Божественное наследство и родословная

Всё же не стоит сбрасывать со счетов и непроявленную историю этого неземного проекта ИСККОН на Украине. Он начинался за много миллиардов лет раньше и за много-много километров от самой планеты Земля. Когда создавался не земным существом, а Всевышним Господом материальный мир и план спасения падших душ. Когда Господь один раз в тысячу кали-юг, «в двадцать восьмом тысячелетии эпохи Вайвасваты Ману» (ВКИ 51Гл) должен нисходить лично.

Так что, во главе не простой, а Божественной истории украинской миссии Господа Чайтаньи – ИСККОН, как и во всей истории именно нашей кали-юги, стоит Сам Всевышний. Затем идут низошедшие Его личные 32 спутника, или парампара, и сена-пати – последний самый прославленный из них. (Список в Приложении №1, А). И затем идём мы, призванные сена-пати Его украинские слуги, пишущие и строящие историю мира Его словом и Его заветами.

Поэтому наследство, как и родословная миссии Прабхупады на Украине, как и в любом другом месте служения миссии на Западе, не просто сваливается с неба, у него стабильная и неразрывная Божественная основа и искренние благословленные слуги.

Также стоит учесть, что из немногочисленных благословлённых только нескольких учеников Прабхупады на проповедь в СССР, к которому относилась тогда и Украина, только один из русских учеников смог воспользоваться этими благословениями и передать милость Прабхупады по Украине, что подтверждено историческими плодами проповеди Бхарадваджа даса.

«Слово гуру в равной степени приложимо к вартма-прадаршика-гуру, шикша-гуру и дикша-гуру… как шикша-, так и дикша-гуру являются проявлениями Верховного Господа». (ЧЧ.М, 8.128, комм.).

«Нет никакой разницы между Верховным Господом, дающим прибежище, и духовными учителями, дающими посвящение и наставления. Если человек по глупости своей относится к ним по-разному, проводит разграничения между ними, он совершает оскорбление в процессе преданного служения». (ЧЧ, Ади, 1.47, ком.).

Остаётся только безмерно быть благодарным Господу за Его сена-пати, Прабхупаду, что Его Божественный посол именно нас, слуг первого ашрама миссии в Москве, выбрал своими слугами для осуществления своей миссии как в СССР, так и в одной из его республик Украине, вписав тем самым нас в Его Божественное наследство и родословную.

Через год, осенью 1980 моё послушничество в ашраме дало плоды. Ученик Прабхупады, один из лидеров миссии Прабхупады в Европе, Харикеша Прабху, благословленный Прабхупадой давать разрешения на проведение процедуры посвящения в ученики миссии Прабхупады, дал добро на посвящение. Западный администратор, посетивший с кратковременными визитами миссию в России, всего два раза за 9 лет её существования был только несколько часов знаком со мной в Москве. Но даже без моей просьбы через полгода, к моему удивлению и радости, передал по телефону через Премавати деви даси в Москву своё решение, провести для меня обряд посвящения и дал мне имя Бхарадваджа дас.

Но и это было ещё не всё в этом судьбоносном 1980 году, когда тебе только 24. Последующие мои поездки в Днепропетровск и лекции там в разных аудиториях, а также после посещения Киева на несколько дней большой группой активистов первого ашрама во главе с Ананда Шанти, где его лекции тоже были на ура, послужило основанием того, что мне было дано благословение проповедовать на Украине. Хотя больше наш лидер Ананда Шанти к этому вопросу и проповеди по Украине никогда не возвращался, но уже через год в 1981, принимая у себя в Москве ещё не проповедников, а пока первых новых последователей миссии из Днепропетровска, примкнувших к моей проповеди, был им очень рад. Бхактами были Женя Жаров и Володя Головко из Днепропетровска. В будущем один из них станет лидером миссии как на Украине, так и России, Нитай Чайтанья Госвами.

Наша внешне видимая история, Волею Бога, приславшего Шрилу Прабхупаду, в СССР в дальнейшем проявляла как первых лидеров миссии в СССР, так и конкретные их обязанности в служении по республикам этой страны.

Кроме своего служения, секретаря головного офиса миссии Прабхупады в Москве, и сопровождения единственного русского саньяси, нашего лидера в его постоянных поездках, мне было ещё дано благословение на проповедь по Украине. Хотя эти свалившиеся милостивые благословения в моём служении не давали мне никаких льгот в моей стране и этом мире. И для людей этого мира они не только были ничто, но не могли быть даже официально документально прописаны, ввиду нелегальной нашей деятельности, когда Бог был тогда врагом страны и всех наций на Руси №1. А мне за служение этому Врагу нации могли точно прописать как минимум тюрьму. Скромно данное мне служение нелегально организовывать на территории Украины с 50-миллионным населением, второй по значимости в СССР республики, движение Харе Кришна было, конечно, не скромным. Особенно, когда все «полки моей армии» с её ресурсами, получившие приказ, были в одном лице нищего монаха.

