Типы исследователей и типы открытий

Эмпирик предпочитает собирание фактов, фактологически-дескриптив­ное описание деятельности привлекших изданий и программ, структуру, ха­рактер, взаимосвязи текстов разного типа, вехи творческого путь того или иного журналиста и т.д. В таком случае исследование оказывается описа­тельным, ценное своим собранием фактов реальной жизни журналистики и ее окружения. Но это только первичная ориентация в предметной сфере, часто неизбежная в силу отсутствия каких-либо знаний об этой сфере. Без та­ких работ обойтись нельзя, и они живут долго, поскольку, как говорится,

Г\Э

концепции приходят и уходят, а факты остаются. Правда, в последующих ис­следованиях собранные эмпириком фактические сведения могут не только пополняться, но также и трансформироваться. Ведь состояние предметной сферы меняется (ведь для СМИ прошлого и современности характерна дина­мика и количественная, и содержательно — типологическая, открываются новые факты и их связи, отношения между СМИ и т.д.). Кроме того измене­ния в фактической картине меняются также и потому, что собирание их про­ходило (неизбежно) каким-то исследователем с одной определенной пози­ции, другим же — с другой. Но, например, сборники документов или публикации воспоминаний, дневников, записных книжек имеют непреходя­щее значение, хотя часто нуждаются в пополнении и комментариях.

Систематизатор результатов исследований других авторов на основе принятой методологии развивающий знание и его применение в практике «вширь» путем экстраполяции или интерполяции. И это тоже исследование, притом, конечно, с включением им самим полученных результатов, но все же основа — изучение «литературы вопроса» и всякого рода отчетов других ис­следователей. Он нередко прибегают к компиляции (хорошая компиляция — это не «грабеж», а такое обращение к наработкам других исследователей, ко­торое представляет собой творческую «сводку», необходимую для всего на­учного сообщества). Но следует избегать эклектики — собиранию лишь внешне связанных, а на самом деле несвязываемых положений.

Таким «книжным червем» движет вполне благородное стремление — на основе отбора, анализа, классификации и обобщения имеющихся «нарабо­ток» и документальных данных (часто разнонаправленных по подходам, уг­лам зрения на материал, проблемно-тематическим предпочтениям и т.д.) со­здать сводную работу, подводящую (с его позиций и с его «добавками»!) итог развития исследований в избранной сфере науки о журналистике. Та­кие «итоговые» систематизирующие исследования очень важны для науки. Разумеется, при разработке «чужого» материала отнюдь не исключены (и очень важны) новаторские «ходы» в отборе, анализе, обобщении и систе­матизации, причем очень ценно, когда и если исследователи-систематизато­ры мыслят системно. Новаторское освоение «наработанного» другими осо­бенно важно при создании работ, используемых в учебном процессе, а также рекомендаций, заказанных руководителями СМИ или предлагаемых им по инициативе исследователей. Конечно, и они «устаревают», но оказываются на какое-то время незаменимыми компендиумами и часто превращаются в учебные пособия и учебники.

Критик — исследователь, видящий недостатки, лакуны и ошибки в при­нятых концепциях и их методологическом оснащении. Критики играют важ­ную роль в исследовательском процессе именно как разрушители, расчища­ющие исследовательское поле от «завалов», однако чаще всего не выходящие на путь конструктивного творчества и особенно не стремящиеся

к (акрытию обнаруженных ими «белых» и «черных» пятен. Хотя нередко и с гавящие по этому поводу вопросы и предлагающие частичные и гипотети­ческие решения.

Продолжают дело эмпириков, систематизаторов и критиков универсаль­ные исследователи. Используя имеющуюся «литературу вопроса» (в том числе и результаты, полученные эмпириками и систематизаторами), они вме-( ie с тем самостоятельно проводят весь цикл исследования и прежде всего .шалитико-синтезирующую работу по выбранной проблеме и в меру своих креативных возможностей создает такую статью (серию статей) и/или моно-i рафию, которая является новаторским системным вкладом в науку о журна-нистике.

А новаторство практически неотделимо от видения перспектив в науке и практике. «Monte video!» («вижу землю!») — так воскликнул сидящий на мачте «впередсмотрящий», когда корабль приближался к неизвестному ка­питану берегу. «Универсальный исследователь» и есть впередсмотрящий и науке, открывающий не только новые «земли», но и заглядывающий «за го­ризонт». Иногда с помощью реального или мысленного эксперимента. А в со­циологии (в связи с быстрыми переменами в «current history» — современ­ном состоянии общества) бывают необходимы и панельные (повторные, причем основанные на стандартной методике) исследования для отслежива­ния динамики социальных процессов.

