Общие правила конструирования опросников

Исследователь может использовать различные техники сбора данных: наблю­дение, контент-анализ, анкетный опрос, интервьюирование и т. п. Самой рас­пространенной техникой все же является опрос. Используемые в ходе опроса анкеты могут заполняться самими респондентами или специально обученны­ми интервьюерами. В любом случае каждый из респондентов отвечает на фик­сированные вопросы.

Используя стандартный инструмент сбора данных—анкету, опросный лист, социолог получает те сведения, которые позволяют заполнить матрицу данных «респонденты х переменные» (см. с. 79). Те пропуски в данных, которые воз­никли из-за неясности вопросов, неопределенной интерпретации ответов или нежелания людей отвечать на предложенный вопрос, обычно нельзя восстано­вить, вернувшись домой к респонденту. Поэтому так важно продумать заранее, какие вопросы следует задать.

Решающим соображением в выборе вопросов, которые будут заданы респон­денту, является осуществленный исследователем выбор индикаторов теорети­ческих понятий (см. выше): например, изучая влияние успехов в учебе на ком­муникабельность студентов, мы задаем конкретные вопросы об экзаменацион­ных оценках, числе друзей среди сокурсников, участии в самодеятельности, посещении студенческого бара и т. п. Если наше исследование является скорее объяснительным, чем сугубо описательным, полезно представить себе схема­тически ту теоретическую модель, которую мы намерены проверить, снабдив каждый теоретический конструкт «его» индикаторами.

Рассмотрим это на примере. Предположим, наша теоретическая модель сво­дится к простой гипотезе: люди, подвергавшиеся преступным посягательствам или бывшие свидетелями преступлений, т. е. имеющие «опыт жертвы», в боль­шей степени поддерживают применение высшей меры наказания. Схемати­чески наша гипотеза представлена на рис. 5.

Естественно, мы постараемся найти достаточное число индикаторов и к неза­висимой («опыт жертвы»), и к зависимой (поддержка смертной казни) пере­менным. Разрабатывая понятие «опыт жертвы», мы можем решить, например, что здесь существенны не только реальные биографические факты, но и ин­формированность человека об уголовных происшествиях, основанная на об­щении с друзьями и близкими, устойчивый интерес к соответствующим сооб­щениям в газетах или теленовостях, а может быть, и некоторые психологичес­кие факторы —уровень тревожности, идентификация с жертвой и т. п. Выбирая индикаторы для зависимой переменной, мы должны будем по крайней мере учесть возможные различия в диапазоне и интенсивности выражаемой респон­дентами поддержки смертной казни, что также приведет нас к целому «вееру» прямых и косвенных показателей. Нельзя не признать, в частности, что суще­ствует какое-то различие между людьми, требующими расстрела на месте за

порчу телефонного автомата, и теми, кто полагает, что единственным «показа­нием» к смертной казни может быть убийство при отягчающих обстоятельствах. Возможно, следует также признать существенным различие в силе убеждений между теми, кто поддерживает высшую меру «вообще», и теми, кто при необ­ходимости сам готов пристрелить преступника.

Каркас теоретической модели, изображенной на рис. 5, начнет таким образом обрастать какими-то операциональными индикаторами независимой и зависи­мой переменных, постепенно превращаясь в конкретную модель измерения (см. рис. 6).

(Отметим, что индикаторы независимой переменной в данном случае—это формативные индикаторы, т. е. индикаторы-причины.) Пропуски в схеме, пред­ставленной на рис. 6, подразумевают наличие других, не рассмотренных нами показателей. Отсутствие стрелки и вопросительный знак в связи «личностная тревожность — опыт жертвы» отражают не столько неясность направления этой причинной связи, сколько другое важное обстоятельство: в нашей теоретичес­кой схеме мы забыли учесть контрольные переменные, которые могут влиять на отношение между зависимой и независимой переменными или даже полно­стью определять это отношение. В разделе, посвященном анализу данных, мы увидим, как учет контрольной переменной может полностью менять характер наблюдаемой связи. Пока же достаточно заметить, что личностная тревожность может быть опосредующей переменной, т. е. может оказаться, что связь «опыта

жертвы» и «поддержки смертной казни» очень высока для высокотревожных опрошенных и совершенно незначима в других группах: действительно, люди с высокой личностной тревожностью ¹³ склонны к аффективной переоценке даже незначительных происшествий, поэтому, при прочих равных, их «опыт» всегда будет обладать большей субъективной значимостью. Среди других возможных контрольных переменных почти всегда будут фигурировать фоновые социаль­но-демографические факторы, подобные возрасту, образованию, социальному классу и т. д.

