Взаимоотношения церкви и государства в Киевской и Московской Руси (X – XVI вв.).

Христианство – одна из трёх мировых религий (наряду с исламом и буддизмом), относящаяся к авраамической ветви, характеризующаяся верой в Иисуса Христа как богочеловека, спасителя мира, воплощение второго лица триединого божества. Христианство возникло в I в. н.э. в восточных провинциях Римской империи (в Палестине). Главным источником вероучения является Священное писание (Библия, особенно её вторая часть – Новый завет). В соответствии со сложившейся церковно-исторической традицией (Ориген, Евсевий Кесарийский) проникновение христианства на территорию нашей страны относится к I в. н.э.: когда апостол Андрей Первозванный (ученик Христа) проповедовал новозаветное учение в Скифии. По официальной версии он добрался до места будущего Киева, где на холме водрузил крест с пророческим предсказанием: «Видите ли горы эти? Поверьте мне, на них воссияет благодать Божия»[24]. Христианство распространялось среди греков, готов, хазар, булгар, (в виде манихейства элементы его доходили до кимаков и уйгуров). В IV в. в Се­верном Причерноморье уже имелись три епархии (Боспорская, Херсонесская, Готская), позднее возникли епископства в Судаке, Фанагории (столица Великой Булгарии). В VIII в. Готская епархия получила статус митрополии. Однако восточные славяне до Х в. находились под преобладающим влиянием языческих верований. С христианским вероучением знакомился лишь узкий слой военно-торговой элиты Руси, поддерживающий активные торговые связи с Византией (Аскольд и Дир). Первоначально именно торговый интерес был едва ли ни главным фактором в деле приобщения славян и варягов к православию.

Согласно «Повести временных лет» (нач. XII в.) киевская княгиня Ольга (945-964) в 956 г. (или 957) посетила Константинополь, где заключила торговый договор и приняла крещение. Восприемником (крестным отцом) княгини при крещении (по легендарной версии) был сам император Константин VII Багрянородный (911-959). Под её влиянием началось более активное распространение «греческой веры» (впоследствии княгиня Ольга была канонизирована). Хотя ее сын Святослав (964-972) до конца жизни оставался язычником (а во время походов на Волгу был близок к принятию ислама), существует мнение (Гумилёв Л.Н.), что большую часть его дружины уже составляли христиане. Религиозные разногласия, вспыхнувшие после поражения на Балканах от Византии, привели к расколу дружины, а в итоге и к гибели самого князя (972)[25].

Незаконнорожденный Владимир Святославович, захвативший киевский престол после убийства своего брата (выглядевший в глазах подданных злодеем и узурпатором) был более других заинтересован в укреплении авторитета своей власти. Поиск государственной религии, начавшийся с попытки утвердить старшинство Перуна (как покровителя князя и его дружины), натолкнулся на отличные (от официальных) родоплеменные представления об иерархии славянских богов. Выбор сторонней веры – православия - был предопределен стремлением к укреплению отношений (политических, экономических, культурных) с Византией. Не в меньшей степени этому способствовала идея «симфонии» светской и духовной власти, утвердившейся в православии, где церковь выступала активной помощницей светской власти. Предстоятель[26] церкви играл в государстве роль блюстителя верности власти православию. Монарх, в свою оче­редь, получал в церкви особое место – «епископа внешних дел церкви» - ее хранителя и защитника. Утвердился аксиоматический взгляд в православии, что церковь не может существовать без государственной защиты. Наиболее полно идея «симфонии»[27] сформулирована в «Эпанагоге» - юридическом документе, излагающем концепцию управления империей (конец IX в.). Номинально византийский император выступал главой восточной православной церкви. Не случайно Владимир I (как подчеркнуто в «Уставе князя Владимира Святославовича о десятинах, судах и людях церкви») «усприал есмь крещение»[28] в первую очередь от византийских императоров Константина VШ и Василия II (совместно 976-1025), впоследствии взяв в жены их сестру Анну. Таким образом, передавался князю патронат над нарождающейся киевской митрополией.

