Наблюдения показали высокий уровень агрессии. 4 страница
— Не бойся, он не даст нам никакого наказания. А если и даст, я буду отбывать его сам.
Я хмурюсь, опуская взгляд на наши сцепленные пальцы.
— Но так несправедливо. Я тоже ела, причем больше тебя.
Он смеется — тихо, мелодично, словно кто-то играет на флейте…
— И что? Я твой брат. Старший брат. И я должен всегда заботиться о своей сестренке. — Его последнее слово почему-то ранит меня, и его пальцы очерчивают контур моей скулы, вызывая по телу неистовую дрожь. — Малышка, тем более, это было мое предложение: наведаться на кухню, так что, не возражай. — Он перемещает палец на мою шею и улыбается. — А ты у нас не только маленькая сладкоежка, но и неряшка.
Я смущаюсь, когда опуская взор на грудь и вижу россыпи пудры на черной футболке. Украшение из красивого камня также покрыто белой пленкой, и я принимаюсь избавлять от «грязи» сначала его, подбираясь пальцами к застежке.
— Ты у нас тоже не…
— Нет! — Дэрек летит ко мне на всех скоростях, запинаясь о палас. Он останавливается напротив, положив руку на сердце, а другую — на мою цепочку. Я, как и Артур, в непонимании пялюсь на него, превозмогая от желания узнать, почему он себя так ведет. — Не смей снимать это, Айви. Никогда.
Артур одаривает своего отца удивленным взглядом и первый подает голос.
— Почему ей нельзя снимать этот камень? — процеживает он, поддаваясь вперед. — Ты повесил на нее эту штуку еще давно и так и не объяснил зачем!
Я тоже хочу знать ответ.
Дэрек убирает от меня руку, очистив камушек от пудры, и поправляет черный плащ. Он кажется напуганным и… сердитым?
— Это защищает ее, — мрачновато отрезает он и поднимает на нас взор морских глаз. — Не могу сказать от чего, но если того потребуют обстоятельства, вы узнаете. — Переводит взгляд на меня. — Ты узнаешь, Айви.
Артур подрывается со стула, яростно размахивая руками. Он, по крайней мере, осмеливается показывать свое недовольство, в отличие от меня.
— От чего защищает, отец? — требовательно спрашивает Артур. — Что не так с Айви? На нее ведут особую охоту? Или что?! Ты не можешь нам объяснить, пожалуйста, а?! Столько гребанных лет мы слушаемся тебя и не трогаем этот камень, но так и не знаем, откуда он у Айви и почему ей нельзя его снимать.
Дэрек прячет от нас напуганный взгляд и вздыхает. Мы с Артуром понимаем, что что-то здесь нечисто. Я сжимаю камушек на шее так, словно он хрустальный. Все-таки, что с ним? И зачем я его ношу?
Дэрек опирается руками о стол и выдает:
— Я не могу вам сказать ничего, иначе… все обернется так, как мы и представить себе не можем. — Он смотрит на меня — пронизывающе, со скрытой злобой и указывает, направившись к креслу: — Ни за что не снимай его, поняла, Айви? Возможно, настанет такое время, и я скажу тебе обо всем. Но не сейчас. Это слишком опасно.
Я задыхаюсь от неизвестности, и Артур, замечая это, сжимает мою дрожащую руку. Он неотрывно глядит на своего отца.
— Я не хочу ругаться с тобой, отец, но для своего же блага, ты должен сказать, почему Айви нельзя его снимать. — Отходит, опрокидывает руки на дубовый стол и сжимает их в кулаки. — Скажи нам, что происходит.
Дэрек метится по углам, так и не сев. Он тревожно проводит рукой по бороде и косо смотрит на меня.
— Нет.
Ответ слишком сокрушительный.
Я не выдерживаю этого. Подорвавшись, хватаюсь за камушек, переливающийся магическими оттенками, затем замираю, как бы показывая Дэреку, что в любой момент могу сорвать с себя цепочку.
— Говори.