Это в глубоком смысле творцы, создатели новаторских, порой револю­ционных научных парадигм, методологических подходов, благодаря чему формируются новые идеи и концепции, что позволяет идти «вглубь» изуча­емой предметной области. Результатом деятельности творцов могут быть (и нередко бывают) и оригинальные практические рекомендации. Причем мучшие из них не боятся признать, что своими успехами обязаны тому, что «стояли на плечах гигантов», причем произносят слова подобные «прости меня, Ньютон».

Такого рода работы являются своего рода «верстовыми столбами», веха­ми в развитии науки. Этих работ в науке о журналистике пока немного, и они порой недостаточно оцениваются современниками, но «живут» долго, со-(тавляя своего рода фундамент науки. Конечно, в последующем они в каком-10 смысле устаревают, но не забываются, и к ним (как бы давно они ни были изданы) обращение исследователей носит вовсе не ритуальный характер.

Разработчики и реализаторы — исследователи особого рода: опира­ясь на сделанное другими и осознавая потребности практики, они «перево­дят» научные разработки на «язык» норм и способов практического приме­нения. К сожалению, этого типа исследователи реализуют свои потенции практически только в преподавании. Практическая журналистика еще не осознала необходимость прочных контактов с учеными-разработчиками. К сожалению, и законодатели контактируют с наукой ограниченно.

оо

Исследователи всех типов важны для науки. Но, разумеется, более всего ценятся «универсальные исследователи» — «творцы», находящие ориги­нальные подходы и прокладывающие новые пути в науке. Но рядом с ними необходимы и исследователи других типов. На их долю выпадает в той или иной мере рутинная (в хорошем смысле) часть исследовательского процесса, имеющая и творческую составляющую, но без этого нет целостного движе­ния науки и практической реализации ее наработок. Кстати, творцы не толь­ко прибегают к услугам «эмпириков», «разработчиков» и «критиков», но и в очень значимой мере сами таковыми являются.

Все они делают открытия — получают новые знания, осознавая воз­можные (положительные или отрицательные, критикуя и ставя вопросы, «снимая» поверхностные суждения, ошибки и заблуждения, заполняя лаку­ны) последствия и включая в систему той или иной науки, количественно и/или качественно преобразующие ее.

Но не все одинаково. Иронически (cum grano salis — и не таким уж ма­леньким grano) Г. Селье среди своих сотрудников и знакомых в научных кру­гах выделил неприятные дополнительные черты — такие как «рыбья кровь» (или «высушенная лабораторная дама»), «хлопотун», «мимозоподобный», «самолюбователь», «торопыга», «тереадороподобный», «агрессивный спор­щик», «первостатейная акула», «святой» и «святоша», «добрячок»... Все эти разновидности работников с их своеобразными свойствами возникают или проявляются либо в связи с недостатком способностей (что надо как-то «за­маскировать»), либо с субъективистски-неадекватным отношением к про­фессии.

Характер открытий может быть также различным. Описательным (в ко­тором есть значимая креативная доля) — от фактологического до классифи­цирующего (как в систематике К. Линнея, в периодической системе Д.И. Менделева). А в науке о журналистике важно описать связи бизнес — учредитель — редакция или, например, систематизировать знания о вла­дельцах, дать сводное представление о состоянии аудитории, распростране­нии СМИ и т.д. Объяснительным (как раскрытие происхождения видов у Ч. Дарвина). Применительно к журналистике важно объяснить, почему и как возникли те или иные типы изданий (например, «толстые журналы»), показать причины и формы проявления «персонального журнализма» и т.д. И, наконец, прогнозирующим и рекомендательным, а в предельном случае «инженерным», направленным на преобразование в той или иной сфере знания и/или практики (например, системы СМИ, оптимальной для того или иного этапа развития журналистики). Стоит заметить, что хотя бы частичные разработки прогнозно-рекомендательно-инженерного типа часто принадле­жат и медиакритикам.

Тип и характер исследовательской деятельности зависит от многих фак­торов — задач, которые решаются исследовательским коллективом, уровнем

руководителей, местом конкретного исследователя в коллективе и задач, по-• I,тленных перед ним, и т.д. Однако чрезвычайно важны личностные каче-i \иа самого исследователя, которые зависят и от «внешних» условий, и от ■•внутренних» —- способности, готовности, стремления к саморазвитию.

