Часть третья. Раскрытие сокровищ и красот души

Предисловие

Человек может обладать или ложным — «неправедным» (Лк. 16, 9) богатством, или богатством «истинным» (Лк. 16, 11).

Первое богатство — это «маммона» (Мф. 6, 24): материальные блага, особые таланты, успехи в искусстве, науке и т. д., которые опасны и обольстительны и могут лишить христианина Царства Небесного (Лк. 18, 24).

Истинное богатство — это богатство души христианскими добродетелями, украшающими души, как цветы украшают сады.

Это сокровище бесценное, это есть дверь в вечное Царство Небесное, это тот «елей», о котором Господь говорит в притче о десяти девах и которым должны запастись еще при жизни «девы» — души христианские, чтобы светильники их горели и не гасли при встрече Жениха — грядущего во второй раз на землю Христа (Мф. 25, 31). Горе, если не хватит «елея».

Итак, приобретение и развитие в душе христианских добродетелей — это великое приобретение, не сравнимое со всеми сокровищами мира. Архимандрит (впоследствии Патриарх) Сергий говорит:

«Добродетель есть то блаженство, которого ищет себе христианин».

А пастырь отец Иоанн С. пишет:

«Хорошо, очень хорошо быть добродетельным. Добрый человек и сам покоен, и Богу приятен, и людям любезен. Добродетельный невольно привлекает к себе взоры всех. Отчего?

Оттого, что благоухание невольно заставляет остановить на себе внимание и подышать им. Посмотрите на самую наружность добродетельного, на его лицо — что это за лицо? Это — ангельский лик. Кротость и смирение разлиты по нему и пленяют всех своею красотою. Обратите внимание на речь его: от нее еще большее благоухания. Тут вы как бы лицом к лицу с его душою — и таете от его сладкой беседы».

Одна девушка-христианка имела счастье при жизни потерпеть за Христа. Она рано умерла и являлась во сне своей подруге.

При одном из явлений она сказала: «Мне теперь хорошо, но я узнала и про более прекрасные обители Неба; но я туда не могу войти: у меня не хватает цветов добродетели»…

Итак, страдание за Христа спасло ее душу. Но полноты блаженства она не получила, так как в душе ее не расцвели в должной мере христианские добродетели.

Развитие этих добродетелей является вместе с тем и показателем духовной зрелости христианина, степени стяжания им Духа Святого Божия — степени его Обожения.

«Добродетель не вне Божества», — говорит св. Григорий Нисский, поэтому «идущий путем истинной добродетели не иного чего причастен, как Самого Бога; потому что Он есть всесовершенная добродетель».

Добродетели украшают невидимое и таинственное духовное сердце человека и направляют его волю. Но как «ложка дегтя портит всю бочку меда», так и наличие одного порока среди ряда добродетелей оскверняет человеческую душу.

Многогранен характер человека, сложна его душа. Основываясь на Священном Писании и мнении святых отцов, укажем в ней лишь ряд основных добродетелей.

Вопрос, однако, осложняется тем, что каждая из них имеет беспредельное количество ступеней — изменений своего состояния.

Вместе с тем наш лексикон так ограничен, что не позволяет достаточно точно определить состояние того или иного свойства души.

Более того, часто одним и тем же словом называются совершенно различные понятия. Так, например, словом «любовь» называют и чисто животное, физиологическое проявление, и вместе с тем и самое возвышенное духовное чувство.

Также и понятие «печаль» может говорить о чувстве при неудовлетворении страсти или прихоти, а также и о печали при совершенном грехе или о сочувствии при бедствии ближнего; в основе той и другой печали имеются совершенно различные состояния души.

Ап. Павел пишет поэтому: «Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть» (2 Кор. 7, 10).

Поэтому чаще всего является необходимым к каждому слову, определяющему то или иное душевное состояние, добавлять эпитеты или пояснения, уточняющие понятие. Например, «естественная любовь к близким», «любовь Христова», «страх за существование», «страх перед Богом» и т. п.

Известные способности души простираются от одного положительного полюса (совершенной добродетели) до ее антипода — соответствующего ей порока.

