Возникновение христианства 24 страница
Лк14:16-24 содержит своего рода промежуточную редакцию, текстуально близкую к Фоме, но уже содержащую «много званных, но мало избранных».
Притча явно сконструирована по образцу Прит9: Мудрость зовет гостей на новоселье.
Притчи Иисуса нетипичны для иудаизма. Вместо практически стандартной метафоры Б. как царя, Иисус использует вполне земные образы. Возможно, «царские» притчи в Евангелиях – признак фальсификации. Матфей, характерно, заменяет «некто» Фомы на «царя».
22:15-22: «фарисеи… с иродианами сказали: ‘…разрешено ли Законом платить налог императору, или нет?’ Но Иисус… сказал: ‘Почему проверяете Меня, лицемеры? Покажите Мне монету, которой платят сбор’. И они принесли Ему динарий. Тогда Он сказал им: ‘Чьи это изображение и надпись?’ Говорят Ему: ‘Императора’. Тогда Он сказал им: ‘Итак, отдавайте кесарю кесарево, а Б. Б.’» Аналогично Лк20:20-26.
Эпизод очень сомнительный. Во-первых, в Галилее при Ироде Антипе вряд ли собирали дань римлянам непосредственно с населения. Обыкновенно зависимый правитель сам собирал налоги и уплачивал в Рим фиксированную сумму. Во-вторых, неизвестно, собирались ли местные налоги римскими монетами. Судя по наличию (изгнанных Иисусом) менял в Храме, шекель оставался официальным средством платежа даже в Иудее, которая тогда была уже римской провинцией. Существует предположение о том, что использовались также тирские драхмы, но нам неизвестно, было ли на них изображение императора. В-третьих, иудеи не могли пользоваться монетами с изображением человека, поскольку человеческие изображения категорически запрещены Законом. В-четвертых, что делали подчиненные Ирода (видимо, галилейского тетрарха Ирода Антипы) в Иерусалиме? В–пятых, чем они так выделялись, что их сразу узнали?
Трактовка в значительной мере зависит от того, кто такие иродиане. Если это слуги Ирода Антипы, то дело происходило в Галилее, а эпизод вставлен в описание пребывания Иисуса в Иерусалиме. Иродианами могли называть ессенов, пользовавшихся покровительством Ирода Великого. Впрочем, было бы странно называть сектантов по имени благоволившего к ним монарха, умершего за 35 лет до того. Тогда эпизод можно датировать как довольно поздний, когда христиане уже порвали со своими ессенскими корнями и подчеркнуто старались от них отделиться.
Не исключено, что здесь следы давно утерянной традиции. Образ Иисуса имеет многочисленные параллели с Иудой Галилеянином (напр., ИВ2:8:1). Основной причиной восстания Иуды было требование о прекращении уплаты налога римлянам и непризнании власти императора. Здесь вполне может быть попытка отмежеваться от этих корней.
Тезис, возможно, имеет неиудейское происхождение. В подобном контексте иудей не должен был бы разделять принадлежащее Б. и императору. Он бы сказал, что все принадлежит Б.
Маловероятно, что динарий (пол-шекеля, сумма храмового сбора) указывает на спор о ежегодной или один раз в жизни (ессены) уплате налога на Храм. Когда это разногласие было забыто, эпизод был отредактирован, и появилось упоминание о римском налоге.
Evans со ссылкой на Hippolytus (Refutation) отмечает, что некоторые ессены не прикасались к римским монетам с изображениями. Возможно, именно поэтому Иисус подчеркивает, что динарий предназначен императору, а не иудеям.
В целом, не исключено, что резко негативное отношение к мытарям трансформировалось в появление теологически мотивированных концепций о недопустимости уплаты налогов, кроме предусмотренных в Торе.
Фм100: «Иисусу показали золотую монету и сказали: ‘Люди римского императора требуют от нас налог'. Он сказал им: ‘Давайте императору то, что принадлежит ему, давайте Б. то, принадлежит Б., и давайте Мне Мое’».
Фома выглядит как некоторое сокращение. В частности, Иисусу показывают монету, спрашивая о налоге. Демонстрация монеты явно вырвана из контекста, когда Иисус просит ее показать.
Возможно такое толкование, что Иисус говорит о вполне материальной стороне: уплачивать необходимо налог, храмовый сбор и секте Иисуса (Иоанн упоминает отдельный ящик для сбора денег у Иуды Искариота).
