От издателей. Тема исламского мистицизма вызывает активный интерес со стороны российских и западных исследователей мусульманской философии и культуры. Аналогичным образом
Тема исламского мистицизма вызывает активный интерес со стороны российских и западных исследователей мусульманской философии и культуры. Аналогичным образом, она приковывает внимание широкого круга интеллектуалов и творческих людей, уставших от одномерной парадигмы «общества потребления» и очарованных изяществом классических образцов мусульманской поэзии, авторы которой, как известно, находились под сильным влиянием со стороны мистицизма и сами зачастую были мистиками.
Исламский мистицизм традиционно обозначают как термином тасаввуф (и однокоренным словом— «суфизм»), так и словом 'up- фащ которое является производным от ‘ арафа, что означает «познавать», «постигать». Тем самым исламский *ирфан— это наука бого- познания и учение о том, каким образом человек может приблизиться к Всевышнему. Речь, разумеется, идет не о физическом, а о духовном приближении, ибо в соответствии с исламской концепцией Тавхида (единобожия) Бог не обладает телесностью, не описывается в категориях времени, пространства, количества, качества и т. п.
Желая пролить свет на эту тему, известный иранский мыслитель ‘Аллама Табатабаи в одном из своих трудов привел хадис от шестого шиитского имама Джа‘фара ас-Садика (‘а): «Абу Басир рассказал, как он попросил Абу ‘Абдаллу — да будет мир с ним: “Расскажи мне об Аллахе, Всемогущем и Всевластном. Увидят ли Его верующие в День Воскресения?” Он ответил: “Да, и они уже видели Его до Дня Воскресения”. Абу Басир спросил: “Когда?” Имам (‘а) пояснил: “Когда Он сказал им: ‘Разве Я не ваш Господь?’ Они сказали: ‘Да, мы свидетельствуем...’ (Коран, 7:172). Потом он помолчал немного и добавил: “Поистине, верующие видят Его в этом мире до Дня Воскресения. Разве ты не видишь Его сейчас?” Абу Басир сказал ему: “Да стану я мучеником на этом пути! Следует ли мне передать это другим от тебя?” Он (‘а) ответил: “Нет, если ты расскажешь это, то невежда, не понимающий значения [моих слов], отвергнет это. Затем он решит, что речь идет об уподоблении [Аллаха творениям] и что это неверие (куфр). Но созерцание сердцем (ар-ру’йат би-л-калб) не аналогично видению глазами (<ар-ру’йат би-л-( айн). Превыше Аллах всего того, что говорят о Нем антропоморфисты (мугиаббихун) и еретики (мулхидун)»[1].
Помимо познания сердцем, исламский мистицизм отличает такое качество, как интеллектуальность: роль разума (‘ акл) в исламских сакральных текстах и философии всегда акцентировалась особым образом. Другое дело, что трактовка данного понятия в исламской теологии и философии носит расширенный характер и включает не только рациональные аспекты мышления, но и такой феномен, как интуитивное озарение (игирак), видение знамений Бога и Его познание при помощи сердца (ма* арифат калбиййа), которому мистики всегда уделяли особое внимание.
Мы не станем, однако, вдаваться в описание концептуальных выкладок адептов суфизма как философии. На этот счет существует достаточное количество исследований как отечественных, так и зарубежных специалистов. Теоретический мистицизм— (ирфан-е наза- ри — находится вне рамок данного труда, который читатель держит в своих руках.
Особая ценность и изюминка книги саййида Салмана Сафави заключается в том, что он, находясь внутри живой мистической традиции, практикуемой в тарикате[2], освещает аспекты мистицизма практического, который называют ‘ирфан-е ‘ амали. Апеллируя к практике пророка Мухаммада (с), его праведных сподвижников и членов его семейства — его дочери Фатимы аз-Захры (‘а) и Имамов Ахл ал-Бейт (‘а), саййид Сафави дает практические рекомендации мусульманину, который желает одержать победу над низменными аспектами собственной природы, перестать быть рабом своих страстей и слабостей и стать совершенным человеком, близким к Богу. Человек, прошедший такой мистический путь, претерпевает внутреннюю трансформацию и обретает новую, возвышенную, совершенную природу. Нет никакого сомнения, что образцом для подражания для мистика служит Пророк и Имам.
