Патриарха константинопольского)

Каждое священнодействие, совершаемое на Божественной Литургии, совершается и для настоящего употребления, и по поряд­ку Литургии, и в то же время каждое означает или какое-нибудь дело земной жизни Спасителя, или Его страдания. Так выносы Евангелия или Даров из алтаря в одно и то же время бывает и для настоящего употребления — собственно по чину священнослуже- ния, и означает, кроме того, нам явление Спасителя; вынос Еван­гелия означает явление Его первоначальное еще не всенародное, а вынос Даров означает явление Его совершенное и окончатель­ное. Так, далее все то, что совершается во время самого освящения Даров, все то, что совершается при самом священнодействии, все относится к домостроительству Спасителя, дабы оно, посредством созерцания предстоя как бы пред очами нашими, освящало душу и соделывало нас способными ко принятию Святых Даров. И как осуществленное некогда на самом деле Спасителем, сие домо­строительство обновило вселенную, так и ныне созерцаемое посто­янно, оно соделывает душу Божественною. Но тогда, будучи про­поведуемо, оно только созидало благоговение, веру и любовь к<о> Христу в душах благоприемлющих, а теперь, будучи благоговейно созерцаемо душами уже верующими, оно не производит только как в первый раз в них веру и любовь, но сохраняет, возобновля­ет и возвращает сии святые чувствования, уже лежащие в сердце, оно соделывает верных крепчайшими в вере, пламеннейшими в любви, ибо то, что оно сильно было соделать из несущего сущим, оно весьма легко может сохранять, возобновлять и возращать. Посему нужно, чтобы и домостроительство нашего спасения, которое требует веры и вместе возбуждает веру, выражено было для нас в образах— как это действительно и выражено в чине священнослужения, — дабы мы не умом только представляли, но и глазами видели великое обнищание всех Богатящего, нис­шествие на землю Вездеприсущего, поношения Преблагословен- ного, страдания Бесстрастного, дабы видели, колико Возненави­денный колико любил, из какого величия сколько смирил Себя, как пострадал, что претерпел, и какую предложил нам трапезу, — видели, и с трепетом чудясь способу нашего спасения, изумлялись богатству милости Божией, благоговели пред толико милосердо- вавшим о нас нашим Спасителем, вверили Ему души свои, пред­ложили жизнь, возжгли сердца свои огнем любви к Нему и в таком уже состоянии безбоязненно приступили к трапезе, ибо для того, чтобы соделаться достойными принятия святыни, недостаточно быть только просто учениками Христа, но необходимо живое и деятельное созерцание, подобно, чтобы око ума как бы присут­ствовало там и направляло туда — к одному все мысли наши, если мы хотим соделать душу способною к принятию освящения.

О Божественной плоти Иисуса Христа
и о нашей (из Тертул<л>иана)

Бог изменяться не может, между тем Слово сделалось пло- тию; следовательно, Оно не изменилось в плоть, но только облек­лось ею, чтобы сделаться ощущаемым и осязаемым, иначе если бы Иисус Христос составился из плоти и Духа (как учат еретики), то вышла бы третья субстанция, которая была бы ни тем, ни другим, ни Богом, ни человеком. Но в Иисусе Христе два естества не сме­шаны, но соединены в одном лице, — Божеское, то есть и челове­ческое. Каждое из них сохранило свои собственные свойства: Бог творил чудеса, человек страдал. <И> из того самого, что говорится о Христе, что Он умер, видеть можно, что он не есть Отец, очевид­но также, что и Страдавший не есть Отец, потому что Сын жалует­ся на кресте, что Бог оставил Его; если же Страдавший был Отец, то к какому еще Богу Он взывал? Он и есть и Божий Сын и челове­ческий сын; и Бог и человек, человек, каков он есть, из души и тела. Слова: прискорбна душа Моя до смерти <Мф. 26, 38> показывают, что у него душа была человеческая, страдавшая так же, как и наша. Слова: хлеб его же Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира <Ин. 6, 51> показывают, что у Него была плоть, хотя Он тут же и повсюду показывает Божество и власть Свою, не говоря, как пророки: Ангел, глаголавый мне, рече така, или: Господь рече; но: Аз же глаголю вам <Мф. 5, 22, 28 и сл.>. Сие не то значит, чтобы плоть Иисуса Христа была мнимая, или имела природу высшую нашей; нет, она во всем подобна была нашей плоти, кроме токмо греха, потому что Иисус Христос, сделавши ее Своею, сделал чис­тою и от греха. Ему надлежало родиться от Девы новым некото­рым образом, дабы быть виновником нового рождения. Если бы Он имел и отца и матерь, как всякий человек, то и был бы весь совершенно сыном человеческим, следовательно, простым чело­веком. Но Он, будучи по плоти сыном человеческим, есть вместе и Сын Божий по своему Божественному существу. Родившись от Марии, Он должен был от Нея воприять плоть Свою, и чрез Нея- то Он и есть от крови Давида и Авраама. Воскреснул Он с плотию с тем, чтобы показать, что и мы воскреснем с плотию.

