Природа и функции научной теории

Центральным элементом в системе теоретического знания, занимающе­го три верхних этажа в иерархии, выступает не научная картина мира, а на­учная теория, которая разделяется на общую теорию и частную. Прежде чем рассматривать особенности социологической теории, проанализируем сущ­ность научной теории как таковой.

Буквально теорияозначает «зрелище», «взгляд» — заранее и хорошо про­думанная инсценировка событий, определенный взгляд на вещи. Теория отражает реальность избирательно и под определенным углом зрения. Она отсекает второстепенное и оставляет главное. Второстепенных деталей, по­падающих в поле нашего зрения, так много, что они создают хаос. Отсорти­ровать главное и организовать их в непротиворечивое целое призвана науч­ная теория, поэтому ее можно воспринимать как своеобразный интеллекту­альный фильтр, но фильтр очень сложно организованный, поскольку над его созданием трудятся порой несколько поколений ученых, десятки научных коллективов. В частности, примеры научной теории в физике — это теория элементарных частиц и квантовая теория.

Слова «зрелище», «взгляд», составляющие этимологию теории, очень уместны: на основе одной и той же совокупности фактов в науке может быть создано несколько теорий, и все они по-разному оценивают эти факты, и каждая по-своему оказывается права, приводя в доказательство собственную систему аргументов. Точно так же одни и те же факты разные люди воспри­нимают по-разному. Неизвестно, от чего зависит подобный плюрализм — от особенностей человеческой психики, специфики познания или онтологичес­кого устройства реального мира, — но факт остается фактом: несколько тео­рий, иногда с противоположных позиций, могут объяснять один и тот же

факт. Причем подобное наблюдается не только в социологии, которую предста­вители других дисциплин считают не­зрелой наукой, еще весьма далекой от идеалов строгой науки, но и в почтен­ ной физике, а также в экономике или психологии. В методологической литературе вы найдете не одно, а множество опре­делений научной теории: совокупность логически связанных между собой аб­страктных понятий, которые переводятся в переменные, наделяемые эмпи­рическими признаками, а также в совокупность гипотез, которые подверга­ются эмпирической проверке; иерархически организованная система предложений и гипотез, находящихся в отношениях выводимости¹; совокуп­ность утверждений о реальном мире, которые описывают связь переменных. Выводы, представляющие логически истинные дедукции, называются про­позициями²; «знание особого рода — знание всеобщее (универсальное) и не­обходимое (содержательно аподиктическое)»³. В свое время ВТ. Афанасьев отмечал:

«В самом общем смысле научная теория является системой знаний, по­зволяющих объяснить возникновение и функционирование, а также предсказать развитие предметов и явлений действительности, причем эти предметы могут быть материальными или идеальными. Представ­ляющая теорию система логических форм (понятий и категорий, суж­дений и умозаключений, принципов и законов) поддается эксперимен­тальной, практической проверке или логической верификации... Стерж­нем, направляющей программой теории является идея... Первым и самым общим определением идеи является основной принцип, осталь­ные же принципы теории конкретизируют идею и находят выражение в законах, понятиях, категориях, которые, в свою очередь, являются конкретизацией принципов. В этом плане теория как система высту­пает в качестве единства совокупности принципов, законов и понятий»⁴.

Роль теории в развитии научного знания ярко проявляется в том, что фундаментальные теоретические результаты могут быть получены без непо­средственного обращения к эмпирии. Классический пример — построение Эйнштейном общей теории относительности. Частная теория относительно-

¹ Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований: Учеб. для высших учебныхзаведений. М., 1995. С. 124.

² Dubin R. Theory Building. N.Y.: Free Press, 1969. P. 8.

³ Грязнов B.C., Дынин B.C., Никитин Е.П. Теория и ее объект. М., 1973. С. 3.

⁴ Афанасьев ВТ. Общество: системность, познание и управление. М., 1981. С. 77.

сти тоже была создана в результате рассмотрения теоретической проблемы (опыт Майкельсона не имел для Эйнштейна существенного значения).

Научная теория — это система абстракций, при помощи которых раскры­вается субординация существенных и несущественных в определенном от­ношении свойств действительности. В науке обязательно должны содержать­ся различные системы абстракций, которые не только нередуцируемы друг к другу, но и рассекают действительность в разных плоскостях. В истории науки наблюдается тенденция свести все научное знание к единой теории, редуцировать к небольшому числу исходных фундаментальных принципов. В современной методологии науки осознана принципиальная нереализуе­мость такого сведения, поскольку лю­бая научная теория принципиально ограничена в своем интенсивном и экстенсивном развитии.