Современное потребительское общество, напротив, постоянно стимулирует самые низменные аспекты человеческой натуры, актуализируя животный нафс (низменное «Я»), разжигая примитивные страсти, заставляя человека забывать о своем возвышенном предназначении в погоне за все новыми и новыми товарами и удовольствиями в желании конкурировать за призрачными материальными благами. Но мыслящие люди осознают, что финансовое благополучие, обладание модными вещами и комфорт не могут быть подлинной целью человеческого бытия.
*Ирфан побуждает человека помнить о смерти и быть умеренным в потреблении даже дозволенных материальных благ. Это программа самовоспитания и самоограничения, помогающая пестовать аристократизм духа. Умеренность в еде и сне, поминание Всевышнего и ежеминутная благодарность Ему, непреложная справедливость, помощь угнетенным и обездоленным, правдивость, регулярное чтение Корана и размышление над его смыслом, произнесение зикров — славословий Всевышнему — вот столпы этого пути.
Исламский 'ирфан не противоречит мусульманскому закону — шариату, а произрастает из него. Шариат является основой дальнейшей духовной реализации, и без неукоснительного и строгого следования его положениям мистический путь невозможен. Однако с позиции ‘ирфана одного внешнего исполнения обязательного (ваджиб) и отстранения от запрещенного шариатом (харам) недостаточно для того, чтобы встать на путь мистика (сулук). Необходимо выработать у себя привычку к исполнению желательного (мустахаб), включающего в себя мольбы (ду* а), дошедшие от Имамов (‘а), тексты зийаратов, дополнительные и одобряемые намазы, посты и т. д.
Хотя(ирфан и призывает мистика к аскетизму, это не значит, что он должен порвать связь с социумом, посвятив себя исключительно духовной практике. Напротив, подлинный (ариф является образцом справедливости и всегда готов встать на защиту угнетенного и сказать свое веское слово против притеснителя, как бы богат и влиятелен ни был последний. В исламской культуре нет противоречия между духовным и социальным: эти два аспекта человеческой жизни уравновешиваются универсальным принципом справедливости.
На наш взгляд, эта книга будет полезной и для исследователей, которые смогут соприкоснуться с еще одним аутентичным образцом исламской мысли, и для соблюдающих мусульман, которые, несомненно, найдут здесь некоторые ценные практические рекомендации, и для широкого круга читателей, задумывающихся о кризисе современного мира и ищущих пути выхода из него.
А.А. Ежова
Суфийско-дервишский орден Сафавиййа был основан в Иране его Светлостью шейхом Сафи ад-Дином Ардабили[3] (650-735 л.х.), известным мистиком 8 в. хиджры. Он — основатель династии Сафави (Сефевидов[4]). В двадцать первом поколении он является потомком шаха Исма‘ила Сафави[5], основателя Нового Ирана после завоевания арабов. Шейх Сафи ад-Дин создал школу Сафави в Ардабиле[6], которая с течением времени приобрела бесчисленное количество последователей. Его Светлость шейх Сафи ад-Дин является потомком Пророка (с), потомком Моисея (Мусы (‘а)), а также потомком его Светлости Хамзы, сына имама Мусы ал-Казима (‘а)[7].[8] Его предки занимались земледелием в деревне Калхуран близ Ардабиля. До этого они жили в деревне Рангин в Гиляне, а потом переселились в Исфаранджан, расположенный близ Ардабиля. Отец шейха Сафи ад-Дина, Амин ад-Дин Джабра’ил, был зажиточным землевладельцем, известным приверженностью аскетической практике.
Шейх Сафи ад-Дин родился в 650 г. л.х. в уединенной и чистой деревенской среде. Как только он начал свое обучение, в нем уже проявилась склонность к затворничеству; он начал соблюдать пост и бодрствовать ночью. Иногда он проводил время у гробниц святых, а иногда на него снисходило мистическое откровение. А когда он отправился в горы к Сабалану[9], ему явилось доброе предзнаменование, и он обрел там благословение на совершение праведных дел.
Данный шейх является последователем великого мистика шейха Захида Гилани[10], на дочери которого, Фатиме-хатун, он впоследствии женился. Несмотря на его богатство, он славился своим отшельничеством и простотой жизни. Образ жизни, который он вел, привлек к нему последователей из стран Леванта, Турции и некоторых районов Ирана.
Шейх Сафи ад-Дин пользовался авторитетом у народа; простые люди считали его своим наставником. В рассказах Ибн Базаза сказано о его милосердии, чистоте и нравственных качествах. Сохранилось письмо вазйра хаджи Рашид ад-Дина Фадлаллаха[11], в котором сказано
о положении и статусе шейха Сафи ад-Дина. В этом письме он говорит
о шейхе как о «представителе человечества, центре Вселенной, плоде дерева милосердия, пловце в море шариата, очистителе среды ордена, причине соединяющихся»[12].