Совершенствование — переход от порока к добродетели — может иметь для каждого свойства души два этапа: от глубины порока до «естественного» (берем этот термин условно) состояния еще не возрожденной души и от последнего до «сверхъестественной» (это также условный термин) добродетели в душе, освященной присутствием Святого Духа Божия. Для пояснения приводим примеры.

От глубины эгоизма и черствости сердца душа человека может при исправлении достигнуть благорасположения хотя бы к родным по плоти и близким людям. Это будет пока еще «душевный человек» (по терминологии ап. Павла, 1 Кор. 2, 14).

Под действием Святого Духа Божия душа может достигнуть далее Христовой любви, которая при полно-те развития будет изливаться на всех, включительно даже до врагов, и будет готова пожертвовать ради ближних и своею жизнью и даже блаженством Царства Небесного, как это было у пророков Моисея и ап. Павла (Исх. 32, 32; Рим. 9, 1–5).

От сатанинской гордости душа может подняться до естественной скромности и затем действием Духа Святого достигать Христова благодатного смирения, когда человек считает себя хуже всех, будучи сам в состоянии святости.

Ужас перед смертью у неверующего человека может смягчиться до спокойного к ней отношения — у святых же будет стремление «разрешиться и быть со Христом», как это было у ап. Павла (Флп. 1, 23).

Полное рабство страстям и велениям своего тела может смягчиться до способности воздерживаться — у святых же будет стремление к суровому аскетизму.

Такие переходы имеют место для всякого порока и его «антипода» — соответствующей ему добродетели.

Обычные люди из неверующих находятся где-то на пространстве между пороком и состоянием естественной добродетели у душевного, не возрожденного человека.

Христиане, в какой-то степени освящающиеся Духом Святым, находятся на пути от естественных добродетелей к добродетелям «сверхъестественным» (Христовым), имея конечной целью своего пути уподобление Христу (Гал. 4, 19).

Итак, цель жизни каждого христианина состоит в том, чтобы направить развитие своих способностей по направлению положительного полюса — к совершенной добродетели, что достигается постоянным, напряженным вниманием к своему душевному состоянию и усилием воли человека в течение долгих лет при непременном содействии ему в этом Божией благодати. В этом вся сущность перерождения «внешнего» и «душевного» человека во «внутреннего» и «духовного».

В сложном душевном организме можно выявить первоначальные — основные — добродетели.

В основе спасения души лежит вера христианская (Мк. 16, 16). Затем следуют «корень благих — страх Господень» (Пс. 110, 10) и «память смертная» — яркое сознание мимолетности жизни и неизбежности ее конца.

Движение вперед будет невозможно без «трезвения», без «ревности» о спасении.

Далее следует необходимость приучения христианина к терпению и послушанию. Изучение Священного Писания, опыта Церкви и своей души помогают ему развить в себе добродетель рассудительности.

Исходя из духовного закона «от внешнего к внутреннему», христианин в то же время постоянно практикует самоуничижение для развития нищеты духовной и смирения и приучает себя к делам милосердия для стяжания Христовой любви.

Добродетели смирения и любви Христовой вместе с развитием мира душевного венчают совокупность добродетелей христианских.

Как веру, так и всякую добродетель христианскую надо лелеять, оберегать, взращивать, как цветочек, совершенствовать, как всякий талант, заботиться постоянно о ней, наблюдая за ней, беспокоиться при угасании, лечить при болезни и следить за тем, чтобы она была в наилучших условиях для развития. Без заботы и упражнений все способности человека умаляются и погибают: так умаляется и исчезает и всякая добродетель христианская.

Перечислим общие условия для развития каждой из добродетелей.

1. Усиленная молитва, совершенствование в ней.

2. Частая индивидуальная исповедь и причащение Святых Таин.

3. Регулярное чтение Священного Писания (Нового Завета), творений св. отцов и другой духовной литературы.4. Постоянное упражнение в проявлении добродетели, т. е. подражание всем ее внешним признакам (по закону от «внешнего к внутреннему»).

5. Сосредоточенное внимание на внутренней жизни с учетом развития добродетелей и угасания противоположных им страстей, борьба с пристрастиями, привычными грехами и слабостями.