Мужчина заметно бледнеет, а потом вытягивает руки, пытаясь остановить мое самое заветное на данный момент желание.
— Айви, не смей говорить со…
— Дэрек, — с моих уст сочится сталь. Я серьезна, как никогда. Мне это тоже надоело: как можно носить эту вещь, если не знаешь, для чего ее тебе дали и почему запрещают снимать?
Артур медленно кивает, словно одобряя мои действия, и подает не менее тяжелый голос.
— Отец. Мы ждем.
— Пора бы сказать правду, — замечаю. Слезы жгут глаза — почему я плачу? — Я не могу подчиняться твоим загадочным указам вечно.
Мы с Артуром с замершими сердцами ожидаем, что Дэрек вот-вот выльет нам всю правду, а вместо этого получаем звонкий грохот: глава клана и по совместительству мой «папа» смел со стола хрустальную пепельницу, яростно вбирая в грудь раскаленный воздух.
— Отпусти свою руку, Айвелин Энджел Фрост! — опять приказ! Да что такое?! — Немедленно!
Я не соображаю, что будет лучше: послушаться или нет, но когда Дэрек кидается в нашу сторону, пригвождаю руки по швам. Артур щетинится.
— Сколько мож…
— Довольно! — он поворачивается к своему сыну и переключает на меня взгляд. — Всем. Вам. Если вы сейчас не уйдете в свои комнаты и не будите слушаться меня, в моем праве исключить вас из клана Охотников навсегда и бросить на произвол судьбы. — Наклоняется ко мне. — Этого желаете вы, оба?
Мы отрицательно мотаем головами. Шутки с Дэреком плохи. Артур окидывает меня печальным взором, что нам так и не удалось ничего разузнать. Его кулаки медленно разжимаются. Зная этого парня, я могу предположить, что он сейчас кинется в бойню, но не-ет. Это не тот случай. Тем более, наказание — исключение — самое суровое из всех, и нам бы не хотелось быть выгнанными из клана…
Расстроенные и разозленные мы разворачиваемся к двери, утопая в своих мыслях. Артур сплетает наши пальцы и подносит губы к моему уху.
— Мы узнаем все. Обещаю, Малышка.
И так и не узнали до сих пор.
Дверь в кабинете хлопнула с такой силой, что я невольно подпрыгнула на месте, разлепив веки. Мысли лихорадочным вихрем путались в голове, и я не сразу поняла, что случилось.
Кажется, в класс заперлись…
— Мистер Бэггинсон, мы…
— Новенькие, — сказали в унисон с каким-то парнем мы и посмотрели друг на друга.
Вообще-то, я должна быть в шоке, что сюда приперлись целых четыре новичка, но было далеко не до этого: я истекала слюной, пялясь на незнакомца, который тоже не сводил с меня пытливо-карих глаз, похожих на искры шампанского. Отливающие синевой волосы ложились на его белый лоб — ох, ну и кожа — как у мертвеца прям… Но цвет лица этого красавчика — да-да, именно — ничуть не пугал меня. Он наоборот — завораживал что ли. Клянусь, я никогда не видела таких красивых парней… Эти тонкие скулы, прямой грубый подбородок, ямочки на щеках от легкой хулиганской улыбки, спортивное телосложение, которое идеально выделяется на фоне обтягивающих темных вещей…
Кажется, тут стало неимоверно жарко.
Я пропустила мимо ушей, когда учитель, наконец, дожевавший отвратительную дрянь, запах которой еще витал в воздухе, представил четверку новичков под мечтательные ахи проснувшихся от скучной лекции девушек, и велел им занять свободные места. Я бы могла подумать, что они все братья, если бы не мистер Бэггинсон, назвавший их полные имена…
Итак, здесь нарисовалось четыре красавчика, и мне показалось это весьма подозрительным. Несмотря на свой слюной конфуз, я продолжала гипнотизировать взглядом всех сексуашек — так Майя любила называть безумно-привлекательных парней, и старалась не упустить никаких деталей.