Но Божественные книги Прабхупады, которые были моей жизнью и душой, освещали мой путь и стирали грани внешнего нищенства и любой опасности. Слово Прабхупады давало способность и силу внести свою скромную попытку в исполнение этой задачи. Конечно, книги указывали не о случайной моей участи, ответственности и их плодах, а начале целой исторической и притом мировой вехе. Ведь за последние как минимум 2 тысячи лет впервые осуществлялось введение на украинской земле духовной практики Брахма-мадхва-гаудия-сампрадаи, древнейшего ордена мира на планете. Эти пафосные слова и торжество величия Божьей Воли, которая вела меня через Прабхупаду, для меня тогда ни о каком сокровенном плане ещё не говорили. Внешне это был просто мой личный интерес. А в стране воинствующего атеизма, когда почти за каждым была слежка, а за мной по пятам шло КГБ, и не было гарантии, что не арестуют меня в любой момент, я просто предался вере в слово Прабхупады и шел ведомый им, вторя слово в слово. Моим полем были души, а семенами и щитом спасения были универсальные, волшебные и Божественные слова Прабхупады из Его книг, которым все возрасты покорны.

И только Богу было известно, что будет дальше с моей ответственностью за проповедь по Украине и что меня будет ожидать в будущем ещё второй этап проповеди на Украине через 12 лет в 2002 году. А тогда, в 1990 году после мною проделанного титанического труда и аскез только по Украине, пройдя десятки арестов, две психушки и две тюрьмы, мною засаженные семена давали всходы. Открылись и последовательно организовались как общины, так и центры в Днепропетровске, Киеве, Харькове, Одессе, Донецке, Ялте, Днепродзержинске, Симферополе, Павлограде. И эти очаги миссии на Украине, разгоревшиеся от служения слуги из первого ашрама Прабхупады, в свою очередь, передавали данную им эстафету от Прабхупады дальше.

Первый этап проповеди на Украине заканчивался неожиданно для меня внешне неблагодарно, аналогично как и в проповеди по СССР, – положение Прабхупады, как основателя миссии в СССР или на Руси, и исполнение Его воли его первой командой слуг было игнорировано. Лидеры с Запада, как и местные последователи со всех поколений миссии в СССР или на Украине, никак адекватно не отметили служение целой исторической вехи, ставшей основой проповеди на Руси до них. Но почему-то у всей миссии укоренилось впечатление, что только западные лидеры были всем и вся для русской миссии. А на самом деле мало кто даже интересовался и знал вообще полную историю нелегальной проповеди как по Украине, так и по СССР. Но всё это, как и то, что всю миссию ожидало, было тоже благословением Господа – экзаменом в смирении, на что искрений слуга учится и чего желает. А как говорил Прабхупада: «Смирение – это интеллект».

Время легальной жизни русской миссии имело свои особенности. Регистрация миссии, наконец, позволяла частые встречи как между собой, так и с лидерами миссии на Западе. Но большинство тех, кто оказался в русской миссии после регистрации, с той и другой стороны, не были полноценно знакомы с накопленным опытом в проповеди как на Украине, так и в СССР. К моему удивлению, при решении дальнейших задач, связанных с русской миссией, отдавали предпочтение не местному опыту и его плодам, а только мнению западных лидеров. Бхакты на Украине, подталкиваемые западной миссией, не желали утруждать себя знанием своих собственных корней и тех, кто создал им возможности служения в украинской ятре. С легализацией русской миссии ещё с подполья страдающий этикет и духовная субординация были окончательно подмочены.

А личные благословения Прабхупады для его русских учеников в русской зоне проповеди, как и те, кто руководствовался ими и победил в СССР, ушли в тень и перестали быть чем-то стоящим во всей миссии. Теперь те, кто обладал минимальным духовным опытом в русской проповеди, стали контролировать тех, кто её вообще создал. И соответственно, что в таком случае было не удивительно мне получить служение не проповедовать дальше Симферополя, одной из десятка организованных мною общин на Украине.

