Другие работы о труде и капитале

В работах Ричарда Эдвардса (Edwards, 1979) проблеме контроля уделено еще большее внимание. Согласно Эдвардсу, в XX в. изменяется характер рабочего ме­ста, и контроль составляет суть данной проблемы. Вслед за Марксом Эдварде рас­сматривает рабочее место, как в настоящем, так и в прошлом, в качестве арены классовой борьбы, говоря его словами, это «оспариваемая территория». На этой арене происходили и продолжают происходить драматические изменения, в ко­торых те, кто наверху, управляют теми, кто внизу. На протяжении XIX в. при ка­питализме, основанном на конкуренции, использовался «простой» контроль, ко­гда «руководители осуществляли власть лично, нередко вмешиваясь в процесс труда, поучая рабочих, запугивая и угрожая, вознаграждая за хорошую работу, тут же нанимая и увольняя, поощряя верных сотрудников и, в целом, действуя то тира­нически, то благожелательно, то еще каким-либо иным образом» (Edwards, 1979, * Р-19). Хотя эта система управления продолжает использоваться в большинстве малых предприятий, она не оправдывает себя в современных крупномасштабных организациях. В подобных местах система простого контроля заменяется контро­лем, который носит безличный и более технически и бюрократически изощрен­ный характер. Современными рабочими управляют сами технологии, с которыми они работают. Классическим примером может служить конвейер по сборке авто­мобилей, его непрерывные требования определяют действия рабочих. Другой пример — это современный компьютер, способный вести тщательный учет сделан-

1 Важно отметить, что книга Брэвермана написана до бума компьютерных технологий в офисе, в осо­бенности широко использующегося в настоящее время текстового редактора. Возможно, подобная технология, требующая более высокой квалификации и более продолжительного обучения, чем ста­рые офисные технологии, повысит самостоятельность рабочих (Zuboff, 1988).

[190]

ного рабочим объема работы и количества ошибок. Современными рабочими так­же в большей степени управляют безличные бюрократические правила, чем не­посредственный надзор проверяющих. Капитализм постоянно претерпевает изме­нения, а вместе с ней меняются и средства управления рабочими.

Примечательна также работа Майкла Буравого (Burawoy, 1979) и его интерес к тому, почему труд рабочих в капиталистической системе так тяжел. Буравой отвер­гает объяснения Маркса о том, что это результат принуждения. Появление профсо­юзов и другие изменения значительно снизили деспотичную власть управленчес­кого персонала. «Принуждение само по себе не объясняет действия рабочих на предприятии» (Burawoy, 1979, р. хй). По Буравому,. рабочие, по крайней мере час­тично, согласны интенсивно работать в системе капитализма, и как минимум, отча­сти, это согласие возникает непосредственно на рабочем месте.

Можно проиллюстрировать подход Буравого одним аспектом его исследова­ния — она анализирует игры, в которых рабочие принимают участие на работе или, более обобщенно, их неформальную деятельность. Большинство аналитиков счи­тают, что подобные усилия направлены на преодоление чувства отчуждения и не­удовольствия, связанного с работой. К тому же, подобные игры всегда было приня­то рассматривать как социальный механизм противостояния руководству. Буравой, напротив, заключает, что данные игры «как правило, не являются ни независимы­ми, ни противодействующими руководству» (1979, р. 80). Фактически, «руковод­ство, по крайней мере, на низшем уровне, на самом деле не только участвует в орга­низации подобных игр, но и следит за соблюдением правил» (Там же). Такие игры не бросают вызов руководству, организации или, в конечном счете, системе капи­тализма, а скорее поддерживают их. С одной стороны, участие в игре позволяет до­стичь соглашения относительно правил, по которым строится игра и, в более широ­ком смысле, система социальных отношений (собственник — менеджер — рабочий), определяющая правила игры. С другой — поскольку и менеджеры, и работники во­влечены в одну игру, затушевывается система антагонистических социальных от­ношений, которым игра была призвана противостоять.

