У подружки звездного квотербека «Тайд» произошел выкидыш в самом разгаре скандала вокруг отмывания денег кампанией «Принс Ойл». 16 страница

Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, я направилась в Камеру Рэдклиффа – самую потрясающую библиотеку, в которой хранятся тысячи книг по моей специализации. Боль притуплялась, когда я занималась. За работой я меньше думала о Ромео. Я могла забыться.

Снег, как листья, хрустел под моими тяжелыми зимними ботинками, и я посильнее укуталась в черное стеганое пальто.

Буквально в нескольких шагах от двери в библиотеку я услышала:

– Молли? Молли Шекспир? Это ты?

Я повернулась и встретилась с ошеломленным взглядом Оливера Бартоломью.

Я внутренне съежилась от неловкости случайной встречи.

– Привет, Олли, давно не виделись.

На его лице расплылась широкая улыбка, он подошел ко мне и подарил быстрые, крепкие объятия.

– Черт побери, Молли. Я едва тебя узнал. Где твои очки? Твои волосы… ты очень изменилась… в хорошем смысле, – он нервно заикался, изучая небесно-голубыми глазами мой внешний вид.

– Спасибо. Я теперь ношу линзы, а подруга из Штатов поработала над моими волосами… и всем остальным. – Я указала на свое тело.

– Очевидно, она превзошла себя. Ты выглядишь прекрасно. Ну да ты всегда была красивой.

Поджав губы, я опустила голову. Для меня имело значение, только когда Ромео называл меня красивой, он говорил это от чистого сердца. Поток воспоминаний стал подниматься на поверхность, но я задержала дыхание и оттеснила его обратно.

– Хочешь выпить кофе? – Оливер прервал мою внутреннюю пытку, удивив меня достаточно, чтобы отвлечься. Я посмотрела на него, его лицо было полно надежды.

Бедный Оливер. В последнюю нашу встречу он лишил меня девственности, а на следующее утро я сбежала, чтобы никогда не вернуться. Он не заслужил такого отношения.

– Молли? Кофе?

Я взглянула на библиотеку, потом снова на него. Мне хотелось отказать.

– Просто немного поболтаем, клянусь. – Опустив голову, он потер пальцами край рукава моего пальто. – Я по тебе скучал.

– Хорошо, – смягчилась я. На лице Оливера расцвела широкая улыбка, и он пошел в ногу со мной в нашем обоюдном молчании.

Пятнадцать минут спустя мы сидели у окна кофейни кампуса, где Оливер заказал чай инглиш брекфаст себе и капучино мне.

Наблюдая за ним, я поняла, что на самом деле он был милым парнем. Добрым и скромным. Я никогда этого не ценила в то короткое время, что мы встречались. Если это вообще можно так назвать – встречались. Он совершенно меня не знал, но это было только моей виной. Я никогда не подпускала его близко к себе.

Оливер сидел предо мной в завязанном на шее узлом шарфе оксфордской команды по гребле и красном кашемировом свитере, который подчеркивал его стройное тело и темные волосы.

– Ну что, Молли, как Штаты? Почему ты вернулась?

Я повертела в руках свою чашку с кофе.

– Штаты… хорошо… там все иначе. Я продолжала ассистировать профессору Росс в работе по философии, и у нас только что была презентация, где мы представляли свои суждения.

Его брови буквально взлетели на аристократическом лице.

– И?

– Работу очень хорошо приняли. Думаю, в следующем месяце ее опубликуют в оксфордском философском журнале.

Он просиял белозубой улыбкой.

– Я очень горжусь тобой. Быть опубликованной в двадцать лет – идеально для будущего профессора. Я всегда в тебя верил.

– Спасибо. – Я сделала глоток кофе и продолжила попытку подержать разговор: – Почему ты до сих пор в кампусе? Разве ты не должен быть в своем поместье – праздновать Рождество и общаться с королевской династией?

Он рассмеялся.

– Должен, но я член археологической команды, которая нашла королевское захоронение. Мама не была в восторге. Она полагает, я трачу жизнь впустую, откапывая старые кости. Но это было потрясающе. Я уже полгода работаю над докторской, даже представить не могу, как бы занимался чем-то другим.