Хорошая теория — это система, позволяющая предвидеть и целесооб­разным образом организовывать фак­ты. В этом своем качестве она может быть носителем «добавленной сто­имости» к новой информации. Если эта новая информация добавляет сто­имость какому-либо материалу, то хорошая теория имеет громадную коммер­ческую ценность.

Научная теория имеет сложную иерархическую структуру. Абстрактные объекты верхнего слоя образуют относительно автономные области (теоре­тические системы), которые связаны с областями нижестоящих уровней не прямо, а через специальные преобразования. Причем первые в ряде случаев могут иметь так называемое избыточное содержание, т.е. они не проециру­ются целиком и полностью на объективную реальность, хотя правильно ее объясняют. Откуда берется некоторый «остаток»? Понятие — не только иде­ализированная модель действительности, но и сокращенная система прак-

тических действий, которые необходимо осуществить ученому, чтобы в ко­нечном итоге получить такое понятие.

В методологии различают два контекста функционирования теории. Реп­резентативная функция теории заключается в ее способности служить абст­рактной моделью (заместителем) реальных объектов (экстенсиональный контекст), а регулятивная функция теории представляет ее уже как систему теоретических операций (интенсионалов), посредством которых строится абстрактная модель. Поскольку теоретическое знание не просто копирует реальность, а воплощает определенное отношение субъекта к реальности, постольку одной и той же реальности соответствуют два (и больше) теоре­тических образа, каждый из которых выражает не только объективное содер­жание теории, но и соответствующее субъект-объектное отношение. Напри­мер, в квантовой теории один и тот же реальный процесс может описывать­ся посредством двух различных идеализированных схем (волновой и корпускулярной). В них используются разные теоретические средства, ко­торые дают противоположные картины реальности, но тем не менее обе они являются эквивалентными и истинными. Вследствие этого схемы не могут без остатка проецироваться на отражаемый ими процесс, иначе говоря, они обладают частичной семантической объективностью (неполной истиннос­тью), хотя и приводят к одним и тем же статистическим распределениям.

Помимо прочего научная теория выполняет две важнейшие функции — объясняет устройство реального мира и предсказывает будущие события. Объясняются связи абстрактных объектов модели, а предсказываются связи реальных объектов в окружающем мире. Объяснение надо отличать от опи­сания и интерпретации. Объяснение осуществляется с помощью построения причинно-следственных (каузальных) моделей, которые получают теоретичес­кое доказательство и эмпирическое подтверждение. Считается, что в физи­ке с этим проблем нет, но в социологии строгие каузальные модели постро­ить невозможно. Здесь преобладают описательные схемы, а вместо логичес­кого доказательства используется очень похожий на него прием — интерпретация. Интерпретации — это специфический класс обобщений,

встречающихся только в социальных науках. В них нет гипотез, логическо­го выведения одних утверждений из других, аксиом и постулатов, эмпири­ческого подтверждения, зато много философских рассуждений и субъектив­ных оценок. Интерпретации нельзя ясно и недвусмысленно вывести из дан­ных. Они, как, например, интерпретация нацизма, представляют собой выводы, которые невозможно подвергнуть экспериментальной проверке или статистическому анализу. «Интерпретации, как и теории, являются резуль­татом высокоразвитого творческого во­ображения, а не приложением формаль­ных методов исследования, тем не ме­нее существует серьезное расхождение между интерпретациями и теориями. Мы конструируем теории ради объясне­ния причинных законов; мы создаем интерпретации для того, чтобы полу­чить ориентацию в важных областях человеческой жизни, для того чтобы добиться нового и обобщенного пони­мания условий человеческой жизни, как это превосходно демонстрировали Маркс, Дюркгейм и Макс Вебер»⁵.

Нельзя забывать об одном уникальном свойстве подлинной теории: ока­зывается, она может эффективно выполнять функции метода и при пост­роении других теорий в той же области знания или даже в других областях, определяя нормы исследования, и при проведении экспериментальных ис­следований, определяя их содержание, последовательность и инструмен­тарий. Заметим: строителем научного знания является не метод и не мето­дология, которые, вроде бы, и должны выполнять строительные или архи­тектурные функции, а именно теория — завершенное здание.

Как считают специалисты в области методологии научного знания, на­учная теория не просто строит теоретический образ мира, но и разрабаты­вает программу дальнейших исследований, непосредственно основанных на этих знаниях. При таком функционировании теории ее содержание вос­принимается как содержание метода⁶.