Буравой утверждает, что методы, склоняющие к активному сотрудничеству и согласию, намного эффективнее, чем принуждение (например, увольнение тех, кто не желает сотрудничать), с точки зрения вовлечения рабочих в погоню за при­былью. В конце концов, Буравой полагает, что игры и другие неформальные виды деятельности служат средствами, для того чтобы склонить рабочих к принятию данной экономической системы и добиться от них большего вклада в увеличение прибыли.

Фордизм и постфордизм

Одной из тем, недавно волновавших марксистов, ориентированных на экономи­ку, был вопрос о том, как происходит превращение «фордизма» в «постфордизм» (Amin, 1994; Kiely, 1998). Это относится и к более широкой дискуссии о том, претерпели ли мы переход от модернистского к постмодернистскому обществу (Gartman, 1998). Мы обсудим эту широкую тему обобщенно (глава 13), а также то, как ее трактуют современные теоретики-марксисты (позднее в данной главе). Обычно фордизм ассоциируется с модернистской эрой, в то время как постфор-

[191]

дизм связывают с более близкой постмодернистской эпохой. (Марксистский инте­рес к фордизму» не нов: Грамши [Gramsci, 1971] опубликовал эссе об этом в 1931 г.) Фордизм, конечно, связан с идеями, принципами и системами, порожденны­ми Генри Фордом. Форду в основном ставят в заслугу разработку современной системы массового производства, преимущественно благодаря созданию конвей­ера по сборке автомобилей. С фордизмом можно ассоциировать следующие осо­бенности:

♦ Использование негибких технологий, таких как конвейер.

♦ Принятие стандартизованного шаблона трудовых операций (тейлоризм).

♦ Увеличение производительности благодаря «экономии на масштабе, а также сокращении использования квалифицированной рабочей силы в связи с авто­матизацией, интенсификацией и гомогенизацией труда» (Clark, 1990, р. 73).

♦ Последовавший за этим рост числа рабочих и бюрократизированных со­юзов.

♦ Проведение этими союзами переговоров о едином уровне зарплаты, связан­ном с увеличением прибыли и производительности.

♦ Увеличение рынка однородной продукции массового промышленного про­изводства и, вследствие этого, гомогенизация потребительских моделей потребления.

♦ Рост заработной платы, обусловленной объединением в профсоюзы и веду­щей к возрастанию спроса на товары массового производства.

♦ Рынок продукции, управляемый в соответствии с кейнсианской макроэко­номической моделью, и рынок труда, который регулируется посредством заключений коллективных соглашений, за чем наблюдает государство.

♦ Массовые образовательные учреждения, подготавливающие массовую ра­бочую силу для промышленных отраслей (Clark, 1990, р. 73).

Фордизм развивался на протяжении XX в., особенно в Соединенных Штатах, он достиг пика и постепенно начал приходить в упадок в 1970-х гг., в частности после нефтяного кризиса 1973 г. и последовавшего за этим спада в американской автомобильной промышленности и подъема японской. Это говорит в пользу того, что мы являемся свидетелями заката фордизма и расцвета постфордизма, особен­ности которого заключаются в следующем.

♦ Снижение интереса к продукции массового производства сопровождается ростом интереса к более индивидуализированным товарам, особенно к вы­сокому качеству и утонченному стилю.

♦ Более индивидуализированные товары требуют более короткого производ­ственного цикла, что приводит к созданию меньших и более производитель­ных систем.

♦ Более гибкое производство становится прибыльным благодаря внедрению новых технологий.

[192]

♦ Новые технологии, в свою очередь, влекут за собой потребность в рабочих, обладающих более разнообразными навыками, лучше обученных, более ответственных и свободно мыслящих.

♦ Управление производством должны осуществлять более гибкие системы.

♦ Огромные, негибкие бюрократические системы нуждаются в радикальной перестройке, для того чтобы действовать эффективно.

♦ Бюрократизированные объединения (и политические партии) больше не в состоянии адекватно представлять интересы новой, сильно дифференциро­ванной рабочей силы.

♦ Децентрализованные коллективные соглашения приходят на смену цент­рализованным переговорам.