Кроме того, шейх Сафи ад-Дин является толкователем Священного Корана и достоверных хадисов. Он был современником Маула- ви[13], Са‘ади[14], шейха Махмуда Шабистари[15] и Олджейту[16] (эльхана Ирана из династии Хулагуидов). Также известно, что султан Махмуд Олджейту (известный как Худабанде) относился к нему с уважением. Шейх до самой смерти постоянно оказывал помощь обездоленным, кормил бедняков в своем собственном доме, который служил укрытием для несчастных и нуждающихся. С давних пор гробница шейха Сафи ад-Дина в Ардабиле служит местом паломничества для стремящихся к истине и духовности людей.
Суфийско-дервишский орден Сафавиййа во главе с шейхом Сафи ад-Дином является важнейшим мистическим течением в Иране, оказавшим значительное влияние на ход истории данной страны.
Этот орден рассматривает шариат[17], тарикат и хакикат как пути к достижению связи с Богом.
Шейх Сафи ад-Дин был убежден в том, что лучшим мистическим путем является тарикат (путь) любви, путь Ибрахима (‘а). Источниками, которые преподаются в суфийско-дервишском ордене Сафавиййа, являются Священный Коран, Сунна (традиция) Пророков (с), духовный опыт и жизненный путь святых. Духовный путь невозможен без выполнения норм шариата, поэтому идущий мистическим путем (салик) и мистик должен соблюдать нормы шариата до конца своей жизни. Основными составляющими учения ордена Сафавиййа являются знание, признание Бога, любовь, упование на Бога, великий джихад, распространение традиций четырнадцати Непорочных (‘а), ожидание возвращения имама Махди ал-Худжата ибн ал-Хасана ал- ‘Аскари[18] (‘а), благонравие, милосердие, помощь в общественных делах, наставление на правильный путь, помощь угнетенным и бедным, служение людям.
Саййид Салман Сафави Практический мистицизм
После смерти великого мистика его Светлости шейха Сафи ад- Дина Ардабили воспитанием его последователей занимались его сын Садр ад-Дин Муса, а после него— Султан Хаджа Сийахпуш, шейх Ибрахим, шахид шейх Джунайд, шахид шейх Хайдар. В настоящее время орден Сафавиййа управляется аятоллой саййидом Шахаб ад-Дином Сафави Хамами, муллой Хосейнкали Хамадани, аятоллой саййидом ‘Али Кази[19] и саййидом Салманом ибн Хадж саййидом ‘Аббасом ибн Акамирзой Сафави Хамами (учеником аятоллы шейха ‘Аббаса Йазди, который, в свою очередь, брал уроки у ‘Алламы Табатабаи[20], ученика аятоллы саййида ‘Али Кази). Эти шейхи принадлежат к четырнадцатому поколению последователей шейха Сафи ад-Дина. Через посредничество саййида Хусейна Ибн Валиаллаха Кашани Шазили они также поддерживают связь с орденом Шазилиййа. В настоящее время орден Сафавиййа действует как в Иране, так и в некоторых европейских странах.
Во Имя Аллаха Милостивого и Милосердного
Посвящается великой и чистой душе моего предка его Светлости Шейха Сафи ад-Дина Ардабили, основателя ордена Сафавиййа, и его Светлости Хамзе, сыну имама Мусы ал-Казиму (*а)
ПРАКТИЧЕСКИЙ МИСТИЦИЗМ
Предисловие автора
Исламский *ирфан (мистицизм) — это единственный способ выйти из тупика модернизма и современного духовного кризиса. Между эпохой модернизма и современностью существует много различий. Одним из отличий является то, что этика и культура эпохи модернизма — это земная этика, а этика современного человека не может быть только земной или только небесной. Современный человек свободен в праве выбора земной или небесной этики. Одним из паралогизмов, распространенных в светском обществе, является мнение о необходимости существования земной этики в жизни современного человека. Живя в эпоху модернизма, мы сталкиваемся лицом к лицу с новой цивилизацией, с современным человеком. По словам Рене Генона[21], если мы будем бороться с «царством количества», мы сможем побороть самих себя и поверить в то, что мы можем жить по небесным канонам. Мы независимы (то есть способны делать выбор), и мы можем (от глагола мочь) жить по небесным канонам в эпоху модерна. Кроме того, мы можем вырваться из когтей модернизма, ибо мы — люди, а главным отличием человека от животного является нестесненный характер его выбора, основанного на осведомленности.