В последнем утверждении нет ничего загадочного: принадлежность человека к устойчивой социальной группе — к тому же воспринимаемой другими людьми как таковая—в немалой степени «формирует» его поведение и установки, оп­ределяет горизонт нормативных ожиданий и т. п.

Достигнутая ясность теоретической схемы исследования (в нашем вымышлен­ном примере с поддержкой смертной казни — скорее недостаточная) дает нам вполне практический ориентир для отбора анкетных вопросов. Составляя ан­кету, мы, во-первых, включим в нее вопросы, позволяющие измерить зависи­мую переменную (переменные) и, во-вторых, постараемся убедиться в том, что все объяснительные, независимые переменные также переведены на язык со­ответствующих вопросов. В-третьих, мы осуществим поиск вопросов, относя­щихся к возможным контрольным переменным, не забыв о стандартных «пас­портных» вопросах, которые будут касаться пола, возраста, рода занятий, обра­зования, семейного статуса и т. п., т. е. будут измерять фоновые переменные.

До сих пор мы говорили лишь об отборе вопросов, которые составят «ядро» нашего инструмента сбора данных. Теперь нам предстоит обсудить, как эти вопросы могут формулироваться и оцениваться и, кроме того, как из множества вопросов может быть составлен макет анкеты.

Специальные методические исследования показывают, что формулировка вопроса имеет решающее значение для качества данных. Но даже основываясь исключи­тельно на здравом смысле, можно предположить, что вопросы и предлагаемые под­сказки (альтернативы ответов) должны быть ясными, недвусмысленными и удобо­читаемыми. Каким бы ни был формат вопроса—открытым, полузакрытым или закрытым¹⁴,— его словесная форма должна гарантировать возможность двусторон­ней коммуникации между исследователем и респондентом.

Д. де Воc свел те требования, которые обычно предъявляют к словесной фор­мулировке вопроса, в удобный контрольный список, которым можно руковод­ствоваться в практической работе¹⁵. Мы изложим основные правила формули­ровки вопросов, руководствуясь этим контрольным списком:

1. В словесной формулировке вопроса следует избегать использования специальных терминов или сленга. Чаще всего специальные термины в

¹³ Личностная тревожность в отличие от реактивной мало зависит от внешних травми­рующих или угрожающих факторов и может рассматриваться как устойчивая индиви­дуальная черта.

¹⁴ Открытым обычно называют вопрос, ответ на который респондент дает в свободной форме, закрытым—вопрос с жестко фиксированными альтернативами ответа. Откры­тые вопросы, в принципе, позволяют респонденту точнее выразить свое мнение, одна­ко к их недостаткам можно отнести сложность кодирования, ограничения на сопоста­вимость данных и возможности анализа.

¹⁵ Vaus D. A. de. Survey in Social Research. L.: Alien & Unwin, 1986. P. 71—74.

вопросах — результат того, что социолог не смог достаточно отчетливо операционализировать исходное понятие, найти его эмпирические экви­валенты в повседневном поведении или высказываниях людей. Вопросы типа «Является ли Ваша семья нуклеарной?» или «Поддерживаете ли Вы либералистскую концепцию роли государства в экономике?» свидетель­ствуют о том, что ученый пытается решить свою теоретическую пробле­му посредством прямого опроса общественного мнения. Смешение соб­ственно исследовательского вопроса с вопросом к респонденту допусти­мо лишь в одном случае—в опросе экспертов, когда целью как раз и является расширение компетентности исследователя путем учета мнений высококвалифицированных специалистов. Использование жаргонных выражений обычно свидетельствует о стремлении социолога быть понят­ным, «своим», разделяющим проблемы опрашиваемых. Эти похвальные усилия нередко, однако, оказываются бесплодными, так как далеко не все респонденты принадлежат к одной и той же субкультуре, да и не всем придется по душе предложенный неформальный тон. Конечно, часть под­ростков сразу поймет, что имеется в виду, когда их спросят «Доводилось ли тебе баловаться „травкой"?», но это необязательно сделает их ответы более откровенными. Кроме того, многие могут просто не понять точный смысл вопроса.

