Глава 3. социально-демографическое и этнополитическое развитие этносов

На состояние и тенденции развития этноса, и прежде всего на уровень сплоченности этнической общности, на особенности ее группового поведения решающее влияние оказывают три важнейших фактора

· степень этнополитического развития, т.е. наличие (или отсутствие) и тип национальной государственности;

· особенности демографического поведения;

· характер протекания процессов урбанизации. Вот почему, приступая к этносоциологическому исследованию, необходимо прежде всего дать общую оценку состояния и тенденций развития объекта исследования - этноса. Не менее важно иметь в виду и то, как исторически сложилось такое состояние и сформировались эти тенденции. Что должен знать этносоциолог, задавшийся целью изучать тот или иной этнос на территории нашей страны? - Прежде всего следующее.

В СССР был осуществлен невиданный в истории эксперимент в течение нескольких десятилетий создана целая система национальных государств на огромной территории, на перекрестке фактически всех цивилизаций Евразийского материка. Изучение и обобщение этого опыта, как негативного (о чем сейчас много пишут), так и позитивного (о чем говорится гораздо меньше, хотя он, безусловно, был немалый и заслуживает более глубокого изучения), представляет существенный интерес для будущего всего человечества. Большую роль в обобщении этого опыта играла и еще будет играть этносоциология.

Советский Союз на момент распада в конце 1991 г. состоял из 15 национальных государств - союзных республик - и имел следующую динамику численности их титульных этносов (табл. 1).

Таблица 1 Динамика численности титульных этносов союзных республик

Цивилизационные различия между титульными народами СССР определяли многие особенности их социальных характеристик и демографического поведения. *

В момент образования СССР и даже в первые годы после Великой Отечественной войны народы Советского Союза находились на разных ступенях социально-экономического развития. Народы европейской части СССР, в том числе русские, в той или иной степени ориентировались на ценности западноевропейской цивилизации. Народы Закавказья, будучи формально также европейскими этносами, в большей степени сохраняли элементы традиционного образа жизни. Наконец, народы Средней Азии и Казахстана тоже во многом продолжали придерживаться традиционных ориентаций в бытовом поведении.

Очень заметно различались демографические характеристики титульных народов СССР, что наглядно проявлялось, например, в динамике их численности. Еще в начале XX в. народы Прибалтики по демографическим показателям были близки к народам Центральной и Западной Европы, т.е. имели низкий уровень рождаемости и невысокий уровень смертности. В течение первой половины XX в. к такому режиму естественного воспроизводства приблизились русские, украинцы, белорусы, молдаване, грузины, армяне. В послевоенные десятилетия, особенно в 60-70-х годах, наметились тенденции к изменению модели демографического поведения среди азербайджанцев, казахов и киргизов. Определенные сдвиги происходили и у других народов Средней Азии, однако расчет на коренное изменение образа жизни, а вместе с ним и демографических характеристик, не оправдался. Сохранение элементов традиционных общественных структур способствовало поддержанию высокого уровня рождаемости, традиционного типа семьи. Это в свою очередь обусловливало неравномерное изменение численности народов и обостряло проблемы занятости в так называемых трудоизбыточных регионах.

По-разному протекали и урбанизационные процессы. Русские первыми среди титульных этносов СССР прошли путь <экстенсивной> урбанизации: уже в 50-х годах доля горожан среди них превысила 50%, а к концу 80-х - 80%. Разброс доли городского населения среди титульных этносов в первые послевоенные годы был очень велик. В целом доля горожан среди европейских этносов была выше, чем среди азиатских. Однако молдаване и литовцы по этому показателю уступали не только народам Закавказья, но и некоторым среднеазиатским этносам. Лишь в 60-х годах урбанизационные процессы у них пошли быстрыми темпами, и к моменту распада СССР доля горожан среди этих народов если и не сравнялась со среднеевропейским уровнем, то заметно приблизилась к нему.

Иначе протекали урбанизационные процессы в Закавказье и Средней Азии. Земледельческие народы, имевшие в первые послевоенные годы по союзным меркам среднюю долю городского населения, а также многовековую традицию развития собственных городов (узбеки, грузины), в 60-70-х годах начали <отставать> по этому показателю от скотоводческих народов (например, казахов, киргизов), предыдущее поколение которых практически не было представлено в составе городского населения, в том числе на территории собственных республик. Представители скотоводческих народов стали быстро мигрировать в города.