В конце моего первого этапа проповеди по Украине с 1979 по осень 1990 года к увеличивающемся распространению книг и количеству прихожан и фондов в храмах на Украине не обошли её стороной и новые последствия. Меня они встретили уже при развитии проповеди в Прибалтике и Москве, обычные для кали-юги. Рост миссии обуславливал и рост проблем, обострилась борьба за власть, за административные посты в храмах и т. д. Приняв, как и положено, сторону слов и книг высшего авторитета миссии Прабхупады держаться подальше от неблагодарных братьев и находить место в миссии, максимально нуждающееся в помощи, пришлось переезжать служить в другое место. Опять, как в аналогичных уже историях в Прибалтике и Москве, в самый пиковый момент служения Провидение посылало мне знаки и подсказки, чем заниматься и куда ехать. На этот раз знаком был, ещё за полгода до начала события, Марафон Прабхупады, проводимый в декабре. Это был вообще этап целой новой проповеди по СССР, в который увлекало меня Провидение. Узнав от западного лектора о таком подношении Прабхупаде на Западе, которое у нас отсутствовало, это было важным откровением. Взвесив всё спокойно, мне обижаться было не на кого. Так как и без официального названия мероприятия моё расписание уже десяток лет было круглосуточным марафоном, посвященным главе нашей миссии, Прабхупаде.

Для реализации очередной подсказки Божией лучшего места, чем Москва, где в сутки через один только Курский вокзал проходил 1 миллион посетителей, невозможно было и мечтать. Хотя в московском храме, самом большом в России, никто не участвовал в такой «жёсткой спайке», когда все вместе выходят 30 суток подряд в город только с книгами в руках. И в то же время тех, кто имел такой опыт в таких мероприятиях и знал, как это сделать, никто из лидеров в Москве не звал. Но я верил Провидению, т. к. миссия Прабхупады на Руси могла получить фантастический выигрыш. А у меня появились серьёзные аргументы хотя бы на месяц, почему нужно отдаться 24 часа самому сокровенному желанию основателя русской миссии и нашего духовного учителя, Прабхупады.

Новый этап в моей личной проповеди, куда меня каждый раз подталкивало Провидение по СССР, оказывался стабильной приятной компенсацией за прежнее, почему-то осуждаемое моими братьями, служение. Начать организовывать декабрьские Марафоны Прабхупады в Москве было не только новой вехой в истории Руси, но и в самой русской миссии Прабхупады. Как покажет время, это внесло стабильную круглогодичную львиную долю вдохновения во все центры миссии СССР по расширению всей русской миссии.

Из семи будущих «потерь» административных постов в своей миссии на территории бывшего СССР, становясь рядовым последователем миссии, в предыдущих четырёх Московская ятра была моим спасителем и прибежищем не только внешне. Приходилось каждый раз вспоминать, что нет случайностей в жизни, и также в моём возвращении в Москву. Ведь каждому последователю миссии Прабхупады известно, что в Москве есть такое место как ни в одном другом городе России. Каждый раз пыль лотосных стоп Прабхупады, оставленных им на Красной площади в 1971 году, давала мне прибежище, я всегда ходил набираться милости туда.

Поэтому мой переезд на Украину в 2002 г., как изгнанника из московской общины её молодым лидером, бывшим переводчиком из Ташкента, был, как всегда, знаковым не только для меня. Ведь тогда с милостью Прабхупады для меня был перебор, и ею надо было срочно делиться с теми, кто в ней больше всего нуждался, а не отрицал. К слову сказать, в тот раз из Москвы уезжать было грустно, и не потому, что покидать пришлось общину, которую десятки лет помогал организовывать и поддерживать Ананда Шанти с семидесятых. А от того, что Бхактисиддханта Сарасвати был прав: проповедь – это неблагодарный труд.

Но Высшей Воле было видней, куда меня посылать дальше, и время подтвердит, Ей нужен был второй этап моей проповеди на Украине. Тогда я ещё не понимал, как этот второй этап на Украине возможен. Но через год, являясь многократно во снах ко мне и моей жене, Прабхупада указал путь.

Следуя воле Прабхупады и надеясь, что, наконец, череда уроков с изгнаниями в собственной миссии, особенно на Украине, в которую лично пришлось ввести осознание Кришны, закончены, я продолжил служение в общине Днепропетровского храма. Но я ошибся, в очередной, одиннадцатый раз через год в 2004 меня не претензиями прихожан общины, в основании которой самому пришлось участвовать, а как всегда по безосновательному мнению их новых лидеров попросили оставить храм.

И как всегда моим спасением были только слова Прабхупады: «Мой дорогой Кришна дас! Пожалуйста, прими мои благословения.

