Творчество ЮЭ. Янсона

Однако не все ученые разделяли взгляд на статистику как науку матема­тическую. К ним относился крупный российский ученый Юлий Эдуардович Янсон.

Янсон Юлий Эдуардович (1835 — 1893), русский статистик и экономист, член статистического совета министерства внутренних дел, член-кор­респондент Академии наук (1892), председатель отделения статистики и эпидемиологии Русского общества охраны народного здоровья (с 1884), член Международного статистического института (с 1885) и по­четный член многих русских и иностранных научных обществ. Автор работ по теории и истории статистики, демографии. В «Сравнительной статистике России и западноевропейских государств» (1878 — 1880) резко критиковал постановку статистики в царской России. Добился

⁴⁵ Бунге Н.Х. Курс статистики. 2-е изд. СПб., 1876. С. 13.

Кауфман А.А. Статистическая наука в России. Теория и методология. 1806—1917. Историко-кри-

тический очерк. М., 1922. С. 24. ⁴⁷ Бунге Н.Х. Курс статистики. 2-е изд. СПб., 1876. С. 23.

учреждения статистического отдела при Петербургской городской уп раве, начал в 1882 выпуск «Статистического ежегодника С.-Петербур га». Руководил в 1881 и 1890 двумя переписями населения Петербурга явившимися образцом городских переписей.

Основной целью статистики он считал раскрытие причинно-следствен ных связей, полагая, что теория вероятностей не может обеспечить отыска ние причин изучаемых явлений. Как сторонник описательной статистики он признавал за статистикой роль самостоятельной науки, не зависимой о^-математики, в частности, от теории вероятностей, отрицал роль закона боль ших чисел, уделяя большое внимание вопросам наблюдения и группировки организации практической статистики.

Выдающуюся роль Ю.Э. Янсон сыграл также в организации науки и фор мировании университетского преподавания. Видный представитель русско! академической статистики Янсон вскоре занял лидирующие позиции не толь ко среди русских, но и среди иностранных ученых. Еще совсем молодым че ловеком Янсон, филолог по образованию, принял активное участие в орга низованной Вольно-экономическим географическим обществом экспедицш для исследования хлебной торговли в России и производительности аграр ного труда. Ему долго пришлось работать в юго-западных губерниях. Резуль татом явился ряд весьма ценных экономико-статистических исследованш в области хлебопашества, хлебной торговли, свекловичного производства i т.д. Первые работы сразу закрепили за Янсоном славу проницательного и са мостоятельного статистика. Позднее, будучи уже профессором Петербурге кого университета, он вошел в состав высшей государственной администра тивно-статистической коллегии — статистического совета — и был участии ком ряда статистических конгрессов.

Ю. Янсон активно участвовал в разработке методики народных переписей подготовив общий план и программу всероссийской переписи. «Приглашен ный в 1881 г. заведовать организованным при Петербургском городском са моуправлении статистическим бюро, во главе которого он оставался до само! своей смерти (1898 г.), он в том же году провел в Петербурге первую в России организованную по лучшим европейским образцам городскую перепись на селения и жилищ, а в 1890 г. вторую такую же перепись. Причем, по справед ливому замечанию преемника Янсона по заведованию Петербургским стати стическим бюро, В.И. Покровского, особенно ярко выступили серьезная тео ретическая подготовка Янсона по вопросам демографии и его организаторски! талант. Этот последний проявился и в том, что результаты переписи 1881 г появились в свет в виде семи больших томов уже в 1883 и 1884 г. Результа ты переписи 1890 г. — в 1891 — 1892 гг. Как правильно замечает тот ж< В.И. Покровский, эти издания, «с заключающимся в них подробным изложе нием хода подготовительных работ и содержания опросных листков... с сжат< и удачно сгруппированными в таблицы фактическими цифровыми данным1 и общими из них выводами, составляют одну из капитальнейших работ рус ской статистики» и послужили прототипом, по которому производились и раз рабатывались все позднейшие переписи русских больших городов. Дальней шей немаловажной заслугой Янсона в области практической статистики яв ляется введение в Петербурге, а несколько позднее и в Петербургской губерни] (где он взял на себя обязанности товарища председателя губернского статис тического комитета) карточной системы регистрации фактов естественное