Тело наше не должны мы презирать: оно создано непосред­ственно Самим Богом, соединено с душою, и соединено так, что не знаешь, тело ли носит душу, или душа тело. Сверх того дос­тоинство тела еще возвышается участием его в Таинствах. Тело омывается для очищения души, тело помазуется для освящения души; на теле полагается знамение креста для укрепления души, тело осеняется возложением рук, дабы душа озарилась Духом; тело вкушает Плоть и Кровь Иисуса Христа, дабы душа насы­тилась Самим Богом. Наконец тело дает возможность душе действовать, поборать страсти, объявлять ему брань и славно побеждать его; не было бы у нас тела, не могла бы душа получить и мученического конца. Тело ли дано нам в поношение? Как! сия плоть, которую Бог образовал Своими руками и оживил Своим дуновением, возвеличил до владычества над всеми Своими тво­рениями, облек Своими Таинствами, которой чистоту Он любит, умерщвление похваляет, страдания чтит, — эта плоть не воскрес­нет! эта плоть, получившая от Бога такие преимущества!

Мысли Отцов Церкви
о истинном покаянии и Пасхе

Св. Иоанна Златоуста

Когда я говорю о посте, то разумею пост истинный, он состоит не только в воздержании в пище, но и в воздержании от грехов. Ибо бесплоден пост, когда он неправилен. Постился и фарисей, но не получил пользы. Мытарь не постился, но пред­почтен постящемуся фарисею. Из сего можно видеть, что один пост телесный ничего не сделает. Жители Ниневии постились и получили помилование. Иудеи постились и ничего не приоб­рели, а только осуждены Богом. Что отвратило от Ниневии гнев Божий, то ли, что они постились и облеклись во вретище. Нет, а то, что они переменили свою жизнь. Это я говорю не к униже­нию поста, но для того, чтобы уважали пост надлежащим образом. А надлежащее уважение посту сделано будет тогда, когда будут воздерживаться не только от пищи, но и от грехов. Вот сегодня мы целый день провели в посте, и вечером стол наш умереннее, нежели вчера. Может ли кто сказать, что и жизнь его сегодня переменилась так же, как и его стол. Едва ли! Итак, что пользы в посте? Постники есть у вас многие, которые постом хотят пре­взойти друг друга, так что одни проводят два дня без пищи, другие во весь пост удаляют от стола не только деревянное масло и вино, но и всякую пищу, кроме воды и хлеба. Но станем лучше сорев- новать друг другу в том, чтобы отложиться от дурных привычек. Это будет полезнее всякого поста, от этого более выгод, нежели от изнурения тела. Иначе нас назовут все бывшими глупцами, если мы запрещенное законом Божиим оставим без уважения, а всю нашу ревность обратим на то, что само в себе малозначительно. Но тогда совершаем пост, когда сделаем себя лучшими. О том будем думать, исправились ли от грехов. Если иной будет пред тобой хвалиться, я все сорок дней постился, то ты скажи: а я имел недруга и примирился с ним, имел дурную привычку злословить других и теперь ее оставил.

Св. Ефрема Сирина

Обманывается тот, кто думает, что сущность поста состоит в уменьшении только телесной пищи. Ибо известно, нарушители правил истинной добродетели не получают от того никакой поль­зы. Изнурение тела бесполезно для тех, которые в сердце питают ненависть и в груди своей носят закоренелую злобу и мститель­ность, Бог не войдет в такое гнусное жилище. Не лишнее ли дело мучить тело голодом и жаждою, когда душа измучена и гибнет от пороков? И молитва и пост бесполезны для тебя, когда ты не украшен верою, надеждою и любовью.

Св. Василия Великого

Чтобы пост был настоящий— одного воздержания от пищи недостаточно. Будем поститься постом богоприятным. Истинный пост есть воздержание от пороков, обуздание языка, укрощение гнева и страстей, отложение злоречий, лжи, обмана, воздержание от сего есть истинный пост.

Блаженного Иеронима

Принимай на себя столько поста, сколько нести можешь. И пощение твое должно быть чисто, просто, не лицемерно, уме­ренно и несуеверно.

Св. Иоанна Постника

Смотри, если постишься, не гордись, если творишь дела милосердия, не тщеславься, а лучше по прошествии поста поду­май, что приобрел ты от неядения, не таков ли точно вышел, как и вошел. Посмотри, какой грех смыл ты, или в чем сделался лучше, какую приобрел добродетель, какую злую наклонность исправил; оставил ли гнев, злословие или клевету, удержался ли от борьбы и что другое доброе сделал, а если только воздерживал­ся от пищи, не сделав ничего другого, то какую ты пользу получил от неядения? Когда говорит тебе Господь, постись, ты можешь отговариваться слабостью. Когда говорит, твори милостыню, мы можешь извиняться бедностью. Когда говорит, иди в церковь, ты можешь представлять недуги. Но когда говорит, не гневайся, ни не досадуй, не препятствует тебе иметь сию добродетель. То же разумей и о всяких других поступках и пороках.