2. Стремитесь к коротким формулировкам. При прочих равных, чем мень­ше слов в вопросе и предложенных альтернативах ответа, тем меньше шансов, что вас неправильно поймут. (Разумеется, и эту рекомендацию не стоит доводить до абсурда: вопросы не должны превращаться в на­меки.)

3. Проверьте, не является ли вопрос многозначным, т. е. не содержит ли он в себе двух или более различных по смыслу вопросов, на каждый из которых можно получить независимый ответ. Простой, на первый взгляд, вопрос — «Когда Вы в последний раз читали газету „Известия"?» — в дей­ствительности требует двух разных вопросов, первый из которых должен касаться того, читает ли человек данную газету вообще. Вопрос «Как ча­сто Вы и Ваша жена (Ваш муж) посещаете парфюмерный магазин?» сле­дует разделить по крайней мере на два вопроса, относящиеся к самому респонденту и его супруге (супругу).

4. Избегайте «подталкивающих» (или наводящих) вопросов, неявно ука­зывающих респонденту, какой ответ желателен. «Подталкивающий» воп­рос заставляет респондента выбирать «правильный» или социально-же­лательный ответ. Безусловно «подталкивающими» будут, например, воп­росы: «Примете ли Вы участие в выборах, если отказ людей участвовать в голосовании приведет к установлению диктатуры?» или «Поддержите ли Вы движение за равные права для сексуальных меньшинств даже в том случае, если будете опасаться, что кто-нибудь сможет развратить Ва­шего ребенка?». В менее очевидных случаях к «подталкиванию» могут вести прямые ссылки на мнение авторитетных или влиятельных людей (скажем, «Согласны ли Вы с мнением премьер-министра X...?»), исполь­зование слов, имеющих явную эмоционально-оценочную нагрузку (на­пример, «безответственные политики» или «рискованные средства»). Еще один способ навязать респондентам собственное мнение—это ограни­чение числа альтернатив ответа в закрытом вопросе или исключение по-

зиций «другой ответ», «затрудняюсь ответить», «не знаю». Конечно, это значительно облегчает анализ данных, но исследование в этом случае ста­новится просто дорогостоящим средством демонстрации вашей собствен­ной точки зрения.

5. Без крайней необходимости не используйте выражения, содержащие в себе отрицание. Например, спрашивая респондента о согласии или не­согласии с утверждением «Нельзя делать профилактические прививки взрослым без их добровольного согласия», мы не сможем уверенно ут­верждать, что означает ответ «нет»—несогласие с суждением или под­тверждение согласия. Подобной путаницы не возникнет, если использо­вать утвердительную формулировку («Согласны ли Вы с тем, что нужно делать прививки взрослым даже в принудительном порядке?»). Если по каким-то причинам нужно все же сохранить форму отрицания, то выхо­дом становится использование, развернутых ответов (например, «Нет, при­нудительные прививки делать нельзя» и т. п.).

6. Вопросы, требующие особой компетенции или осведомленности о чем-то, нужно задавать лишь тем, кто может на них ответить. Если есть осно­вания считать, что не все респонденты могут ответить на вопрос из-за отсутствия каких-то знаний или опыта, нужно использовать предвари­тельный вопрос-фильтр, чтобы отсеять тех респондентов, которые могут иметь квалифицированное мнение. Бессмысленно спрашивать о святом причастии у мусульманина или о мажоритарной системе голосования — у человека, которой не интересуется политикой и не участвует в выборах. Задавая специальные вопросы без предварительного «просеивания» рес­пондентов, исследователь рискует принять искусственно созданное мне­ние неосведомленных людей за реальное: люди могут весьма уверенно высказываться не только о малознакомых, но даже и о вымышленных предметах, если будут полагать, что это доставит удовольствие социо­логу.

7. Избегайте любых многозначных или двусмысленных слов и фраз. Ко­нечно, любое слово в некоторых контекстах может выглядеть двусмыс­ленно, так что предыдущая фраза скорее всего выражает благое пожела­ние. И все же нужно пытаться находить замену для каждого слова, кото­рое по-разному понимается в разных субкультурных группах (например, выражения «быть безразличным к чему-то», «относиться к чему-то без­различно» могут восприниматься как абсолютно нейтральные рабочими и как слегка негативные оценки—школьными учителями).