Наконец, специфика проявлялась в изменении социально-профессионального состава национальностей. Общая закономерность состояла в том, что промышленные отрасли, особенно связанные с индустриальными и постиндустриальными технологиями, <осваивались> в основном представителями славянских народов: русскими, украинцами, белорусами. Активно участвовали в этом процессе в союзных республиках также евреи и татары. Титульные этносы республик составляли большинство в сельскохозяйственных отраслях. В городах же они концентрировались в управлении, культуре, науке, т.е. в самых престижных в те времена сферах деятельности, а также в сфере обслуживания. Степень <диспропорции> национального состава занятых в различных отраслях заметно варьировала по республикам, что имело под собой как исторические, так и этнокультурные основания.

Рассмотрим вкратце, на какие моменты должен обращать внимание этносоциолог, проводя анализ этнополитической и этносоциальной обстановки в изучаемом регионе.

Этнополитическое развитие

Освещая этнополитическую ситуацию, необходимо прежде всего изучить

- историю вхождения этноса в состав российского государства (добровольно или в результате завоевания); уровень конфликтности и природу конфликтов, сопровождавших этот процесс; историческую память о процессе вхождения;

- историю государственности: существовало ли исторически этническое государство, было ли оно на момент вхождения в состав Российской Империи или Советского Союза.

Проблемы государственного строительства имеют первостепенное значение для этносоциологии, поскольку наличие собственной государственности, хотя бы в рамках федерации, значительно расширяет возможности самоорганизации этноса, предоставляет лидерам информационные каналы и дополнительные организационные возможности.

Российское государство изначально формировалось как многонациональное. Более того, оно возникло на пересечении нескольких цивилизаций. Как писал Г. Флоровский, <в русской исторической действительности даже недавнего прошлого... татаро-мусульманская и монгола-ламаистская стихии оказывали бурное сопротивление духу святой Руси, - не русификации, но духу православия и церковности>'.

С самого начала массовой миграции восточных славян из региона их первоначального обитания в Среднем Поднепровье на территорию, составляющую современную Европейскую часть Российской Федерации, они сталкивались с племенами, обитавшими здесь ранее. Эти племена принадлежали к разным языковым семьям (финно-угорской, балтской, тюркской, иранской). Исторические источники показывают, что взаимоотношения с коренными народами были сложными и противоречивыми, но никогда не имели характера тотального культурного, а тем более физического геноцида. Население колонизируемых территорий иногда выступало против русской (славянской) экспансии. Нередки были также случаи, когда колонизируемые вместе с одной частью колонизаторов выступали против другой их части (например, русские князья привлекали <инородцев> для борьбы с другими князьями; широко представлены они были и в рядах народных повстанческих армий С. Разина, И. Болотникова, Е. Пугачева). Нельзя забывать и о том, что значительная часть территории, которую занимал СССР, а теперь - Российская Федерация, в течение длительного времени практически находилась на положении колоний других государств (Хазарского Каганата, Золотой Орды, Казанского и Астраханского ханств. Турецкой и Иранской империй и др.).

В Российской Империи национальный признак не имел решающего значения в организации территориального деления. Особый статус, обеспечивавший значительную степень самостоятельности, имели те провинции, которые вошли в состав Российского государства, будучи уже сложившимися самостоятельными государствами (Польша, Хивинское ханство и Бухарский эмират в Средней Азии, Грузия), а также Финляндия, особый статус которой в Российской Империи оговаривался международными договорами. Все остальные территории, даже если там в количественном отношении значительную часть составляло нерусское и неправославное население, входили в состав государства <на общих основаниях>, т.е. национальный признак не играл решающей роли в организации властных структур на их территории.

Вообще политика всех царских правительств была более лояльной по отношению к коренному населению присоединявшихся территорий, чем политика других метрополий (Великобритании, Франции, Голландии, Германии и других в отношении их колоний), хотя без насилия не обходилось и в России. Однако <этническое> насилие в истории Российской Империи практически никогда не было направлено против этноса в целом.

Для понимания социально-демографического и этнополитического развития Российской Империи как многонационального государства важно иметь в виду, что конфликты между центральной властью и колонизированными этносами имели два разных источника, а именно - конкуренцию из-за земель и других природных ресурсов и конкуренцию из-за политической власти.