<9>

О чудесах

(из Иоанна Златоуста)

Почему же, скажут, не бывает ныне чудес? Выслушайте меня о сем с особым вниманием, ибо я от многих непрестанно и всегда слышу сей вопрос: «почему тогда все крещаемые говорили язы­ками, а ныне не говорят?» Наперед узнаем, что значит говорить языками, а потом представим и причину. Итак, что значит гово­рить языками? То, что крещаемый тотчас начинает говорить язы­ком Индейцев, Египтян, Персов, Скифов, Фракиан, — и один человек получал многие языки; и сии, ныне крещаемые, если бы крещены были тогда, то ты тотчас услышал бы их говорящими на разных языках. Ибо повествуется, что Павел, найдя некоторых крещенных крещением Иоанновым, когда спросил их: Аще Дух Свят прияли есте? к они ему отвечали: но ниже аще Дух Святый есть, слыгиахом, тотчас повелел им креститься, и когда, по возло­жении на них рук Павлом, нисшел на них Дух Святый, тогда они все стали говорить языками (Деян. 19, 2-6).

Итак, почему прекращена и отъята ныне у людей благо­дать сия? Не потому, чтобы Бог хотел чрез сие нас обесчестить, а потому, напротив, что оказывает нам чрез сие весьма великую честь. Как? Вот так. В то время люди, едва только отставая от идолов, были гораздо несмысленнее; их ум был и грубее и тупее; они с изумлением смотрели на все телесное; у них не было еще никакого понятия о дарах бестелесных, и они не знали даже, что такое благодать духовная, одною верою созерцаемая. И вот поче­му были чудеса! Ибо одни из духовных дарований невидимы и понимаются только верою, а другие показываются и в чувствен­ном виде, для удостоверения неверных. Например, отпущение грехов есть дело, постигаемое умом, есть дар невидимый, ибо мы не видим плотскими очами, как очищаются грехи наши. Почему? Потому что очищается душа, а душу нельзя видеть очами телес­ными. Итак, очищение грехов есть один из даров, постигаемых умом, которых нельзя видеть телесными очами. Но способность говорить языками хотя также происходит от постигаемого умом действия Духа, однако и составляет чувственное и удобозримое для неверных чудо. Ибо язык слышится вне, как откровение и обнаружение внутреннего, бывающего в душе невидимого дей­ствия. Посему и Павел говорит: комуждо же дается явление Духа на пользу <1 Кор. 12, 7>. Но мне ныне не нужны чудеса. Поче­му же? — потому что и без дарования чуда я научился веровать во Владыку. Залог нужен только для неверного: а я верующий, и не имею нужды ни в залоге, ни в чуде. Хотя же и не говорю язы­ками: однако знаю, что я очищен от грехов. Те в то время не пове­рили бы, если бы не получили чуда, посему и давались им чудеса, как залог веры, чтобы чрез него уверовали, так что поэтому чуде­са давались им не как верным, но как еще неверным, чтобы им соделаться верными. Так и Павел говорит: знамения не верующим, но неверным <1 Кор. 14, 22>. Видите ли, что прекращение чудес служит доказательством не того, что Бог нас бесчестит, а того, что чествует? Он сделал сие для того, чтобы оправдать веру нашу, что мы веруем в Него без залогов и знамений. Те, если бы не получи­ли наперед знамения и залога, не поверили бы Ему в невидимом; а я и без сего показываю свою веру. Итак, вот что причиною того, что ныне не бывает знамений.

О добродетелях христианских
(св. Прокла, Архиепископа
Константинопольского)