Как и философы, гностики, вероятно, отрицали значение денег. Поэтому Фома может отзываться с некоторым пренебрежением в смысле: «отдайте императору мирское, которое все равно ничего не значит, и о котором даже не стоит спорить, и обратитесь к Б.»
Если прав R.A.Horsley, что храмовые (или хотя бы одни и те же) сборщики взимали храмовый и римский налоги, то смысл тезиса может быть несколько иным. Иисус предлагает платить и тот (кесарю), и другой (Б.) налоги, и обращаться к духовному. Мы сомневаемся в таком совмещении хотя бы потому, что мытари описываются как грешники, и вряд ли бы таким одиозным фигурам поручили взимать храмовый сбор.
Не исключено, Эгер3 ближе к аутентичному: «Они подошли к Нему и вопрошали Его, испытывая… ‘Скажи нам, позволительно ли платить правителям, что им положено? Должны мы им платить или нет?’ Иисус знал об их намерениях, и стал раздражен. Тогда Он сказал им: ‘Почему вы почитаете Меня как учителя, но не делаете, что Я говорю? Точно Исаия говорил о вас, когда он сказал: “Приближаются ко Мне люди сии устами своими, сердце же их далеко отстоит от Меня; тщетно чтут Меня, потому что настаивают на учениях, которые суть заповеди человеческие”’».
Видимо, имеется в виду возмущение Иисуса тем, что его спрашивали, нужно ли отдавать должное мирским правителям, игнорируя вопрос о том, как нужно отдавать должное самому Иисусу.
Рим13:7: «Давайте каждому то, что должно ему: налоги, кому налоги, доход, кому доход, уважение, кому уважение, почет, кому почет». Если и существовал аутентичный текст «кесарю кесарево», он базировался на популярной максиме, отображенной у Павла.
Аналогичный вопрос задают сборщики налогов Иоанну Крестителю, на что он отвечает: «Собирайте не больше, чем положено вам» (Лк3:12-13). Не вполне ясна мысль Иоанна: то ли не взимать штрафов, то ли собирать только ту сумму, которую сборщики должны отдать в качестве откупа, и не брать ничего для себя. Здесь также согласие со взиманием налогов, и ограничение наносимого мытарями вреда, их влияния на жизнь иудеев.
22:23-29: саддукеи спрашивают Иисуса о толковании Втор25:5: «Учитель! Моисей сказал: ‘если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему’. Было у нас семь братьев… в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее. Иисус сказал им в ответ: ‘заблуждаетесь, не зная Писаний…’»
Во-первых, саддукеи отрицали устное предание и интерпретации Торы в принципе. Ответ Иисуса не мог представлять для них существенного интереса, независимо от его содержания. Саддукеи были сектой священников, и вряд ли стали бы следовать за Иисусом и, тем более, обращаться к нему «учитель».
Во-вторых, Иисус абсурдно оскорбляет очень авторитетных саддукеев, утверждая, что они не знают Торы.
Дискуссия, видимо, действительно имела место и велась широко. Zohar1:21 слишком похож на ответ или довод в таком обсуждении: «Женщина, которая в этом мире была замужем дважды, в будущем мире отходит к первому мужу».
22:30: «Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как ангелы Б. на небесах».
С одной стороны, воскресение все-таки будет иметь место (вопреки мнению саддукеев). С другой стороны, без тела (вопреки мнению фарисеев), аналогично инкорпореальным ангелам.
Сравнение душ с ангелами некорректно, поскольку ангелы рассматриваются как эманации Б., существа выше людей (которые рассматриваются не как тела, но как души, созданные сефирами[34] по своему образу). Впрочем, в отличие от ангелов, люди наделены собственной волей.
Тезис противоречит христианской концепции воскрешения Иисуса в реальном теле. Эта концепция была основана на довольно новой тогда иудейской идее воскресения в теле в день Суда. По-видимому, иудаизм в тот период не рассматривал душу как отдельный аспект, подлежащий воскрешению, но полагал ее неразделимой с телом.
Ber17: «Эра, Которая Придет, не похожа на эту эру. В Эре, Которая Придет, нет еды и не питья, нет зачатия детей, нет работы, нет ревности, нет ненависти и нет нужды». Речь идет не о воскресении, но на него тем более распространяются принципы духовного существования.