В процессе крестьянской колонизации из оборота местного населения изымалась часть земель, передававшихся русским крестьянам. Это, безусловно, вызывало сопротивление местного населения. Однако в ряде регионов (например, в Средней Азии, в Закавказье, в Якутии) русские крестьяне начинали производить культуры (в основном зерновые), которые были в дефиците именно в данном регионе и которые местному населению до этого приходилось приобретать по высоким ценам. Но были и противоположные примеры (скажем, при колонизации земель сибирских татар, ряда народов Кавказа), когда использование земель русским крестьянством было значительно менее эффективным по сравнению с использованием их местным населением. Местные же властители далеко не всегда выступали защитниками интересов собственных народов, предпочитая идти на компромисс с царскими властями.

Конкуренция из-за власти вела в основном к конфликтам с политической верхушкой отдельных этносов. Например, массовая эмиграция адыгекого и другого северокавказского населения (условно объединяемого термином <черкесы!>) в XIX в. (<муходжирство>), после завершения русско-турецких войн, коснулась в первую очередь этнополитической верхушки Северо-Кавказского общества, поддерживавшей политику турецкого правительства и угнетавшей местное население. Не случайно в период строительства русских крепостей в первой половине XIX в. нередки были случаи, когда местные крестьяне разных национальностей предпочитали перейти под протекторат русского гарнизона, воспринимая его как <хорошего> феодала, нежели оставаться под властью <своих)> князей (уорков и пши).

Анализируя историю этнополитических отношений в любом регионе, социолог должен в первую очередь выяснить, какие из межэтнических противоречий преобладали, как они соотносились в истории. И нельзя забывать, что часть местной этнополитической элиты ссылается, как правило, на наиболее негативные стороны истории российской колонизации, в то время как этнополитическая элита Центра нередко склонна вспоминать только о положительных моментах.

Столь же неоднозначной была история национально-государственного строительства в СССР, продолжавшаяся около 40 лет с 1918 г. по конец 50-х годов.

Кризис Российской Империи, вылившийся в серию революций и переворотов начала XX в., усилил центробежные тенденции на ее национальных окраинах. Восстановление единства территории централизованного государства, осуществлявшееся с середины 20-х до начала 40-х годов, опиралось и на естественное желание части населения сохранить свою принадлежность к российской цивилизации; и на коварство и лицемерие. При этом использовалось прямое насилие, причем не только по отношению к <верхушке>, но нередко и по отношению к рядовому населению.

Основой политики в тот период было стремление перевести социальное напряжение из русла межнациональных в русло межклассовых противоречий. Коммунистические организации на местах, руководимые РКГКб), а затем Центральными органами ВКГКб), старались сплотить беднейшие и наиболее страдавшие от власти этнических элит слои населения и настроить их против собственных этнических лидеров. Сам факт воссоединения земель и народов почти в прежних границах Империи и формирование новой, достаточно устойчивой политической структуры менее чем через 20 лет после ее распада говорит о том, что расчет этот, с точки зрения авторов политики, был правильным, поскольку привел к искомому результату.

Однако ценой, заплаченной за удержание власти на таком огромном пространстве, было создание системы национально-государственных образований на территории, некогда гомогенной именно в этнополитическом отношении.

Основой этого процесса был старый принцип империй <разделяй и властвуй>, только здесь он был переведен из социальной сферы в этническую. Его реализация требовала в первую очередь выделения на каждой территории большой социальной группы, получавшей определенные преимущества в культурном, политическом, а иногда и в экономическом отношении по сравнению с остальным населением данной территории. Такая группа называлась <коренной> нацией. Уже в перестроечные времена был введен более адекватный термин <титульная> нация.

На начальных этапах национально-государственного строительства в союзных и автономных республиках СССР широко использовались научные, в первую очередь этнографические и этнолингвистические данные. Однако этнополитические цели преобладали над целями культурной политики. Об этом говорит целый ряд фактов.

Во-первых, в целом ряде случаев <коренным> признавался народ, не составлявший большинства на данной территории и не превалировавший в политической и экономической структуре. Классический пример - Башкирия, где башкиры стоят на третьем месте по численности после татар и русских. Менее известен, но не менее выразителен пример - Якутия: в ее состав вошли территории, населенные тунгусскими племенами эвенов и эвенков, по отношению к которым якуты выступали такими же колонизаторами, как и русские, с той только разницей, что конфликты между тюркскими (якуты) и тунгусскими племенами имели тысячелетнюю историю*.