Есть много видов добродетели; но их различно определяли, как язычники, подавленные заблуждением, у коих способность точного суждения помрачена неведением Божества, так и хрис­тиане, которые, имея мысленные очи просвещенными Верою, чрез исповедание ея могут прямо взирать на Солнце правды. Первые, претыкаясь в своих умствованиях, как бы во тьме, и, по причине предубеждения, не имея вождя для своего ума, идут скользким путем в своих рассуждениях, касаются в своем учении только преходящей и непостоянной природы видимого; а зре­ние для истинного созерцания они потеряли, или притупив его от времени, или ослепив его заблуждением. Они говорят, что добродетели четыре вида: правда, благоразумие, воздержание и мужество, которые, хотя на вид точно суть добрые дела, одна­ко касаются только земного, обращаются около земли, и далеко не достигают высоты небесной. Ибо утверждая, что мужество состоит в борьбе с чувственностью, воздержание— во влады­честве над страстями, благоразумие— в хорошем управлении гражданством, и правда— в наилучшем распределении долж­ного, они, как и сами думали, усгановляли порядок только для настоящей жизни, обуздывая сим определением безмерность и излишество с обеих сторон. А чего-нибудь высшего и лучшего настоящей жизни они не могли ни помыслить, ни предписать, и, по неразумию омраченного сердца, стеснили, сколько могли, добродетель, заключив ее в пределах одного видимого и не усво­ив ей ничего высшего и похожего на небесное благолепие. Те же, которых очи сердца просвещены Верою и которые своим вождем и учителем имеют блаженного Павла, называли добродетелию то, что окрыляет нас к Богу, располагая надлежащим образом и земным. Ибо сей самый муж, во всем достохвальный, хотя исчис­ляет многие виды добродетели, но главнейшими называет три: веру, надежду и любовь <\ Кор. 13, 13>. Вера доставляет людям то, что превыше естества, и таким образом с предметами духовными сближает того, который еще носит многосграсгную одежду пло­ти: ибо чего, по причине высоты, не ведают даже Ангелы и другие бесплотные Силы, о том Вера дает познание людям, живущим долу и обращающимся на земле, приводя их к непокровенному престолу Царя, вселя в них свет безначального и несотворенно- го естества, и сиянием своим прогоняя мрак чувств и удаляя от нашего ума то, что есть в нем грубого и темного; ибо она дает видеть то, что невидимо, поелику недостижимо, и что непонят­но, поелику недоступно. Надежда производит в нас то, что мы в настоящее время не во сне только, так сказать, будущее объем- лем, но и на самом деле оным обладаем; потому что несомненная уверенность являет уму как настоящее то, что во времени еще не существует, и представляет уже пред очи то, что еще ожидается. Переступая встречающиеся преграды и опережая мимотекущее время доставлением будущего, надежда соединяет желающего с желаемым. Любовь наконец есть глава Таинства Веры нашей: ибо она пробудила Бога Слова, всегда присущего на земле, придти во плоти. И между ними обеими существует взаимная связь: вера есть зерцало любви; любовь есть утверждение веры. Мы веруем, что Бог Слово бесстрастно воплотился, и веруем благочестиво: ибо это основание нашего спасения. Но мы и любим Того, Кото­рый ради нас принял зрак раба, не потерпев изменения¹ естества и не сделав приложения в Троице. Посему всякий христианин, не богатый верою, надеждою и любовию, не есть то, чем называется, и хотя бы он, по-видимому, часто порабощал тело свое, и свобо­ден был от страстей душевных; однако, при одной нравственной добродетели, он не удостоится венцов победы, как не достигший чрез богословие до Того, Кто есть раздаятель венцов.

Пример страдания Самого Великого

В каком безотрадном состоянии Христос находился! Не мно­го видно отрадных минут в жизни Его и прежде страдания Его. Евангелие представляет Его радующимся только по возвращении семидесяти апостолов с проповеди (Лк. 10,21), по смерти Лазаря, как случае явить чрез воскресение его славу Свою, для укрепле­ния веры апостолов (Ин. 11, 15). В противном же расположении духа представляет Его неоднократно. Так, оно представляет Его возмущенным в духе при мысли о предстоящем Ему часе смер­ти² (Ин. 12, 27) и о предательстве Иуды (Ин. 13, 21), стенящим духом своим (Мк. 8,12) и скорбящим о окаменении сердец фари­сеев (Мк. 3, 5), плачущим о погибели Иерусалима (Лк. 19, 41), слезящим о умершем друге, Лазаре (Ин. 11, 33). — Но во время страдания Его иссякли для Него все источники отрады.

Иуда, ученик и друг Его, за тридцать серебренников продал³ Его, и льстивым целованием предает Его.

Прочие ученики, уверявшие Его в своей готовности умереть за Него, все оставляют Его и разбегаются.

Петр, больше всех учеников Его изъявлявший готовность умереть с Ним, трикраты в виду Его отрекается Его с клятвою пред презренными рабами и рабынями.

Архиереи, книжники, старейшины, князи и весь синедрион в глазах Его ищут только лжесвидетельства на Него, чтобы убить Его как злодея.