Я улыбнулась над его роскошным британским акцентом. Раньше я дразнила его за это, говорила, что он напоминает мне принца Уильяма, и по его хитро сузившимся глазам было видно: он понял, о чем я сейчас думала.

– Так где ты будешь получать докторскую степень? Остаешься в Штатах или вернешься сюда? – Возбуждение в его голосе возросло, когда он произнес последнюю часть.

Я пожала плечами и уставилась в окно, наблюдая, как чудаковатый студент гонялся за падающим снегом.

– Я думала о Штатах, но… теперь не знаю.

Оливер наклонил голову набок в ожидании и разочарованно сглотнул.

– Все оказалось не так, как ты ожидала?

– Ожидала? Нет. Меняет ли это жизнь? Да. Я просто не уверена, что эта жизнь для меня. Совсем отличается от здешней, это точно.

За нашим столиком повисла тишина. Я ощущала на себе его взгляд, пока сама упорно смотрела на чашку. Настало время извиниться.

– Оливер?

Оливер сложил руки на краю стола, его пальцы слегка дрожали.

– Да.

Я потянулась и накрыла его руки ладонью.

– Я давно задолжала тебе извинение.

Он повернул голову и посмотрел в окно.

– Почему ты ушла вот так? Я был тебе плохим парнем… и после… того, что случилось между нами? Что я сделал не так?

В моем горле образовался комок.

– Ничего. Ты не был плохим парнем, ты мне нравился. Это я оказалась не такой, Олли.

Он снова посмотрел мне в глаза.

– Ты разбила мне сердце, когда ушла. Я услышал от твоих одногруппников, что ты присоединилась к профессору Росс в Алабаме, и не поверил своим ушам. Ты планировала это месяцами и ни разу не сказала мне, что уезжаешь за границу получать степень магистра. Ты просто встала и ушла после нашей близости – без причин и объяснений. Это было очень жестоко.

– Я была очень жестокой. И совершенно эгоистичной. Ты заслуживаешь гораздо большего. Я действительно сожалею, что так поступила с тобой, Олли.

Губы Оливера приоткрылись, когда он выдохнул:

– Молли…

Я подняла руку, останавливая его.

– Если у тебя есть время, я бы очень хотела, чтобы ты позволил мне немного рассказать о себе, о своем прошлом. Может быть, это поможет тебе понять, почему я такая. Я чувствую, что должна это сделать.

Выдохнув с облегчением, он улыбнулся.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия.

В течение следующих двух часов я рассказывала о своем прошлом, все, вплоть до моего внезапного отъезда после того, как мы занялись любовью.

Когда я закончила, Олли с вытаращенными глазами откинулся на спинку стула и медленно испустил сдерживаемый в легких воздух.

– Ничего себе, Молли. Я и понятия не имел.

Я натянуто улыбнулась, чувствуя себя лучше, легче. Рассказать наконец-то о себе было чем-то вроде терапии.

– Ты имеешь право знать. Мне только жаль, что я так долго ждала, чтобы рассказать. Это могло бы уберечь нас от страданий.

Поставив локоть на стол, Оливер опустил голову на ладонь и внимательно посмотрел на меня, читая что-то на моем лице.

– Кто он?

– Ты о ком?

– О парне, в которого ты влюблена.

– Я не…

Он потянулся и ласково взял меня за руку.

– Знаешь, как сильно я хотел, чтобы у тебя было такое выражение лица, когда ты думаешь обо мне? Так отчаянно во мне нуждаешься?

– Что?

Он опустил взгляд.

– Я любил тебя, Молли Шекспир, но ты никогда не отвечала мне взаимностью. Я пытался пробиться в твое сердце, но потерпел неудачу. Хотел разделить твои проблемы, твое прошлое, но ты никогда не позволяла мне. Ты меня не достаточно любила. Ничего, это нормально. Я не был для тебя подходящим мужчиной. Сейчас я это понимаю. – Он посмотрел на меня с состраданием в своих голубых глазах. – Кем бы он ни был, он должен быть особенным. Ты теперь совсем другая, не застенчивая, робкая девушка, которую я когда-то знал. Ты стала сильнее… изменилась.