В Коране и в изречениях Ахл ал-Бейт (‘а)[22] сказано, что благоденствие в этом мире является преддверием благоденствия в загробном мире. Сравнивая этот мир и мир загробный, мы понимаем, что они не противоречат друг другу, а идут друг за другом. В них материальность и духовность переплетены между собой. Труд— это проявление набожности, а стремление обеспечить семью — джихад. Этика Корана — активная, а не пассивная.
Проект модернизма, целью которого было создание рая на земле, потерпел поражение. Многомиллионные жертвы войн XX в. в Европе, затем война во Вьетнаме, а также тысячи жертв войн XXI в. в Ираке и Афганистане — это дикое вторжение империализма и капитализма в окружающую среду. Это привело к появлению грандиозного классового раскола между Севером и Югом, повлекшего за собой экономическую несправедливость эпохи неоколониализма. В этом и заключаются некоторые особенности банкротства эпохи модернизма.
Действительно, можно сказать, что мир столкнулся лицом к лицу с нравственным упадком и духовным кризисом. Для того чтобы исправить нынешнее состояние, необходимо проделать основательную работу. Теоретики должны представить в виде единой системы общественную исламскую этику, этику макиавеллизма, утилитарную этику, кораническую этику, предназначенную для современного человека, достоверные предания Ахл ал-Бейт (‘а), исламскую философию и мистицизм. А избранные люди станут движущей силой пропаганды нравственных ценностей. И именно они — с помощью доброты, великодушия, правдивости, справедливости, смирения, умеренности, скромности и чистоты своего поведения — смогут создать предпосылки для исправления общества. А уже вслед за этим мы сможем заняться исправлением всего мира.
В этой книге представлены основы практического мистицизма, базирующиеся на исламском учении и личном опыте автора. Основной целью написания этой краткой книги является руководство для суфиев тариката (пути) Аллаха. Первое издание этой книги было издано в Тегеране в 1368 г. хиджры. Слава Аллаху, оно заинтересовало некоторое количество суфиев в Иране и за его пределами и было переиздано в 1376 г. с.х. Третье издание этой книги (1388 г. с.х.) было дополнено и также представлено суфиям. Через 20 лет после первого издания этой книги, после шестнадцати лет проживания в Лондоне, бесед с буддийскими монахами, каббалистами23, христианскими духовными деятелями, после семи хаджей то, что я могу предоставить суфиям, — это блуждания бедняка по мистическому пути любви к Аллаху, пути Корана и Ахл ал-Бейт (‘а). Нам стало понятно, что помимо четырех базисных условий — в их числе муракаба (самоконтроль), мухасаба (самоотчет) и критики, постоянство поминания Аллаха и созерцания и упования на Аллаха, а также смирение и удовлетворение, любовь к Создателю и созданиям — все они являются средствами достижения близости с Богом.
В этой книге представлены такие разделы, как «Целенаправленность творения», «Самозабвение», «Бдительность», «Что такое человек», « ‘Ирфан — наука приближения к Аллаху», «Шариат, тарикат и хакикат», «Кто такой (ариф (мистик)», «Цели (арифа (мистика)», «Что такое путь (сулук)», «Истина пути (сулук)», «Цели пути (сулук)», «Устройство пути (сулук)», «Четыре вида странствия», «Этика мистицизма», «Уровни пути (сулук)», «Достоверные книги по практическому мистицизму», «Любовь— астролябия Божественных тайн», «Семиотика», «Этика последователей имама ‘Али (‘а)», «Поведение
последователей имама ‘Али (‘а)», «Программа духовного самовоспитания».
Я искренне надеюсь, что эта книга станет для русскоязычных братьев и сестер помощником в ознакомлении с исламским мистицизмом, являющимся единственным путем спасения человека от неопределенности пути, одиночества, депрессии, страха и печали. Эта книга поможет приблизиться к Аллаху, начать дарить Его творениям любовь, мир, дружбу и оказывать помощь людям.
Саййид Салман Сафави
Иранская исследовательская академия Лондона Рамадан 2012
Нет божества, кроме Тебя! Пречист Ты! Воистину, я был одним из беззаконников!
Слава Аллаху! Благослови Пророка Божьего, его семью и потомков.