движения населения — рождений, браков и смертей, и сосредоточение в го­родском бюро медицинских свидетельств о смертных случаях, благодаря чему он первый в России получил возможность создать поставленную на научные основы статистику естественного движения и болезненности населения. Со­бранные в разработанные данные как из этих областей, так и по экономичес­кой и по другим отраслям городской статистики, публиковались в регулярно выпускавшихся объемистых «Статистических ежегодниках гор. С.-Петербур­га», где Янсон являлся не только редактором, но и составителем значитель­ной части помещавшихся статей⁴⁸.

Как и Н. Бунге, Янсон, с одной стороны, находился, особенно в ранний период своего творчества, под сильным влиянием Кетле, а с другой — позво­лял себе занимать критическую позицию по отношению к его методологи­ческим принципам и особенно к его статистико-философским взглядам. Как и его учитель Кетле, Ю. Янсон видел в статистике такую науку, которая спо­собна охватить все количественные отношения общества как целостного организма⁴⁹. Статистика относится к разряду социальных наук, но представ­ляет собой разновидность индуктивного направления, опирающуюся и от­талкивающуюся только от фактов.

Как и Н. Бунге, Янсон решительно отвергает концепцию «среднего чело­века» Кетле на том основании, что понятие среднего человека как типа, т.е. чего-то статичного, противоречит поступательному развитию самого общества или, выражаясь иначе, динамическому характеру социальных явлений. И во­обще, весьма сомнительно, чтобы средняя величина могла удачно представ­лять общий вид явления постольку, поскольку она, эта средняя, выражает не реальное, а фиктивное существо⁵⁰. И уж тем более, следуя логике Янсона, фик­тивные величины как основание социальной теории неприложимы к нрав­ственному миру, ибо нравственный идеал не есть комбинация средних значе­ний. Таким образом, мечта Кетле о построении социальной физики как ко­личественной теории, описывающей или приложимой к нравственному миру, рушится в самом своем замысле. Поэтому, размышляет русский ученый, ста­тистика должна обрести новые методологические и идейные ориентиры, хотя, быть может, оставить нерушимыми количественные методы и приемы, успев­шие себя хорошо зарекомендовать.

Если говорить о социальной статистике, а не о социальной физике, то для нее не годится и теория средних Кетле, согласно которой ценность средней величины тем больше, чем большее количество наблюдений мы провели. На самом деле, в сфере общественных процессов, по природе своей весьма нео­днородных, действует иная закономерность: «чем длиннее мы возьмем ряд, тем менее будет однородности между сущностью явлений, представляющих цифры даже близкие к прежде полученным»⁵¹. Неправ Кетле и в другом: по­стоянно относясь к сфере общественных явлений, он не классифициро­вал их по однородным группам, то и дело смешивая либо подменяя друг другом явления нравственные и антропологические, в принципе не подда-

Кауфман А.А. Статистическая наука в России. Теория и методология. 1806 — 1917. Историко-кри-тический очерк. М., 1922. С. 36.

Янсон Ю.Э. Направления в научной обработке нравственной статистики (введение в сравнитель­ную нравственную статистику). Вып. 1. Кетле-Вагнер-Герри. СПб., 1871. С. 3.

⁵⁰ Там же. С. 20-22.

⁵¹ Там же. С. 32.

ющиеся количественному измерению и подлежащие таковому в первую оче­редь. Говорить о преступлениях, которые можно фиксировать статистичес­ки, ссылаясь на нравственные качества человека как идеального представи­теля человеческого рода, значит соединять несоединимое — количественные и качественные характеристики.