8. Учитывайте возможное влияние фактора социальной желательности. Фактор социальной желательности—одна из основных угроз валиднос-ти измерения (см. гл. 6): стремление людей к социальному одобрению, к «престижному» поведению и образу жизни, к самопрезентации может влиять на их ответы на самые разные вопросы: о предпочитаемой марке автомобиля, о сексуальной активности, даже о доходе или образовании. Поскольку фактор социальной желательности начинает определять отве­ты в той же мере, что и интересующая нас переменная, наше измерение становится невалидным, возникает систематическое смещение, которое в общем случае обозначается как «установка на ответ» (англ. response set). Бороться с этим видом смещения очень сложно. В некоторых случаях «установку на ответ» можно учесть и оценить ее величину .на стадии ана-

лиза (для этого применяют модели измерения со множественными инди­каторами). Иногда для выявления респондентов, склонных давать соци­ально-желательные ответы, используют специальные шкалы (в психомет­рике их называют «шкалами лжи»). Такие шкалы состоят из вопросов, провоцирующих конформистские или установочные ответы. Например, если человек утверждает, что ни разу в жизни не солгал или что он никог­да не чувствует раздражения, когда кто-нибудь указывает на его промахи, можно предположить, что он испытывает весьма сильную потребность в одобрении. К сожалению, специальные методические исследования по­казали, что такого рода шкалы в действительности не очень эффективны для идентификации респондентов, особенно подверженных влиянию фактора социальной желательности¹⁶. Идеального решения этой пробле­мы просто не существует. Важно, однако, осознавать возможность таких смещений, избегать «подталкивающих» вопросов и провоцирующих «со­циальное тщеславие» формулировок, а также уделять особое внимание этой проблеме на стадии анализа и интерпретации.

9. В вопросах, касающихся фактического положения дел или поведения людей, следует достаточно конкретно определять временные и простран­ственные координаты интересующих Вас событий. Трудно ответить на вопросы «Пользуетесь ли Вы общественным транспортом, находясь вда­ли от дома?» или «Часто ли Вы читаете детективы?». Нужно конкретизи­ровать понятие «вдали» (другой город, другая страна, другой микрорай­он?) и указать, какой период времени имеется в виду (например, «Как часто в течение последнего года Вы читали...?»).

10. Не стремитесь к излишней детализации вопросов. Во-первых, респон­денту в большинстве случаев легче указать некоторый числовой интервал, чем оценить точное значение признака. Даже такой явно «числовой» при­знак, как доход, может оцениваться по-разному, в зависимости от того, какие источники или временные рамки принимаются в расчет. К тому же вы, ско­рее всего, не сможете полностью использовать полученные точные оценки — даже если допустить, что они абсолютно надежны,—так как другие пере­менные будут измерены на номинальном или ординальном уровнях.

«Сензитивные» вопросы

Эту проблему стоит обсудить отдельно, так как необходимость задать «сензи-тивные» (иногда—«угрожающие», деликатные) вопросы возникает не так уж редко. «Сензитивными» могут считаться любые вопросы, направленные на по­лучение сведений, которые люди обычно предпочитают утаивать. Ответы на личностные или деликатные вопросы чаще бывают неискренними и соответ­ственно ведут к не связанным с выборкой систематическим ошибкам в данных. Влияние «установки на ответ» на качество таких данных изучалось в целом ряде специальных методических исследований ¹⁷. В результате удалось пока-

¹⁶ Bradburn N. М., Sudman S. et al. Improving Interview Method and Questionnaire Design. San Francisco: Jossey-Bass PubL, 1979. Ch. 6. P. 85—106.

¹⁷ См., в частности '.Barton A. Asking the Embarassing Questions //Public Opinion Quarterly. 1958. Vol. 22. № 1. P. 67—68; Bradburn N. M., Sudman S. Op. cit.

зать, что помимо собственно содержания вопроса на величину смещения влия­ет его форма. Задавая вопросы, относящиеся к «сензитивным» сферам поведе­ния людей, лучше всего избегать прямых формулировок, подобных вопросу:

«Случалось ли Вам попадать в вытрезвитель?». Косвенные формулировки обыч­но используют прием проекции нестандартного поведения—на «других лю­дей», «всех людей»—и его рутинизации, т. е. подчеркивания его обыденности. Примерами косвенных формулировок могут служить вопросы: «Известно, что каждый взрослый мужчина хотя бы раз в жизни может ,,упиться в стельку" и попасть в медвытрезвитель. Случалось ли что-нибудь подобное с Вами?», «Есть ли среди Ваших знакомых люди, задушившие своих жен? (Ответ) А Вам само­му доводилось это делать?».