Крестившись со своей дружиной в Херсонесе (ок. 987-988), Владимир I в 988 г. утвердил христианство в Киевской Руси («крести всю землю русскую») в качестве государственной религии. Относительно слабое (до этого момента) распространение христианства предопределило жесткие действия властей. Население Киева было насильно загнано в р. Днепр и окрещено. Он приказал сбросить в воду стоявших по берегам Днепра идолов и разорить капища, а на их месте построить церкви. Через два года «огнем и мечем» был крещен Великий Новгород. В результате в ХI в. неоднократно вспыхивали восстания, направленные против насаждения новой веры. Влияние христианства расширялось весьма медленно: от верхов общества к низам, из центра к периферии, из городов в сельскую местность. Проходя промежуточные стадии двуеверия, утверждение христианства на Руси растянулось на несколько столетий.

С XI в. под влиянием новгородской епархии началось распространение христиан­ства среди финно-угорских племен (весь, водь, емь,сумь, чудь, ижора, ливы, эсты и др.). Христианизация их проходила не всегда мирно. Порой оно встречало вооруженное сопро­тивление. Например, вогулы (предки манси), случалось, нападали на русских миссионеров. В 1455 г. во время одного из таких нападений был убит Пермский епископ Питирим. Лишь в 1458 г. сопротивление было сломлено с по­мощью московского военного отряда, прибывшего с новым епископом. В XV – XVI вв. были также крещены коми-пермяки, лопь (саамы) и др.

Принятие христианства стало поворотной точкой становления древнерусского государства и всего последующего развития России. Общая религия ускорила процессы консолидации восточнославянского общества (преодоление родоплеменного самосознания), складывания единой народности. При этом Киевская Русь начинает более тесно сближаться со странами христианской Европы: расширяются многообразные политические, экономические и культурные связи. Из Византии перенимаются прогрессивные технологии в области ремесленного производства и строительства, достижения культуры (образования и искусства). На Руси ширится храмовое строительство, развивается религиозно-культовая живопись (иконопись, фрески, мозаика). Вслед за Десятин­ной церковью в Киеве возводится церковь святого Василия, строятся также: церковь Пресвятой Богородицы в Полоцке (997), церковь Воздвижения Креста Господня в Переяславле (998), главный соборный храм Древнерусского государства - собор Святой Софии в Киеве (1037), одно­именный собор в Новгороде (1050) и др. К концу правления Владимира в Киеве насчи­тывалось уже около 400 церквей. В XI - XIII вв. на Руси было основано также до 70 монастырей. Наиболее значимой обителью в ранний период была Киево-Печерская лавра (1051). При церквях и монастырях создавались школы, библиотеки, велось летописание. Наряду с церковной литературой (жития святых) развивалась литература светского характера (поучение, слово, поэмы). Христианская проповедь смирения и любви к ближнему постепенно вела к смягчению общественных нравов.

Насаждение идеи божественного происхождения монаршей власти (наместник бога на земле, «божий помазанник» и т.д.) способствовало централизации государства, укреплению княжеской власти. Ориентация верующих на царство божие после смерти (воздаяние за праведную жизнь на земле) примиряло их с растущими проявлениями социальной несправедливости и насилия властей. Строго централизованная иерархическая структура образовавшейся церкви стала своеобразным каркасом достаточно аморфного древнерусского государства (основанного на коллективном владении Рюриковичей и лествичном престолонаследии)[29].

С момента крещения Русь оказалась в церковной юрисдикции Византии (Константинопольской пат­риархии). Первым главой Русской православной церкви был утверждён Михаил. Однако впоследствии бывали случаи утверждения митрополитов без предварительного согласия константинопольского патриарха. Например, в 1051 г. киевскому князю Ярославу (1019-1054) удалось посадить на Киевскую митрополию священника Иллариона (первого патриарха из русских), в 1147 г. по воле князя Изяслава Мстиславича (1146-1149, 1150, 1151-1154) главой Русской православной церкви стал смоленский епископ Климент Смолятич. В 996-998 гг. в Киеве была утверждена Митрополичья кафедра; первые епископства (в Белгороде, Новгороде, Полоцке и др.) возникли в конце Х – начале XI вв. К концу домонгольского периода насчитывалось 16 епархий. Епископы часто выступали в роли советников, духовных наставников князей, участвуя, таким образом, в государ­ственной жизни.