¹ В источника пременения

² В источнике: о предлежащем Ему часе смертном

³ В источнике: продает

Народ, который прежде столько превозносил Его за учение Его и чудеса, который хотел даже провозгласить царем и кото­рый столь торжественно за четыре дня пред тем встречал Его, что приял финиковые ветви, постилал ризы своя по пути и бросал ветви от древ (Ин. 12,12, ел.; Лк. 19,36, ел.; Мф. 21,6, сл.) и пот­рясал воздух и весь град восклицаниями: осанна Сыну Давидову (Мф. 21, 9)! Благословен грядый во имя Господне (Лк. 19, 38)! Бла­гословенно грядущее царство во имя Господа, отца нашего Давида! Осанна в вышних (Мк. 11, 10)! Мир на небеси и слава в вышних (Лк. 19, 38); который, по преданности своей к Нему, и по удивле­нию своему чудесам Его, приводил в страх, трепет и отчаяние всех врагов Его (Лк. 19,47, сл.;Мк. 11,18, сл.;Лк. 22,2); — сей самый народ, наущенный архиереями и книжниками, с ожесточением и яросгию вопиет ныне: распни, распни Его: кровь Его на нас и на чадах наших (Мф. 27, 25). Все это, то есть низкое предательство, и предательское лобзание Иуды, измена и бегство учеников Его, троекратное с клятвою отречение от Него, в глазах его, Петра, самая наглая и бесстыдная несправедливость к Нему архиереев, книжников, старейшин, князей и всего синедриона, в глазах Его ищущих лжесвидетельства на Него, самая гнусная неблагодар­ность народа — все это не было ли самые острые стрелы, пронзав­шие сердце Его? От одного только Бога, Отца щедрот и всякия утехи, оставалось ожидать какой-либо отрады. Но и Сам Бог оста­вил Его. Он взывал к Нему на кресте: Боже Мой, Боже Мой, векую Мя еси оставил (Мф. 27,46)? Но и ответа не было Ему. Самая бес­чувственная тварь, как бы сочувствуя страданиям своего Творца и Господа, изменяется. Солнце, как бы не терпя зреть на них, по­мрачается; земля, как бы не могши держать их, потрясается; заве­са церковная, как бы от сострадания, раздирается; камни, как бы от жалости, распадаются.

О Боге Сыне (св. Прокла,
Архиепископа Константинопольского)

Сделавшись человеком, Он подобострастным спасает сродный себе по плоти род наш, заплатив оброк греха тем, что умер за всех как человек, и упразднив имущего державу смерти, то есть диавола (Евр. 2, 14), как Бог, ненавидящий зло. А испол­нив (Сам) всякую правду, Он показал, что закон удобоисполним; и, почтив Своим Богочеловечесгвом природу, сотворенную Им из земли, Он возвратил нашему естеству древнее его бла­городство. Итак, един есть Сын: ибо покланяясь единосущной Троице, мы не привносим в нее четвертого по числу; но веруем, что един есть безначальный Сын, рожденный от Отца, и что Им веки сотворены (Евр. 1,2). Он есть ветвь, совечная корню, воз­никшая от Отца неизреченно <...>. Он есть Слово, неразлучно из ума происходящее, и в нем пребывающее; ибо хотя Оно и явилось на земле (Вар. 3, 38), однако и не разлучилось от Родившего Его. 13

О редко бывающих в церкви
(св. Иоанна Златоуста)

Все вы ныне в радости, а я — <я> один в печали. Смотрю на сие духовное море, на сие несметное стяжание Церкви, и думаю, что по прошествии праздника все сие множество опять быстро разойдется, и сокрушаюсь, болезнуя, что Церковь, породив столь­ко чад, может ими утешаться только в праздники, а не в каждое собрание. Какое было бы духовное веселие и какая радость, какая слава для Бога и польза для душ, если бы мы в каждое собрание видели церковные ограды так наполненными? Корабельщики и кормчие всё делают, чтобы только переплыть море и войти в пристань; а мы, напротив, хотим беспрестанно носиться по морю, всегда погружаться в волнах житейских дел, вращаться на площадях и в судилищах, сюда же приходить во весь год едва один раз, или два раза. Или вы не знаете, что Бог устроил в горо­дах церкви, как на море пристани, дабы мы, убегая сюда от бурь и смятений житейских, находили здесь наибольшую тишину? Здесь нечего бояться ни обуревания волн, ни нападения разбойников, ни нашествия грабителей, ни ярости ветров, ни лютости зверей: сия пристань свободна от всего этого; она — духовная пристань Душ. И вы сами можете засвидетельствовать истину сказанного. Если бы кто из вас раскрыл теперь свою совесть, то нашел бы в ней великое безмятежие; ни гнев не волнует, ни похоть не вос­пламеняет, ни ненависть не иссушает, ни гордость не надмевает, ни тщеславие не снедает; все сии твари укрощены; слышание Божественных Писаний входит в душу каждого чрез слух и, как некое Божественное обаяние, усыпляет сии бессловесные страсти. Как же не скорбеть о тех, которые, имея возможность приобресть себе такое любомудрие, не часто обращаются и приходят к общей матери всех— Церкви? Какое бы ты представил мне занятие необходимее сего? Какое собрание полезнее?