В некоторых—скорее редких—случаях уместно применение приема, позаим­ствованного из психологического тестирования,—метода «вынужденного вы­бора». Опрашиваемый должен выбрать одно из 4—5 суждений, каждое из кото­рых имеет одинаковую негативную «нагрузку» по факторам моральной оценки или социальной желательности. Его заранее предупреждают о необходимости делать выбор быстро и о невозможности другого ответа («не знаю», «дру­гое» и т. п.). Задачей является выбор суждения, «наиболее близкого» к точке зрения или «лучше характеризующего» респондента. Разумеется, использова­ние этого приема требует специального обучения интервьюеров и очень высо­кой мотивации к сотрудничеству со стороны опрашиваемых. Оба эти условия довольно трудно реализовать в практике массовых опросов. Ниже приведены примеры:

«Выберите один из ответов, в наибольшей мере соответствующий Ваше­му поведению:

А. Из наркотических средств я предпочитаю:

[ ]кокаин;

[ ] гашиш;

[ ] морфий;

[ ]героин. Б. Иногда я практикую сексуальные отношения:

[ ] с лицами своего пола;

[ ] с насекомыми;

[ ] с домашними животными;

[ ] с собственной бабушкой».

Этические проблемы, связанные с использованием метода «вынужденного вы­бора», достаточно очевидны и не требуют комментариев.

Американский социолог С. Уорнер в конце 1950-х гг. предложил использовать для уменьшения смещения в ответах на «сензитивные» вопросы модель слу­чайного ответа. В этом случае респондент отвечает на один из двух случайно выбранных вопросов, а интервьюер не знает, на какой из этих вопросов ответил респондент. Эта модель позднее подвергалась модификациям, в частности, было предложено использовать один «сензитивный» и один нейтральный вопросы. В простейшем случае респондент выбирает случайным образом карточку из колоды (статистическое распределение вопросов на карточках известно иссле­дователю) и, не зачитывая вопрос, отвечает на него. Если предположить, что исследователь знает, как распределяется в генеральной совокупности нейтраль-

ный признак — скажем, дата рождения, — он может оценить статистически выборочное значение «сензитивного» признака. Фактически в этой модели за­даны следующие параметры:

р_s= истинное значение доли имеющих «сензитивный» признак s;

Р₁ = вероятность предъявления респонденту карточки с вопросом о нали­чии у него признака s;

1 - P₁ = вероятность предъявления карточки с вопросом о нейтральном при­знаке п;

р_n =доля имеющих признак п;

Л₁ = доля ответов «да».

В этом случае выборочная оценка может быть определена следующим обра­зом:

Техническое воплощение модели случайного ответа может выглядеть, напри­мер, так же, как в специальном методическом исследовании, осуществленном Н. Бредберном и С. Судманом¹⁸.

Респондент пользовался ящичком, содержавшим 70% красных и 30% си­них пластиковых шариков. Ящичек был устроен таким образом, что при потряхивании в маленьком окошке, видном только респонденту, появлял­ся в случайном порядке синий либо красный шарик. Опрашивающий в соответствующей части интервью предъявлял респонденту пару вопро­сов («сензитивный» и нейтральный), напечатанные соответственно на «красной» и «синей» карточках. Респондент отвечал на тот вопрос, кото­рому соответствовал цвет выпавшего шарика. Разумеется, респонденты были предупреждены, что шарики выпадают случайно, и, следовательно, интервьюер не знает в каждом конкретном случае, на какой из двух вопро­сов дается ответ. Кроме того, опрашиваемым объясняли, что механизм случайного выбора используется для того, чтобы облегчить ответы на не­которые трудные вопросы. В описанном исследовании использовались, например, такие карточки¹⁹:

«26... Пожалуйста, встряхните ящичек снова и ответьте на вопрос, цвет которого совпадает с цветом появившегося в окошке шарика. Ответьте „да" или „нет"».

Карточка G. (Красный)     (Синий)

Штрафовали ли Вас за езду на красный свет в те­чение последних 12 месяцев?   Родились ли Вы в июле?