Как только ученый переходит от провозглашения своих методологичес­ких принципов и теоретической программы, если таковая имеется, к их прак­тическому применению в исследовании, он неизбежно упирается в вопрос о роли теории вероятностей в статистике. Отношение к ней у Янсона было двойственным. С одной стороны, он считал невозможным «без логического противоречия совершенно отрицать значение теории вероятностей и при­знавать, в то же время, возможность предсказания в социологии»; с другой стороны, он отмечал трудность практического приложения математическо­го анализа к сложным по своей природе социальным явлениям, вытекающую из того обстоятельства, что «действие суммы сложных причин во многих случаях не будет равно действию их совокупности»⁵².

Вопреки распространенному мнению теория вероятностей не способна ус­тановить эмпирический закон; из двух наблюдаемых «единообразий» она может определить то, которое имеет большую вероятность. Этим «почти и исчерпывается польза приложения исчисления вероятностей в статистике, и то больше в теории, в кругу других положений, более или менее произволь­ных и недоказанных, — чем на практике»⁵³. Ни один статистический факт не может превратиться в научный, если он не получил подтверждения в систе­ме теоретического знания, в котором прямо или косвенно зафиксированы эм­пирические опыты других ученых, и если он не получил такое — опосредо­ванное — эмпирическое подтверждение в исследованиях и экспериментах научного сообщества. Возможно, что такой ход мысли содержится в рассуж­дениях Янсона, когда он намекает на привязку исчисления вероятностей к теории. Однако теория для него не система подтвержденных практикой и логически не противоречащих друг другу суждений, а круг произвольных и недоказанных утверждений. Во многом он прав, характеризуя таким спосо­бом статистическую теорию второй половины XIX в. Отсюда вполне поня­тен общий вывод Янсона о «совершенном бессилии» теории вероятностей в оценке верности эмпирических законов. У социальных явлений есть своя, непонятная и не ухватываемая количественной мерой, логика и система свя­зей. Она совсем не та, что описывается теорией вероятностей. На действи­тельность нельзя смотреть как на «урну, из которой мы вынимаем шары раз­личного цвета, т.е. что каждое явление отличается от других только одним признаком, будучи сходно во всем остальном». Лишь один случай в социаль­ной области напоминает ситуацию с выниманием шаров из урны, это рож­дение мальчиков и девочек⁵⁴. Что касается сравнения средних величин из разных областей и их постоянства, как об этом рассуждает Кетле, то это «не более как статистический курьез, не имеющий серьезного значения», т.е. одна из «аберраций математических умов».

;~нсон Ю.Э. Направления в научной обработке нравственной статистики (введение в сравнитель-53 -J⁵"⁰ "Равственную статистику). Вып. 1. Кетле-Вагнер-Герри. СПб., 1871. С. 52. _м Там же. С. 76-77.

Там же. С. 83-84.

По мысли Ю. Янсона, большое число наблюдений не играет в статистике главенствующую роль: «оценка или критика наблюдений основывается на до­стоверности свидетелей, документов и на моральной, а не на математичес­кой их оценке»; чем длиннее ряд наблюдений, тем «более мы рискуем поте­рять истинный смысл действительности и иметь дело со средней, не имею­щей никакого корня в природе вещей», откуда вытекает, что «закон, по которому верность среднего вывода растет как корень квадратный из числа наблюдений, не может иметь для нас значения», — «однородность данных для статистики важнее большого числа их»⁵⁵. В результате статистический идеал

Кетле (бесконечное число наблюдений с сохранением их однородности) в ре­альной действительности недостижим. Зрелый этап в творчестве Ю. Янсона начинается с публикации университет­ского курса «Теория статистики» (1887), выше которого в статистической мето­дологии, по оценке А.И. Чупрова, не стоит никакая иная книга, а по описа­нию статистических учреждений и при­ емов статистической работы и в запад­но-европейской литературе не сразу найдется что-либо равное⁵⁶. Со временем курс Янсона сделался образцом, по которому создавались другие университетские курсы.