Иисус здесь явно формулирует концепцию секты автора до закрепления христианской традиции воскресения в теле. Возможно, эпизод появился в момент гармонизации с Павлом, который, в свою очередь, пытался концепцией «духовного тела» (1Кор15:44,46) совместить фарисейский иудаизм (воскресение в теле) с греческой теософией (вечность души, никакого воскресения). Именно эта концепция и использована в 22:30.
Позднее, когда конкуренция греческой теософии была подавлена, а забота о здравом смысле отброшена, церковь смогла вернуться к концепции воскресения в физическом теле.
Тезис 22:30 может принадлежать серьезному теософу – хотя, конечно, совпадение более вероятно. Дело в том, что ангелы инкорпореальны. Необходимым условием этого состояния является единство. Таким образом, ангелы образуют одну сущность. Или, более точно, сущность, проявляющаяся как множество ангелов, на самом деле едина.
Аналогично – души. Они тоже инкорпореальны, и, соответственно, тоже образуют одну сущность. Поэтому души не различаются между собой, между ними отсутствуют отношения. В этом смысле они действительно пребывают в точности как ангелы.
Однозначно Матфей искажает гностическую традицию: аллегорию воскрешения как посвящения «здесь и сейчас». Лк20:35-36: «Но те, кто достойны места в этом мире и после воскрешения, не женятся и не выходят замуж; Они больше не могут умереть, потому что они подобны ангелам и есть дети Б., будучи детьми воскресения». То есть, речь идет о живущих («те, кто достойны»). «Они больше не могут умереть» - сейчас живы, еще не умерли в обычном смысле. Если бы они уже физически умерли, то «больше не могут умереть» было бы лишено смысла.
Гностики рассматривали посвящение как смерть (для мира) и воскрешение (в духе). Позднее, при буквальном понимании, это концепция превратилась в доктрину воскрешения. К ней добавили известный парадокс саддукеев – и эпизод готов.
Лк20:35-36: «Те, кто достоин той эры и воскресения, не женятся, и их не отдают замуж. Они даже не могут больше умереть, потому что они – как ангелы и дети Б., будучи детьми воскресения».
Исключая стилистические неточности, Лука описывает мистическую доктрину о воскресении только некоторых. Либо, скорее, он редактирует в этом духе тезис, изначально имевший существенно иное значение.
А именно, желающие попасть в царство небесное не женятся уже в этой жизни. Они посвящены и умерли для жизни (в этом же смысле высказывается Павел). Они уже в этом мире пребывают как дети Б., и не могут умереть, поскольку ведут духовную жизнь. Точнее, в них над телом возобладал дух, который не может умереть.
Позднее этот чисто мистический тезис был соединен с известным парадоксом саддукеев, образуя эпизод 22:23-32.
Отметим, что эти концепции воскресения являются инновациями, изначально не присущими иудаизму, и отсутствуют в Торе. 1Сам28 Саул обращается к вызывающей духов. 1Сам28:15: «Тогда Самуил сказал Саулу: ‘Почему ты потревожил меня, вызвав меня наверх?’» То есть, праведник Самуил находился в подобии сна в Шеоле, подземном обиталище духов. Христиане неправильно ассоциировали его с языческим подземным адом – местом для злых. Отсюда же пошла доктрина о мучениях грешников, хотя в иудаизме Шеол является местом вечного сна.
Впрочем, эта позиция неоднозначна. В контексте пророчеств о Суде, сон в Шеоле может рассматриваться как временный. Радикальные теологи считают пророчества о воскресении написанными под значительным влиянием культов, прежде всего, персидского.
Христиане часто ссылаются на Дан12:1-4: «Но в то время твои люди будут спасены, каждый, кто найден записанным в книге. Многие из спящих в земной пыли проснутся, некоторые в вечную жизнь, некоторые в позор… но ты, Даниил, держи слова в секрете и книгу запечатанной до последнего времени».
Нам представляется несколько натянутым литералистское толкование «спяшие в пыли» как воскресение в теле.
Мы не встречали убедительного объяснения слова «многие», «записанные в Книге», то есть, не все. Обычное христианское объяснение, что имеются в виду христиане, совершенно не подходит: ведь тогда речь идет и о вечном мучении некоторых христиан («некоторые в позор»), и почему же тогда не мучить язычников (для чего их сначала нужно воскресить)?
Объяснение 2Макк7: воскресение для праведных, вечная смерть для злых. Помимо очевидной проблематичности черно-белого разделения людей на добрых и злых, трудно совместить это с воскресением злых для позора в Дан12:2.