На содержание новоявленной церковной организации была определена «десятина» – десятая часть от поступления централизованной феодальной ренты (от княжеского имения и княжеских городов) и других доходов: «от всего суда 10-тый грош, ис торгу 10-ую неделю, из домов на всякое лето 10-е всякого стада и всякого живота» («Устав князя Владимира Святославовича…»)[30]. В более поздний период (начиная с рубежа XI – XII вв.) церкви и монастыри начинают получать от княжеской власти значительные земельные владения с населяющими их крестьянами. Об этом свидетельствуют княжеские грамоты (пространная редакция Устава Князя Ярослава о церковных судах, Уставная грамота смоленского князя Ростислава Мстиславовича, Грамота князя Мстислава Владимировича Юрьеву монастырю и т.д.). Рост церковно-монастырского землевладения происходил за счёт пожертвований, завещаний «на помин души», имущества богатых пострижеников, пожелавших на старость лет принять монашество и т.д.

Владимиром I было введено церковное судопроизводство, которое существенно ограничило пределы светской юрисдикции. К компетенции церковного суда относились дела связанные с семейно-брачными отношениями, наследством, вдовством и т.д. Все церковные люди (духовенство, монашество, миряне, исполняющие в церкви постоянные обязанности), а также население, жившее на церковных и монастырских землях и лица, находящиеся под опекой церкви (вдовы, калеки, лица, отпущенные на свободу по завещанию и др.) – полностью подпадали под её юрисдикцию. Правовой основой деятельности церкви стали греческие номоканоны (византийские сборники церковных правил и императорских указов, касающихся церкви). Таким образом, церковное право, опирающееся на монаршие указы (на Руси – «Кормчая», 1274)[31], изначально отличалось от мусульманского права, основанного на Коране и сунне[32].

Наряду с искоренением пережитков язычества[33] многие статьи Устава князя Ярослава (расширенная редакция) были направлены предотвращение влияния иных религий. Например, иудеев и мусульман за сожительство с русской женщиной в наказание обязывали уплатить митрополиту 50 гривен, согрешившую женщину подлежало взять в церковный дом (ст. 19). (Для сравнения: за убийство свободного мужа штраф 40 гривен, женщины – 20.) Христиане же за связь с мусульманской или иудейкой наказывались штрафом в размере 12 гривен и отлучением от Церкви (ст. 51). Церковный закон не только запрещал интимную связь христиан с нехристианами, но даже запрещал совместную еду христиан с некрещеными и отлучёнными от церкви (ст. 49, 50)[34].

Очевидно, что несмотря на инвеституру, получаемую киевскими митрополитами из Константинополя, русская православная церковь была с самого начала поставлена в зависимое положение от светской власти. Например, смоленский князь (а впоследствии новгородский и киевский) Ростислав Мстиславович в своей грамоте откровенно угрожал епископу за возможное ослушание жёсткими санкциями - вплоть до лишения всего, что ему дал («князь отимет своё опять»)[35]. Земли не принадлежали всей церкви в целом. Церковная земельная собственность нуждалась в подтверждении прав на неё каждым новым великим князем, а впоследствии ханом. В роли землевладельцев церковь находилась под юрисдикцией местного князя. Церковные земли были крайне раздроблены и зависимы от светской власти.

Однако при этом церковь (как общественно-политический институт) в период феодальной раздробленности оставалась практически единственным фактором целостности русской Земли. Церковные иерархи зачастую выступали посредниками в переговорах о пре­дотвращении княжеских распрей. Например, митрополит Николай в 1097 г. содействовал князю Владимиру Мономаху в прекращении столкновений между князьями, а переяславский епископ Евфимий в 1149 г. был посредником между Изяславом Киевским и Юрием Долгору­ким; новгородский епископ Нифонт в 1134 г. призывал в Новгород митрополита Макария для успокоения смуты в го­роде; в 1135 г. он мирил киевлян с черниговцами; в 1147 и 1154 гг. вел переговоры с князем Юрием Долгоруким. Меж­княжеские договоры обычно скреплялись печатью епископа.

После вхождения Руси в состав Улуса Джучи (Золотая Орда) (1237-1240) центр политической власти переместился в Сарай-Бату. Верховным сюзереном русских митрополитов (как и князей) стал золотоордынский хан. Следуя политике веротерпимости, ханы оказывали покровительство всем конфессиям на территории своего государства. Сфера влияния христианства в этот период значительно расширяется не только за счет расселения русских (купцов и ремесленников) по городам Орды, но также за счет обращения самих ордынцев. Известно, что хан Сартак (1256) был христианином. При первом хане-мусульманине Берке по ходатайству Александра Невского (1249-1263) митрополитом Кириллом была учреждена в Сарай-Бату (1261) Сарайская (Сарская) епархия, которая охватывала всю южную Русь между Волгой и Днепром. Первым Сарайским епископом стал святитель Митрофан.

