Образцы нравственности» в других древних религиях

Если рассмотреть под этим углом зрения ассиро-вавилонскую мифологию или мифы древних греков, то мы увидим, что поведение богов там изображено тоже достаточно странно.

Ассиро-вавилонские боги не менее, чем Яхве, жестоки, мстительны, хитры, коварны. Любопытны, например, некоторые детали легенды о потопе, рассказанной в табличках эпоса о Гильгамеше. Почему-то боги решили устроить потоп и истребить таким способом весь род людской. Никакой мотивировки этого решения легенда не содержит ― очевидно, люди не считали, что боги принимают свои решения на основании каких-то резонных соображений. И столь же произвольно решил бог Эа спасти от гибели одного человека, по имени Утнапиштим, вместе с его семьей и имуществом.

Когда бог Эа рассказал Утнапиштиму о грядущем потопе и посоветовал ему устроить ковчег, Утнапиштим спросил бога, как ему быть с теми согражданами, которые начнут его расспрашивать, для чего он строит ковчег. Бог советует ему обмануть их, сказав, что он собирается уехать жить к океану. По этому совету праведник сулит своим соотечественникам всякие блага в будущем и привлекает их на помощь в строительстве ковчега. Весь народ Шуриппака строит ковчег, даже малые дети вносят свою лепту труда. Простодушные люди с радостью помогают обманщику спасти свою жизнь, не подозревая, что им всем уготована гибель и что человек, которому они бескорыстно помогают, хорошо это знает. Потом разыгрывается потоп, все человечество гибнет, остается в живых только неизвестно чем понравившийся богу Эа Утнапиштим с семьей и скотом.

Очень интересно описывается в мифе поведение богов во время потопа. Оказывается, великие и бессмертные боги не только мстительны и кровожадны, но и непостоянны в своих решениях, капризны, трусливы. Ниспослав на землю потоп, они сами перепугались: «Боги испугались потопа и поднялись на небо Ану; они присели в оцепенении, как псы». Довольно яркий образ, но как непочтительно в отношении богов выглядит это место мифа! Дальше изображается раскаяние, охватившее богов при виде тех бедствий, которые вызвал потоп. Богиня Иштар начинает «вопить как рожающая», вместе с нею плачут и остальные боги. А потом, когда потоп кончился и Утнапиштим вышел из ковчега и принес им жертву, «боги обоняли воню благоухания; они собрались, как мухи, над жертвователем». Явился, однако, бог Энлиль и разгневался по поводу того, что Утнапиштим спасся от потопа. Тогда Эа обманул Энлиля, сказав ему, что Утнапиштим во сне увидел грядущий потоп и понял тогда, что надо спасаться. Этого оказалось достаточным, чтобы удовлетворить великого бога, и тот, неизвестно за какие заслуги Утнапиштима, сделал его бессмертным.

Боги греческого пантеона изображены в мифах еще более красочно как жестокие, не очень умные, кровавые, развратные люди. Крон, отец Зевса, оскопляет собственного отца Урана, съедает своих детей, как только они рождаются, и лишь благодаря тому, что жене бога Рее удается обмануть его, подсунув вместо младенца камень, завернутый в пеленки, младенец Зевс остался в живых и, выросши, свергает своего отца Крона. В дальнейшем, как рассказывается в мифах, обитатели Олимпа, в том числе и главный бог Зевс, совершают поступки, которых никак нельзя назвать моральными.

Боги постоянно вмешиваются в земные дела, преимущественно для того, чтобы ссорить людей между собой и вызывать среди них войны. Долголетняя и кровопролитная война произошла из-за того, что, как рассказывается в мифах, три богини поспорили между собой по «важнейшему» вопросу: кто из них самая красивая. Для решения этого вопроса они привлекли земного юношу Париса, и богиня Афродита в награду за то, что он признал ее самой красивой, дала ему возможность похитить прекрасную Елену, жену спартанского царя Менелая. В результате вспыхнула война. Афродита всеми силами помогала Парису и его лагерю, остальные участницы «конкурса красоты», Гера и Афина, помогали противоположному лагерю. Другие боги тоже не остались в стороне ― вплоть до того, что нередко самолично принимали участие в сражениях, причем иногда даже бывали ранены обыкновенными смертными людьми…