Я уронила голову на руки и разрыдалась. Я услышала, как Оливер встал со стула, присел рядом и обнял меня. Хорошо, когда тебя снова обнимают, но я скучала по Ромео и по его большим, защищающим объятиям. Грудь Ромео была шире, и хотя от Оливера приятно пахло каким-то дорогим лосьоном, это был не аромат мыла и мяты.

Оливер не был моим Ромео.

– Ш-ш-ш, Молли. Не плачь. Нет ничего такого, что нельзя было бы исправить.

Я подняла голову.

– Все пошло наперекосяк. Нам через многое пришлось пройти и… и… я сбежала… снова, так же как и от тебя. Я ненавижу себя за то, что уехала, но я просто не могла остаться.

– Ш-ш-ш… успокойся, Молли.

Но я не могла успокоиться. Я наконец позволила себе ощутить сожаление, которое так и фонтанировало из меня с силой гейзера.

– У нас забрали кое-что, что мы нежно любили, безжалостно отняли, и я просто оставила его справляться с этим в одиночку. У него на носу самая важная игра в его жизни, а я только и делаю, что скучаю по нему, думаю о нем, но я сильно напортачила. Я оставила его, когда он больше всего во мне нуждался. Как я могу вернуться после этого?

Оливер пересел обратно на свое место, поджав губы в замешательстве.

– Какая игра?

– Он играет в американский футбол.

– Ох, понятно. Он хороший?

Я невольно засмеялась.

– Да, он замечательный.

Оливер изумленно покачал головой.

– Молли Шекспир с игроком в американский футбол? Да уж, такого я не ожидал. Это не поло и не крикет, но я уверен, что все спортсмены хорошие люди. Твой мужчина, скорее всего, тоже.

Я играючи ударила его по тонкой руке.

– Он не просто футболист. Он самый смелый, самый заботливый человек, которого я когда-либо встречала. Он понимает меня, как никто до него. Он моя половинка, он мое все.

– Молли – девушка футболиста. – Оливер покачал головой, улыбаясь в неверии.

– Ты такого никогда не видел, Олли. Весь штат боготворит команду, боготворит его. Только один стадион вмещает более ста тысяч болельщиков. Это безумие. Игры транслируются по телевидению. Их спонсируют международные бренды, и я закончила тем, что влюбилась в самого почитаемого игрока во всей стране.

Оливер нежно взял меня за руку и посмотрел в глаза.

– Ну, вопрос в том, Молли, какого черта ты сидишь в этой дурацкой кофейне со мной вместо того чтобы быть со своей половинкой, суперзвездой, в Алабаме?

Я глядела на него, пока его слова гремели у меня в голове.

Какого черта я здесьделаю?

Я вскочила со стула.

– Олли…

– Иди, Молли. Я понимаю. – Он встал, как истинный английский джентльмен, и поцеловал меня в обе щеки. – Ты оставила меня опустошенным, когда уехала в прошлом году, не сказав ни слова, но теперь я понимаю: ты никогда и не была моей. Твоему новому парню повезло, что у него есть ты.

– Нет, это мне повезло, что у меня есть Ромео.

– Ромео?

– Да, его зовут Ромео Принс.

Оливер потер лоб и ухмыльнулся.

– Ну, мисс Молли Джульетта Шекспир, это судьба. Но ты бы поспешила к своему Ромео. Если я правильно понял, он имеет плохую привычку встревать в неприятности в твое отсутствие.

Я улыбнулась его шутке и прижалась в благодарном поцелуе к его гладкой щеке.

– Прощай, Оливер. Спасибо… за все.

– Тебе спасибо, Молли. Удачи с новой жизнью в Америке.

С новой решимостью я как можно быстрее побежала в предоставленную университетом гостевую.

Забежала в комнату и начала закидывать вещи в сумку. Я почти полностью упаковалась, когда услышала слабый стук в дверь.

– Можно зайти, Молли?

Это была Сьюзи.

Я впустила ее, она осмотрела мою почти пустую комнату и в панике уставилась на меня.

– Снова куда-то собралась? Куда на этот раз, Молли? Это должно прекратиться…

– Я возвращаюсь, – перебила я.

Она перестала хмуриться, и проблеск надежды вспыхнул в ее молочно-серых глазах.

– Куда?