Путь к высотам

В последние годы возникла и развивается «акмеология»(греч. акте — _и,.|_)шина) — наука о формировании творчески зрелого специалиста, в рам-K.ix которой даже делаются попытки разрабатывать «акмеограммы специа­листа». Применяя акмеологические подходы, в том числе и к исследователям журналистики, рассматриваются вопросы о необходимых свойствах исследо-||,поля и путях их развития. Многие пытались представить структуру или хо-III бы перечислить элементы личности исследователя, подлежащие оценке, i .дооценке и развитию. Группировки способностей и их качественных ха­рактеристик бывают самые разные. Поэтому полнота и строгость описа­ния — будущее акмеологии. Но попытаться свести их хотя бы в простом пе­речне важно хотя бы для «самопроверки» исследователя.

Всерьез обсуждается тезис «работайте и убеждайтесь, что вы талант­ливы».Есть и доказательства. Известны факты, когда психологи у «обыч­ных» людей, погруженных в состояние гипноза, обнаружили способность и шбретательно и даже талантливо решать предлагаемые экспериментатором мдач, выглядевшие вначале непосильными. Отсюда следует вывод, что воз­можности каждого значительно превосходят повседневно проявляемые. 1н,1чит, есть возможность перевести латентные качества в реально сущие. По это непростая задача. Нужны соответствующие мотивации, склонности, .наивное стремление — и чем они выше личностно и социально, сознатель­но связаны с «любимой» сферой деятельности, тем больше возможностей добиться значимого результата. Молодым (и не только) исследователям сто-ш помнить присловие — «каждый солдат должен носить в ранце маршаль-i кий жезл». Разумеется, многое зависит и от активно-разумного отношения к окружающей научной среде. Негативного к ограничениям (стремления ■ поставить на место») и позитивного к развивающим требованиям («вперед и выше»!). Только и то, и другое надо правильно осознавать, чтобы выбрать муть по возможностям и интересу (правда, надо иметь в виду, что то и другое может серьезно трансформироваться в ходе работы).

Велика роль творческого уровня исследовательского окруженияи — тобенно — непосредственного руководителя. Ведь одни стремятся полу­чить себе простого «помощника», а другие не боятся (более того, стремятся) помочь максимальному развитию «научной смены», в предельном случае и формированию новаторски превосходящей личности исследователя.

оm

В первую очередь это вопрос о мотивациях,побудительных факторах об­ращения к исследовательской деятельности. Прежде всего — осознание по­требности в новом актуально важном знании в той или иной сфере науки о журналистики, активно переходящей в научный интерес. Если элиминиро­вать все привходящее (хотя часто и важное — забота о своем престиже ис­следователя, стремление к самоутверждению вы мире науки, конкурентную нацеленность и пр.), то остается творческая целеустремленность («не могу не искать истину»), превосходящее все остальные побуждения страстное желание познавать непознанное. Это предполагает стремление решать на­зревшие проблемы, ликвидировать лакуны в имеющемся знании, системати­зировать (а в каких-то ситуациях и перестроить) научные представления в том или ином секторе науки, притом выводя знание в сферу актуализирую­щего применения как в практике журналистики, так и в преподавание журна­листских дисциплин. И важно, чтобы эти стремления были ориентированы на такое развитие журналистики, которое способствует социальному прогрессу. Все это проявляется в характереисследователя, предполагающем (при всем разнообразие личностных особенностей) небанальное креативное мы­шление, «энтузиазм преодоления», инициативность, самоорганизованность, работоспособность, настойчивость в достижении цели, готовность к риску и даже неудаче, способность удивляться, критичность к другим и себе, уме­ние переживать и преодолевать ошибки.

Разумеется, все это должно «ложиться» на глубокую базовую подготов­ку— владение системой знаний о современном состоянии науки и процес­сах (притом гносеологически и социально разнонаправленных) ее формиро­вания и развития в прошлом. И подготовленность исследователя должна быть широкой и разносторонней — черпать знания важно не только в сфере своей «узкой» специализации, но также и в «смежных» областях науки о журналистике. Мало того — серьезно настроенный исследователь не мо­жет не стремиться расширять свой общенаучный горизонт, поскольку иссле­дование журналистика напрямую связано с владением знаниями едва ли не из всех других областей гуманитарной (и не только) науки. Занимаясь изуче­нием, например, рекламы, как обойтись без владения знаниями в области психологии восприятия, теории искусства, логики, афористики и т.д., а так­же, разумеется, менталитета, цивилизационных свойств предполагаемой ау­дитории, ее мировоззрения и проч. Не случайно учебные планы университе­тов включают по меньшей мере три цикла дисциплин — собственно журналистские, а рядом и в связи с ними — социально-экономические и гу­манитарные. Но для исследователя — это только отправные пункты... В ка­кие области науки углубляться (геополитику или экономические учения, фи­лософию или искусствознание; а может быть не «или» а «и»), «подскажет» творчески активному ученому выбранная им проблемно-предметная сфера исследования.