22:31-32: «А о воскресении мертвых не читали ли вы… ‘Я Б. Авраама, и Б. Исаака, и Б. Иакова?’ Он Б. не мертвых, но живых».
Следовательно, Авраам, Исаак и Иаков живы. Следовательно, остальные должны воскреснуть.
Матфей не вполне корректно трактует. В Исх3:6 речь идет в настоящем времени. То есть, праотцы уже живы. Но тогда, применяя этот довод к остальным людям, необходимо предположить, что и все остальные живы (в этом же смысле). Это уже противоречит концепции воскресения в будущем. Впрочем, гностики рассматривали Суд как постоянно идущий процесс.
Это типичный раввинистический аргумент, явно заимствованный Матфеем из обычных споров. Проблема в том, что это не довод Иисуса, а стандартная раввинистическая теза. Shem.r.44:6:73 приводит одно из толкований Исх32:13 («Помни Авраама, Исаака и Израиля»): «Почему упомянуты трое праотцев? Ребе Леви сказал: ‘Моисей сказал: “Господи, живут ли умершие?” Он ответил ему: “Моисей, ты стал сектантом”…’» То есть, именно сектантам (конечно, не имея в виду христиан) приписывается несогласие с доктриной воскресения.
22:33: «И, услышав это, народ был ошеломлен Его учением».
Почти наверняка эти доводы Иисуса о воскресении были совершенно стандартными.
22:34-40: на вопрос фарисеев о наибольшей заповеди Иисус указывает две: «возлюби Господа Б. твоего» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки».
Фарисеи вряд ли стали бы задавать такой простой вопрос. Тем более, что ответ на него (совпадающий со мнением Иисуса) давался раввинами однозначно.
Этот эпизод вряд ли принадлежит фальсификатору: в отличие от Павла, здесь указана и первая заповедь. Возможно, эпизод придуман Матфеем, чтобы показать, что Иисус понимал Закон не хуже раввинов.
Вторая из этих заповедей как основа Закона традиционно приписывается Hillel ha-Zaken («старец»), одному из легендарных основателей секты фарисеев. Во время Иисуса учение фарисеев могло еще не быть настолько общеизвестным, как позже, при написании Матфея.
Не исключено, что добавление первой заповеди свидетельствует о плохом знании автором иудейской традиции. Видимо, первая заповедь изначально отсутствовала у Гиллеля (возможно, он считал любовь к Б. и любовь к ближнему взаимосвязанными), но была добавлена позже в качестве уточнения.
Рим13:8-9: «Вы никому ничего не должны, но только любить друг друга; ибо любящий другого исполнил закон. Заповеди… объединены в этом слове: ‘Люби ближнего своего как самого себя’». То есть, Иисусу приписана популярная максима, в той или иной форме встречающаяся во многих культурах и религиях, а в самом христианстве присутствующая в различных редакциях.
Христиане предпочитают (очевидно, противопоставляя иудаизму) вариант 7:12: «Делай другому то, что хотел бы, чтобы другие делали тебе», перефразируя традиционную формулу: «Не делай другому того, чего не хотел бы себе» или «не делай другому то, что сам ненавидишь».
Фм6:3, похожий на аутентичный, использует именно последнюю формулировку. Фм25: «Возлюби своих друзей как себя самого, оберегай их как зеницу ока». Здесь также употреблено «возлюби», что предполагает сравнительную пассивность, в отличие от альтруистического императива «делай». Рим13:10, традиционно для иудаизма, придерживается негативной формулы: «не делай зла».
Такая перефразировка превращает этическую норму в невыполнимую, к тому же рекурсивную, максиму. По христианской формуле, прежде чем съесть пасхального барана, необходимо обеспечить им всех собратьев (только христиан?), либо, как минимум, открыть для них доступ к собственному столу. Очевидно, что результатом даже для обеспеченного христианина будет голодная смерть.
Еще хуже обстоит дело с рекурсивностью формулы. Если христианин любит ближнего, то он должен позволить ему испытывать такое же удовольствие. Таким образом, отдав соседу половину своего имущества, он вынужден будет тотчас принять у соседа половину его имущества, и обратно до бесконечности.
Или получатель некоторого имущества должен будет, по этой формуле, передать его ближнему, тот – следующему, и так до бесконечности.
