V. функция видового утверждения

7.13. Общая функция: от природы к культуре

Видовая категория занимает стратегически важное мес­то в системе Моды. С одной стороны, как простое наимено­вание одежды, она покрывает собой весь план денотации одежды-описания - прибавить к видовой категории некото­рый вариант (в особенности видовой вариант как таковой) уже значит выйти из сферы буквальных смыслов, «интер­претировать» реальность, начиная процесс коннотации, который сам собой развивается в целую риторику; в своей материальности видовая категория совершенно инертна, замкнута в себе, индифферентна к любому значению, о чем хорошо свидетельствует тавтология, непроизвольно выра­жающая собой ее денотативность: пальто — это пальто. А с другой стороны, эта материя полна разнообразия; именно

в подвижном перечне видовых категорий раскрывается раз­нообразие технических приемов, форм и обычаев, одним словом все то, что в природе (пусть даже уже социальной) не поддается никакой классификации. Это то конкретное разнообразие, которое дается природой и которое культу­ра, завладевая им посредством видового утверждения, де­лает интеллигибельным¹. Для этого ей достаточно превра­тить видовую материю в видовую функцию, вещь — в тер­мин систематики², пальто - в выбор. Но, чтобы быть значи­мым, этот выбор должен быть произвольным; поэтому Мода как культурный институт чаще всего размещает свои видо­вые утверждения там, где выбор как бы не продиктован никакой «естественной» мотивировкой; между теплым пальто и легким платьем не может быть свободного выбора, а ста­ло быть и значения, - здесь все решает температура на улице; значимый выбор бывает лишь там, где кончается природа: природа не принуждает ни к какому разграниче­нию между тюссором, альпагой и полотном, между чепчи­ком, колпаком и беретом; поэтому и значимая оппозиция не пролегает непосредственно между однородными видами, а только между утверждением (какого бы то ни было объек­та) и его имплицитным отрицанием, между выбором и от­казом; факт системы — не в том, что выбирается полотно, а лишь в том, что выбирается нечто в некоторых пределах; можно сказать, что здесь два члена парадигмы суть выбор и его пределы {а / (А - а)). Итак, превращая материю в функцию, конкретную мотивировку в формальный жест и, согласно знаменитой антиномии, природу в культуру, ви­довое утверждение поистине открывает собой систему Моды: за этим порогом начинается интеллигибельное.

7.14. Методическая функция

Эта основополагающая функция видового утверждения присутствует и в методическом плане: именно видовым ут­верждением открывается наше описание системы. Образуя

¹ Ср.: Cl.Levi-Strauss, La Pensee sauvage, Paris, Plon, 1962, p. 164: «Факти­
чески существуют две истинных модели конкретного разнообразия: одна - в
плане природы, модель разнообразия видов; другая - в плане культуры, пред­
ставленная разнообразием функций» (КЛеви-Стросс, Первобытное мышление,
М, Республика, 1994, с. 210.- Прим. перев.)

² Как мы уже видели по замечанию Соссюра, само слово термин
предполагает переход к системности (см. выше, 2, 1).

классы несовместимых элементов, или роды, она позволяет работать с этими родовыми категориями вместо видовых составляющих, которые ими «покрываются». Но, как мы видели, видовые категории суть те самые субстанции, кото­рыми наполняются объекты и суппорты значения. И для объекта и для суппорта годится любая видовая категория, в силу следующего принципа: вся материальность одежды исчерпывается на уровне матрицы объектами и суппор­тами, а на уровне терминологии - родовыми и видовыми категориями. Поэтому перечень объектов и суппортов в конечном счете сводится к перечню видов и родов; доста­точно путем проверки на несовместимость составить список родовых категорий, чтобы получить в свое распоряжение и перечень объектов-суппортов. Род — это та рабочая едини­ца анализа, которая вбирает в себя заодно и объект и суп­порт, в отличие от варианта, который к нему не сводим, поскольку обладает иной субстанцией, чем собственно ма­териальная (или вестиментарно синтагматическая) часть матрицы. Роды, варианты и характер их сочетания (час­тое, возможное или невозможное) служат поэтому элемен­тами, позволяющими полностью реконструировать общую систему означающего Моды.