Уровень реализации мотиваций и знаний зависит от одаренности иссле­див,келя, его способностей,прежде всего интеллектуальных.Способнос-

Исследователя — своего рода «божья искра», но в ходе работы они мо-i vi нозрастать — притом в значительных размерах. Все зависит от силы мо-шмсщий, развития склонностей к тому или иному типу исследовательской ||.оты, эвристической активности, силы интуиции, последовательно кри-1ИЧНОЙ работы с «литературой вопроса», увлеченного осмысливания эмпи­рического материала, активного характера взаимодействия с научным окру­жением, «открытости» к советам, замечаниям, «подсказкам», рефлексии, са­ми, жализа, внутреннего «солилоквиума», спора с самим собой и т.д. Если м-ниями рождаются (да и то гений требует «огранки»), то исследователь-i кие способности сильно мотивированного, «открытого» для работы над со-<м|й исследователя со временем возрастают, поднимаясь до формирования и( (ледовательского искусства и выявления таланта. Впрочем, и работники "< редних способностей» занимают важное место в каждом научном коллек-шне, составляя его, так сказать, подкрепляющую периферию, когда ядром оказывается высоко творческие исследователи, формирующие концепту­альные идеи. С психологическойстороны основой является поглощенность задачей, необходимость психологической устойчивости, готовность к преодолению 4>удностей в процессе работы, к непониманию и критике, к самоограниче­нию ради достижения цели. И сохранение состояния «холодного ума» рядом ( «горячкой гончей». Для исследователя характерен повышенный уровень «непреднамеренной» сосредоточенности на объекте исследования, ведущей к суммированию всех воздействующих факторов, даже вроде бы побочных, и устойчивое сохранение этого состояния даже «на отдыхе». Это называют исследовательской «доминантой», облегчающей работу интуиции. А затем «приведения в порядок» и развитие вроде бы самых простых пси­хологических качеств, прежде всего — перцептивной открытости,впечат­лительности, восприимчивости. Тут и внимание(главное — объем, селектив­ность, сосредоточенность, распределенность, отвлечение от постороннего при умении фильтровать информацию и вычленять главное и т.д.), сочетаю­щее холодную аналитичность и эмоциональную напряженность. Рядом — развитие восприятия и понимания(надо уметь преодолевать трудности не­обычной, непонятной терминологии, «другого» подхода, взгляда, позиции; сложной или упрощенной — с пропусками в изложении — композиционной структуры). Важен характер и уровень памятина значащие и наряду с этим на, казалось бы, незначительные детали в «поле исследования», на имеющи­еся трактовки и др. собственные наработки и сделанное другими. При труд­ностях запоминания «всего» возникает естественная необходимость делать выписки и аналитические конспекты. Но нужно постоянно обращаться к за­писям, сохраняя в своей «оперативной памяти» наиболее важные элементы C\J СП и связи между ними (на первом этапе ассоциативные — по сходству, проти­воположности, смежности — чтобы постепенно формировалась «в голове» связная концептуальная картина изучаемого). Когнитивная психология ука­зывает также на то, что все эти качества «ложатся» на развитую и развиваю­щуюся компетентность, способность репрезентировать знания, решать про­блемы, принимать решения. Затем важны социопсихологическиесвойства личности, вытекающие из осознания потребностей общества в новом знании и его применении в инте­ресах общества. Неизбежно взаимодополнение качеств интраверта (ведь не­избежно обращение к своему внутреннему миру) и экстраверта (вниматель­ного к тому, что вне него). И тут необходима прежде всего толерант­ность — внимание и понимание к думающих иначе, признание возможности других подходов и взглядов на проблему и решений ее, стремление понять гносеологические и социальные причины их. Но толерантность, настоянная на критицизме («сомневайся во всем») как к другим, так и к себе (интро­спекция), умении ставить вопросы, способности к анализу, настроенности на конструктивную дискуссию, готовности и умении отстаивать свою позицию и вместе с тем к ее трансформации, если в споре «сторон» доказаны неточ­ности того или иного характера. Принципиальность исследователя, база его мужества в борьбе за истину, несовместима как с догматическим упрямством, так и с мягкотелой уступчивостью настойчивому оппоненту (даже если это