О воскресении
(из св. Иоанна Дамаскина)

Веруем также в воскресение мертвых. Ибо будет, действитель­но будет воскресение мертвых. Говоря же о воскресении, говорим о воскресении тел. Ибо воскресение есть новое восстание того, что умерло; но души бессмертны; как же они воскреснут? Если смерть определяют разлучением души от тела, то воскресение, конечно, есть обратное соединение души и тела, и новое восстание живот­ного, разрушившегося и умершего. Итак, то самое тело, которое истлевает и разрушается, и восстанет нетленным. Ибо Тот, Кто в начале создал тело из земной персти, не бессилен опять воскре­сить оное, после того, как оно разрушилось, и, по определению Создателя, обратилось в землю, из которой было взято.

Если бы душа одна упражнялась в подвигах добродетели, она бы и увенчалась; равно как если бы она одна предавалась похотям, одна бы праведно и наказывалась: но поелику душа не следует ни добродетели, ни греху одна без тела; то справедливость требует, чтобы оба вместе получили и возмездие.

И Божественное Писание свидетельствует, что будет воскре­сение тел. Так, Бог говорил после потопа Ною: зелие травное дах вам все: точию мяса в крови души да не снесте. Крови бо вашей, душ ваших от руки всякого зверя изыщу, и от руки человека брата изыщу ея. Проливали кровь человечу, в ея место его пролиется: яко бо образ Божий сотворих человека (Быт. 9, 3-6). Как же Он взыщет кровь человека от руки всякого зверя, если не так, что воскресит тела человеков умерших? Ибо за человека зверей не убивают.

И в другом месте Моисею Бог сказал: Аз есмь Бог Авра­амов, и Бог Исааков, и Бог Иаковль (Исх. 3, 6). Но Бог не есть Бог мертвых, то есть умирающих и уже не существующих, но живых (Мф. 22,32), которых души живут в Его руке, а тела снова оживут чрез воскресение.

И Богоотец Давид говорит к Богу: отъимеши дух их, и исчез­нут, и в персть свою возвратятся;— вот что он говорит о телах! Потом присовокупляет: послеши духа Твоего, и созиждутся, и обно- виши лице земли (Пс. 103, 29, 30).

Тоже и Исаия: воскреснут мертвые и восстанут иже в гробех (26, 19). А известно, что в гробах находятся не души, но тела.

И блаженный Иезекииль говорит: и бысть <глас> внегда ми пророчествовати, и се трус и совокупляхуся кости, костью к кости, каяждоксоставу своему. Иведех, исебышаимжилы, иплотьрастяше, и восхождаше (и протяжеся) им кожа верху (37, 7, 8). Потом пока­зывает, как в них вошли и духи, по Божию повелению.

И божественный Даниил сказал: и во время оно восстанет Михаил князь великий, стояй о сынех людей своих: и будет время скорби, скорбь, якова не бысть, отнележе создасяязык на земли, даже до времени онаго: и в то время спасутся людие твои, еси обретшиеся вписани в книзе: и мнози от спящих в земней персти восстанут, сии в жизнь вечную, а онии в укоризну и в стыдение вечное: и смыс­лящий просветятся аки светлость тверди, и от праведных многих аки звезды во веки, и еще просветятся (12, 1-3). Здесь слова: мнози от спящих в земней персти восстанут, очевидно, указывают на воскресение тел; ибо никто не скажет, чтобы души спали в земней персти.

Но в святых Евангелиях Господь ясно передал о воскресении тел. Он сказал: сущии в гробех услышат глас Сына Божия: и изы­дут сотворшии благая, в воскрешение живота; а сотворшии злая, в воскрешение суда (Ин. 5, 28, 29). Никто из здравомыслящих не скажет, чтобы в гробах находились души. — И не словом толь­ко, но и делом Господь открыл воскресение тел. Во-первых, Он воскресил Лазаря четверодневного, уже истлевшего и смердя­щего. Ибо воскресил не душу, лишенную тела; но тело с душою, и воскресил не другое какое тело, но то же самое, которое уже истлевало; иначе, как можно было бы узнать или поверить, что воскрес тот самый, кто умер, если бы сего не подтверждали его характеристические свойства? Но Лазаря Господь воскресил, хотя в подтверждение собственного Божества и в удостоверение

Своего и нашего воскресения, однако ж так, что ему надлежало снова умереть. Сам же Господь соделался начатком совершенно­го и уже не подлежащего смерти воскресения. Посему-то божест­венный апостол Павел и говорит: аще мертвые не восстают, то ни Христос восста, аще же Христос не восста, суетна вера наша: еще бо есмы в гресех наших. Ныне же Христос восста от мертвых, начатокумерших (1 Кор. 15,16,17,20), и перворожден из мертвых (Кол. 1,18); и в другом месте: аще веруем, яко Иисусумре и воскресе, тако и Бог умершия в Иисусе приведет с Ним (1 Сол. 4, 14); — говорит: тако, то есть так же, как Сам Господь воскрес.