6. Сосредоточенная, нерассеянная жизнь, с отказом от потери времени для развлечений, светской литературы, пустых бесед и ненужного обращения с окружающими, не вызванного исполнением заповедей милосердия и помощи ближним — быть «всем слугою» (Мф. 20, 26).

Следует заметить, что различая по названиям добродетели, нельзя думать о них в резком разграничении.

Как пишет прп. Макарий Великий:

«Все добродетели между собой связаны, как звенья духовной цепи, одна от другой зависит».

То же нужно сказать и про связь пороков — противоположностей добродетелей.

Все добродетели христианские есть результат пребывания в душе Святого Духа Божия, имеют поэтому одно начало и лишь по различным проявлениям Святого Духа мы даем им различные наименования.

При своем высоком развитии добродетели начинают как бы сливаться: Христова любовь неотделима тогда от смирения, смирение неотделимо от кротости и послушания и все они — от мира душевного, который является их следствием и т. д.

Как говорилось выше, у каждой добродетели есть антипод — соответствующий ей порок: смирению противостоит гордость; любви — эгоизм и черствое сердце; воздержанию — распущенность, молчаливости — болтливость и т. д.

Можно было бы ставить вопрос: как победить пороки? Но здоровье исключает болезни. И если добиться душевного здоровья — расцвета добродетелей, то отпадут, уничтожатся и все пороки.

Поэтому ниже говорится преимущественно о путях развития добродетелей; при достижении же этой цели христианин искоренит и свои душевные пороки — страсти, пристрастия, недостатки и слабости.

Господь сказал: «Кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 2, 30). Поэтому христианину надо собирать, т. е. взращивать в душе своей цветник всех добродетелей христианских. Иначе горе нам: темные духи зла, найдя душу «пустой», по словам Господа, вернутся к ней вместе с новыми, злейшими духами (Мф. 12, 45).

Путь стяжания Святого Духа Божия, путь преображения души и развития добродетелей христианских в душе человека — нелегкий путь. На нем встречается человеку много опасностей и затруднений — увлечение мирскими интересами и пристрастиями. Склонность к первородному греху, неумеренные запросы тела, леность, нерадение, теплохладность, неразумие, а часто и невежество в духовных вопросах и отсутствие руководства и рассудительности тормозят, мешают человеку идти «узким» и «тесным» путем к Царствию Небесному.

Но, с другой стороны, и неумеренная ревность, надрыв в подвиге также очень опасны и могут увести с правильного пути гармоничного развития добродетелей.

Ниже будет излагаться опыт Церкви и описание достижений святых и христианских подвижников на этом пути и будут приведены примеры их высочайших достижений.

Но пусть эти вершины добродетелей не пугают нас своей высотой: святые были тоже люди. Пусть вместе с тем нетерпеливые ревнители не прельщаются возможностью быстрого приближения к совершенству: при крайней испорченности души человеческой нескоро будут замечаться успехи на этом «узком» пути, и многие годы пройдут в борьбе, и десятки лет понадобятся для заметного достижения успехов.

Здесь нельзя говорить о совершенном достижении Цели: она так далека, как далеко отстоит от нашей души совершенный Дух Богочеловека Иисуса Христа: «Доколе не изобразится в вас Христос» — так определяет конец достижений ап. Павел, а Господь через Евангелие повелевает нам: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48).

Наше духовное несовершенство можно сравнить с болезнью. И каждый из нас тяжко душевно болен. Но у каждого вместе с тем особые болезни, особые грехи — последствия наличия в нас тех или иных страстей в той или иной степени развития и наличия различных пристрастий, которые невозможно перечислить по их многочисленности и разнообразию.

Здесь очень важно знание своих душевных болезней, своего духовного возраста, знание своей веры, учет своего положения в обществе и знание той очередной ступени, на которую следует подняться христианину в первую очередь. Нельзя перепрыгивать через ступени, нельзя торопиться, чтобы не надорваться; но нельзя и отставать, чтобы не застыть в «законченности».

Поэтому и каждому из людей следовало бы «прописывать» особые для каждого «духовные лекарства» и назначать особый духовный режим.