Здесь уже Ю. Янсон опирается на немецких теоретиков, главным образом Вагнера, Эттингена и наиболее глубокого из ученых-статистиков середины XIX в. Рюмелина. Вслед за ними он принимает ограничительную трактовку предмета статистики, полагая, что в нее «входят даже не все явления обществен­ной жизни»⁵⁷. Соглашается он и с «известной схемой статистики, как метода все­общего значения, применяемого везде, где мы имеем дело с нетипическими яв­лениями и собирательными понятиями, и статистики как науки о социальных группах, характеризуемой как методом, так и объектом, каковым являются со­циальные массы»⁵⁸. Многое Янсон почерпнул у одного из видных немецких те­оретиков Георга Майра, а еще больше — из трудов статистических конгрессов, постоянным и активным участником которых он был. Не меньше материала дала его личная и очень обширная статистическая практика.

Как и многие в те годы, Ю. Янсон объявляет себя сторонником так назы­ваемого обратно-дедуктивного метода в статистике. Процедурно он описы­вался следующим образом. На первом этапе (наблюдение) обратно-дедуктив­ного процесса статистика оперирует: а) «разложением собирательных поня­тий в ряды по их основным признакам и сравнением между собою рядов, выражающих разложение одного и того же явления, и б) таким же разложе­нием и сравнением для различных явлений»⁵⁹. Завершающий и самый труд-

Янсон Ю.Э. Направления в научной обработке нравственной статистики (введение в сравнитель­ную нравственную статистику). Вып. 1. Кетле-Вагнер-Герри. СПб., 1871. С. 85-86.

⁵⁶ Чупров А.И. Статистика. Лекции. М., 1895. С. 44.

⁵⁷ Янсон Ю.Э. Теория статистики. 2-е изд. СПб., 1887. С. 38-41.

Кауфман А.А. Статистическая наука в России. Теория и методология. 1806—1917. Историко-кри-тический очерк. М., 1922. С. 31. ⁵⁹ Янсон Ю.Э. Теория статистики. 2-е изд. СПб., 1887. С. 449.

ный этап — отыскание причины. Здесь неприменимы традиционные мето­ды индуктивного умозаключения — метод разницы и метод остатков — в силу возможного смешения ученым следствий и причин. Статистика могут вы­ручить, по мысли Янсона, только методы совпадения и сопутствующих из­менений. Правда, и они дают лишь вероятностное знание.

Итак, единственно возможный метод в статистике — обратно-дедуктивный, согласно которому «закон каждого явления выводится из законов причинно­сти, от которых явление зависит, принимая во внимание все причины, от ко­торых зависит результат и слагая их друг с другом». Каждое общественное яв­ление — «случай или составления причин или смешения действий», благода­ря чему, с одной стороны, «одно и то же явление не всегда производится одною и тою же причиною, и ни одна причина не действует отдельно от других», с другой — «действия различных причин не бывают одинаковы и не разграни­чиваются одно от другого определенными пределами»⁶⁰.

Однако «дедуктивные» наклонности Янсона не помешали ему признавать статистику за «науку индуктивную». Ориентация на индуктивно добываемое знание предполагает, что ученый в вопросе о том, что есть в конечном счете истина, отдаст приоритет опыту и эмпирическому знанию. Но не любому, а лишь тому, которое выражает определенные, подмеченные в реальности, за­кономерности, или эмпирические законы. Ю. Янсон признавал только одну разновидность законов в статистике — эмпирические законы, т.е. простые правильности или причинные зависимости, которые истинны только в оп­ределенных пределах времени и пространства. Эмпирические законы про­являют себя только через совокупности большого числа явлений, т.е. через так называемый закон больших чисел. Они не управляют явлениями, а «по­казывают не более как порядок, в котором происходят события действитель­ности, — порядок, очищенный от влияния случайных обстоятельств»⁶'.