Исследование Бредберна и Судмана показало, что использование модели слу­чайного ответа несколько уменьшает смещение в ответах о социально-осужда­емых поступках (в этом специальном исследовании оценки, полученные в ре­зультате опроса, сопоставлялись с объективными данными, которыми распола­гали полиция и другие учреждения). Однако для многих «угрожающих»

¹⁸ См.: Bradburn N. М., Sudman S. et al. Op. cit. P. 1—13, 175—184.

¹⁹ Ibid. P. 179.

вопросов оно все же оставалось значительным: оценка частоты задержаний за управление машиной в состоянии алкогольного опьянения была на 35% ниже объективного показателя, которым располагала дорожная полиция. Мера уве­ренности респондентов в анонимности, как и их способность попросту понять «правила игры», также варьировали в достаточно широких пределах. Учиты­вая технические трудности процедуры и необходимость использования боль­ших выборок, следует признать, что модель случайного ответа может иметь довольно ограниченное применение.

Определенное значение для решения проблемы «сензитивности» имеет и из­бранная исследователем процедура сбора данных: анкеты, заполняемые самим респондентом, несколько лучше, чем телефонные или личные интервью в тех случаях, когда необходимо предотвратить завышение частоты социально-одоб­ряемого поведения. Однако анкетная процедура ведет к более значительным смещениям в оценке неодобряемого поведения, к тому же доля ответивших в анкетном опросе обычно ниже, чем в случае личного или телефонного ин­тервью.

Кроме того, для «сензитивных» вопросов, требующих достаточно детального (не сводящегося к «да» или «нет») ответа, предпочтительно использовать дос­таточно длинные и состоящие из привычных респонденту слов формулировки, а также открытый или полузакрытый формат вопросов. Важно также спокой­ное, нейтральное поведение интервьюера (в случае личного или телефонного интервью) и заверения в конфиденциальности, данные в начале беседы.

Довольно полезным приемом является использование вопросов о друзьях или знакомых. Конечно, полученные таким способом данные не могут быть «при­писаны» к конкретным выборочным единицам, но они дают довольно правдо­подобные оценки для некоторых типов поведения (обратите внимание на то, что речь идет не об использовании проективных вопросов о «других людях», а о вопросах, касающихся реального окружения респондента). Видимо, такие вопросы особенно уместны, когда необходимо оценить распространенность или частоту каких-то поведенческих актов, и сравнительно бесполезны для точной оценки интенсивности поведения или установок. Такой подход может быть проиллюстрирован следующим вопросом: «Представьте себе троих своих бли­жайших друзей. (Нет нужды называть их имена.) Как много из них, по Вашему мнению, когда-либо употребляло наркотики?»

Наконец, не исключен и подход, описанный в пионерской статье А. Бартона (см. ссылку на с. 101) как «метод Кинзи» (имеется в виду известный исследова­тель сексуального поведения): посмотрите прямо в глаза респонденту и спро­сите его прямо и спокойно: «Вы когда-нибудь убивали свою жену?»

Выбор формата для ответов

Когда исследователь избрал по тем или иным соображениям закрытый или полузакрытый тип вопроса, он должен решить, в какой форме будут представ­лены категории ответа. Формат ответа—это собственно та задача, которую должен выполнить респондент, отвечая на вопрос.

Преимуществами закрытого вопроса являются простота кодирования и возмож­ность облегчения задачи для тех респондентов, которые затрудняются сформу-

лировать ответ самостоятельно. Кроме того, на закрытые вопросы люди обыч­но отвечают значительно быстрее. Основной недостаток закрытых вопросов заключается в том, что в ряде случаев они могут вести к созданию ложных, не существующих в действительности мнений либо из-за недостаточного диапа­зона категорий ответа, либо из-за неявного подталкивания респондентов к вы­бору «приемлемых» ответов. Поэтому, используя закрытые вопросы, социолог должен уделить особое внимание разработке списка категорий ответа. Этот список должен быть исчерпывающим, согласованным с логической структу­рой вопроса и содержать в себе категорию ответа, соответствующую отсутствию мнения у респондента («не знаю»). При разработке списка уместны и неболь­шие пилотажные исследования на группе респондентов, и экспертиза коллег. Дж. Гэллап предложил специальную пятишаговую процедуру для разработки «хороших» закрытых вопросов²⁰. Эта процедура отличается трудоемкостью, но ее целесообразно использовать по крайней мере для ключевых исследовательс­ких переменных.