Ной и Люк Варнелл, Грэйсон Митчелл и Эйдан Блэйк — симпатичные пареньки с весьма… недурным вкусом в вещах. Под напором женских взглядов, которые открыто кричали, что их обладательницы не прочь «поразвлекаться» с ними, новенькие вальяжно расселись неподалеку от меня, триумфально задрав носы. Вау, да у нас тут появились крутые перцы. Что ж, еще одни выскочки наверняка.
Люк и Ной были чем-то схожи друг с другом — возможно, светлым цветом волос и беспорядком на голове, который могли устроить какие-нибудь одержимые их красотой и эльфийскими чертами девчонки. Впрочем, это могла бы быть и я, если бы впервые увидела их, например, не в кабинете, пропахшем «бесподобным ароматом». Мой рот еще был открыт, когда я нагло разглядывала новичков и представляла, сколько они времени уделяют своей внешности…
Грейсон был самым улыбчивым из всей компашки. И самым широкоплечим — много времени проводит в спортзале? Его каштановые волосы задорно завивались на голове, спадая на мощные скулы и густые темные брови в разлет, под которыми блистали глубокие голубые глаза, где плескалась… детская радость? Или идиотизм…
Парни сидели рядом друг с другом, но я не могла подметить, что тот красавчик с темными глазами — Эйдан — был самым эффектным из них. На него засматривались все. Даже сам мистер Бэггинсон, отложивший поедание очередной отвратительной пахучей массы. В том числе и я, уже какой раз пачкая подбородок водопадом слюней.
— Итак, тишина! — произнес учитель, обращаясь ко всем особям женского пола, чьи порхающие гормоны можно было учуять за версту. Он поправил очки на греческом носе и уселся в кресло, схватив бумаги. — Продолжим нашу лекцию.
Его верещания теперь не казались мне скучными. Я даже приобрела какой-то интерес и поставила в голове мысленную галочку, что нужно будет постоянно посещать уроки истории, ведь здесь, отныне, есть на что… посмотреть.
Заставил меня прекратить пялиться новичок Эйдан — он поймал меня за разглядыванием его… э-э-э… тела. И подмигнул. Мне ничего не оставалось сделать, как отвернуться. Щеки пылали так, словно я их намазала горьким перцем. Вот, отлично, теперь он думает, что я — извращенка.
Хах, как и все тут…
Но я забыла о неимоверном стыде, когда почувствовала, как что-то печет лодыжку — лезвие. Ком подозрений, смешанный с волнением, разросся в животе, как надоедливый сорняк. Я слегка нагнулась, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Дрожащая рука потянулась к оружию и высунула его наполовину. Твою ж…
Клинок светился так сильно, что мог бы озарить этим сиянием Марианскую впадину до самого дна. Это не предвещало ничего хорошего, и я напряглась, будто пружина. Присутствие Низших и Средних демонов всегда сопровождало небольшое сияние оружия. Когда они были близко, свет падал от клинка на несколько сантиметров, а здесь…
Мне стало жарко. Еще жарче, чем было пару секунд назад. Волна колючих мурашек пробежалась по спине, принуждая немедленно выпрямиться и спрятать «фонарик». Мысли, лихорадочно сменяющиеся в голове, привели меня к весьма неожиданному выводу. Я медленно повернула голову к новичкам, которые что-то тихо объясняли между собой и улыбались, подобно дьяволятам.
Красота.
Сексуальность.
Человеческие оболочки.
Мне повезло конкретно.
Это — Высшие демоны.
V
До конца урока я еле как вытерпела, превозмогая от желания убежать отсюда, куда подальше, но оно быстро улетучилось, когда я вспомнила, что являюсь Охотницей и торчу здесь не зря. Допустим, мне пока разрешено мочить мелких адских тварей, а что тогда, черт побери, делать с Высшей лигой демонов?! И, тем более что эти гады здесь забыли? В ШКОЛЕ?