руководитель), конформистским пиететом к авторитетам. Важен «пафос дис­танции». Но при этом «чистый» нонконформизм неконструктивен и часто ве­дет в тупик. Позитивно недовольство собой, смелость признания недостаточ­ности теоретических, методологических, эмпирических знаний, что способ­ствует освобождению от стереотипов, предубежденности и порождает инициативность в научном поиске, «открытость» к новым решениям. И со­хранение «детского» любопытства и склонности к «игре». Но теперь к конст­руктивной «игре ума», хотя и с «детским» вниманием к необычному и готов­ностью признать необычное «нормальным». Обращать внимание на не при­влекшие других «детали» и «подробности» и стремление разглядеть в них то, что даст основание нового или обновленного подхода, — существенный при­знак творческого мышления. Мышление исследователя предполагает гиб­кость ума, умение менять подходы и искать нетрадиционные решения, разви­вать остроумие (искать скрытые связи и необычные ассоциации), переносить неудачи, преодолевать уныние, находить выход из тупиковых ситуаций. ВСе это — начатки творческого мышления,базирующегося на свойствах интеллекта,уровень развитости и «натренированности» которого опреде­ляет меру созидательной, креативной «мощи» исследователя и, соответст­венно, результатов исследования. Интеллект — это не запас знаний (важ­ный, но недостаточный элемент творчества), а умственное развитие личности, способность решать творческие задачи дедуктивным и индуктивным му'м, средствами абстрагирования и обобщения. Огрубленно — сообрази-"•ш.ность, гибкость ума, умение «собирать» детали и видеть целое, остро­умие как способность к сближению «делековатого», способность, натолкнув­шие I. на «завалы», разбираться в них. Тут важны такие качества как свежесть подхода, комбинаторика, непредвзятость, конструктивность, умение отби-р.п1, существенное, собирать в целое, видя и анализируя различные возмож­ное ж конфигурации этого целого в зависимости от выбираемых ключевых при жаков. И умение сомневаться даже в том, что кажется очевидным. 1лк формируется «транслиминарный»(не ограниченный жесткими рам­пами и привычными стереотипами) ум, готовый к творческому прорыву на о( мове развитой фантазии, который невозможен без «crazy quality» — «су-м,к шедших» идей исследователя, демонстрирующих смелость поиска и уме­ние идти «против течения». Ведь на пути творческого решения надо преодо-иенать барьер привычного. Обычно первые шаги исследователя связаны с созерцательно-чувствен­нымподходом, фиксирующим внешние свойства изучаемого явления. Затем проявляется рассудочное,«полу»-творческое использование ранее «нара-|ю1<)нных» схем, оперирование устоявшимся, кажущимся незыблемым зна­нием и формально-дискурсивным использованием методологического аппа-р.ид в постановке и решении задач по расширению, а не углублению знания. Л in него важен переход на разумноемышление (рассудок — предпосылка р.пума, и разум невозможен без рассудка) — творчески активное на базе |и(жого использования методологии, адекватной проблеме и предмету ис-(педования, причем с явным привлечением фантазии, активной «работой» торческого воображения при латентном участии интуиции. Только на этом пути возможно проникновение в «неявленные» другим стороны предмета и движение к пониманию «вещи в себе», сущности изучаемого. Одаренные in следователи гибко сочетают все три эти формы, используя каждую в над-иежащем случае. При этом исследователю на каждом этапе деятельности необходима ра­циональность— притом в разных проявлениях. Прежде всего это рацио­нальность самого исследователя — выбор, принятие и осуществление такой in следовательской парадигмы, использование которой ведет к верным ре­шениям проблемы. От этого, затем, зависит «предметная рациональность» — обнаружение и «вышелушивание» рациональных, существенно значимых ( трон изучаемой проблемной ситуации и ее субъектов — действующих лиц, даже если они субъективно ведут себя иррационально, не осознавая смысла и шачения своих поступков. Наконец, это рациональность осознания «сви­детельств» как тех современников и/или участников «проблемной ситуа- || ции», кто в дневниках, записках, письмах, показаниях, других документаль- ^ мых свидетельствах так или иначе (в сложном переплетении объективного w и субъективного) повествовал о предметной сфере исследования, так и тех, II