А что воскресение Самого Господа состояло в соединении нетленного души и тела, которые были разлучены; сие видно из того, что Он Сам сказал: разорите церковь сию, и треми деньми воздвигну ю (Ин. 2, 19); и святое Евангелие— достоверный сви­детель того, что Господь сказал сие о Своем теле (сг. 21). Осяжи- те Мя и видите, говорил Господь ученикам Своим, когда они, увидев Его (по воскресении), думали, что видят духа; яко Сам Аз есмь, а не другим быть стал, яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лк. 24, 37, 39); и сказав сие, пока­зал им руки и ребро, которые Фоме дал и осязать (Ин. 20, 27). Ужели и сего не довольно, чтобы удостовериться в воскресе­нии тел?

И еще божественный апостол говорит: подобает бо тлен­ному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертью (1 Кор. 15, 53); и в другом месте: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в немощи, восстает в силе; сеется в бесчестии, восстает в славе; сеется тело душевное (1 Кор. 15, 42-44), то есть дебелое и смертное, восстает тело духовное, како­во было тело Самого Господа, по воскресении прошедшее чрез заключенные двери, неутруждаемое, не имеющее нужды ни в пище, ни в сне, ни в питии; ибо будут, сказал Господь, (воскрес­шие) яко Ангелы Божии, так что уже не будет места ни браку, ни деторождению (Мф. 22, 30). Наконец божественный апостол говорит: наше житие на небесех есть, отонуду же и Спасителя ждем Господа Иисуса, Иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразно телу славы Его (Флп. 3, 20, 21); здесь апостол указывает не на притворение тела в иную форму, — да не будет; но лучше на изменение его из тленного в нетленное.

Но скажет кто-либо: как восстанут мертвые? О неверие! о безумие! Ужели Тот, Кто одним хотением преложил персть в тело, Кто определил, чтобы из развития малой капли семени во чреве образовался многовидный и многообразный организм тела, ужели Тот не более может, если восхощет, снова воскресить тело, уже бывшее и разрушившееся? В каком же теле приидут?. Безумный! Если твое ожесточение столь велико, что ты не веришь словам Самого Бога, то поверь хотя Его делам. Ибо то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет: и что <когда> ты сеешь, сеешь не тело будущее, а голое зерно, чего случится, пшеницы или чего другого: Бог же дает ему тело, как восхощет, и каждому семени свое тело (1 Кор. 15, 36-38). Итак, смотри, семена погребаются в браздах, как бы в гробах: кто же им даст корни, стебель, листья, колосья и осгия, если не Создатель всего? если не повеление все Сотво­рившего? Поэтому верь, что и воскресение мертвых будет по воле и мановению Бога, у Которого сила сопутствует хотению.

Итак, мы воскреснем, то есть наши души соединятся с тела­ми нетленными и совлекшимися тления, и мы предстанем страш­ному Христову судилищу. Тогда диавол, его демоны, и его чело­век, то есть антихрист, также и люди нечестивые и беззаконные, будут ввержены в огнь вечный, не вещественный, какой у нас, но какой — ведает то Бог; а сотворившие благая просветятся, как солнце, с Ангелами в жизни вечной, с Господом нашим Иисусом Христом, созерцая Его всегда, и сами от Него созерцаясь, и в Нем наслаждаясь непрестанным веселием. Аминь.

На Благовещение Богородицы
(св. Анастасия, Архиепископа Антиохийского)

Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою (Лк. 1, 28)! Ты соде- лалась для нас путем спасения, восхождением на небо, местом упокоения и скиниею прохлаждения; ибо в Тебя вселился Гос­подь. Посему-то со всеми родами и ублажаем Тебя, единую благословенную в женах, которую ни солнце, возбуждающее пламень похоти, (днем) не ожгло, ни Благотворная сила луны нощию не повредила (Пс. 120, 6). Ибо Ты не дала во смятение душевной ноги (там же, сг. 3); но, утвердив ее на камне, пребыла неподвижною, и Господь сохранил Тебя (ст. 5), один вошел в Тебя и исшед из Тебя (ст. 8. слич. Иез. 44, 3), и соблюди Тебя навек заключенною и запечатленною. Итак, радуйся, Матерь и Дева, пища жизни и источник бессмертия! Ибо из Тебя исшел Тлитель тления, умертвивший смерть.

И как чрез жену произошла смерть, так чрез жену надлежало совершиться и спасению. Чрез ту, обольщенную удовольствием, все мы умерли; а чрез эту — оживотворены, получив не только то, чего лишились, но еще гораздо более и изобильнее, чего ум чело­веческий не может представить, глаз видеть и ухо слышать. Вот какой праздник и какое торжество мы совершаем! — Благовеще­ние сей святой и непорочной Девы, и рождение всего мира: пото­му что все приведено в порядок, и прежнее неустройство получи­ло устройство. Ибо Создавший нас соделался для нас подобным нам, чтобы возобновить обветшавший и поврежденный Свой образ, и преобразить его в превосходнейшую красоту, как бы взывая к нам: поелику вы, сегодня созданные, разрушились, то Я, Создатель, ради вас сегодня созидаюсь, чтобы сею созидаемою ныне плотию Моею опять возвести вас к прежней жизни, сразив­шись для сего со смертию и умертвив ее, как следовало.