♦ Происходят изменения личности рабочих, они начинают сильно различать­ся по потребительским предпочтениям, стилю жизни, культурным запросам.

♦ Централизованное государство благосостояния уже не удовлетворяет по­требности (например, в том, что касается здоровья, благосостояния, обра­зования) сильно дифференцированного населения, поэтому требуются бо­лее гибкие и дифференцированные учреждения (Clark, 1990, р. 73-74).

Если подвести итог, то сдвиг от фордизма к постфордизму можно описать как переход от однородности к разнообразию. Здесь затрагиваются два главных воп­роса. Первый: действительно ли переход от фордизма к постфордизму свершился (Pelaez и Holloway, 1990)? Второй, сулит ли постфордизм решение проблем, ас­социируемых с фордизмом?

Во-первых, конечно, не было четкой исторической границы между фордизмом и постфордизмом (S. Hall, 1998). Если мы признаем, что в современном мире воз­никли элементы постфордизма, нужно признать, что сохраняются и элементы фор­дизма, не носящие признаков вырождения. Например, «макдональдизм» можно признать имеющим много общего с фордизмом явлением, которое развивается в современном мире с удивительной скоростью. Все больше и больше секторов об­щества приходят к использованию принципов макдональдизма, по которым по­строена модель этого ресторана быстрого питания (Ritzer, 1996). Макдональдизм объединяет с фордизмом многие особенности: однообразная продукция, жесткие технологии, стандартизованные операции на рабочем месте, сокращение исполь­зования квалифицированной рабочей силы, гомогенизация труда (и потребителя), массовая рабочая сила, гомогенизация процесса потребления и т. д. Таким образом, фордизм жив и благополучно существует в современном мире, хотя странным и причудливым образом превращается в макдональдизм. Более того, классический рордизм, например в виде конвейера, в значительной степени сохраняет свое при­сутствие в американской экономике.

Во-вторых, даже если согласиться с тем, что мы уже живем в эпоху постфор­дизма, следует задать вопрос: сопровождается ли это решением проблем, стоящих перед современным капиталистическим обществом? Некоторые неомарксисты (и многие из тех, кто поддерживает капиталистическую систему; (Womack, Jones и Koos, 1990) связывают с этим великие ожидания: «Постфордизм — это в основ-ом выражение надежды на то, что развитие капитализма в будущем станет спа-

[193]

сением общественной демократии» (Clark, 1990, р. 75). Однако это только надеж­да и, в любом случае, уже существуют доказательства того, что постфордизм вов­се не станет тем блаженством, которое сулят некоторые наблюдатели.

Повсеместно утверждается, что японская модель (утратившая свою привлека­тельность после стремительного спада в японской промышленности в 1990-х гг.) ляжет в основу постфордизма. Однако изучение японской промышленности (Satoshi, 1982) и американских отраслей промышленности, использующих япон­ские приемы управления (Parker and Slaughter, 1990), указывает, что эти системы испытывают огромные трудности и могут привести даже к увеличению уровня эксплуатации рабочих. Паркер и Слотер клеймят японскую систему в том ее виде, как она используется в США (и, вероятно, еще хуже в Японии), называя ее «стрес­совым управлением»: «Цель состоит в том, чтобы натянуть систему, как резино­вую ленту, на точку разрыва» (1990, р. 33). Среди прочего, на японских предприя­тиях скорость работы еще выше, чем на традиционном американском конвейере, что приводит к страшному перенапряжению рабочих, которым приходится выбивать­ся из сил, только чтобы не отстать от конвейера. Таким образом, заключает Леви-доу, рабочие новой, постфордистской эры «подвергаются безжалостному давлению ради увеличения производительности труда, зачастую в обмен на более низкую зар­плату — будь то фабричные рабочие, надомники, работающие в швейной промыш­ленности, работники, предоставляющие частные услуги или даже преподаватели политехнического института» (1990, р. 59). Следовательно, вполне возможно, что постфордизм не решает проблемы капитализма, а просто представляет новую, и более замаскированную стадию повышения эксплуатации трудящихся.

Наши рекомендации