Можешь быть уверен, что я вечно оказываю тебе руководство, но если ты не принимаешь меня в качестве своего руководителя, что я могу поделать? К сожалению, если мои ученики не принимают моего руководства, что я могу поделать? Такое происходит из-за неблагоприятного общения, поэтому я храню молчание. Я вижу атаки майи. Когда ты ездил в Европу в последний раз, я очень надеялся, что ты организуешь нашу миссию в Швеции. Так почему ты вернулся?

Вначале у тебя не было сомнений, но из-за плохого общения у тебя сейчас появились сомнения.

Между гопи тоже происходила борьба, поэтому мы не можем рассчитывать на некую утопию без борьбы, даже в духовном небе есть трансцендентная жадность, вожделение, зависть и тому подобное. Но все это трансцендентно … так почему, даже если происходит небольшая борьба, ты должен уходить? Мы никогда не должны бросать свои обязанности.

Мои духовные братья всегда противодействовали мне, но я не сдавался, я исполняю свой долг и всегда считаю главным приоритетом служить духовному учителю. Даже если есть какие-то трудности или препятствия, или даже мои духовные братья могут не сотрудничать или может идти борьба, тем не менее я должен исполнять свой долг перед духовным учителем, а не впадать в уныние и уходить, тогда это будет моей слабостью. (А.Ч. Бхактиведанта Свами, Даллас, 9 сент. 1972 год).

Даже в 11-ый раз я «не сдавался» и продолжал следовать своему духовному учителю, и через полгода Прабхупада опять подтвердил своё «вечное руководство» и дал защиту. И как всегда спасение низошло в форме нового служения. И опять это была новая веха во всей миссии на Руси, и она была такая же масштабная и громогласная, как и предыдущие доселе. Им оказалась не только «крыша» единственного на Руси здания храма Нрисимхи, подаренного мне в канун Его явления, и фундамент для Самадхи Прабхупады, единственного в Европе, но и начало признания буквального и дословного текста завещания Прабхупады на Руси, как ещё одной вайшнавской точкой зрения. Храм Нрисимхи был в два раза больше как храма в Москве, так и храма Джаганнатхи в Днепропетровске, из которых меня «упросили».

Теперь, описывая события почти 30-летней истории, зная все этапы своего служения в миссии Прабхупады и убедившись, что только Воля Господа вела всех нас, последователей миссии по Руси, позвольте воспользоваться случаем и поприветствовать всех присоединившихся в разное время к этой нашей благословленной инициативе, начатой мною в 1979 г. «миссии Прабхупады по Украине».

Эту инициативу уже невозможно отменить, заменить или переписать. Она уже вошла в историю вайшнавизма Золотого века и стала историей даже государства, которое её признало.

Позвольте, сегодняшние и будущие поколения миссии Прабхупады, прославить всех Вас и пасть перед Вами ниц за то, что вы выбрали верный путь, став участниками Божественной миссии.

Прабхупада хотел, чтоб его ученики ездили по всем странам и собирали всех искренних душ как можно больше. Я старался изо всех сил, и по Милости Кришны, вы присоединились на Украине, чтобы помочь мне в распространении этого осознания Кришны в вашей стране. Несомненно, Кришна и Прабхупада будут очень довольны вами и не забудут ваших аскез и воздадут вам каждому по заслугам.

Ванчха кальпа…

Часть 3

Посвящается 27-летию миссии Прабхупады в «Киевской Руси»

Глава 2

Дважды распятый

«Оставь все другие религии и вручи себя Мне. Не страшись ничего». Господь Шри Кришна

БХАГАВАД-ГИТА 18.66.

Однажды в свои двадцать шесть сковала меня однообразная жизнь в 1983 году на Украине. Распятый по рукам и ногам, кажется, месяц, слава Богу, только привязанный, а не убитый, лежу на кровати, в психушке. Так обычно было в 9-ом строгом отделении, в его строгой палате, для особо "одарённых властью", в Днепропетровской областной психиатрической больнице, во временна СССР.

И тут же, как ошпаренный кипятком, от такой мысли радуюсь, ведь начинаю понимать, что начало работать сознание. Ведь до этого вообще ничего в сознании не происходило, как будь то, меня уже не существовало. Я начинаю видеть тело, знакомое мне, и ощущаю, что я с ним связан, и оно может двигаться. И конечно, начинаю осознавать, что тело лежало само по себе неизвестно сколько и поддерживало все свои функции даже без моего сознательного участия. Да, оказывается, что не только у моего сознания слабая связь с телом, а тело вообще каким-то боком живёт само по себе.

