Насколько сбалансирован вопрос?

Далее следует проверить, сбалансирован ли вопрос. Возможно, это еде лать несколько труднее, но опять на помощь приходит здравый смысл.

Споры вокруг использования при опросах несбалансированных вопросо не утихают. Некоторые специалисты используют их для замеров крайносте] в общественном мнении. Другие задают один-два «несбалансированных вопроса, подталкивающих респондента в одну или другую сторону, чтоб! получить «сбалансированную» картину общественного мнения.

Так, например, споры вокруг вопросов, задаваемых Луисом Харрисом касались вопросов следующего типа:

1.Трудно поверить, что при том, что ближайшие помощники президент Никсона замешаны в уотергейтском деле, сам президент не знал о его пла нировании и дальнейших попытках сокрытия его от общественности.

2.Он (президент Никсон) несправедливо обвиняется в действиях, кото рые совершили его подручные и о которых он ничего не знал.

Такого рода прожективные вопросы, в которые заложено уже то или ино мнение, могут быть полезны для анализа. Но писать о результатах такого оп роса очень трудно. Как сопоставить ответы на такие наводящие вопросы с оЕ щественным мнением, которое проявилось бы при постановке более нейтраль ньгх вопросов?

Во-первых, потенциал подобных вопросов лишь подчеркивает непрелож­ное правило, что нельзя писать о результатах опроса, если не известно, как был сформулирован вопрос.

Во-вторых, результаты опроса, в котором применялись умышленно за­остренные или наводящие вопросы, должны освещаться прессой с учетом формулировки вопросов. Можно, например, сказать, что даже в условиях пристрастно сформулированных вопросов какая-то часть респондентов пред­почитает признавать или отрицать вину президента Никсона. Далее можно привести точную формулировку вопроса, а также ответы на вопросы, кото­рые были более сбалансированы.

В-третьих, необходимо помнить, что общий контекст опросного листа одинаково важен и для респондентов, и для тех, для кого пишет журналист. Это значит, что несколько заостренных вопросов, поставленных перед сба­лансированным, могут сказаться на общих результатах опроса. Поэтому сле­дует соблюдать особую осторожность при освещении в прессе результатов опросов, в которых нейтральные вопросы идут вслед за односторонними. Существует еще один тип несбалансированного вопроса, совершенно беспо­лезного для отражения общественного мнения, который, как правило, жур­налисты должны игнорировать: это вопросы с нагрузкой. При их примене­нии в анкете в целом не делается попытка уравновесить их вопросами, пред­ставляющими противоположную крайнюю точку зрения.

Вопросы с нагрузкой часто используются лоббистскими группами, что­бы показать поддержку их позиции. Примеры таких вопросов приводят Брэд­бери и Садмен:

Хотите ли вы, чтобы руководители профсоюзов по существу решали, сколько муниципальных служащих должно содержаться за счет налогопла­тельщиков, т.е. за ваш счет?

Будете ли вы голосовать за тех, кто вынуждает государственных служа­щих вступить в профсоюз под угрозой увольнения?

Это, безусловно, односторонние вопросы. Их язык и структура подталкива­ют респондента к определенному ответу. Сами по себе они интересны для ис­следователей общественного мнения, поскольку демонстрируют силу форму­лировки вопроса. Но для журналиста такие вопросы опасны, поскольку полу­ченные ответы преподносятся как показательные для общественного мнения.

Большинство вопросов такого рода не попадут в сообщения СМИ, по­скольку опросам, в которых они ставятся, присущи другие недостатки, свя­занные с выборками и процессом интервьюирования. Но и в нормально про­веденных опросах могут попадаться подобные вопросы.

Читатель обязательно должен быть предупрежден, когда респонденту за­дается пристрастный вопрос, и если пристрастный вопрос не может быть корректно проинтерпретирован за счет общего контекста опроса, журнали­сту не следует сообщать о нем.

Неясные вопросы

Даже в превосходных опросах попадаются иногда вопросы, сформулиро­ванные так, что сбивают респондентов с толку. Лучший способ проверить правильность формулировки — это прочесть вопрос вслух и решить, ясен ли он для вас лично.

В некоторых случаях вопрос может запутать вас, поскольку допускает несколько интерпретаций. Пожалуй, один из наиболее наглядных примеров

можно найти в опросе, проведенном организацией Роупера с целью выяс­нить мнение американцев о Холокосте.