Я выпорхнула их класса так быстро, что, наверное, никто этого не заметил. Сердце буйствовало в груди, маня раздробить ребра. Как самый придурочный шпион, я прижалась к стене, рядом с дверь, откуда меня прекрасно было видно любому выходящему из аудитории, и поджидала четверку парней из самой Преисподние. Кроме того, что некоторые вертели пальцем вокруг виска, смотря на меня, так кто-то еще и угорал. Эй, знали бы они, кто к нам перевелся в школу — явно бы не смеялись!
Я показала средний палец одному мальчишке — он дико ржал, когда я присела на корточки, чтобы незаметно вытащить клинок. Его счастье развеялось, словно пепел на ветру: и это была не из-за моего неприличного жеста, а из-за оружия, которое я ловко крутанула в руке и встала, показывая, что шутки со мной плохи.
— Вали отсюда, — посоветовала, и «весельчак» в тотчас скрылся, пронзительно взвизгнув.
Ну и парни нынче пошли.
Я спрятала сияющее светом оружие в рукав рубашки. Итак, если на меня даже настучат насчет него, Охотники моего клана все разрулят: у них есть связи с полицией, медиками и еще много с кем другим. Просто некоторые, с кем они знакомы, раньше были Охотниками или подвергались нападению уродливых демонов, после чего им приходилось изливать всю правду, несмотря на запреты…
Лезвие слегка жгло кожу — такое происходило, когда демоны были слишком близко. Я прикусила губу, сдерживая нецензурную брань, и уставилась в сторону выхода — никого. Все ученики рассосались, и в кабинете не наблюдалось ни единой души. Мистер Бэггинсон и то сбежал — наверное, у него, наконец, появилось обоняние, и он понял, что здесь находиться, равносильно тому, что подписывать себе смертный приговор о медленной и кошмарной смерти.
Я в непонимании свела брови на переносице, оглядываясь по сторонам. Лезвие становилось холодным, но не продолжало ярко зиять — значит, демоны где-то неподалеку. Но как они успели проскользнуть мимо меня? Я же, вроде бы, была внимательной — или нет? Скорее всего, они узнали, кто я: такие гады как-то распознают нас среди обычных людей. Если так, разве бы парни напугались меня — Охотницу, над чьими умениями можно лишь посмеяться? А еще мне нет восемнадцати — что делает меня гораздо ниже других в клане. Совершеннолетним охотникам разрешено мочить любых демонов, и их тренируют гораздо больше, чем таких, как я — недорослей.
Спрятав клинок в сапоге, я достала телефон, нервно тарабаня пальцами по учебнику, прижатому к груди. В случаях «встречи» с Высшими демонами, младшие Охотники должны немедленно сообщить старшим, чтобы те их устранили. За непослушание этим правилам грозил домашний арест, какой мне давали, когда я делала нечто пакостное и грандиозное одновременно. Поправочка: грандиозное для себя.
Я нашла в контактах номер Дэрека. Мой палец застыл над кнопкой «вызов». Что мне даст это, если я ему позвоню? Ну, позовет он других Охотников, ну устранят они нависшую над школой Огаста угрозу, а мне что с того? Я даже не буду принимать в этом никакого участия, хотя очень хочу. Мне надоело слушаться других и поступать так, как велено. Они на самом деле считают таких Охотников, как я, слабыми? Никчемными? Ни на что не способными? Допустим, случай с Призывником недавно: я не была готова к нему, зато потом быстро собралась с силами и могла бы уничтожить демона, если бы не его придурочные когти и смертельный яд в них…
Я действительно подросла в этом плане, и могу сделать то, что дозволено только старшим Охотника.
Я нажала на блокировку и убрала телефон в карман плотных джинс.
Я сама уничтожу Высших демонов. А — нет — для начала допрошу их, для чего они сюда приперлись, и разгуливают ли такие твари, как они, где-нибудь еще.
Я сумею. Я сделаю это.