Со

кто позднее обращался к ней (это не только исследователи, но также и обще­ственные деятели, политики, писатели, потомки участников событий и т.д.). А для этого важно ощущать себя «внутри» рассматриваемой «про­блемной ситуации».Это означает, что исследователю важно обладать спо­собностью к «перевоплощению», чтобы осознавать себя как бы участником журналистской деятельности прошлого или настоящего. Притом в разных ка­чествах — владельца, редактора, автора («своего» и «других» СМИ в их кон­кретных отношениях), социальной среды того времени (законодательства, властей и их отношения к СМИ) и т.д. При этом надо владеть «литературой вопроса» — подходами и интерпретациями других исследователей (если, ра­зумеется, имеются соответствующие работы). И, «отстраняясь» от них, на ос­нове конструктивной критики формировать свой подход и решение, в кото­ром будет не «голое отрицание», а новое, более адекватное решение, вовсе не исключающее включения трансформированных «заимствований». А так­же, разумеется, быть готовым к дискуссии и отстаиванию своего взгляда и возможному его изменению на основе конструктивного принятия серьез­ных возражений и предложений.

Особую сферу менталитета исследователя составляет система его этиче­скихпредставлений и принципов. Конечно, для исследователя важно зна­ние, владение и следование общим этическим нормам. Специально же следу­ет обратить внимание на две области проявления этических принципов.

Первая — строгое отношение к целевым установкам исследования. Наука должна служить прогрессу журналистики как института демократии. Значит, важно ставить такие проблемы, решение которых актуально для ее развития. И это касается и теории, и социологии, и истории. Для теоретика, занимаю­щегося, скажем, проблемами свободы и знающего, как сложна проблема и как много интерпретаций ее имеется, важна устремленность к объективно­му анализу, который неизбежно содержит этический «заряд» — настроен­ность на создание концепции, которая поможет журналистам быть макси­мально свободными в служении «добру, истине и справедливости». А отсюда и этическая обязанность противостояния взглядам, открыто или скрытно уравнивающим свободу и произвол. Анализ же различных подходов к взаи­модействию с аудиторией («лобовому», «хвостистскому», «манипулятивно-му» и др.) не может не основываться на этическом требовании служить гума­нистическому и демократическому развитию аудитории, а не подчинению ее поверхностным запросам, ложным потребностям (часто сформированным в зависимости от «частных» интересов учредителя или владельца СМИ). Со­ответственно изучение «грязных» технологий в рекламе и PR не может быть объективистски-констатирующим — этично только противостояние им и формирование таких представлений в журналистских кругах, которые от­вратят от «грязи» (хотя «заказчики» исследований часто хотят обратного). Точно так же и в социологии: этика исследователя требует противостояния

• неадекватному» заказу и объективистскому подходу, а тем более субъекти-иигтской интерпретации данных исследования. То же требование и к истори­ям — изучение исторического наследия должно обогащать современных журналистов, помогать им познавать, осваивать и использовать позитивный опыт прошлого и отвергать негативный.

Вторая — строгая этичность в отношениях с коллегами-исследователя­ми. Известно, что даже в самой хорошей работе объем оригинального, со-оранного и обработанного самим исследователем, материала в редких случа-чх превышает 20%. Остальное — своего рода «заимствование» из других работ. Прямые заимствования фактов и положений, с которыми автор согла-м'н, требуют точной отсылки (цитирования с указанием источника). Особая in торожность требуется, когда в исследовательской работе автор вступает и полемику — недопустимо прибегать к вырванным из контекста цитатам, и результате этого возникает «выгодная», но произвольная интерпретация. Честная полемика предполагает максимальную точность понимания позиции оппонента и уважительное отношение к ней (если это, конечно, не грубая по­делка). Указания на фактические неполноту и неточности, нарушение логи­ки, неточности и ошибки должны быть корректными при всей прямоте суж­дений. Тогда же, когда очевидны софистические «ходы», различного рода с ознательные извращения и умолчания, неизбежным оказывается некоторое «повышение тона» критики.

Только в учебных пособиях и учебниках можно обойтись без цитирова­ния, но изложение заимствований должно быть трансформированным, чтобы не было подозрения на плагиат. И лучше снабдить публикацию списком ис­пользованной литературы (который может быть также и в «Программе кур-(а», по которой написано пособие или учебник).