<16>

Рождение Господа Иисуса от Девы
(св. Феодота, Епископа Анкирского)

Мария Пророчица чрез слух зачала Бога живого, так как слух служит естественным переходом для слов. Посему, как бла­годарные должники и рабы Божии, употребим, сколько можем, дар слова на прославление Бога Слова и Его Матери, не стыдясь малости приношения, но радуяся за наше естество и поклоняясь превосходству Владычнему, не для того, чтобы по обычаю чело­веческому усиливаться изобразить настоящий предмет красноре­чивыми словами, но для того, чтобы просветиться светом воспо­минания о Боге.

И кто исповесть род Того, Кто древнее знания? Чему нам удивляться более? Божественному и невыразимому рождению, или неизъяснимому зачатию? Нельзя выразить словом того, что превыше ума. Ибо хотя бы живописец и отважился изобразить кистию Матерь домостроительства, но никаким образом не воз­мог бы выразить образа Ее чревоношения. Положим ли какое начало рождению? — Но его не было у Неизменяемого и Безна­чального. Назовем ли Рожденного вечным? — Но рождение по плоти показывает начало во времени. Наименуем ли Рожденного младенцем? — Но мы знаем, что Он ветхий денми (Дан. 7, 13) и Творец веков (Евр. 1,2). Все чудо! Когда смотрю на низость плоти, меня горе влечет присутствие Божества; а когда возношуся к Божеству, меня долу влечет низость и действительность пло­ти, и таким образом непостижимость <неслитного> соединения естеств становится для меня училищем Божественной силы. Ибо для Кого не низко было сотворить первую деву, для Того неуко­ризненно было создать и вторую; и для кого славно было сотво­рить внешнее, для того небесчестно было украсить и внутреннее для жительства в нем души. Неизвестное, обыкновенно, объясня­ется чрез самое известное. Если железо будучи черно и землевид­но, в продолжение некоторого времени и очерняет как-нибудь то, что к нему прикасается, и само остается с несвойственною ему по естеству нечистотою; но, быв проникнуто огнем, весьма скоро получает сходство с проникающим его сильным пламенем и само делается неприкосновенным и сожигающим всякое вещество, то что же (несбыточного), если всенепорочная Дева, быв проникну­та Божественным и невещественным огнем, выжглась, очисти­лась от всего вещественного и неестественного, и явилася во всем блеске свойственной себе красоты, так что уже после того содела- лась неприступною, непостижимою и неведомою для плотских выродков? Как возливающий себе на голову воду обливается ею по всему телу с верху до низу, так, мы веруем, и Матерь Божия Дева вся была облита святосгию нашедшего на нее Святаго Духа, и таким образом прияла живого Бога — Слово в свои девствен­ные и благоуханные чертоги.

О присутствии Духа Святаго ныне
(Иоанна Златоуста)

Отсутствие Духа Святого в людях есть знак гнева Божия: глагол бе честен и не бе видение посылаемо (1 Цар. 3, 1); несть во время сие князя и пророка (Дан. 3, 38); не убо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен (Ин. 7, 39); аще бо не иду Аз, Он не приидет (Ин. 6, 7). Итак, небытие Духа Святаго есть знак Божия гнева: когда же видишь, что Дух Святый обильно ниспосылается, то уже нимало не сомневайся в примирении.

Но где ныне, говорят, Дух Святый? Ибо тогда, говорят, были чудеса, воскресали мертвые и очищались все прокаженные: а ныне чем доказать, что Дух Святый нам присущ? Не бойтесь, я докажу, что Дух Святый есть и у нас ныне. Как, и каким обра­зом? Так, если бы не было Духа Святаго и у нас, то как бы сии, просветившиеся в сию священную ночь, избавились от грехов? Ибо без действия Духа нет и отпущения грехов. Послушайте, что говорит Павел: не льстите себе, ни блудницы, ни идолослужите- ли, ни прелюбодеи, ни сквернители, ни малакии, ни мужеложницы,, ни лихоимцы, ни татие, ни пьяницы, ни досадители, ни хищни­цы, Царствия Божия не наследят (1 Кор. 6, 9, 10). Видишь ли все виды пороков? И сими убо неции бесте, но омыстеся, но освя­тистеся, но оправдистеся (сг. 11): — каким же образом? вопрос о том, чрез Духа <ли> святого мы освободились от пороков? Итак, послушай: но освятистеся, но оправдистеся именем Господа Иисуса и Духом Бога нашего (сг. 11). Видишь ли, что Дух Святый изгладил все оные пороки?

Где ныне хуля<