Кто-то дернул меня за локон волос, отчего я подпрыгнула, выронив учебник. Мой тихий писк пронесся по коридору, заполненному подростками. Майя стояла сзади меня, разинув рот и посмеиваясь. Ух… Это она…
И ты, Айви Фрост — девушка, которая вздрагивает от любого прикосновения, собралась кокнуть Высших демонов? С ума сошла?!
— Выглядишь дерьмово, — просвистела она и подала мне учебник. — У тебя такое выражение лица, словно тебя заставили смотреть фильм, где котят переезжают танком.
Я побледнела и сжала книгу по истории.
— Что-то тебя прет сегодня на разговоры об убийствах животных.
Майя хихикнула, подцепив меня под руку.
— Знаешь, по правде мне больше нравятся собаки. — Подруга легонько провела по моим ранам. — А не кошки. Обещай, что когда вернешься, хотя бы пнешь эту скотину?
— Кого? — не сообразила я, и мы медленно поплелись к шкафчикам. Мое сердце до сих пор совершало невообразимые акробатические элементы в груди.
Майя закатила глаза.
— Ну не Артура же! — При упоминании о его имени она расплылась в жабьей улыбке. Подруге всегда был симпатичен мой «братец», но ей больше было интересно, как у нас с ним обстоят отношения, и не перешла ли я на греховную сторону. — Кстати о нем…
Тема для разговоров была весьма трепещущая, и чтобы не дать ей раскрыться, я выпалила то, отчего у меня не могло отлечь на душе:
— У нас появилось четыре новичка.
Точнее быть, четыре Верховных демона…
Но это предложение все равно подействовало на Майю, как энергетик, которым она зачастую злоупотребляет. Тема о парнях — довольно сексуальных парнях — освобождало ее внутреннего беса из оков. Она вцепилась в мое плечо своими красными ноготками, и я собралась бежать, но не тут-то было — подруга стала вести пытливый допрос, начиная от того, какая внешность у тех красавчиков, заканчивая глупыми вопросами, какими же ароматами от них пахнет. Иногда я принимала Майю за одержимою мужским полом, ведь ей нравились все, кто носил смазливое личико и выделялся в мускулатуре.
Ответы я давала ей с трудом, осматриваясь по сторонам. Сейчас было время вовсе не для светских бесед. Мне нужно найти компашку демонов и допросить их, прежде чем убью. И да, все нужно делать скрытно: если кто-то из Охотников унюхает о моей абсурдной операции, мне каюк. Каюк в квадрате.
— Как думаешь, они любят рыженьких? — Майя пригладила свою шевелюру.
Мне было вовсе не до нее, но я кивнула, отчего она чуть ли не подпрыгнула от восторга. Воу… Ведет себя так, как… как я некоторое время назад, когда увидела этих ходячих Секс-символов.
— Эм, Майя?
— Да?
Я повернулась к ней, потирая камушек на шее.
— Я отлучусь ненадолго, ладно? А потом встретимся на биологии. Идет?
Ее зеленые глаза сощурились в подозрении, и розовые губки в возмущении скривились.
— Я в курсе, куда ты. — Весьма обескураживающее заявление. Мне бы стоило волноваться, если бы не знала Майю Гард — свою лучшую подругу, которая даже ни разу не заподозрила о том, что в шкафчике, где у меня должно лежать нижнее белье, я храню секиры, клинки, булавы и кастеты. — К этим милашкам, да? — Ее предположение было словно гром среди ясного неба, а потом я успокоилась — немного, когда она продолжила, зачем-то поправив свою грудь. — Тогда я с тобой. По два самца на каждую самку!
— Исключено, — резко выпалила я, останавливая ее уверенное движение в сторону коридора. Этого мне еще не хватало…
Подруга одарила меня подозрительным взглядом и, наконец, остановилась.
— Хм… значит, ты не отрицаешь, что идешь к ним?
Мои щеки вспыхнули, выдавая меня всю.
— Господи, Майя! — я готова была дать ей денег, чтобы она не перлась за мной. Уговорить эту девушку не делать что-то — очень сложно. Проще, кажется, забраться на Эльбрус[6]. — Я просто иду… пописать.