ОСОБЕННОСТИ НАУЧНОЙ ТЕОРИИ

Поскольку одни и те же факты могут быть успешно объяснены двумя и более теориями, можно утверждать, считает Г.С. Батыгин, что теории не выводятся из фактов, но только согласуются с ними. Отсюда вытекает, что исследователь не берет теорию из жизни, а организует совокупность фактов таким образом, чтобы она обнаружила запрятанную определенную идею. «Тот факт, что самооценка интеллектуального уровня профессоров ниже, чем самооценка умственных способностей студентов, объясняется разными те-

bel Т. On the future of sociological theory// International social science journal. 1981. Vol. XXXIII. № 2.

иманов А.Л. Методологическая функция философии и научная теория. Новосибирск: Наука, 1986. . 58.

ориями. Теория относительной депривации исходит из существенных раз­личий в критериях самооценки между профессорами и студентами. Однако не исключена и иная теоретическая версия: студенты действительно умнее профессоров. Обе теории могут быть успешно подтверждены фактами, и ни одна из них категорически не отвергается. Профессора могут быть слишком критичны по отношению к себе и одновременно быть не умнее студентов»⁷. Принцип многообразия теорий означает неизбежность постоянного перехода от одной теории к другой.

Соотнося теорию со своими практическими делами, не следует забывать ряд методологических правил: 1) из теоретических суждений нельзя выво­дить эмпирические, и наоборот; 2) теоретический вывод строится по прави­лам теоретической логики, а к эмпирическим выводам применимы матема­тические процедуры.

Милтон Фридмен сформулировал следующие критерии настоящей тео­рии: теория тем проще, чем меньше знаний требуется для выдвижения ги­потез; она тем плодотворнее, чем точнее такие гипотезы и чем шире область, в границах которой данная теория рождает гипотезы, наконец, чем больше она предлагает дополнительных вариантов для последующих исследований. Единственно верной проверкой обоснованности гипотезы является ее соот­ношение с опытом³.

Вторая особенность научной теории — удивительная выживаемость в борьбе с противоречащими ей фактами. И в физике, и в социологии об­наружение противоречивых фактов вовсе не ведет к гибели теории. Они вообще не умирают. От них отказывается научное сообщество, когда убеждается, что противоречивых фактов накопилось слишком много, либо приходится «строить» для их объяснения такое количество допол­нительных конструкций, что теория становится громоздкой и малоэф­фективной. Но сходным образом ведут себя и люди, редко отказываясь от устаревших знаний, придумывая все новые и новые оправдания сво­им поступкам либо частично изменяя свое поведение, дабы угнаться за быстро меняющейся реальностью. Те и другие выживают, постоянно приспосабливаясь к жизни.

Например, в первоначальном варианте теории К. Маркса содержался довольно жесткий тезис о том, что базис (материальные отношения) од­нозначно определяет надстройку (идеологию, культуру, науку). Но поз­же, под влиянием критики, указавшей на многочисленные примеры не­зависимости надстройки от базиса, в теорию был введен дополнительный постулат об «обратном» влиянии идеологической надстройки на производ­ственные отношения. Подобное происходит не только в марксизме. По мнению Г.С. Батыгина, «не существует ни одной достаточно полной те­ории, элементы которой находились бы в отношениях взаимовыводимо­сти»⁹.

Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований: Учеб. для высших учебных

заведений. М., 1995. С. 118, 121.

Фридмен М. Методология позитивной экономики // Эссе по позитивной экономике.Чикаго, 1953.

Батыгин Г.С. Указ. соч. С. 116.

Третья особенность научной теории: от старой теории научное сообще­ство не отказывается до тех пор, пока не создана и не заявила о себе в пол­ный голос новая, альтернативная ей. Так и люди переселяются из сарайчика только тогда, когда на садовом участке построен дом. На улицу никто не переселится, даже если старое жилье создает дискомфорт. Люди держатся за старое столь долго потому, что смена теорий — это научная революция со все­ми вытекающими последствиями, поскольку приходится отказываться от ста­рых взглядов и привычек. Однако и после научной революции старая тео­рия не исчезает. Ее элементы продолжают существовать в новой теории в качестве периферийной пристройки. Как дачник, переселившийся в новый комфортабельный домик, норовит сохранить старый под хозяйственные нужды.

Подобное действие может показаться крайне нерациональным, но толь­ко на первый взгляд. Конечно, если в конкретной сфере знания создано мно­жество теорий, а еще больше устарев­ших сохранилось, то получается весьма противоречивая система. Точно так же противоречиво мировоззрение каждого из нас, поскольку оно скроено из «лос­кутков», возникших в самое разное вре­мя, на разных этапах формирования личности и отражающих реальность, которая уже не сохранилась. Однако никто не может с уверенностью сказать, что: 1) старое под видом нового никог­да уже не вернется; 2) в реальности от­сутствуют некие законы, под которые подводятся, как под некий алгоритм, и старые и новые явления. В современной социологии прекрасно уживаются са­мые последние достижения и идеи М. Вебера, выдвинутые 100 лет назад, а студенты в обязательном порядке изучают историю науки, всякий раз обна­руживая в ней созвучные современности учения и подходы.