Специальными грамотами (ярлыками), получаемыми русскими митрополитами от ханов, духовенство (начиная с 1246 г.) освобождалось от даней, различных поборов и повинностей в пользу ханов и их ставленников – баскаков. («Какая дань не будет или пошлина, не емлют у них, ни подвод, ни кормов, ни пития, ни запросов, ни почестья не воздают» и т.д. – Ярлык хана Бердибека митрополиту Алексию, 1357)[36]. В том числе в ярлыках подтверждалась компетенция церковного суда. Ханские ярлыки служили одновременно защитой от посягательств на церковную собственность со стороны князей и бояр. К ярлыку прилагалась байса (пайдза) - пластинка (чугунная, серебряная, золотая) с надписью, заменяющая пропуск в Орду (подорожную грамоту). Ханы также выступали жертвователями в пользу церкви земельных владений. Известно, что митрополит Алексий в благодарность за исцеление ханши Тайдулы (1357) получил земельный участок в Московском Кремле. Таким образом, в золотоордынский период церкви удалось накопить значительное количество богатств и земель. Единственным требованием золотоордынской власти было: «Богу молятца за нас, и за племя наше молитву творить» как раньше «Чингиз царь, последнии цари наши, отцы наши, за тех молилися молебники и весь чин поповский»[37]. В течение 250-лет в русских церквях и монастырях «денно и ношно» молились за здоровье великого хана.

Под покровительством золотоордынских ханов Русская церковь становится более самостоятельной по отношению к Константинопольской патриархии. Этому способствовало ослабление Константино­поля после вторжения крестоносцев в 1204 г. Влияние греческой церкви на русские церковные дела постепенно уменьшается. Митрополитами все чаще становились русские епископы. Русские князья рассматриваются в качестве верховных покровителей церкви наравне со слабеющими византийскими императорами. В ходе жёсткой борьбы за лидерство каждый из претендентов на великокняжеский престол стремился на место митрополита посадить своего кандидата.

Вследствие зависимости русских земель от Золотой Орды духовный центр Русской церкви постепенно перемещается на северо-восток Руси. Политическая нестабильность в Галицко-Волынском княжестве заставила митрополитов Киевских и всея Руси Максима (1299), а впоследствии и Петра (1309) переехать из Киева во Владимир-на-Клязьме. Взяв сторону московских князей (Юрия Даниловича, Ивана Даниловича (Калиты)) в борьбе за «золотой» ярлык на великое княжение, Пётр перенёс в 1325 г. митрополичью кафедру из Владимира в Москву. Приемник Петра Феогност, получив посвящение в Константинополе (1328) сразу же поселился в Москве. В 1355 г. константинопольский собор подтвердил перенос кафедры митрополита из Киева во Владимир. В период малолетства князя Дмитрия Ивановича митрополит Алексий стал фактическим правителем Московского княжества, опекуном и наставником князя. Авторитетный церковный общественный деятель Сергий Радонежский, призывая князей объединиться вокруг Москвы, благословил Дмитрия Донского на борьбу с Мамаем. Упреждая политическое объединение Руси, митрополиту Киприану удалось объединить под своим началом всю русскую митрополию, включая ее литовскую часть. Он оказывал активную помощь князю Василию I (1389-1425). Безусловно, церковь сыграла большую роль в возвышении Москвы, объединении вокруг неё русских земель, формировании Московского государства.

Альтернативным центром объединения русских земель становится Русско-Литовское государство (Великое княжество Литовское)[38]. С середины XIII в. в Литве начинает распространяться православие. Однако наличие влиятельного слоя языческих жрецов (вайделотов) не позволило литов­ским князьям ввести христианство по греческому образцу. Языческая партия среди литовского боярства была сильна еще в начале правления князя Ольгерда (1345 - 1377). Абсолютное преобладание русских земель (90 % территории) предопределило победу христианства и поражение язычества (1365). Сам Ольгерд был дважды женат на русских православных княжнах, есть све­дения о переходе его в православие. С конца XIV века в Великом княжестве Литовском начи­нается распространение католицизма. Общая угроза со сторо­ны Тевтонского Ордена вынудила Литву и Польшу к объеди­нению (Кревская уния, 1385)[39].