Олимпийцы изображены в мифах часто воюющими и враждующими между собой. Их взаимоотношения ничем не отличаются от взаимоотношений людей, в фантазии которых возникли данные мифы. Характеры богов весьма разнообразны, им соответствует и их деятельность. Есть среди небожителей такой вор-рецидивист, как Гермес; он украл у Апполона золотые лук и стрелы, а Ареса ― меч, у Посейдона ― трезубец и даже у самого Зевса умудрился стащить его скипетр. Еще будучи грудным младенцем, он угнал у Апполона стадо коров. В отличие от Гермеса бог Гефест ― честный ремесленник-кузнец. Есть среди богов пьяница Дионис. Главный же бог Зевс отличается своей склонностью к романтическим похождениям как с богинями, так и с земными женщинами. Другие боги и богини тоже весьма склонны к легкомысленному образу жизни: Афродита, например, изменяет своему мужу Гефесту с Аресом.

Почему же религиозная фантазия изображает богов в таком совсем не возвышенном виде? Потому, что человек всегда строил свое представление о боге по своему образу и подобию. А этот образ и это подобие всегда отражали наличный уровень развития производительных сил, характер существующих производительных отношений и общественного строя, сложившиеся формы общественного и личного быта, сложившийся умственный и моральный облик людей. Таковы были люди, в сознании которых сложились мифы, и герои этих мифов могли отличаться от людей того времени лишь настолько, насколько религиозная фантазия в состоянии извратить отражение действительной жизни в человеческом сознании.

То же относится и к библейскому образу бога Яхве. Почему он выглядит в таком неприглядном свете? Разве не могли иудейские и христианские священники изобразить в Библии своего бога образцом всех добродетелей?

Это было бы возможно только в том случае, если Библия создавалась бы той или иной группой современных церковников единовременно и, так сказать, «по специальному заказу». Но, как мы видели выше, она формировалась постепенно на протяжении тысячелетия, и в ней отразились нравственные представления людей того исторического периода, когда соответствующие библейские тексты появлялись. Единственное, что могут теперь сделать церковники, ― это пытаться при помощи всяких натяжек и прежде всего при помощи произвольных аллегорических «истолкований» придать нравственному облику библейского бога и других библейских персонажей благообразный вид. Стоит, однако, подойти к вопросу при помощи методов беспристрастного и научного исторического анализа, как несостоятельность попыток приукрашивания библейского и всех прочих богов делается очевидной.

Научить людей нравственному и достойному поведению на библейских примерах даже в рамках и нормах, которые требуются религией, невозможно.

Не все, правда, решается примером. Можно сказать, что в Библии есть определенные предписания, требования, заповеди, и что именно они учат человека добру. Неважно, дескать, как ведут себя библейские герои, а важно, чему учит Библия в своих поучениях. Попробуем рассмотреть вопроси и с этой стороны.

Слово и дело

Свод нравственных правил Библии дан в знаменитых десяти заповедях. Мы уже говорили о том, что в Ветхом Завете они содержатся в двух разных вариантах. В данной связи это не имеет решающего значения, и мы возьмем те заповеди, которые представляются наиболее соответствующими представлению о нравственном поведении.

В самом деле, разве плохое нравственное правило ― «не прелюбодействуй», т. е. не развратничай? Не убивай, не кради, не произноси ложного свидетельства, не желай имущества ближнего своего, почитай отца и мать ― совсем, казалось бы, неплохие нравственные нормы. И любой верующий или служитель религии скажет в связи с этим, что нужно не критиковать эти библейские заповеди, а, наоборот, пропагандировать их и распространять. Но дело обстоит здесь совсем не так просто.

В заповеди сказано «не убивай», а люди, которые считаются образцом выполнения заповедей, убивают на каждой странице Библии и в одиночку, и в массовых масштабах. Сказано «не прелюбодействуй» ― и тут же описывается такая прелюбодейная практика самых «праведных» библейских персонажей, что и сама заповедь выглядит каким―то пустым звуком. Не кради, не желай чужого имущества ― и в то же время праведники только и делают, что присваивают чужое имущество, притом с полного благословения бога, а чтобы легче это было осуществлять, владельцев имущества уничтожают, тоже с божьего благословения. Такое систематическое и вопиющее расхождение слова с делом само по себе влияет отрицательно на нравственность.