В результате научных революций, в ходе которых возникновение ново­го сопровождается сохранением старого, формируется крайне неоднород­ное научное целое, будь то научная картина мира, парадигма или направ­ление. В социологии прекрасно уживаются структурно-функциональный, марксистский, феноменологический, интеракционистский и другие под­ходы, по-разному описывающие одну и ту же реальность. На одних участ­ках они сталкиваются и противоборствуют, соперничая за жизненное про­странство, на других мирно уживаются, прекрасно дополняя друг друга и выполняя те функции в познании, которые не способен выполнить альтер­нативный подход. В итоге, мы можем сказать, что социология — это не ограниченный текущими исследованиями и новейшими теориями фраг­мент научного знания об обществе, а вся совокупность когда-либо возни­кавших и признанных полезными (эвристичными, плодотворными) кон­цепций, подходов и учений — от античности до наших дней.

Теории различаются своим масштабом. Одни включают десятки, а дру­гие — всего несколько понятий и категорий. Так, маркистская теория клас­сов представляет собой грандиозное «здание», в котором классы, разде­ляющиеся на господствующие и подчиненные, эксплуататорские и эксп­луатируемые, буржуазные, мелкобуржуазные, крестьянские, рабочие, класс-в-себе и класс-для-себя, различаются по размерам дохода, месту в общественной организации труда, отношению к собственности и спосо­бам получения этих доходов, включены в несколько общественно-эконо­мических формаций с разным уровнем развития производительных сил и производственных отношений (рабовладельческая, феодальная, капи­талистическая и социалистическая), обладают классовым сознанием и вступают между собой в социальные конфликты и классовую борьбу. В то же время существуют небольшие теории, содержащие всего две перемен­ные. Например, теория П. Лазарсфельда и В. Тиленса, созданная в 1958 г., объясняла успешную карьеру профессора количеством его переходов с одного места работы на другое, — постоянно повышая свой должностной статус, он достигает большего, чем коллеги, постоянно работающие на одном и том же месте. Здесь всего две переменные: карьера и число пере­мещений.

По мнению Г.С. Батыгина, теория — это совокупность необходимых и достаточныхпеременных, описывающих определенный фрагмент реально­сти. Например, теория организаций включает такие переменные, как вели­чина организации, статусная структура, степень централизации, эффектив­ность функционирования, тип лидерства и т.п. Из этих переменных созда­ются теоретические «картины», позволяющие объяснить многие события и тенденции в деятельности организаций. Например, показано, что в формаль­ных организациях существует тенденция к отклонению от первоначально установленных целей; чем крупнее организация, тем сложнее иерархичес­кая структура персонала; чем более децентрализована организация, тем от­четливее выражена статусная идентификация ее членов. Установлено, в ча­стности, что более централизованные структуры имеют более высокую про­изводительность, зато в менее централизованных сильнее выражены нормы трудовой морали. Члены организации, идентифицирующие свои интересы с интересами организации, обнаруживают высокую критичность по отноше­нию к средствам решения задач, тогда как «аутсайдеры» более критично на­строены к целям организации¹⁰.

Кроме масштаба научные теории различаются степенью обобщения. Чем больше количество фактов, объясняемых теорией, тем больше уровень ее общности. В естественных и социальных науках различают общиеи частные теории,но в естественных науках частные теории четко выводятся из общих, а в социальных подобное условие почти не соблюдается, в результате част­ная и общая теории различаются тем, что описывают разные совокупности фактов.

Если рассматривать социологическую теорию с точки зрения норматив­ной методологии, ориентированной на естественно-научные принципы, то речь должна идти об идеализированных объектах (категориях, понятиях, тер-

¹⁰ Батыгин Г.С. Указ. соч. С. 113.

минах), иерархическом строении научного знания, механизмах перехода от одного уровня к другому, наконец, о развитии и движении теоретического, преимущественно категориального, знания. И если это так, то теоретичес­кий уровень социологического знания существенно отличается от эмпири­ческого. Решающим признаком теоретического исследования является его направленность на совершенствование и развитие концептуальных средств науки, движение в слое идеально-абстрактных объектов и схем. Напротив эмпирическое исследование определяется как применение к лежащей вне си­стемы понятий объективной действительности уже готовых мыслительных средств. Об этом мы будем говорить позже.