Нельзя в миру стремиться к подвигам, свойственным монашеству, как иноку не положена жизнь, соответствующая мирянину. Также нельзя в браке или семье стремиться к тому, что свойственно жизни одиноких, и т. п.

Конечно, лучше всего было бы жить в послушании у опытного и просветленного отца или старца; но многие не могут иметь их, и тогда им в высшей степени нужна добродетель духовной рассудительности, чтобы ровным шагом идти средним «царским путем», не падая, не оступаясь и не сворачивая с этого пути ни направо, ни налево.

«Покажите в добродетели рассудительность», — учит нас первоверховный апостол Петр (2 Пет. 1, 5).

И если кто от всего сердца захочет преображения своего сердца и неустанно будет молить о том Господа, то Он Сам укажет ему выход из затруднений и «отворит ему дверь» для спасения, как обещал Он открывать ее последним на земле христианам, находящимся в наиболее бедственном состоянии (Откр. 3, 20).

В наше время крайне затруднено и духовное руководство, и малодоступно учение отцов Церкви, раскрывающее правильное понимание евангельских заповедей.

Все ниженаписанное и ставит себе целью облегчить и помочь в достижении главной цели христианской жизни — преображении своей души, чтобы она была подготовлена к моменту смерти тела для вхождения в одну из тех многочисленных обителей Царства Небесного, которые обещал подготовить Своим ученикам уходивший с земли Христос (Ин. 14, 2).

Вера и надежда

Глава 1. Вера христианская

«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). Так определяет сущность веры ап. Павел.

Итак, вера есть, во-первых, та духовная сила в христианине, которая может обеспечить ему достижение желаемого, и, во-вторых, — уверенность в том, что не дано ему познавать непосредственно, через его внешние органы чувств.

По словам о. Валентина Свенцицкого:

«Вера есть высшая форма познания, особое восприятие, таинственное и непостижимое в нас, превышающее все остальные формы познания и включающая их в себя».

А К. Д. Ушинский пишет, что «вера есть небесное сокровище, которое вручено человеку Творцом, как рай Адаму, чтобы его "хранить и возделывать"».

Известный врач Н. И. Пирогов говорит:

«Веру я считаю такою психологическою способностью человека, которая более других отличает его от животного».

Хорошей аналогией для понимания значения веры является проводник электричества.

Для того чтобы человек мог использовать электрическую энергию, нужен проводник. Так и для идущей к сердцу человеческому благодати, очищающей сердце и исполняющей его Святым Духом, нужен также проводник. И таким проводником является вера человека.

Вспомним, как Господь «не мог» совершать чудес в Назарете, так как не нашел веры в сердцах Своих соотечественников (Мк. 6, 5).

Бог не принуждает к вере. Она есть свободный подвиг любящей души. Вместе с тем она является великим сокровищем и единственным путем к совершенству. Об этом так говорил старец Захария из Троице-Сергиевой Лавры:

«Помните, что Бог дал нам свободу и насильно Он не берет к Себе никого. Надо проявлять усилие в воле своей, чтобы получить в сердце своем благодать Святого Духа.

Если бы Бог не дал нам свободы, Он бы уничтожил путь веры и привел бы к Себе всех путем принудительного знания. Не говорите, как некоторые невежды говорят: "Докажите нам существование Бога, и тогда мы поверим…" Тогда не будет веры, если доказать, а будет принудительное знание, и не будет тогда дороги к спасению».

Поэтому не следует спорить с неверующими и пытаться доказывать истинность христианской веры. Однако следует привлекать к ней внимание и раскрывать всю ее ценность и красоту и указывать на нее как на единственный путь для разрешения всех недоумений для разума человеческого.

Но когда в свободном сердце совершится акт веры, тогда Бог дает такие доказательства истинности веры, которые несравненно выше всех научных доказательств.

Поэтому ап. Иоанн пишет: «Верующий в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом» (1 Ин. 5, 10).

К сожалению, помимо спасительной христианской веры может быть и гибельная вера.

Так, «верующими» кроме христиан называют магометан, буддистов, идолопоклонников и т. д. А среди атеистов есть такие, которые «верят в человеческий гений», «верят в науку» и т. п.