В силу ограниченности ресурсов каждого конкретного христианина ему постоянно придется выбирать, кого же именно из ближних возлюбить, как себя самого: то есть, во-первых, судить, во-вторых, разделять, в-третьих, все равно не иметь возможности полностью исполнить так сформулированную заповедь.
Христианская формулировка уничижительна: каждый дающий проявляет свою кротость, давая (делая добро), причем в ущерб себе (забирая у себя). Все участвующие в этой игре, оказываются униженными. Вряд ли такое самоуничижение может рассматриваться как достоинство осознающего самоценность индивидуума.
В реальности, дело обстоит еще хуже: на каждого кротко дающего приходится другой, соответственно, принимающий. А понятия «принимающий» и «кроткий» трудно совместить. Таким образом, каждый дающий намеренно и непременно наносит вред принимающему (ущемляет его собственную кротость).
Объект любви христиан также отличается от иудейского. 7:12 говорит о «других», а не о «ближних». Объектом христианской любви должны стать и злые люди, что никак не совместимо с практической этикой.
Негативная же формулировка Гиллеля указывает не действие, а бездействие, воздержание от действия. Тогда не происходит создания бесконечных цепочек передачи добра, которым никто не получает возможности пользоваться. И которое тем самым перестает быть желаемым добром. В отсутствие желаемого добра, христианская формула теряет объект приложения.
Христиане довели концепцию до абсурда. Инстинкты альтруизма и самосохранения находятся в человеке в состоянии динамического равновесия. В каждой ситуации используется их сочетание в той или иной пропорции. Хроническое превалирование того или другого одинаково пагубно для человечества в целом. Неправильно требовать от человека руководствоваться только одним из этих побуждений: в данном случае, альтруизмом.
Отметим, что в этой заповеди отлично выражена сущность иудаизма как практической религии. Иудаизм не пытается изменить суть человека, ни даже ограничить его помыслы. Заповеди направлены на ограничение реализации греховных помыслов.
Иудаизм требует любви в отношении ближнего. Только ближнего, а не человека вообще. Интересно, что крупнейший историк войны, Keegan, говорит о том же: акты жестокости часто осуществляются именно в отношении людей, которых воспринимают как чужих (в смысле класса, народа, рода войск). Психология человека устроена так, что он готов применять нормы морали по отношению к тем, кого считает такими же, как он сам – «ближними».
Нам могут возразить: «А как же гуманизм, защита слабых?» Увы, это не более чем красивая идеализация. Гуманизм не присущ природе человека, усваивается при воспитании и легко улетучивается в трудных обстоятельствах. В качестве примера, напомним, что даже в двадцатом веке массовый голод часто сопровождался каннибализмом.
Кстати, не исключено, что моральные нормы лучше соблюдаются в отношении более сильных, чем более слабых. Возможно, здесь след иерархичного мышления мужчин. Соблюдать моральные нормы в отношении тех, кто занимает более высокое положение в той или иной иерархии, их заставляет снобизм. Впрочем, это ограничение тут же отпадает, как только сильный становится слабым и теряет свое место в иерархии.
22:41-45: Иисус опровергает фарисеев, говорящих, что Мессия – потомок Давида: «как же Давид… называет Его Господом… ’Сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов твоих в подножие ног твоих’? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему?»
Сразу отметим логическую ошибку: в земном воплощении Иисус вполне мог быть потомком Давида (должен же он быть чьим-то потомком?)
Иисус здесь отрекается от приписанной ему генеалогии. Возможно, этот текст заимствован (гармонизирован) позднее из Марка. Гностики обычно не признавали происхождения Иисуса от Давида, и для них такое прямое опровержение генеалогии было бы естественно.
Применимость Пс110 к Иисусу сомнительна даже с точки зрения христианства. Во-первых, откуда у прощающего Иисуса могут быть враги? Во-вторых, откуда у него взялись враги до инкарнации? В-третьих, борьба с врагами как длительный процесс – естественна для Мессии, но не для сущности Всемогущего Б.
В целом Пс110 явно относится к военному Мессии и в качестве «господина» описывает иудейского монарха. Традиционно этот псалом использовался при коронации иудейских царей. Видимо, каждый царь рассматривался как потенциальный Мессия (освободитель Израиля), откуда и сходство обрядов помазания.
Христианские теологи используют двусмысленный перевод «господин – Господь» и, вопреки тексту на иврите, расставляют заглавные буквы так, чтобы показать, что речь идет о божественном.
22:46: «Никто не мог ответить Ему, и с того дня никто не осмеливался задавать Ему вопросы».