Предлагается включать в опрос последовательно:

1) закрытый вопрос для выявления осведомленности респондента или наличия у него какого-то отношения к данной проблеме;

2) открытый вопрос для оценки общего отношения, обобщенной уста­новки;

3) закрытый вопрос, содержащий описание конкретных аспектов, сторон проблемы;

4) открытый или полузакрытый вопрос, позволяющий респондентам обо­сновать свое мнение, объяснить, почему они так считают;

5) закрытый вопрос на интенсивность мнения, показывающий, насколь­ко респондент убежден в своей точке зрения.

Наиболее распространенными форматами ответа на простые закрытые вопро­сы являются: оценочная шкала; контрольный список (меню); выбор между суж­дениями, выражающими установку или мнение; ранжирование.

В случаях, когда закрытый вопрос является в строгом смысле шкалой или пун­ктом шкалы (индекса), к его формату обычно предъявляют особые требования, которые мы рассмотрим в разделе, посвященном конструированию шкал (см. гл. 6). Пока же достаточно будет дать общую характеристику форматов ответа.

Типичная оценочная шкала—это шкала согласия с суждением (суждениями). Респонденту предлагается оценить степень своего согласия с некоторым мне­нием или высказыванием, т. е. расположитьсамого себя на одномерном конти­нууме, крайними точками которого являются полное согласие и полное несог­ласие с высказыванием. Обычно предполагается также, что респондент спосо­бен осуществить такую оценку по крайней мере на порядковом (ординальном) уровне, т. е. отнести себя к какой-то градации оценочной шкалы («скорее согла­сен», «совершенно согласен» и т. п.). Оценки могут быть представлены в вер­бальной или графической форме. Примеры оценочных шкал представлены на рис. 7.

²⁰ Galiup G. H. The Quintamensional Plan of Question Design // Public Opinion Quart. 1947. Vol. 11. P. 385—393.

Вербальная

«Большинство людей пользуются правилами вежливости, чтобы прикрыть же­стокость конкурентной борьбы.»

[ ] совершенно согласен ;

[ ] согласен;

[ ] затрудняюсь сказать;

[ ] не согласен;

[ ] совершенно несогласен.

Графическая

К оценочным шкалам можно отнести так же те, которые выражают оценку рес­пондентом своего положения на континуумах удовлетворенности чем-либо, значимости какого-то мнения, интенсивности установки. На рис. 8 приведен пример графической оценочной шкалы для оценки значимости высказывания (проблемы) для респондента. Самому большому кружку соответствует макси­мальная субъективная значимость, наименьшему—минимальная (респонден­ту даются соответствующие инструкции по заполнению опросника).

Особый тип оценочных шкал—это шкалы категориальной оценки, использу­емые в методах, подобных «семантическому дифференциалу» (СД). Подроб­ный анализ процедур семантического шкалирования выходит за пределы дан­ного раздела, но общий подход таков: респондент должен многократно оценить некий объект или несколько объектов (личность, товар, профессию и т. п.) по шкалам, каждая из которых задана двумя полюсами, точнее—парой противо-

положных по смыслу прилагательных (антонимов). Мы назвали СД-подобные шкалы особым типом оценочных шкал, имея в виду их использование для спе­циальных исследовательских задач и довольно сложные методы анализа ре­зультатов. Важно, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что описан­ные нами выше оценочные шкалы с большими основаниями могут рассматри­ваться в качестве частных, «вырожденных» случаев семантического шкалирования—с одним объектом оценивания (например, «Я сам») либо с од­ной шкалой (скажем, шкалой удовлетворенности). Процедуры, в которых ис­пользуются СД-подобные шкалы, приводят к заполнению параллелепипеда дан­ных типа «субъект х объект оценивания х переменная-признак», что значитель­но расширяет возможности анализа²¹. Пример СД-подобного формата ответов приведен ниже.

«Как бы Вы описали психологическую атмосферу в Вашем коллективе?
теплая	1 2			5 холодная
активная	1 2			5 пассивная
соревновательная	1 2			5 дружелюбная»

Вопросы — «меню» требуют от респондента выбора одного или более пунктов из представленного списка. Например, одна из шкал близости межличностных отношений предлагает респонденту отметить в контрольном списке только те виды деятельности, которые обычно осуществляются им совместно с близким человеком. Приведем фрагмент списка²²:

1.стирка [ ];

2. приготовление еды [ ];

3. просмотр телепередач [ ];

...................................................................