Когда человек видит, что на словах проповедуется одно, а на деле практикуется нечто прямо противоположное, он перестает верить в какую бы то ни было проповедь. Самые благонамеренные заповеди превращаются в его глазах в пустую болтовню, которой не следует придавать значение. Слова ― для формы, для «вывески», для обмана легковерных людей, а на деле ― поступай, как тебе выгодно и не стесняй себя никакими ограничениями. Лицемерие глубоко развращает людей, оно лишает их не только определенных норм морали, но и вообще всякой морали. Такой человек может с чувством проповедовать любые заповеди, может произносить прочувствованные речи на возвышенные темы и в то же время заниматься самыми грязными делами. Именно так поступает любой ханжа, уверяющий всех в своей абсолютной преданности заповедям и без колебания нарушающий их не только тайно, но иногда и явно.

То вопиющее расхождение слова с делом, которое мы видим в Библии, не может научить людей ничему хорошему, оно в состоянии только научить их изощренному лицемерию, воспитать в них лживость и ханжество. Дело, однако, не только в расхождении слова с делом. Само это «слово» таково, что его никак нельзя рассматривать как руководство к нравственному поведению.

Мораль рабовладельцев

Как мы уже говорили, не существует единой морали для всех времен, даже для различных классов одного и того же общества. Это и имеется ввиду, когда мы говорим, что мораль имеет исторический и в классовом обществе классовый характер. Нормы морали, выраженные в Библии, носят на себе отпечаток той эпохи, в которую соответствующие библейские книги возникали. Возьмем, например, такую заповедь: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего»[Исход, гл. XX, ст.17.]. Самый текст этой заповеди ясно говорит о тех общественных условиях, в которых она возникла. Это условия рабовладельческого общества, основанного преимущественно на земледельческом производстве с применением тягловой силы волов и ослов; женщина в этом обществе по существу является собственностью главы семьи наряду с такой собственностью, как рабочий скот, жилище и т. д.

Любая другая из заповедей также исторически обусловлена. «Не укради» ― это значит не посягай на собственность рабовладельца. Заповедь «не убивай» означала в условиях того времени запрещение не убийства вообще, но только убийства своих соплеменников, а в еще более ранние времена ― членов своего рода. Заповедь о почитании родителей имеет в Ветхом Завете совсем другое содержание, чем то уважение к старшим и к родителям, которое мы воспитываем у нашего молодого поколения. Там это была норма родового строя ― требование беспрекословного повиновения главе рода или семьи вплоть до того, что он имел полное право принести своего сына или свою дочь в жертву богу или богам, и никакое сопротивление несчастной жертвы не могло встретить чьей―либо поддержки: в Ветхом Завете много рассказано о жертвоприношении детей. Какой смысл имеют попытки доказать, что исполнение заповедей библейской морали в наше время может иметь какое―то положительное значение?

Заключение

Нет, не может рабовладельческая мораль Библии научить чему-либо хорошему трудящегося человека, сознающего свое классовое и человеческое достоинство. В нашу эпоху только то, что способствует построению коммунистического общества, является нравственным и соответствует понятию добра. Но, конечно, не Библия и не какая бы то ни было другая религиозная книга может научить людей бороться за коммунизм.

Построить такой общественный порядок, при котором навсегда отошли бы в прошлое войны и эксплуатация человека человеком, вражда между людьми, жестокость и грубость нравов, несчастное и придавленное положение людей, ― построить такое общество трудовое человечество сможет, только руководствуясь марксистско-ленинской наукой. А марксизм-ленинизм по существу своему чужд всякой мистике и религии. Библия для него есть, как и всякая религиозная книга, человеческое произведение, созданное в те времена, когда над сознанием людей тяготели религиозные кошмары. Сознательный трудящийся человек освобождает свое сознание от религиозного ига и устремляет все свои силы на овладение наукой, дающей ему возможность с наибольшим успехом участвовать в строительстве новой счастливой жизни для себя и для всех других людей.