Начинаю потихоньку приходить в себя и замечать, насколько ничтожно и безнадёжно моё положение в этом теле и в этом месте. Ну и конечно, начинаю переживать за своё освобождение, что-то оно долго уж задерживается. И что-то же надо для этого предпринять, когда в таком то положении нахожусь, когда своим собственным сознанием не могу пользоваться и даже этим странным собственным телом тоже.

Наконец, о Боже, вся память, как файл на экране монитора, открылась, и теперь я знаю, откуда я здесь распятый взялся и зачем. А привезли меня в 9-ое отделение не из воли, а из другого такого же, только общего, отделения той же самой психушки. За мой чудесно проведённый у них вечер, посвящённый древней Восточной цивилизации, на 23 февраля 1983 года, ко дню Советской армии.

Администрации прежнего отделения, кажется 4-го, я предложил устроить этот вечер ко дню Красной армии, и они были рады. Ну естественно, я понимал, что я делаю, а вот администрация 4-го отделения, видимо, не понимала, в какую игру со мной играла. Но я надеялся, что уж дальше, чем обиженная киевская тюрьма меня отправила за подобные программы в её стенах, наказав меня психиатрической больницей, меня дальше не отправят. Мне казалось, что в СССР уже хуже наказания, чем посадить человека в психушку, дальше уже некуда было садить – это был предел. Но я ошибался на счёт сервиса у людей в белых халатах, как показало время, сервис самой психушки оказался куда более глубинный и многогранно, развлекательно неисчерпаемый.

Первый месяц, как мне пришлось быть в общем отделении областной больницы для душевнобольных, принёс позитивные плоды. Хотя меня привезли с Киевской судмедэкспертизы, где столичные мужи признали моё изучение древне-индийской цивилизации ариев диагнозом «шизофрения», но по Божьей Милости, персонал местных эскулапов во мне души не чаял и чуть ли не на руках носил, т. к. общественная работа в таких учреждениях идёт из рук вон плохо, а я сам предложил свои услуги по проведению культурных мероприятий. В Союзе тогда общественная работа и идеологическая ценилась больше, чем личная, частная и производственная. А тут "работник" сам напрашивается, притом бесплатный и круглосуточно. Мне по такому случаю даже белый халат выдали.

Но долго ли сказка сказывалась, а конец ей пришёл. Через пару дней, когда очередной доклад того, кто там, в отделении за мной незримо приглядывал, попал на стол настоящего моего «доктора» в КГБ, ну мне всё и вспомнили. Как группа наркоманов из Павлограда пели целый вечер что-то, ну, очень зачаровывающее, что никогда до этого не наблюдалось за всю историю этого отделения. Все "психи", 50 человек, и даже персонал из других смен пришёл поглазеть на диковинный вечер и ни одного слова не пропускали и ещё и пели хором, все вместе, как единая дружная семья какую-то индийскую песню Харе Рама, Харе Кришна. А также вспомнили кульминационный час вечера, когда под занавес группа доброжелателей из вольнонаёмной прислуги и медперсонала участвовала в вегетарианском ужине для всех. В общем большое искусство требует больших жертв.

Через пару дней, утром до подъёма и ещё в утренние сумерки, по плохо освещённой огромной территории больницы, зав. отделением и медбратья отделения без объяснений, с перепуганными тяжёлыми лицами и трясущимися руками, тащили своего законопослушного «тамаду» с заламанными руками, по хрустящему снегу, как какого-то монстра-маньяка в другое, тюремное спец отделение больницы. Оказалось, что даже в психушке не всё одинаково, а есть там и места похуже. А с идеологической работой для психически больных, у которых вроде считалось головы не работают, оказалось тоже очень строго.

Тогда я понял, что «Харе Кришна – дело тонкое», и очень даже ценится, и не только товарищами в гражданском, которые наказали меня психушкой за тонкости восточные, распространяемые среди зеков киевской тюрьмы, а теперь даже здесь, в самой психушке, куда они меня спрятали от тюремной публики, их невидимой руке не понравилось, как таинственная культура древней Индии делала даже психически больных душ радостными и счастливыми, распевая дружно древние, как мир, тексты Вед – Харе Кришна Харе Рама.

Мне опять пришлось быть наказанным и постигать другие тонкости, тоже бездонные – «сервисные удовольствия» в психушке. Где-то через пару недель за примерное поведение, если это вообще можно так сказать, когда ты просто безмолвно лежишь привязанный за руки и ноги, а тебя изрядно нашпиговывают нейролептиками до бессознательного состояния, превратив тебя в растение или живой труп. Такое мне было назначено излечение, от Любви к Богу Кришне. Наконец, за моё смиренное безмолвие меня признали законопослушным, и в новом отделении, развязав, позволяют выйти в коридор, походить со всеми.

