Разные изречения из Иоанна Златоуста

Тленное дано нам тело не для того, чтобы мы страданиями его увлекались к нечестию, напротив, для того, чтобы пользо­вались им ко благочестию. Эта тленность, эта смертность тела послужит для нас, если мы только поведем себя внимательно, источником славы и сообщит нам в оный день великое дерзнове­ние, впрочем, не только в оный день, но и в настоящей жизни.

Ты христианин для того, чтобы подражать Христу и пови­новаться Его законам. Что Он сделал? Не сзывал к себе, сидя в Иерусалиме, больных, но обходил города и села, исцеляя душев­ные и телесные болезни. Он мог, конечно, и сидя на одном месте всех привлечь к Себе, однако ж не сделал этого, подавая нам при­мер, как надобно ходить всюду и искать погибающих.

К праведникам везде Господь строг; является к грешни­кам — благ и скор к помилованию их и грешника падшего вос­ставляет и глаголет ему: или падаяй не воссгасг? или отвращаяйся не обратится? Что в мире сем богатый человек — то и праведник у Бога, и что в мире сем нищий — то и у Бога грешник. Посему грешников как убогих, от праведников же яко от богатых взыски­вает, к нищим убожества ради снисходит, а от сих по богатству и<х> благочестия с великою потребностью отчет требует.

О слове

Язык есть такой член, которым мы беседуем с Богом, чрез который возносим Ему хвалу. Такое блюдение имел Иов, посему и не произнес ни одного непристойного слова, напротив, боль­шею частию молчал; когда же надлежало ему говорить с женою, то произнес слова, исполненные любомудрия. Ибо должно гово­рить тогда только, когда разговор полезнее молчания. Потому и Христос сказал: всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово (Мф. 12, 36). И Павел: слово гнило да не исхо­дит из уст ваших (Еф. 4, 29). А как можно содержать эту дверь в безопасности и иметь над нею точное наблюдение, об этом вот что говорит <другой> (Сирах): вся повесть <рассказ, разговор> твоя <да будет> в закон Вышняго <Сир. 9, 20>. Ибо, если ты при­учишь себя ничего не говорить лишнего, напротив, непрестанно будешь беседою о Божественном Писании ограждать и мысль, и уста свои, то стража твоя будет тверже адаманта.

И ты, когда увидишь, что кто-либо нуждается в душевном или телесном врачевании, не говори сам себе: почему такой-то и такой-то не излечил его? но сам избавь больного от недуга и не требуй от всех отчета в их небрежении о нем. Ведь если ты заме­тишь, что лежит золотая монета, то не говоришь, зачем такой-то и такой-то не подняли ее, но спешишь схватить ее прежде всех. Так рассуждай и о падших братиях и заботливость о них считай за находку сокровища. Ибо, если ты прольешь на него, как масло, слово учения, если обвяжешь его кротосгию, если уврачуешь тер­пением, то он обогатит тебя более, нежели какое-либо сокрови­ще. Аще изведеши честное от недостойного, яко уста Моя будеши, говорит Господь (Иер. 15,19).

<28>

О непогрешимости Церкви

Да не будет соблазнительно, что патриарх Сергий и следую­щие за ним Пирр, Павел, Петр, равно как Римский папа Оно- рий и некоторые другие епископы, впали в ересь Монофелитов, потому что ересь сия на шестом Вселенском Соборе обличена и предана проклятию. Напротив, появление еретиков на престо­лах епископов показывает то только, что в Церкви Христовой ни единому лицу, отдельно взятому, — патриарх ли то или папа, или другой епископ, не дано дара непогрешимости. Обличение же их на Вселенских Соборах и восстановление Православного вероучения уверяет нас, что Православная Церковь, несмотря на заблуждения частных глав, то есть епископов, остается непо­грешимою и непоколебимою. Врата адова, по слову Господа, не одолеют ей. Она, как река, исходящая от престола Божия <и Агнча>, течет, напоевая потом <сладосги многие поколения, нигде> не прерываясь, а еретики, появляющиеся в ней, какого бы чина они ни были и какой бы власти ни имели, подобны мякине и хворосту, плавающему на поверхности воды и иногда закрываю­щему ее на время, для испытания верующих, но это чуждое веще­ство скоро снимается, исчезая как пух, сдуваемый ветром.

<29>

О иконоборстве

Вообще иконоборцы столь жестоко поступали с право­славными, что гонение их ничем не различается от тех гонений, которое язычники воздвигали на христиан. Но сила Распятого низложила и сего страшного зверя. Хотя и после седьмого Все­ленского Собора являлись опять иконоборцы, однако ж они были не что иное, как последние судорожные движения сего борющегося со смертью зверя. И опять хотя после многих веков некоторые выкопали из гроба погибели безбожные умствования иконоборцев так, как и <другие> многие древние и злосмрадные ереси, впрочем, да не удивит и не соблазнит это явление тебя, пра­вославный читатель! Напрасно старались и стараются они воскре­сить скверный скелет за много веков убитого зверя иконоборства, собирая сухие и изъеденные червями кости его. На сем скелете лежит страшная печать проклятия, которое, возгремев с высоты тверди церковной, однажды поразило зверя, — и он лежит мерт­вым во веки веков!

<30>