Спасительная же вера, по определению ап. Павла, состоит в том, чтобы человек верил, что Бог (христианский) «есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 11, 6). Вера же гибельная для человека (но точно так же не знание, а вера) состоит в том, что Бога нет, или нет возможности общения с Ним.

Итак, по отношению к Богу неправильно делить людей на «верующих» и «неверующих». И те, и другие только верят, а не знают; но среди них одни верят в бытие Бога, а другие в Его небытие.

То же и по отношению к личности Иисуса Христа. Одни верят, что Он жил на земле и был Сыном Божиим; другие верят, что Он был обыкновенным человеком; третьи верят, что Его вообще не было. Но все только верят, но не знают достоверно. «Блаженны не видевшие и уверовавшие», — говорил Господь апостолу Фоме (Ин. 20, 29).

Следует упомянуть, однако, что помимо «верующих» и «неверующих» есть еще небольшая группа философски образованных людей, которые не причисляют себя ни к тем, ни к другим, называя себя «агностиками».

Сущность агностицизма в том, что это учение утверждает, что мы ничего не можем знать о действительной сущности вещей. Поэтому на вопрос «Существует ли Бог?» агностики отвечают: «Мы не знаем». Это, по крайней мере, много честнее, чем вопреки логике и здравому смыслу категорически отрицать существование Бога, ложно базируясь при этом будто бы на «доказательствах науки».

По существу, много труднее верить в то, что Бога нет, чем в то, что Он есть: здоровая логика не может мириться с бессмыслицей, что все сотворенное: материя, энергия, весь сложный до беспредельности мир, человек и управляющие мирозданием бесчисленные законы — все это могло произойти как-то случайно, из ничего, без Премудрого Творца.

И прав пророк Давид, называющий безумцами тех, кто утверждает, что «нет Бога» (Пс. 13, 1).

Причину наличия в человеке той или иной веры не следует искать в его своеобразных построениях ума, в его разумности, в его развитии, образовании и т. п. Верой движет сердце, и оно диктует уму, во что надо ему верить.

Сердце доброе, любящее, тянущееся к духовному свету, к красоте, правде, истине, хочет, чтобы Бог был, и ему даруется спасительная вера.

Как пишет о. Иоанн С:

«Вера есть ключ к сокровищнице Божией. Она обитает в простом, добром, любящем сердце».

И наоборот, как говорит блж. Августин:

«Никто не отрицает Бога, как только тот, кто заинтересован в том, чтобы Его не было».

А проф. П. Лепорский пишет:

«Истинный мотив отрицания Бога — вражда грешника на Бога. Представление о карающем суде Божием мешает жить грешнику, как ему хочется. Чтобы грешить свободно, ему для своего успокоения необходимо сказать «в сердце своем: нет Бога» (Пс. 13, 1).

Что именно таково происхождение атеизма — в этом не может быть и сомнения. Как пишет В. С. Соловьев:

«Обыкновенно истины веры отвергаются заранее не по грубости ума, а по лукавству воли. Нет сердечного влечения к таким предметам, как Бог, спасение души, воскресение плоти, нет желания, чтобы эти истины действительно существовали, без них легче и проще, лучше о них не думать…

Такое неверие озлоблено против тех предметов, существование которых оно отрицает, такое неверие недобросовестно…

Но есть другого рода неверие, совершенно добросовестное, основанное… на особенности психического темперамента. Это неверие апостола Фомы…

Если бы неверие Фомы происходило от грубого материализма, сводящего всю истину к чувственной очевидности, то, убедившись осязательно в факте воскресения, он придумал бы для него какое-нибудь материа-диетическое объяснение, а не воскликнул бы: "Господь мой и Бог мой!"

Это неверие Фомы имеет все права на нравственное наше признание».

Абсурдно утверждение атеистов, что «наука не допускает веры в Бога». Опровержением этого является то, что множество из великих ученых верили в Бога. (Из последних наших ученых — Павлов, Филатов, Пирогов, Менделеев, Мичурин и др.).