Первым делом пытаюсь определить местонахождение в пространстве, и чумею от услышанного. Здоровенный дядька, медбрат, сидящий у моей палаты, сообщает, что оказывается сегодня первое апреля. Ну и шутки у парней здесь, думаю про себя. Но газета «Днепр вечерний», которую мне дали полистать, подтверждает сегодняшнюю дату, и уже естественно становится веселей. Вижу, собирается толпа местных жителей у палаты, всем интересно новенького, увидеть, которого все зовут диковинным именем Кришна. И заведующий отделением врач тоже на шум вышел смотреть, что происходит, а за ним сестра бежит: «Владимир Петрович, Владимир Петрович, вот я уже погладила, возьмите». И доктор на ходу идёт к толпе и одевает свой белоснежный халат. И здоровается со всеми и со мной, и я ему в ответ тоже "здрасьте". Ну и думаю, что надо же поближе познакомиться с начальством, да и понять, что за доктор меня же будет лечит. Тем более в такой-то день. И так уважительно, спокойно, как к отцу, говорю, позвольте я вам тут мел струшу на плече, немного испачкано. Он улыбается, позволяет. Но через мгновение лицо его изменяется в гримасе …что-то ему не понравилось. Врач резко отскакивает от меня, толпа тоже за ним вслед шарахается, и немедленно дружно больные и персонал взрываются смехом. Врач становится красный, как рак, вертится на месте, пытаясь сам разглядеть на своём уже не на одном, а и на другом плече мел. И уже ни на кого не обращает внимания, пытаясь найти мел на халате, забывая, что халат-то белоснежный. А толпа ещё больше от его такого поведения заливается смехом. И врач, наконец обескураженный, поняв промах, что его не кто-нибудь, а его собственный подопечный притом больной разыграл, разворачивается и пытается обижено уйти. Все замолкают одновременно, начиная потихоньку догадываться, чем всем принявшим участие в этой процедуре больным это может весело закончиться. Т. к. в те времена бесплатное лечение и его лекарства напрямую зависели в этом учреждении от воли доктора, сколько и кому он его сам же и назначит.

В гробовой тишине я опять спокойно вслед доктору говорю: «Владимир Петрович, с первым вас апреля», и в тот момент опять разразился оглушительный рёв публики, и уже совместно с доктором, до которого, наконец, всё дошло, что никто обидеть его не пытался. И наконец, сменив гнев на милость, доктор смеялся вместе со всеми.

В отделении ещё много было приколов, а персонал по непонятным для меня причинам относился ко мне, как к собственному сыну. Хотя я молился только Кришне и говорил только о Нём и притом про себя, но к моей судьбе был небезразличен персонал от юной медсестры до пожилой кладовщицы. Приходилось ещё раз даже в таком странном месте наблюдать и убеждаться, что любви Божественной все возрасты покорны.

И уже сейчас я думаю, что тот персонал 9-го отделения и сам зав отделением, как и доктор-практикант из Канады тем более, – это были какие-то полубоги, т. к. они сделали на самом деле невозможное, они подготовили всю документацию и научили меня, что я должен говорить. И моё бессрочное пожизненное заключение в психушке строгого отделения закончилось через 13 месяцев. Хотя, если бы мне кололи всё, что должны были, то уже через месяц моя душа могла бы оказаться в другом месте и на другом свете. Моё освобождение из первой психушки было непостижимо, но такими же оказались и четыре последующие из психушек в других республиках. Особенно, если учесть, что через две недели после того, как меня отвязали и перевели со строгой палаты строго отделения в простую палату рядом, а в ней меня ловят с книгой Прабхупады «Совершенные вопросы и совершенные ответы», а точнее сдаёт врачу один «больной», показавшийся мне другом. Кстати, саму книгу мне бесстрашно передала тоже не менее святая женщина, чем медперсонал, моя мама.

И опять, по требованию врача, фиксация, четырё точки, и опять второй раз распятый, но уже с двойной дозой нейролептиков, чем было прежде, хотя даже одной уже было слишком.

Перед погружением в экзекуцию врач, уже за это время ставший моим другом, вызвал меня к себе в кабинет с извинением, и в сердцах бросает: «Ты что думаешь, что тебя сдал простой обычный больной? И я могу никак не реагировать на его слова? Нет это не шутка 1 апреля. Я всё также, оставить не могу? Я не могу уже тебя защитить, должен наказать, и ты это прекрасно понимаешь. Иначе я окажусь сам привязанным рядом с тобой. Ты знал, на что идёшь у тебя свой хлеб, но я не ты, прости. Без меня некому будет кормить моих двух дочерей. Ситуация вышла уже из под моего контроля. Прости меня. Возможно мы больше не увидимся с тобой, я позвал тебя попрощаться. Ты же знаешь, что такое твоя двойная доза в твоём лечении».