Отсюда и оценка Янсоном значения теории вероятностей для статистики. Она претерпела известную эволюцию от прохладного отношения в ранней работе «Направления...» до более теплого в поздней «Теории статистики», где прозву­чало такое признание: значение этой теории для всех индуктивных наук «так велико, что мы, собственно говоря, во всех их не можем и не должны иначе мыслить, как по этой теории»⁶². Одновременно, как бы противореча самому себе, ученый предостерегает от преувеличения роли теории вероятностей и вообще «математическихдедукций» в статистике: «улучшение способов наблюдения или более полное знание обстоятельств каждого вновь наблюдаемого случая несрав­ненно важнее, нежели самые точные и сложные вычисления вероятностей на основании того, что мы знали прежде о тех же явлениях»; тем более «статистик не должен увлекаться математическими дедукциями, как бы привлекательны они ни были; он не должен видеть в статистических величинах только одни количества; цифры должны представлять ему явления с их реальными свойства­ми, постоянными или изменчивыми». Основное поле практического приложе­ния теории вероятностей — оценка средних и «рядовых производных цифр»; здесь «сравнение вероятностей, вычисленных a posteriori с вычисленными а priori, может иметь самые плодотворные результаты» — в частности, «сходство

_6i Янсон Ю.Э.Теория статистики. 2-е изд. Спб., 1887. С. 447. _и Тамже. С. 459. Тамже. С. 467.

между обеими вероятностями и сходство в расположении отдельных наблюде­ний» теоретического и действительного ряда «могут быть признаваемы за вы­ражение причинной зависимости явления с каким-нибудь постоянным пред­шествующим». В силу этого, «при изучении средних и рядовых производных цифр следует постоянно для оценки их справляться с указаниями математичес­кого анализа. Полезно при этом, если статистик обладает математическими знаниями, для правильного его понимания и приложения». Но при отсутствии таковых приходится «довольствоваться приложением тех или других формул, даваемых высшею математикой». В этом случае статистик поступает как техник, который может пользоваться формулами, не зная процесса их вычисления. «Общие элементарные познания по теории вероятностей, вообще говоря, дос­таточны для оценки логического или внутреннего достоинства делаемых ста­тистикою выводов; приложение более сложных формул для определения харак­тера средних и относительных цифр, для определения свойств рядов и пр., срав­нительно нетрудно — в редких случаях статистик не сумеет применять их»⁶³.

Критический пафос Ю.Э. Янсона по отношению к увлечению количествен­ными методами и математическими приемами в статистике напоминает мне ту страсть, с какой более чем полвека спустя, уже в середине XX столетия, другой выдающийся русский мыслитель П.А. Сорокин обрушился на ползу­чий эмпиризм. Экспансия количественных исследований, прежде всего ста­тистических и математических породила «естественнонаучный» культ. Слепое перенесение терминов (и формул) из естественных наук (особенно физики и биологии) в социологический словарь привело к разрушению точного значе­ния этих терминов и игнорированию специфики общественных явлений⁶⁴.

Ни Янсон, ни Сорокин, разумеется, не были против эмпирических ис­следований как таковых. Они не считали, что социальная наука способна ог­раничиться теоретическим уровнем знания. Они выступали против чрезмер­ного засорения языка эмпирического исследования математическими фор­мулами там, где истину можно добыть более простым и понятным способом, конечно, не жертвуя качеством.