– В Алабаму. Ох, нет, вообще-то… – я проверила дату в календаре на стене, – я еду в Пасадену, в Калифорнию, на стадион «Роуз-боул».

Огромная улыбка растянулась на морщинистом лице Сьюзи.

– Молли. Слава богу. Почему ты передумала?

– Старый друг помог мне осознать, как сильно я скучаю и люблю Ромео. Он во мне нуждается, а я просто уехала. Я должна вернуться и все исправить. – Я сжала кулаки. – Мне будет сложно вернуться туда после… после… вы понимаете, но я должна, ради него.

Сьюзи потянулась и взяла меня за руку.

– Молли, я хочу тебе кое-что рассказать перед тем, как ты улетишь.

– Хорошо, – ответила я, нетерпеливо взглянув на часы.

Материнская улыбка появилась на ее губах.

– Знаешь, ты очень напоминаешь меня. Ты любишь философию, хочешь стать профессором и у тебя была непростая жизнь.

Я села на кровать, нервничая от того, какое направление приобретает разговор.

– Мой отец погиб на войне, Молли. Ты знала об этом?

– Нет, – ответила я, искренне удивившись.

– Его застрелили во Франции. Я была очень маленькой, когда это случилось, но это осталось со мной, повлияло на меня, как смерть твоего отца повлияла на тебя. Прошли годы, и я в конце концов нашла свой путь. Когда я попала в Оксфорд – а это было серьезным достижением для девушки в те дни, – я встретила Ричарда. Он был таким энергичным и красивым, с первого нашего прикосновения я поняла, что безумно в него влюбилась. Через полгода мы поженились. У тебя с мистером Принсом все точно так же. Я наблюдала за вами на лекциях и заметила моментальные изменения, и не только в твоей внешности.

Перебирая пальцы, я услышала, как Сьюзи глубоко вдохнула.

– За свою жизнь я потеряла пятерых детей, Молли.

Я ахнула и прикрыла рот ладонью. Она наклонилась и погладила меня по коленке.

– Не плачь. Я стреляный воробей.

Я взяла ее за руку и сжала в знак поддержки.

Сьюзи невидящим взглядом уставилась на наши руки.

– Я не могла выносить ребенка весь срок, а после пятого выкидыша даже забеременеть больше не могла. В конце концов мы с Ричардом смирились со своей судьбой и прожили вместе прекрасную жизнь.

– Сьюзи, я…

– Не стоит, малышка. Я это не ради твоей жалости рассказала. Вообще-то, совсем наоборот. Ты многое пережила в детстве, но эти события делают тебя такой, какая ты есть, дают силы, а также ведут тебя к твоей судьбе. Ты не можешь постоянно убегать.

Я вытерла глаза, смахивая слезы.

– Я просто хочу назвать какое-то место домом. Куда бы я ни пошла, меня ожидают сплошные страдания.

– Молли, дом – это не место. Не страна, не город, не здание, не имущество. Дом рядом со второй половинкой твоей души, с человеком, который разделит твою печаль и поможет нести груз утраты. Дом с человеком, который верит в тебя несмотря ни на что и приносит тебе вечное счастье. Это, дорогая Молли, и есть твой дом – милый дом, и я думаю, мы обе знаем, что ты нашла себе симпатичного юношу, который может оказаться именно тем человеком. Не сдавайся, Молли, даже когда тяжело, не сдавайся.

Я вскочила и крепко ее обняла. Спустя несколько секунд она похлопала меня по спине и отстранилась.

– Все, все, полноте, юная леди. Мы британцы просто поджимаем губы. Никаких всплесков эмоций.

Я хихикнула и взяла свои вещи. Когда повернулась, Сьюзи доставала ключи от своей машины.

– Пойдем, Молли. Я покажу тебе, как пенсионерка может довезти в аэропорт Хитроу за рекордное время.

* * *

Усевшись в зале ожидания, я с тревогой достала из сумки телефон и, ощутив ком в горле, уставилась на черный прямоугольник. Я знала, что он будет заполнен сообщениями, сообщениями обиды и боли. В конце концов я поборола страх, включила телефон, и поток текстовых и голосовых сообщений заполнил экран.