8. прогулки пешком, поездки [ ];

9. обсуждение личных проблем [ ];

10. посещение музеев, выставок [ ].

Выбор между суждениями, выражающими установку по отношению к неко­торому объекту, предполагает, что респондент выберет то суждение, которое отражает степень его благожелательности по отношению к объекту. Упорядо­ченность суждений вдоль некоторого «установочного» континуума обычно оче­видна и для исследователя, и для самого опрашиваемого (о более сложных методах измерения установок вы узнаете из раздела главы 6, посвященного шкалам).

Приведем пример.

«Существуют разные подходы к наказанию за особо тяжкие преступле­ния. Какое из приведенных ниже суждений отражает Вашу точку зрения на смертную казнь как меру наказания:

[ ] это наименее приемлемый из всех способов наказания преступников;

[ ] это не очень приемлемый метод наказания, однако он не хуже других;

[ ] это вполне приемлемое наказание за некоторые виды преступлений;

²¹ Для более детального ознакомления с этим классом шкал см.: Шмелев А. Г. Введение в экспериментальную психосемантику. М.: Изд-во МГУ, 1983.

²² Berscheid E., Snyder M., Omoto A. The Relationship Closeness Inventory: Assessing the Closeness of Interpersonal Relationships // Journal of Personality & Soc. Psychology. 1989. Vol. 57. P. 806.

[ ] это вполне приемлемая мера наказания преступников;

[ ] другой ответ (напишите, пожалуйста)

__________________________».

Ранжирование как формат ответа подразумевает, что респондент упорядочива­ет весь представленный ему список—пунктов, суждений, объектов и т. п.— вдоль одномерного континуума какого-то качества (при этом не отмечая своего собственного положения на континууме). Чаще всего производится ранжиро­вание по предпочтительности, важности, значимости, популярности. В массо­вых опросах нередко используются упрощенные подходы к ранжированию (ска­жем, «Назовите трех самых популярных и трех наименее популярных полити­ков из перечисленных...»). Это позволяет экономить время участников опроса, но значительно сильнее, чем принято думать, снижает качество и сопостави­мость данных.

Многие реальные форматы ответов сочетают в себе черты двух или трех опи­санных типов. Важно, однако, чтобы задача респондента, определяемая избран­ным форматом ответа, была однозначно понимаемой и логически непротиворе­чивой.

Макет анкеты (опросника)

Общий вид и структура анкеты (опросника) не менее важны, чем содержание и словесное оформление вопросов. Плохое оформление или неясные инструкции часто ведут к невосполнимым пропускам в данных.

Общая рекомендация, равно применимая и к вопросникам, заполняемым в ходе интервью, и к анкетам, заполняемым самим респондентом, заключается в том, что поля и интервалы между вопросами (или блоками вопросов) должны быть достаточно велики. Стремление «ужать» вопросник, сделать его объем неболь­шим, чтобы не отпугнуть респондентов, на практике приводит к появлению «слепого», путаного и визуально непривлекательного инструмента сбора дан­ных. Вопросы должны печататься только на одной стороне листа. Поля долж­ны быть не меньше 2,5 см, что необходимо для кодирования данных. Альтерна­тивы ответа лучше располагать вертикально, а не горизонтально. (Когда они перечисляются в одной строке, респондент чаще пропускает средние позиции.) Излишне говорить, что наличие нескольких незаполненных строк для ответа положительно сказывается на желании опрашиваемых подробно ответить на открытый вопрос.

Большинство социологов-практиков убеждены, что наиболее удобной формой для фиксации ответа на закрытый вопрос является перечеркивание «квадрати­ка» рядом с избранным ответом (или проставление в нем «галочки»), напри­мер:

[ ] да,

[x] нет,

[ ] не знаю.

Возможно также использование квадратных [ ] или круглых ( ) скобок. Если каждая из позиций ответа имеет заранее присвоенный цифровой код, то можно попросить респондента обвести соответствующие цифры кружком:

Последний вариант, однако, менее предпочтителен: во-первых, не все смогут обвести цифры достаточно аккуратно (что приведет к некоторым проблемам при вводе данных), и, во-вторых, обильно усеянная цифрами анкета некоторы­ми респондентами воспринимается как ма<