Как говорил английский философ и ученый Бекон:

«Много знания приводит к Богу, а мало — удаляет от Него».

А Пастер пишет:

«Я верю, как бретонский крестьянин. Если бы я знал более, то верил бы, как бретонская крестьянка».

Вера спасительная есть дар человеку от Духа Святого Божия. Ап. Павел говорил: «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12, 3).

Таинственен, непостижим дар спасительной веры, который отличает христианина от мертвого, невозрожденного человека. Здесь та же тайна, которая отличает живой и одушевленный мир от мертвой природы.

Безмерно высока ценность дара спасительной веры, которая приоткрывает душе человеческой дверь в Царство Небесное, которое «внутрь вас есть» (Лк. 17, 21).

Как величайший из даров человеку христианская вера может быть дана лишь при наличии в человеке глубокого смирения и подвига покаяния — сознания своих грехов при горячем стремлении к очищению своего сердца от страстей и пристрастий. Про это так пишет старец Силуан:

«Горделивый человек своим умом и наукой хочет познать все, но ему не дается познать Бога, потому что Господь открывается только смиренным душам.

Чтобы познать Господа, не надо иметь учености, но надо быть послушливым и воздержанным, иметь смиренный дух и любить ближнего, и Господь возлюбит такую душу и явит Себя душе, и будет учить ее любви и смирению, и все полезное даст ей, чтобы обрела покой в Боге.

Если какой-либо неверующий спросил бы нас: "Как мне обрести веру?" — то надо ответить так: "Господи, если Ты есть, то просвети меня, и я послужу Тебе всем сердцем и душою".

Вера не может быть дарована сердцам горделивым, эгоистичным, находящимся во власти страстей. Такие сердца не могут понести дар веры, так как вера обязывает ко многому. Прежде всего она обязывает к жертвенному подвигу любви».

Об этом пишет св. Иоанн Златоуст:

«Много есть таких, которые веруют словам Священного Писания, но изнемогают в исполнении написанного».

Вот почему истинная вера, соединенная с жизнью, т. е. с исполнением на деле заповедей Господа, редка, и Сам Господь говорил про Своих учеников как про «малое стадо» (Лк. 12, 32).

В чем сущность живой веры? При ней имеется уверенность в бытии Бога и в возможности с Ним общения: «Ищущим Его воздает» (Евр. 11, в). Но одной такой веры, однако, недостаточно.

Об этом так пишет игумения Арсения:

«Верить необходимо не только в существование Бога Творца и в спасение, дарованное нам через Иисуса Христа, но надо верить неизменно, во всех обстоятельствах жизни, как бы тяжело ни было, что Бог милосерд, хочет нашего спасения и, видя, зная не только в чем временное наше благо, но и вечное, ведет нас к нему, как любящий, но мудрый отец своих детей, направляя их с одинаковой любовью, лаской и строгостью.

Поэтому надо принимать с упованием как милость Божию (прося только Его помощи) всякое испытание или искушение, извне ли оно приходит, от наших ли немощей или от людей — орудий Божиих для нашего спасения, и часто обоюдного».

Наличие живой веры в человеке проявляется, по словам игумена Иоанна, также в нижеследующем:

«Вера, спасающая человека, не есть лишь вера в существование на небе и в отвлеченности Бога… Нет, вера есть реальная покорность Живому Богу на земле, безоговорочное доверие во всей полноте Его откровению, устремление и следование Им указанным путем и истолкование решительно всего во славу Божию».

Для верующего, как пишет о. Александр Ельчанинов, «нет ничего случайного на свете. Тот, кто верит в случай — не верит в Бога».

По учению прп. Исаака Сириянина, по наличию или отсутствию живой веры в Бога можно различать два типа людей. Для каждого из них будет характерным и миросозерцание, и душевное состояние, и взаимоотношение с миром.

У людей, живущих без живой веры, по словам преподобного, бывает «голое ведение, которое ценит только богатство, тщеславие, убранство, телесный покой, мирскую мудрость, годную к управлению дел в мире и способную к светской науке, искусству, изобретениям и т. д.».