Часть вопросов была направлена на выяснение фактических знаний с событиях времен Холокоста. Ответы на эти вопросы были вполне четкими и результаты заслуживали того, чтобы их опубликовали средства массовое информации: 38% взрослых американцев не знали, что такое Холокост, а 22Й не знали о том, что нацисты впервые пришли к власти в Германии.

Вопрос, реакция на который вызвала наибольший интерес прессы, бьи труднее всех для восприятия. Он звучал так: «Вероятно ли, или представляет ся ли вам невероятным, что истребления нацистами евреев никогда не было?)

22% респондентов ответили, что это возможно, 65% — что это невозмож но, и 12% не смогли ответить на вопрос.

Но что означали эти ответы? Во-первых, вопрос содержал двойное отри цание, трудное для восприятия: «представляется ли невероятным... никогд; не было».

Кроме того, может возникнуть и другая проблема восприятия. Свидете ли автокатастрофы или другого страшного происшествия часто говорят «Невозможно поверить, что такое могло случиться». Не исключено, что част ответов продиктована таким подходом.

Не понял, что тут делает дерево

В письме коллегам организация Роупера признала, что этот вопрос мс сбить респондентов с толку. К сожалению, это письмо появилось уже поел того, как результаты опроса были освещены в прессе.

Пресс-релиз, выпущенный по результатам опроса, запутал вопрос eir более, объединив ответы «возможно» и «не знаю». Как гласил пресс-рели «треть взрослого населения (34%)... ответили: "представляется возможным или "не знаю"». Такая формулировка предполагает, что эти две группы рее пондеитов в чем-то идентичны. Смешивать в общую кучу респонденте]

которые заявили, что не знают ответа на вопрос, и тех, кто выразил свою позицию, всегда ненадежно, поскольку могут существовать различные при­чины попадания респондентов в категорию ответивших «не знаю».

В результате ошибки, допущенной в пресс-релизе, сообщения прессы об этом опросе зачастую выглядели примерно так: «Треть американского насе­ления считает вполне возможным, что Холокоста вообще не было, или не знает о нем». Это, конечно, образчик плохой журналистики, но доля вины лежит на пресс-релизе и на самом опросе.

Этот опрос проводился по заказу лоббистской группы — Американского еврейского комитета. Но здесь нас интересует не цель постановки вопроса, а интерпретация результатов опроса. В данном случае ответы респондентов на другие вопросы могли показать достаточно ясную картину общественно­го мнения, а ответы на этот вопрос можно было бы и не публиковать.

Обычно журналисты предпочитают располагать полной информацией и самостоятельно решать, о чем стоит писать, а о чем нет. В описанном слу­чае, возможно, лучше было бы, если бы исследователи общественного мне­ния, информируя журналистов, предупредили их о своих сомнениях в отно­шении формулировки вопроса. Его не следовало скрывать от журналистов, ибо вопросы должны быть доступны для прессы. И все-таки к опубликова­нию результатов опроса следовало подходить более осмотрительно.

Если вопрос поставлен неправильно...

И в повседневной жизни, и в опросах бывает так, что ответ пытаются получить не прямо, а косвенным путем. В некоторых случаях такой околь­ный способ может оказаться полезным, чтобы получить информацию на тему, которую люди предпочитают не обсуждать открыто, как, например, употребление наркотиков или иное криминальное поведение. Однако в боль­шинстве случаев уход от прямых вопросов по теме не приносит пользы.

Если вы хотите выяснить, нравится ли респонденту определенный товар или услуга, интересно узнать, пользуется ли он ими регулярно, но это еще не значит, что они ему нравятся. Каждый из нас может регулярно делать вещи, которые не доставляют нам удовольствия, скажем, просыпаться ни свет ни заря, чтобы успеть на лекцию в 8 утра.

Если вы не спрашиваете напрямую о том, что вас интересует, может слу­читься, что вы так и не получите вразумительного ответа. Если мэр городка обвиняется в растлении малолетних, не задавайте избирателям вопрос о по­рядке в городском хозяйстве, если вам нужно узнать, имеет ли он шансы на переизбрание. Иногда здесь важны более тонкие вещи. К примеру, в опросе спрашивается, должен ли Сенат США ратифицировать некий договор. От­вет не будет означать, что люди думают о договоре как таковом. Если вы хотите выяснить общественное мнение о договоре, спрашивайте прямо: «Вы одобряете или не одобряете этот договор?»