После Флорентийской унии[40] греческой и римской церквей (1439) митрополиты всея Руси перестали утверждаться константинопольским патриархом. Уния в Москве встретила резкое неприятие. Церковный собор русских церковных иерархов (1442) осудил подписание Унии. В ответ Константинопольский патриарх Григорий Мамма наложил на московского князя и русских епископов церков­ное отлучение, что сделало невозможным каноническое обще­ние Русской церкви с Греческой. Избрание рязанского епископа Ионы в митрополиты (1448) стало началом автокефалии - самостоятельности Русской Православной Церкви. Произошло разделение некогда единой русской митрополии. В 1458 г. константинопольский патриарх посвятил в Киевские митрополиты своего ставленника Григория Болгарина. В Киеве была образована Киевская митрополия[41], а с 1461 г. митрополиты, имеющие кафедру в Москве, стали титуловаться как «Московские и всея Руси». Раскол ещё больше усилил центробежные тенденции в развитии мирового православия (в идеологическом плане происходит переход от экуменизма[42] к регионализму).

Объективное возрастание роли церкви в данный сложный для русских земель период также было заметно в Новгородском княжестве. С XV в. фактическим главой Новгородской республики становится избираемый вечем архиепископ. В его руках находилась городская казна, а также он руководил внешней политикой государства. Архиепископ обладал собственными вооружёнными силами («владычный полк»). По Уставу в его ведение передавался не только суд по торговым делам, но и монопольное право взвешивания на торгу и ряд торговых пошлин. Также устанавливались оброки за использование эталонов мер веса, длины, объёма, хранившихся в церкви Ивана Предтечи. (В случае их искажения треть конфискованного имущества виновного в этом шла архиепископу) При этом правила вводили обязательное участие владычного наместника в светском судебном производстве[43].

Рост юрисдикции церкви на подвластных ей землях в XIV-XV вв. прослеживается и в других княжествах. Жалованными несудимыми грамотами Дмитрия Донского (1359-1389), Василия П (1389-1425), Ивана III (1462-1505) земли некоторых церквей и монастырей освобождались от княжеского и митрополичьего суда («опричь душегубства и разбоя с поличным»)[44]. При этом некоторые церковные вотчины освобождались также от уплаты дани и повинностей («не надобе моя дань некоторая, ни пищая белка, ни ям, ни подвода, ни мыт, ни тамга, ни костки (торговые пошлины), ни города делати , ни пересуд, ни право десяток, ни сено косити, ни коня кормити» - Тарханная грамота Дмитрия Донского чернецу Савве)[45]. Актуальность подобных льготных грамот была весьма велика. К концу XV в. большинство церквей и монастырей были круп­нейшими земельными собственниками. Монастырские вотчины состав­ляли до трети всех обрабатываемых земель Российского госу­дарства.

Однако постепенное объединение русских земель и становление Московского государства привело к усилению светской власти и возрастанию прерогатив великого князя. Обретённая независимость Русской церкви от Греческой также усилила её подчиненность великокняжеской власти. По общероссийскому судебнику Ивана III (1497) компетенция церковного суда была существенно сокращена. В случае тяжбы лиц разной подсудности назначался «вопчей», или «сместный» суд, состоящий из представителей обоих судов. Однако наиболее важные дела об убийствах, разбое подлежали рассмотрению исключительно государственными органами.

Ослаблению церкви также способствовали еретические учения[46], широко распространившиеся в XIV – XV вв. (стригольников, жидовствующих, «новое учение» и др.). Стригольники (Новгород, 1375-1427) порицали развращённость официальной церкви, отрицали большинство таинств, выдвигали требование возврата к чистоте времён «апостольской церкви». Жидовствующие (Новгород, 1470-1504) были сторонниками более духовной и упрощённой веры. Движение исихастов во главе с Н. Сорским (конец XV в.) инициировало полемику о монастырском землевладении. «Новое учение» Ф. Косого (1551-1553) отрицало официальную церковь, её основные догматы, настаивало на признании социального и политического равенства людей. В этот период ширится еретическая публицистика (В. Патрикеев, М. Грек и др.). Борьба с еретическими движениями ставила в зависимое положение официальную церковь от государственной помощи. Например, в 1375 г. лидеры стригольников были утоплены в р. Волхов, после церковного собора 1504 г. видные представители жидовствующих были сожжены в Москве и Новгороде и т.д. Консерватизм в догматике и обрядах, верность традиции в борьбе «за чистоту веры» проявились в стремлении официальной церкви иметь на своей стороне сильную светскую власть.