Это ведение приписывает все случающееся не Промыслу Божию, а заботе и способности самого человека. Вместе с тем «оно не может пребыть без непрестанного попечения и без страха за тело, а потому овладевают им малодушие, печаль, отчаяние, боязнь от людей, страх от грабителей, страх от смерти, заботливость в болезни, тревога при скудости в недостатке потребного, страх страданий и все прочее.

Оно уподобляется морю, в котором ежечасно день и ночь мятутся и устремляются на пловцов волны, так как это ведение не умеет попечение о себе возвергать на Бога в уповании веры в Него.

А потому во всем, что касается до него самого, оно ухищряется в изыскании разных средств.

Когда же ухищрения его в одном каком-либо случае окажутся недействительными, таинственного же в сем

Промысла оно не усмотрит — тогда препирается с людьми, которые препятствуют и противятся ему.

Но если бы однажды вверил ты себя Господу, — говорит прп. Исаак про людей с христианской верой, — вседовлеющему для охранения твоего и смотрения о тебе, и если пойдешь вослед Его, то не заботься опять о чем-либо таковом, но тогда скажи душе своей: "На всякое дело довлеет для меня Того, Кому единожды я предал душу свою. Меня здесь нет, Господь это знает".

Тогда на деле увидишь чудеса Божии, увидишь, как во всякое время Бог близок, чтобы избавлять боящихся Его, и как Его Промысл окружает их. И хотя невидим телесными очами хранитель тот (Промысл), пребывающий с тобою, не должен ты сомневаться относительно Его, будто бы Его нет, ибо нередко открывается Он телесным очам, чтобы тебе иметь дерзновение».

Помимо уверенности в Промысле Божием имеется и еще несколько условий, чтобы вера была спасительной.

Ап. Иаков говорит: «И бесы веруют и трепещут» (Иак. 2, 19). Однако бесы при этой вере и при ожидании себе возмездия («трепетании») все же остаются вне спасения. В чем же спасительная вера?

Ап. Иаков учит, что «вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак. 2, 17).

Здесь он требует непременного добавления к вере дел богоугождения — исполнения воли Бога и Его заповедей.

Апостол Павел добавляет к этому: «Если я имею… всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто» (1 Кор. 13, 2).

Нужно думать, что когда в притче о брачном пире (Мф. 22, 11–14) Господь говорил о человеке, присутствовавшем на пиру, но «одетом не в брачную одежду», то Он подразумевал тех, кто имеет веру, считает себя христианином (присутствие на пиру), но не имеет одежды милосердия и деятельной Христовой любви к ближним. По признакам наличия последних будет и оправдание на Страшном Суде (Мф. 25, 31–46). А все те, кто делает себя, а не ближних, центром жизни («эгоцентризм», или «автоэротизм»), по существу являются неверующими, хотя бы они и называли себя христианами. У них «вера мертва» как не имеющая следствием дел любви.

Итак, любовь и дела любви оживляют веру, мертвую без них. Поэтому ап. Павел ставит в основу спасения не одну способность к вере в Бога, но три способности человека — верить, надеяться и любить. Он говорит: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13, 13).

Вера может быть у человека с детства — как дар за благочестие его родителей. Но она может прийти и в зрелом возрасте как дар благодати за стремление сердца человеческого к любви, истине, красоте и подвигу. В последнем случае она особо оценивается Господом.

Вместе с тем, как пишет архиеп. Арсений (Чудовской):

«Вера, как и любовь, не дается сразу и легко; ее нужно искать, ее добиваться, и только со временем, после усиленного духовного делания, вера овладевает всем нашим внутренним существом и делается для нас жизненным нервом, целью нашего бытия».

На вопрос иудеев «Что нам делать?» Господь отвечал им: «Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (Ин. 6, 28–29). А сомневающемуся апостолу Фоме Он сказал: «Блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20, 29).

Как возрастить в себе, укрепить веру и оберегать ее? Ап. Павел пишет: «Вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10, 17).

Итак, начало пути для стяжания и укрепления веры — это постоянное слушание слова Божия, проповеди богодухоносных служителей Слова и чтение Священного Писания, творений св. отцов и жизнеописаний святых и подвижников благочестия и другой духовной литературы.