Нашла, что сказать.
Майя коварно улыбнулась.
— Я не прочь пописать вместе.
Порой ее слова меня убивают.
Я побледнела, косясь на ботинок — клинок все еще поблескивал, и мне не оставалось делать ничего другого, как дать деру.
Айви Фрост почти не умеет лгать, ибо делает это, как полная идиотка.
— Эй! — крикнула Майя, когда я обогнула толпучку в узком холле, загораживающую ей путь ко мне. — Фрост! — о-о-о, она просто дико зла. Несмотря на каблуки, подруга неслась за мной несколько метров, а затем остановилась — на счастье мне. — Сказала бы, что у тебя понос!
Я любила свою подругу за все, но не за громкий голос — теперь вслед мне смотрело множество глаз, чьи хозяева громко смеялись, думая, что в моем кишечнике происходит нечто эпическое. То, что я чувствовала сейчас, нельзя было и близко поставить со стыдом, но мои щеки адски полыхали, словно я недавно побывала в Аду — а говорят, там вовсе не тропическое лето, а беспощадная жарень и засуха.
«Хвоста» не наблюдалось сзади, как и левых взглядов — целых два повода вздохнуть спокойно! Я нажала на газ, увидев укромненькое местечко — темный угол между входом в спортзал и кладовкой, после вынула оружие, которое продолжало светиться. Лезвие немного горело — нехорошо. В общем, как бы то ни было плохо, я решила принять это за огромный плюс. Подумаешь, Высшие демоны где-то очень близко! Пфф… И плевать, что каждый из них обладает каким-то способностями, неподвластными Низшим и Средним. В Демонической книге сказано, что с такими типами лучше не сталкиваться. В противном случае, они рвут Охотников на лоскуты, и довольно удивительно, что я до сих пор стою здесь и дышу воздухом. И мне…
«Ничего пока не угрожает», — хотела подумать я, но что-то резко въехало мне в лицо, повалив в тот угол, откуда… не могу сказать, что удачно пахло.
— Черт! — выругалась я, хлопая глазами, откуда валились искры. Кто-то распахнул долбанную дверь спортзала, и лишь после того, как все вывалились из вонючего зала, я смогла встать. Вот это наглость! Меня видели пару человек, и никто не удосужился помочь!
Хотя… возможно, меня приняли за наркоманку, что было не в новинку в этой школе…
Кому-то нужно было отомстить. Точнее, чему-то. Я не привыкла оставлять все безнаказанным и в порыве злости пнула размашистую светлую дверь, разразившись в подобие боевого клича. Шныряющим неподалеку ученикам только оставалось гадать, что тут может твориться…
Я ни разу не портила имущество школы, кроме этого случая: моя нога насквозь прошла через деревянную толщу, сделав огромную дыру в двери, и я в ужасе застыла. Ох, а вот за это меня могут вызвать к директору, и Дэрек не будет в восторге, когда ему скажут, что его дочь вандалка.
Времени было в обрез, да и застрявшая нога затекала. Я потянулась к ней, согнувшись, и, глянув на свои пустые руки, снова окаменела — где клинок? Я помню, он был у меня пару секунд назад, прежде чем кто-то «спокойно» отворил дверь и вышиб из меня все живое…
Похоже, я его выронила.
Замечательно.
Как и… учебник по истории.
Я говорила, что моя жизнь — это коварное испытание судьбы, и она всегда, всегда преподносит мне сюрпризы?
Рубашка прилипала к спине — с меня стекал седьмой пот, когда я тщетно пыталась высунуть приключенческую конечность — тщетно! Ничего не помогало. Это было полбеды: нужно найти оружие, иначе как я буду вести допрос с Высшими демонами? К тому же, помимо испарины, с моего носа струйкой стекала кровь — кажется, я ее не заметила раньше. Мне сломали нос? Похоже на то…
Фортуна, как обычно, была не на моей стороне: попытки высвободиться увенчались неудачей. Я рухнула спиной на пол, смотря на застрявшую ногу в двери — и почему она не высовывается? Но проблема на данный момент меня волновала больше та, ради которой я выгнулась мостиком, чуть ли не захлебываясь в крови. Не дай Бог умереть в такой позорной ситуации.