Первое стразу же заставило меня заплакать, когда грубоватый южный акцент Ромео заполнил мой слух:

– Молли! Где ты, детка? Извини меня за то, что я наговорил, за то, что оставил тебя. Я только что услышал от медсестры про свою мать. Боже, Мол, они сказали, что она на тебя напала… снова! Пожалуйста, скажи, где ты… Ты просто ушла из больницы, ничего никому не сказав. Я нигде не могу тебя найти.

Я сразу перешла к следующему сообщению:

– Мол. – Его голос был надтреснутым и эмоциональным. – В газете есть статья. Про нас… про то, как мы потеряли нашего ангела. Боже, Мол, там твоя фотография. Это разбивает мне сердце, а тебя нет рядом. Мою мать арестовали за нападение, отца арестовали за отмывание денег. Пожалуйста, позвони мне. Скажи, где ты. Это черт знает что. Я с ума схожу без тебя. Я люблю тебя. Вернись ко мне.

Слезы падали мне на колени.

Следующее:

– Молли, это Элли. Сегодня Рождество. Ромео тут, у моих родителей. Ему плохо. Его сердце совершенно разбито – он либо не разговаривает, либо так злится, что вынужден выходить из дома. Пожалуйста. Он во всем винит себя. Позвони ему. Он говорит, что это все его вина!

Следующее:

– Моллз, это Кэсс. Тебе лучше вернуться к чемпионату, подруга, или я найду тебя и надеру твой тощий английский зад! Фаны с ума сходят после истории в газете, а Ромео плохо играет на тренировках. Хватит уже жалеть себя! Исправь это. Ты должна была быть здесь еще вчера!

Я слегка рассмеялась от привычного тона Кэсс.

Следующий час я слушала сообщения Ромео – полные страдания, злости и безусловного одиночества – и своих друзей, которые пытались убедить меня вернуться. Последнее сообщение было оставлено сегодня утром. Я нажала на кнопку, чтобы прослушать:

– Привет, детка, это я. Я сейчас в Пасадене, завтра игра, я хотел позвонить тебе… снова. Думаю, то, что ты не отвечаешь на мои звонки, означает, что ты на самом деле не вернешься домой. Я знаю, что ты в Оксфорде. Профессор Росс мне написала. Я просто хочу, чтоб ты знала: я люблю тебя и это никогда не изменится. Ты нужна мне, детка. Ты нужна мне рядом. Ты моя семья, мое все. Ты мой дом.

Дом. Я была его домом, его милым домом.

Я стерла все сообщения и отправила две эсэмэски.

«Элли ничего не говори Ромео на случай, если я не успею, но я на пути в Пасадену. Достань мне пропуск на матч. Я позвоню, когда приземлюсь… Прости меня за все, но я возвращаюсь ради него. Я возвращаюсь. Xx»

Следующая была гораздо проще.

«Ромео. Я люблю тебя. Я не отказалась от нас. Ты тоже мой дом. Xx»

Я выключила телефон и направилась к терминалу. Впервые в жизни я бежала к чему-то, а не от чего-то.

Глава 26

– Сколько осталось до начала?

– Двадцать минут.

– Мы успеем вовремя?

– Все зависит от пробок.

Я откинулась на сиденье такси и написала Элли.

Я: «Почти приехала. Движение просто ужасное. Как он?»

Элли: «Поспеши, Моллз. Болельщики и операторы ищут тебя. Нам с Кэсс постоянно задают вопросы. Ромео совсем плох. Он бесконечно высматривает тебя во время разминки. И судя по его лицу, он только что решил, что ты не придешь».

Черт, это плохо.

– Скоро уже?

От раздражения у водителя такси побелели костяшки пальцев на руле.

– Послушайте, дамочка. Вон стадион. А движение на дорогах вы и сами видите.

Я вытянула шею и увидела впечатляюще большой стадион в конце длинной дороги, наглухо забитой машинами. Мне необходимо туда попасть.

Я смогу добежать.

Я бросила деньги водителю, выпрыгнула из такси и побежала к стадиону «Роуз-боул». Люди свистели и кричали, пока я бежала в своих коричневых ковбойских сапогах и белом кружевном летнем платьице, но я не обращала на них внимания. Я распустила волосы и даже успела сделать макияж, с умом использовав время в самолете.

Я уже слышала шум буйной толпы болельщиков. Достала телефон.