Во-вторых, в рамках единых национально-государственных образований нередко под названием <коренные> объединялись народы, принадлежавшие к разным языковым семьям и в истории нередко враждовавшие друг с другом, в то время как единый этнический массив разрезался республиканскими границами. Подобные процессы характерны для поздних (послевоенных) этапов национально-государственного строительства на Северном Кавказе. Достаточно вспомнить такие названия, как Кабардино-Балкария (кабардинцы по языку принадлежат к адыгекой языковой семье, а балкарцы - к тюркской), Карачаево-Черкесия, Дагестан.

В-третьих, в этнополитических целях проводилась политика консолидации новых наций на основе иногда родственных по языку и культуре, а иногда и достаточно разнородных элементов. Так, на основе объединения племенных группировок сформировались киргизская, казахская, туркменская нации. Нет единого мнения среди ученых и политиков по поводу того, составляли ли реальное единство грузинская, украинская, белорусская нации до образования союзных республик. Достаточно древнюю историю имеет этноним, или скорее этнополитический термин <узбек>, однако та группа среднеазиатского населения (кочевые и полукочевые скотоводы), к которой традиционно относился этот термин, составляла лишь незначительную часть населения, объединенного затем в общность под названием <узбекская нация!>. В нее, помимо собственно узбеков, вошли не только тюркоязычные земледельцы (<сарты>), но и часть ираноязычного таджикского населения городов. Справедливости ради отметим, что вообще провести четкие территориальные границы, разделявшие языковые и культурнохозяйственные группы в оазисах Средней Азии в тот период (да и в более поздние), вряд ли представлялось возможным.

В-четвертых, в ряде случаев единый этнический массив разделялся границами, и на его базе формировалось несколько самостоятельных народов. Это деление, поначалу чисто формальное, со временем закреплялось в их самосознании и культуре. Так, единый массив тюркоязычного населения юга Сибири был разделен в результате образования Горно-Алтайской и Хакасской автономных областей. Затем хакасы, алтайцы и родственные им шорны, оказались в несколько разных экономических и культурных условиях, что и привело фактически к формированию новых этносов.

Ярким примером <разделения> этносов является история национально-государственного строительства на Северном Кавказе.

По мнению ряда исследователей, тюркские (карачаевцы и балкарцы) и адыгекие этносы (адыгейцы, кабардинцы и черкесы) составляют два единых народа, однако они <разведены> по разным национальным республикам.

Некоторые ученые, придерживающиеся концепции <этнолингвистической непрерывности>, считают достаточно искусственным членение по административно-территориальному признаку и ряда малочисленных народов Севера*.

Напомним вкратце основные этапы национально-государственного строительства в СССР*.

1918-1922гг. Формирование ряда независимых национальных государств на территории бывшей Российской Империи. Создание национально-государственных образований на территории РСФСР. Тогда в основном сложилась территориальная структура будущего Союзного государства. Самостоятельными государствами, помимо окончательно вышедших из состава единого российского государства Польши и Финляндии, стали Украинская, Белорусская, Армянская, Азербайджанская, Грузинская, Литовская, Латышская, Эстонская, Хорезмская и Бухарская республики.

Одновременно на территории РСФСР, которая включала тогда значительную часть Средней Азии и весь нынешний Казахстан, возникли автономные республики: Туркестанская, Татарская, Башкирская. Немцев Поволжья, Мордовская, Карельская, Крымская, Дагестанская, Горская, а также автономные области Чувашская и Вотякская (Удмуртская). Как свидетельствует даже этот перечень, многие из новых республик имели полиэтнический характер. Кроме того, существовала Дальневосточная республика, образованная не по национальному, а по территориальному признаку.

В конце 1922 г., на первом Общесоюзном съезде Советов был создан Союз Советских Социалистических Республик, в состав которого вошли РСФСР, УССР, БССР и Закавказская Федеративная Социалистическая Республика, объединившая три закавказские республики. Необходимо отметить, что Советский Союз изначально создавался не как чисто политическое, а в первую очередь как хозяйственно-экономическое и военное объединение.

В 1923-1924гг. произошло национально-государственное размежевание в Средней Азии. На базе Туркестанской автономной республики образовались Узбекская, Киргизская, Туркменская союзные республики, а также две автономные области. В результате влияние национального фактора на территориальную структуру общества значительно усилилось. В те же годы на территориях союзных и автономных республик формировалось большое количество национальных сельсоветов в местах компактного расселения национальных меньшинств. Например, даже на территории такой, казалось бы, чисто русской по составу населения области, как Смоленская, было образовано 14 национальных сельсоветов (литовские, латышские, еврейские). В Сибири насчитывалось несколько сотен национальных сельсоветов.