Мир перевернулся вверх дном. Пол — грязный, истоптанный, был дня меня отныне потолком, на котором нужно обнаружить нечто важное — без чего мне не обойтись сегодня. К несчастью, я не выглядела ничего похожего на клинок. Абсолютно.
Паника подступила к горлу. Вместо того чтобы вернуться в прежнее положение, я продолжала так висеть еще какое-то время, пока не увидела несколько пар ног. Мужских ног, которые остановились неподалеку от моего лица, заставляя неприятному коктейлю из волнения и страха поселиться в животе.
— Ребят, да вы только гляньте, какой экземпляр нам попался на этот раз! — ехидный голосок просочился в мои уши, где стоял невыносимы звон, и я тотчас рухнула на пятую точку, в спешке стараясь высунуть идиотскую ногу — давай же!
— Нам повезло! — добавил кто-то, дернув меня за край рубашки. — Неплохие ножки…
— И грудь.
Понеслось.
Из-за перемалывающего все внутренности страха я даже не заметила, что некоторые пуговицы расстегнулись, обнажая грудь, обхваченную красным лифчиком.
Кла-аас.
— Эй, парни, — тот же голос, напоминающий мед и одновременно сталь, звучавший раннее, прошептал возле моего уха, — это ведь та Охотница.
Я закрыла глаза, твердо определив, кто сзади. Послышалось продолжительное гудение. Ой, мне не рады. Печаль какая.
— Возьми с полки пирожок — угадал! — язвительно прыснула я, распахнув веки. — А вы, так полагаю, Высшие демоны?
Парень — кажется, Эйдан — нависавший надо мной, довольно ухмыльнулся.
— За твою сообразительность мы предложим тебе нечто получше, детка.
***
Меня затащили в пустой спортзал и пригвоздили к стене, откуда сыпалась краска. Прямо над баскетбольным кольцом расположилась компашка наглых демонов, совершивших а-ля рыцарский поступок — вытащили ножку дамы из дырки в двери. Я должна быть им благодарна? Мое горло сжали пальцы Эйдана. Какая благодарность? Я что, обкурилась?
С одной стороны я была рада, что здесь нет людей, а с другой — нет. Кто мне поможет? Я ведь одна в это влипла! И разгребать эту огромную проблемку в лице четырех — не побоюсь сказать — красавчиков придется мне самой. Да и тем более, мои руки сжал один из демонов — Грэйсон, вроде бы, и я фактически не могла добраться до кармана, где таился телефон (так бы хотя бы Артуру позвонила, он бы мне наверняка помог…).
Мой допрос рухнул, словно карточный домик, когда демоны ясно дали понять, что будут опрашивать… меня — Эйдан уже приготовился это сделать, склонив голову ближе и сжав пальцы на моей шее — черт, я скоро задохнусь…
— Итак, что ты о нас знаешь, маленькая Охотница?
— Пошел к… — я замерла с открытым ртом, с трудом пытаясь вдохнуть, так как почувствовала, что из легких вышел последний воздух. Моя шея налилась фиолетово-красным оттенком. Вены взбухли под кожей, а из глаз прыснули горячие слезы, смешиваясь с кровью, обуздавшей пол лица.
М-да, круто послать его не получилось. К тому же, с моего рта потекла пена из слюней — опя-яять.
Стыду место мне не уступать.
Ребята рядом с Эйданом испуганно зашевелились, и Грэйсон, толкнув в плечо своего идиотского дружка, любимое занятие которого, наверное, было — удушение Охотников, тихо заметил:
— Чувак, она задыхается.
— Серьезно? — с иронией кинула я, вцепившись в пальцы придурка — придурка с красивыми глазами. — Да ты… кхе! — ты просто Капитан Очевидность!
