнаев, Иосифов,

25. Магтафиев, Амосов, Наумов, Еслимов, Наггеев,

26. Маафов, Маттафиев, Семеиев, Иосифов, Иудин,

27. Иоаннанов, Рисаев, Зоровавелев, Салафиилев, Нириев,

28. Мелхиев, Аддиев, Косамов, Елмодамов, Иров,

29. Иосиев, Елиезеров, Иоримов, Матфатов, Левиин,

30. Симеонов, Иудин, Иосифов, Ионанов, Елиакимов,

31. Мелеаев, Маинанов, Маттафаев, Нафанов, Давидов,

32. Иессеев, Овидов, Воозов, Салмонов, Наассонов,

33. Аминадавов, Арамов, Есромов, Фаресов, Иудин,

34. Иаковлев, Исааков, Авраамов...»

Таким образом, святой Матфей и святой Лука сходятся в так называемой родословной Иисуса Христа от Авраама до Давида; но начиная с Давида эти два евангелиста, оба вдохновлённые голубем, явно противоречат друг другу: по словам Матфея, род шёл через Соломона, а по словам Луки, бог выполнил свои обещания через другую, Нафанову ветвь рода Давида.

И — о чудо из чудес! — эти две противоположные ветви тем не менее завершаются плотником Иосифом: вот до чего всемогущ Яхве!

Вывод: обе родословные Иисуса Христа, приводимые в евангелии, не только смехотворны сами по себе, поскольку их вывод разрушает все их построения, но они к тому же ещё находятся в вопиющем противоречии друг с другом, что является уже верхом глупости.

Склонимся же, братья мои, перед этой галиматьёй и уверуем в неё, ровным счетом ничего в ней не понимая.

Глава 9. Волшебная звезда

Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока, и говорят: где родившийся царь иудейский? Ибо мы видели звезду его на востоке и пришли поклониться ему. (Матфей, 2:1-2)

В это время далеко на Востоке было много небольших государств. Правили ими монархи, которых называли волхвами или магами, потому что они занимались магией, астрологией и тому подобными науками.

Трое из этих монархов-мудрецов якобы дружили между собою; они собирались поочередно то у одного из них, то у другого и вместе штудировали свои колдовские книги.

Имена этих учёных властелинов не были известны евангелистам, но достопочтенный Беда, английский монах, живший в восьмом веке, получил на сей счёт божественное откровение, и благодаря ему весь католический мир знает теперь их имена наизусть.

Итак, их звали: первого — Мельхиор, второго — Гаспар и третьего — Валтасар. Достопочтенный Беда, знавший о них куда больше, чем все четыре евангелиста, вместе взятые, сообщает нам множество ценнейших сведений: «Мельхиор был седовласым старцем с большой бородой. Гаспар, который, напротив, был молод, не носил бороды; он был краснокожим. Что касается Валтасара, то этот принадлежал к чёрной расе и бороды не брил».

Однажды ясной осенней ночью три наших мудреца находились в принадлежащей одному из них обсерватории и наблюдали небесные светила, пытаясь открыть какую-нибудь доселе ещё неизвестную комету. Вдруг они видят, что на небосводе появилась необычайно яркая звезда, которая тут же начала совершать какие-то странные движения. Наблюдатели были поражены.

— Видите эту звезду? — обратился Мельхиор к своим друзьям. — Она движется, не так ли?

— Да, да, перемещается справа налево, а потом слева направо, — подтвердил Валтасар.

— Больше того! — воскликнул Гаспар, — Мне кажется, она отплясывает польку! Что сие может означать? — задумались волхвы. Мельхиор, как председатель учёного общества, внёс следующее предложение:

— Давайте, друзья, разойдёмся на часок по отдельным кабинетам и там, в тишине и покое, основательно изучим этот феномен, а потом соберёмся снова и обменяемся результатами своих расчётов.

Так они и сделали.

В течение часа три учёных монарха испещрили цифрами горы пергамента. За это короткое время они побледнели и осунулись — до такой степени изнурила их работа. Вернувшись в большой зал обсерватории, они с торжественным видом положили свои исписанные пергаменты на стол, затем ненадолго снова подошли к окну.

Загадочная звезда по-прежнему сверкала перед ними и продолжала носиться по небу в неистовом танце.

— Странно, очень странно, — бормотали волхвы, вновь усаживаясь за стол.

Первым взял слово Мельхиор:

— Я подсчитал, сколько прыжков делает светило за семнадцать минут; это количество я умножил на 4 228 695, из произведения вычел 5372. Остаток я разделил на 47. После этого я произвёл двадцать девять умножений, столько же вычитаний и делений, каждый раз используя один и тот же множитель, одно и то же вычитаемое и один и тот же делитель. Вот мой окончательный результат. И Мельхиор показал длинное-предлинное число.

Гаспа<