В их высказываниях можно видеть второй план. Технические процедура вычисления сами по себе мало что значат в науке. Они вообще ничего не значат без качественного содержания. Если прибегнуть к более поздней формуле, по­лучившей права гражданства в советской социологии 70—80-х гг., то техничес­кие процедуры счеты в социологии — не наука, а лишь ворота к ней. Сами по себе методы анкетирования и математической обработки данных стоят вне со­циологической науки. Она органично вырастает из идей неопозитивизма о те­оретической нагруженное™ эмпирии. Они вошли в активный оборот науки в конце 60-х — 70-е гг. XX столетия. Но десятилетием раньше П. Сорокин уже предупреждал социологов о том, что теория автоматически не вырастает из про­стого накопления эмпирических данных, если они не оплодотворены теорети­ческими гипотезами и принципами. Эмпирическая тенденция в науке, пущен­ная на самотек и захватившая бразды правления, способна привести социоло­гию к творческому бессилию и превратить ее в псевдонауку. «Под влиянием эмпирической тенденции произошел важнейший сдвиг в понимании основных проблем социологии. Методологические проблемы, стремление «улучшить ис-

⁶³ Янсон Ю.Э. Теория статистики. 2-е изд. СПб., 1887. С. 468-469.

⁶⁴ Sorokin P. Fads and Foibles in Modern Sociology. Chicago, 1956. P. 3-4.

следовательскую технику» вытесняют постепенно проблемы изучения обще­ственной жизни как таковой. Социолог идет не от общественных проблем ктем или иным методам, а от узкопонимаемой техники к проблемам»⁶⁵.

Когда такое случается, считает П. Сорокин, социологи выбирают только те проблемы, которые могут быть поняты на основании этих техник. В ре­зультате резко сужается предметное поле социологии, резко меняется пони­мание ее познавательных возможностей. На смену диктату философии в со­циологии, против которого восстал в свое время позитивизм, приходит дик­тат техники исследования. И неизвестно, что из них губительнее для науки. На самом деле, по мысли Янсона и Сорокина, отказ от теории является в высшей степени иллюзорным. На деле любое эмпирическое исследование предполагает определенные общетеоретические принципы и взгляды на природу социально-экономической реальности.

В период между 1878 и 1880 г. появился в свет другой капитальный труд Ю. Янсона «Сравнительная статистика», первая часть которой была переизда­на после смерти Янсона под заглавием «Сравнительная статистика населения России и западно-европейских государств». В этой работе даются не теорети­ко-методологические рассуждения, а чрезвычайно богатый статистический ма­териал, анализ которого (в духе заявленных требований) проведен исключитель­но элементарными приемами, прежде всего методом сравнения параллельных рядов, что, по мнению специалистов, не умаляет ценности его труда, который, как отмечал В.И. Покровский, «по обилию собранных материалов, по строго научной их проверке, стройной группировке и ясному изложению занимает вы­дающееся место не только в русской, но и в европейской литературе»⁶⁶. К числу работ, описывающих содержательные результаты статистического исследования, надо отнести «Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах» (1877) Ю. Янсона, который явился «одним из наиболее крупных эта­пов в развитии русской общественной мысли, которая в течение ряда, последу­ющих десятилетий текла по проложенному этим трудом Янсона руслу»⁶⁷. Решая проблемы земельного и крестьянского хозяйства, Янсон составил себе такое же громкое имя, как и в области статистической теория и методологии.

Не всегда провозглашенные методологические принципы находили у Ю. Янсона удачное воплощение при анатизе статистического материала. Давая в целом позитивную оценку «Опытам», Л. Кауфман в то же время ука­зывает на существенный изъян — неправильный выбор исходной цифры, который повлек за собой фактическое разрушение основных выводов Янсо­на: «в основе его заключений о недостаточности земельных наделов кресть­ян нечерноземной полосы лежит средний урожайности сам-3; между тем, как выяснено современною урожайною статистикой, средний урожай в нечер­ноземных губерниях никак не ниже, чем сам-5, — достаточно внести эту по­правку, чтобы от конечного вывода Янсона не осталось ничего»⁶⁸.

Идеи Янсона оказали огромное влияние на целое поколение русских стати­стиков: JI.B. Феодоровича, А.Н. Анциферова, К.Г. Воблого, Л.В. Ходскогои др.