Послышался смешок Грэйсона, и когда я воспользовалась моментом — Эйдан повернулся к нему, немного ослабив хватку, проскользнула через его широко-расставленные ноги, не забыв, естественно, повалить этого кретина. И-и-и — бинго! Он оказался на полу в считанные секунды под улюлюканье своих «собратьев», которые верещали, что его сделала девчонка. Девчонка. Хах. Не верят, что девчонки тоже бывают сильными? — эм, пусть и без оружия… Тогда я им сейчас покажу, чему меня научили в клане.
Я подвелась — не совсем элегантно, конечно, - успела пару раз еще упасть, когда кровь хлынула в голову, затмевая взор, затем, проморгавшись, вытерла что-то с лица — то ли кровь, то ли слезы. Или слюни. Короче, я была одним огроменным мокрым пятном. Судя по лицам парней, я не казалась для них отвратительной — почему? — а все просто: они смотрели исключительно на мой выглядывающий из-под рубашки лифчик.
Извращенцы.
Эйдан — гроза всего и вся! — поднялся с таким видом, словно готов переломать кому-то конечности. И этот кто-то, собственно, я. Ох… Его белое лицо окрасила кривая улыбка — или, скорее, похотливая? — а в глазах засверкали озорные бесята, когда он расставил руки.
— Знаешь, Охотница, я ни капельки не сомневаюсь в твоем боевом мастерстве, — протягивал ехидно Высший, очевидно имея в виду обратное, — но тебе лучше сдаться сейчас, если не хочешь, чтобы я надрал твою прекрасную попку.
Грэйсон пихнул Ноя, с безучастным видом копающегося в телефоне, и выкрикнул.
— Эйд! Давай выберем второе! Я тоже хочу надрать ей попку.
Подтекст…
Я говорила, что демоны — самые грешные существа? Нет? Пф, тогда заявляю.
— А ты как на это смотришь, красотка? — Эйдан медленно, словно рысь, подкарауливающая свою жертву, стал подходить ко мне, и я… засмеялась.
То ли у меня в бошке стало не совсем лады, то ли я не до конца поняла, что нахожусь в настоящей заднице. Но осознание того, что с этой запачканной рубашкой, взлохмаченными волосами и размазанным лицом, из-за которого меня можно принять за Лох-несское чудовище, кто-то считает меня красоткой, раззадоривало.
Как бы я сейчас ни выглядела, кое-что другое было гораздо важнее…
— Я не прочь, но, знаете, что будет интереснее?
Грэйсон был весь во внимание.
— Что?!
Я с притворным интересом прошептала — да так сладко, будто мед…
— Когда я буду сдирать с вас кожу.
— Ах, — Грейсон с притворным ужасом схватился за сердце, затем, облизнув губы, добавил: — А мне нравятся роковые женщины!
— Тебе нравится все, что движется и дышит, — бесстрастно добавил Ной, и Люк, ухмыльнувшись, кивнул.
У меня не было такой воли в разговоре, так как я пошла в наступление, разразившись в амазонском крике — просто кто-то однажды пересмотрел «Зену»[7], вот откуда и взялся этот боевой клич. Эйдан не двигался, будто уверенный в своих силах, и когда я, подпрыгнув, врезала ему с размаху ногой по подбородку, он передумал играть роль неподвижной статуи.
Я приземлилась на корточки — вау, и не подкосилась! И это было круто, особенно когда я встала на ноги, смотря на пораженного моим внезапным ударом Эйдана, который вытирал кровь с лица — ого, я… шибанула Высшего демона.
Но радоваться в своей победе было рано…
Эйдан вправил сломанную — как оказалось — челюсть и, как ни в чем не бывало, выдавил.
— Ну, крошка, это ты зря.
Я обрекла себя на смерть.
Определенно.
Высших демонов не убить без оружия, как и любых других, и покалечить сильно кого-то из этой банты мне навряд ли удастся. Парни сильны и, к тому же, у них быстрая регенерация, что делает меня в их глазах просто никчемным насекомым.