Да, я знал, на что иду, беря в СССР ответственность за проповедь миссии Прабхупады по Украине, и не боялся пожинать за её даже трёхлетние усилия «плоды», которые с лихвой были благословлены Богом.

Пригвождённый даже во второй раз «распятием» и с львиной дозой нейролептиков в венах, всё равно однажды чувствую, что прихожу в себя. И тут же, не теряя время до очередного отключения сознания, начинаю быстро молиться Господу Шри Кришне о спасении любым путём, через смерть или как угодно: но почему Его слуга должен быть просто бесполезной кучей мяса, лежачей, как труп, для экспериментов КГБ. И как по мановению волшебной палочки, кто-то из коридора кричит: «Кришна, Кришна, возьми журнал. Там о твоём Кришне написано». Я понимаю, что этого не может быть! Это невозможно! Это точно слишком! Ответ, притом так быстро, и притом от Самого Господа Бога… Нет, что-то не так, может мозг ещё под допингом лекарств... Но журнал перед моим лицом, и фото Кришны у моих глаз. Значит мозг на месте... И придавленный непостижимым фактом счастья, мне приходится ещё раз для себя признать. Бог есть. И слёзы без моего ведома медленно катятся из глаз …

Бог пришёл в своём непостижимом духовном образе. Это было очень знаково. Он услышал мою просьбу. Я смотрю на Его изображение, на фото группы Его поющих бхакт, где-то на Западе, и читаю Его слова из Бхагавад-гиты, приведённые там же:

«… вручи себя Мне. Не страшись ничего».

И не перестаю восхищаться и восторгаться Величию и Мистическому Всемогуществу Верховной Личности Бога.

Этот журнал был «Наука и религия» 1983 года за март месяц, и статья называлась – «Этот странный мир Харе Кришна». В святых писаниях сказано, что Бог присутствует в каждом атоме, а Его слова, изображения или книги являются Его воплощением.

И теперь здесь, в одной из палат, среди сотен в этой больнице и тысяч больниц на планете, и миллионов планет во Вселенной, Бог всё же не оставил мою молитву без внимания. Он проявил себя через своё воплощение в статье этого журнала, который заранее уже подготовил. «Бхагавад-гита» или любой другой звуковой образ Господа, явленный в словах истинных писаний, также является Его воплощением. Нет никакой разницы между звуковым образом Господа и Самим Господом. Из «Бхагавад-гиты» можно извлечь то же благо, какое Арджуна получил от личного общения с Ним». (ШБ 1.15.27).

Мои мысли прервала медсестра, она попросила доставить меня в процедурную. Меня отвязали и шатаясь я заходил в кабинет для процедур. Вдохновленный знаковостью ситуации, приходом ко мне Божественного ответа, настраивался на попытку выйти из создавшейся проблемы.

В кабинете был худенький какой-то юный парень в халате, и сев на кушетку, я спросил у него, где же врач, я хочу с ним поговорить. К моему тревожному изумлению, парень сообщает, что врача нет, и скоро не будет, он уехал на какой-то срочный симпозиум. Надежда спасения резко пошатнулась, и земля начала уходить из под моих ног. Из последних сил я выдавливаю из себя мысли вслух: а как же мне найти моего врача? И начинаю разговор с парнем, прося его помочь мне связаться с врачом, чтоб врач, хоть уменьшил дозы. В ответ парня я начинаю верить с трудом, он тихо и спокойно с лукавой улыбкой сообщает, что о дозах мне нечего беспокоиться, так как он уже все лекарства отменил.

Опять, второй раз за последние несколько минут я начинаю сомневаться в происходящем. Я не понимаю, как такое может происходить. Я опять начинаю всё с начала. Спрашиваю парня, кто он такой и где мой врач. А узнаю то, что подымает меня за границы возможного и даже за седьмое небо, и что можно только наблюдать в сказках и кино. Врач оказывается студентом последнего курса мединститута, и сейчас у него месяц практики, и он заменяет моего врача. Но следующее предложение врача оказалось таким сюрпризом, что было уже слишком даже для сказок. Новый врач сообщает, что он из Канады, и храм Харе Кришна был недалеко от его собственного дома. А образование в России попросила получить его мать, бывшая подданная исчезнувшей Российской империи, но свято любящая свою Россию. Поэтому врач, изучив мою историю болезни и увидев проблему не очень медицинскую, воспользовался своим правом на собственный подход к лечению и отменил все лекарства.