Если не удается нам достаточно обращаться с носителями Духа Святого Божия, то тем более надо уделять время на духовное чтение, которое в наших руках. Кто наблюдал за собой, тот знает, как много помогает чтение укреплению веры и воспламенению духовной ревности.

Вера может потеряться (у сознательно не кающегося в своих грехах). Она будет слабеть, если человек будет добровольно и близко обращаться с неверующими людьми и читать литературу, написанную атеистами.

Особенно же вредно может отозваться на душе чтение антирелигиозной литературы: даже некоторые глубоко верующие христиане замечали для себя вред от чтения такой литературы.

Мы слышали от нескольких верующих людей такие слова: «Я никогда не прощу себе, что я позволил себе прочесть "Гаврилиаду" (написанную Марлинским, но некоторыми приписываемую А. Пушкину). Она навсегда мне отравила великий праздник Благовещения».

Что же касается людей со слабой верой или сомневающихся, то подобная литература может навсегда погубить и вытравить у них начатки веры.

Так, мы слышали следующее свидетельство от одной ранее веровавшей девушки:

«Я за одну ночь прочитала из сочинений Л. Толстого "В чем моя вера?" К утру я перестала быть верующей христианкой».

Надо вспомнить тот случай, когда великий из святых прп. Антоний Египетский мгновенно прекратил разговор и пустился бежать от одного собеседника, когда узнал в нем еретика.

Как и всякая другая добродетель, вера есть нежный цветок, если душу сравнивать с садом. Этот цветок надо взращивать, лелеять и вместе с тем тщательно оберегать от многих опасностей.

По существу всякий грех есть уже рана на теле души и вредит и вере в той или иной степени.

Грех лишает благодати Божией, а без нее вера гаснет и может даже умереть. Смертный грех убивает веру. Присмотритесь к жизни, и вы найдете женщин, которые теряли веру после первого аборта.

Как известно из Священного Писания, при конце существования человечества наступит «отступление», т. е. угасание веры во Христа (2 Фес. гл. 2–3).

Эта угасающая вера в последние времена идет по двум направлениям: там, где еще имеется свобода проповеди христианства, там под влиянием цивилизации, т. е. внешнего прогресса человечества: богатства, роскоши, комфорта, избалованности, праздности, общедоступности всевозможных развлечений (спорта, кино, радио, телевизоров) — там вера ослабляется, делается мертвой, не сопровождается любовью и делами любви. В этом теперь опасность особенно для западных христианских стран.

Там же, где прекращается проповедь о Христе, вера постепенно угасает. Однако если при этом народ не развращается от легкой комфортабельной жизни, если Господь не оставляет его Своими заботами, посылая ему как целительное средство народные бедствия, — там сохраняется условие для возрождения веры. И бывают случаи, когда веры нет в уме, но она горит в сердце, как это было с Альбином из стихотворения Надсона «Христианка»:

И, смерть Марии изрекая,

Дворца и Рима гордый сын,

Он сам, того не сознавая,

Уж был в душе христианин.

По свидетельству одного военного, принимавшего по радио сообщения от находившихся в бою летчиков (во Вторую мировую войну), он часто слышал от них в моменты их гибели слова: «Господи! Приими мою душу!»

А это были военные, в обычное время ни в чем не проявлявшие своей веры в Бога.

Так, пройдя путь глубоких страданий, народная душа может вновь возродиться и загореться пламенем веры и благочестия.

Вера христианская — величайший из даров человеку от Господа. Как пишет Н.:

«Жить и умирать в самых страшных условиях с Богом в душе — веселее и легче, чем пребывать в покое и холе без надежды и веры в Бога. Воин с оторванными взрывом ногами, истекающий кровью, обратившийся к Богу, непременно получает столько помощи, и радости, и света, что ему должен позавидовать благополучно жуирующий материалист.

Ведь даже не веря в Бога, невозможно не согласиться с верностью того факта, что человек переживает успокоение и полную радость, с верою обращаясь ко Христу. Ведь это опыт миллионов людей в любых условиях, этим опытом живет Церковь».

Приложения к главе 1-й

Наши рекомендации