Еретические дискуссии стали теоретической основой борьбы двух церковных партий – «нестяжателей», сторонников аскетической церкви (И. Берсень-Беклемишев, Н. Сорский В. Патрикеев, М. Грек) и «иосифлян», «любостяжателей» (И. Волоцкий, митрополит Даниил, Макарий). Иван III, стремившийся к деспотичной власти, а также изъятию части церковных земель, поначалу поддержал «нестяжателей». С точки зрения светской власти церковные земли существовали на правах условного владения и являлись специализированным видом казённой собственности. Однако церковный собор 1503 г., проходивший под влиянием иосифлян, принял жёсткий ответ великому князю о недопустимости посягать на церковные имения, а также «никаковому мирскому сану смети прикоснутись к церковным пошлинам»[47]. Борьба двух церковных партий продолжалась до середины XVI в. Впоследствии в период правления Василия III (1505-1533) после ожесточённой борьбы нестяжатели были осуждены церковными соборами 1525, 1531 гг., многие их сторонники были казнены или отправлены в ссылку. В итоге на Стоглавом соборе (1551) митрополиту Макарию, одному из лидеров иосифлян, удалось провалить правительственную программу секуляризации церковных земель. К середине XVI в. совершенно чётко оформился союз консервативной партии церкви и светской власти.

В период становления Московского государства (вторая половина XV – первая половина XVI) церковь выступает генератором официальной идеологии. Растущие имперские амбиции московских правителей, поощряемые церковью, были связаны в данный период с борьбой за византийское и ордынское наследства. Падение Константинополя под напором турков-османов (1453), по мнению церковных идеологов, перемещал мировой центр православия в Москву. Константинопольский патриарх стал подданным му­сульманского владыки, который утверждал его избрание. Ранее (в конце XIV в.) турки захватили Сербию и Болгарию. Единственным независимым православ­ным государством осталось Московское княжество.

Формулировка «Москва – третий Рим» в завершенной форме была выражена в письмах (1510-1520) монахаСпасо-Елеазарова мо­настыря (Псков) Филофея к великому князю Василию III. Обращаясь к нему, Филофей писал: «И да ведает твоя держава, благочести­вый царь, что все царства православной христианской веры со­шлись в твое царство: один ты во всей поднебесной христианский царь... два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть; твое христианское царство уже иным не достанется»[48]. Москва позиционировалась как безупречнейшее и благочестивейшее христианское государство на свете, в качестве вселенской защитницы истинного христианства от внутренних и внешних врагов. Эта задача в свете усиливающейся борьбы с татарскими ханствами преломлялась в лозунг крестовых походов против «басурман». Идея мессианства Московского царства не только усиливала религиозные аспекты государственной политики, но одновременно способствовала дальнейшей сакрализации монаршей власти, усилению самодержавных претензий московских правителей.

***

Постепенно, таким образом, наметилось стирание разделительных граней между церковью, государством и народом. Со стороны церкви происходит приспособление к существующей власти, утверждается симбиотическое отождествление церкви и государства. Ещё в письме к московскому князю Василию I константинопольский патриарх писал (1393): «Царство и Церковь имеют между собой тесное единение и общение, и невозможно отделить одно от другого».

Вопросы для самоконтроля

1. Каковы особенности, место и роль религиозных верований в славянских и тюркских ранних государственных образованиях?

2. Расскажите о принятии ислама в Волжской Булгарии и христианства на Руси.

3. Определите место и роль церкви в политической жизни Киевской Руси.

4. Расскажите об основных формах взаимодействия княжеской власти с церковью.

5. Расскажите об исламе в тюрко-татарских государствах. Какую политику проводили золотоордынские ханы по отношению к православному духовенству.

6. Как проходила исламизация Золотой Орды? Какое место занимало духовенство в структуре имперской власти?

7. Какова была церковная политика Ивана III и Иван IV?

Глава III