Такова история Божьей Воли у меня в психушке. А в будущем доктор из Канады помогает переводить книги, и после выписки из больницы мы даже проводили у него в доме обычные программы Харе Кришна.

После такого гроздя мистических случаев помощи мне, как через молитву, через спасителя доктора, через персонал 9-го отделения, мне приходится опять признать, что Бог – это реальность. Он есть, и не где-то там, на облаках. Бог может быть очень рядом, просто попроси Его об этом, как следует искренне.

Однажды, всего два года назад, Господь тоже спасал меня почти так же, когда я пытался организовать поставку книг Прабхупады из Америки в Россию по морю. Осенью в 1981 году я готовил поездку во Владивосток. Тогда меня почти за сутки арестовали три раза. Один раз днём, в Каунасе в Прибалтике на общей программе, и два раза на следующий день в Москве. И каждый раз, обращаясь к Кришне за спасением, Он спасал меня каждый раз. А в третий раз непостижимо, как и два до этого, Всевышний освободил меня прямо из камеры районного отделения московской милиции. Тогда в камере возле меня сидел Женя, мой помощник из Днепропетровска (Н.Чайт.Г.), и вся группа, человек восемь, бхакт москвичей с программы у художников, где нас взяли. Мы все ждали своей участи и пели тихо Харе Кришна. Мне тогда по закону могли дать год тюрьмы из-за отсутствия больше месяца прописки, но откладывание поставки книг было куда страшнее для меня.

Тогда не найдя выхода, я просто про себя сказал Кришне, если Тебе нужны книги Прабхупады в России, тогда выпусти меня, если нет, делай со мной, что хочешь. Я встал и пошёл. Пройдя, как ни в чём не бывало, через дверь камеры и попав в огромный холл с огромной стеклянной стенкой, на которой вверху красовались большие буквы «Дежурный», за стеклом я заметил сидящего и что-то пишущего милиционера, и несколько коридоров, идущих из холла. Не смотря на дежурного и не оглядываясь по сторонам, я пошел в первый попавший. Коридор, к удивлению, вывел на улицу, Пройдя между толпившихся на крыльце курящих милиционеров, Бог и тогда давал мне шанс. Путь к Владивостоку был свободен. Таким был мой первый побег – или немедленный ответ Кришны на мольбы своего слуги. И в будущем Господь ещё четыре раза поможет мне ускользать из рук безбожной фемиды.

Внешне мои обычные дни в психушке, где многие мои коллеги прожили десятки лет, мало чем отличались друг от друга. Но для меня с каждым пройденным днём приходилось всё больше убеждаться, что в каждом дне жизни есть какой-то свой смысл и обязательная подсказка от Бога для лучшего служения Ему. Но не всегда нам это удаётся замечать и верно оценивать.

В моей палате лежал пожилой мужчина и занимался реставрацией старых книг, заменял старые обложки, снова переплетал их. И для меня это стало своеобразным откровением. Я вспомнил, как пару лет назад в 1980 году я с трудом на свою партию «Ишопанишад» нашёл переплётчиков. Ведь книги были запрещённые. А теперь мне судьба посылала опытного мастера, и я сам мог научиться делать переплёт. Под руководством нового знакомого я освоил этот нетрудный промысел и даже сделал своей маме блокнот с её инициалами на обложке. И только через пару месяцев после освобождения, когда мне открылась истина от Прабхупады – «если у тебя будут деньги, печатай книги», я понял, случайно книжный мастер со мной в палате, не лежал.

Тогда религиозная литература преследовалась законом, и об издании легально книг своего учителя о Боге не могло быть и речи. Но я легко начал дома делать книги Прабхупады, перепечатывая их на обычной печатной машинке и самостоятельно делая им твёрдые профессиональные обложки. Это были небольшие брошюры до 100 страниц, «Раджа видья» и «Совершенство йоги», и распространял я их за копейки, среди всех своих старых знакомых. И это занятие, делать нелегальные книги Прабхупады на русском и их распространять, длилось до самой легализации нашей миссии, на протяжении пяти лет, невзирая на частое изменение адреса проживания в стране и увеличение объёма книг до 1000 страниц. У меня даже был специальный переплётный и обрезной станок, вмещавшийся компактно в небольших размеров металлический дипломат. И за неделю я мог делать до 20 больших и до 50 малых книг. И сейчас, вспоминая тот период после легализации, когда мы начали