До 1936г. происходило дальнейшее увеличение количества национально-территориальных образований, повышался их статус. В частности, именно тогда сложилась в основном структура национальных автономных республик Поволжья, многие из которых были преобразованы в республики из автономных областей.

В 1930-1933 г. были образованы национальные округа для малочисленных народов Севера, сыгравшие в те годы огромную положительную роль в сохранении этих народов и адаптации их к новым условиям жизни.

Новый этап национальной политики в СССР начался с принятия Конституции СССР 5 декабря 1936 г., а также ряда сопутствующих ей постановлений и законов. С этого момента курс на учет (в той или иной мере) национальной специфики как в административно-территориальном делении, так и в культурной политике, постепенно начал сменяться курсом на унификацию национальной жизни. Иногда этот курс неправильно интерпретируют как курс на насильственную русификацию. Речь шла скорее о всемерном повышении роли титульных этносов союзных республик в культурной и политической жизни. Одновременно происходило и усиление роли русского языка в жизни страны. Политика в большинстве случаев вела не к утрате родного языка, а к сужению его функций и к свободному владению вторым - русским - языком, который постепенно становился основным языком всего советского общества. Ведущую роль в этом процессе играла средняя школа, которая была призвана обеспечивать достаточно хорошее владение русским языком новым поколением советских граждан. Во многом эта политика была обусловлена необходимостью дальнейшего укрепления единства политического и культурного пространства страны, потребностями модернизации и индустриализации, а также все более актуальными военными нуждами.

Двадцатилетие с середины ЗО-х до середины 50-х годов в области национально-государственного строительства ознаменовалось двумя важными событиями: во-первых, возвращением в 1939-1940 гг. в состав государства территорий Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии, а во-вторых, депортацией народов и ликвидацией ряда национальных автономий в период Великой Отечественной войны. Частично результаты депортаций были устранены в 1956-1957 гг. Хотя полностью в советское время они так и не были ликвидированы (это касалось, например, возвращения крымских татар и турок-месхетинцев, восстановления обучения в школах на языках репрессированных народов).

В период с 1956-1957гг. до конца 80-х в области национальной политики в целом продолжали господствовать тенденции предвоенных лет. На фоне некоторой либерализации общества, частичной или полной реабилитации репрессированных народов стала все больше набирать силу тенденция к <сворачиванию> культуры и языка титульных наций автономных республик, а также <нетитульных> национальных меньшинств при усилении роли русского языка, языков и культур титульных этносов союзных республик. Особенно ярко это проявлялось в сфере школьного образования. Так, к концу 80-х годов среди титульных этносов Российской Федерации только для двух (башкир и татар) родной язык преподавался в школе в течение всех 10 лет обучения, якутский и тувинский языки преподавались в сельской местности в l-VII классах. Языки всех остальных титульных этносов (не говоря уже о <нетитульных>) изучались в лучшем случае в начальной школе. Многие народы, прежде всего репрессированные, практически не имели возможности приобщать молодое поколение к языку и культуре предков.

Ситуация стала резко меняться с началом перестройки, а особенно с 1991-1992гг., т.е. после распада СССР. Политика усиления роли языка и культуры титульных этносов в бывших союзных и автономных республиках стала доминирующей.

Российская Федерация - также многонациональное государство. Нерусское население составляет 18% и включает, по оценкам статистических органов России, представителей более 170 этносов. Специалисты-этнографы иногда насчитывают в России в 2-3 раза больше этнических общностей. По своему государственному устройству Российская Федерация не имеет аналогов в мире. Ее субъектами являются 21 республика, 1 автономная область и 10 национальных округов. Некоторые территории объединяют в качестве титульных от двух (Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария) до 10 (Дагестан) этносов. Национально-территориальные образования занимают более 53% территории страны.

Из примерно 10% населения России, относящегося к титульным этносам национально-территориальных образований, лишь 7% проживают на территории <своих> республик, областей и округов; остальные также находятся в положении нетитульных этносов на других территориях. К ним можно прибавить еще около 10% населения, не имеющего национально-территориальных образований в Российской Федерации. В настоящее время именно проблемам социального и культурного развития <титульных> этносов, т.е. этносов, проживающих на территориях национально-территориальных образований, где они имеют определенные культурные и политические привилегии, уделяется, пожалуй, основное внимание.