Для иудеев вопрос Иисуса был бы лишен смысла. Игра значений «Господь – господин» хороша в переводе. Для иудеев же по контексту было очевидно, что речь идет о Б. и царе. Кроме того, приписываемое Иисусу толкование полностью противоречило хорошей известной иудеям традиционной интерпретации псалма.
Иисусу перестали задавать вопросы. Но ведь наоборот, авторитетному учителю задают много вопросов.
На фальсификацию указывает и «с того дня» - ссылка на значительный промежуток времени. Однако ведь через три дня Иисус был казнен.
23:3: «Итак, делайте все, чему они {книжники и фарисеи} учат вас, и соблюдайте это; но не делайте, как они, ибо они не делают, чему учат».
Эта внутренне противоречивая фраза отсутствует в других Евангелиях. Можно только догадываться, что пытался сказать Матфей.
Естественно, фарисеи поступали именно так, как учили. Возможно, здесь намек на формальное исполнение фарисеями заповедей. В пользу этого мнения говорит Лк11:42: «горе вам, фарисеям, что даете десятину… и не заботитесь о суде и любви Б.»
Здесь нет ничего удивительного: любое чрезвычайно детализированное учение становится формализованным. Некоторые фарисеи за множеством halackot могли потерять из виду основополагающие принципы религии. Иудеи знали об этой проблеме, и такие фарисеи осуждаются в Талмуде.
Важно полное согласие Иисуса с учением фарисеев.
23:4: фарисеи «связывают бремена тяжелые, и возлагают на плечи другим, а сами не хотят и пальцем шевельнуть, чтобы двинуть их».
Это противоречит хотя бы тому, что среди фарисеев победила школа не Шаммая, а Гиллеля, который трактовал Закон более либерально.
В Лк11:46 Иисус адресует это обвинение не фарисеям, а законникам. Причем Лк11:45 подчеркивает различие между ними.
Редактор Матфея полагает, что фарисеи заставляют других исполнять Закон, а сами этого не делают, что заведомо абсурдно. Тем более, в других местах евангелисты подчеркивают точное соблюдение фарисеями Закона (например, Лк11:42). Версия Луки осмысленна: «а сами и пальцем не двинете, чтобы облегчить их». То есть, упрек в недостаточно либеральном толковании Закона.
Интересно, автор уверен в том, что halackot создают фарисеи. Современные ученые расходятся во мнениях, были ли фарисеи основной сектой в первой половине 1в. Без сомнения, они стали таковой после разрушения Храма.
Здесь возможная фальсификация. 23:5 продолжает 23:3 о делах фарисеев.
23:5: «Они делают все дела свои, чтобы видели люди; расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих».
Независимо от мнения Иисуса и христиан, раввинистический иудаизм изменил эту традицию. Воскрылия одежды заменены на tallis. Tefillin носят только во время молитвы, хотя они и увеличились в размерах. Y.Ber.2: «Когда р.Янная спросили, почему даже набожные иудеи не носят тефиллин целый день, он сказал, что это из-за лицемеров».
Раввины всегда критиковали проявления лицемерия. Sotah22 сатирически перечисляет семь разновидностей фарисеев, указывая, что только те из них, кто любят ближнего, являются настоящими фарисеями, а остальные ими только называются. Sotah42: «Лицемеры исключены из присутствия Б.»
А вот христианство создало профессиональных служителей, чье ханжество и показной пиетет превзошел критикуемые Иисусом у фарисеев.
Если фарисеи были так плохи, как их описывает Евангелие, то почему же они были так популярны? Как им удавалось предвозлежать на пиршествах, председательствовать в синагогах (23:6), заслужить устойчивое обращение «учитель» (23:7)? И если они были такие ханжи, почему же они бесстрашно шли на конфликт с режимом, отстаивая свои принципы веры? И почему они в первую очередь сами соблюдали свои правила, не слишком обременяя их исполнением иудеев вне собственного течения?
23:8: «А вы не называйтесь раввинами, ибо один у вас Учитель, все же вы – ученики».
Ученики Иисуса вряд ли бы стали немедленно называть себя учителями. Пропасть между учеником и учителем тогда была весьма большой. Если апостолы ощущали себя учениками, они не стали бы называть себя учителями. Момент посвящения из учеников в раввины был формально определен. Находившиеся при Иисусе апостолы не имели оснований называть себя раввинами, учителями.
Не исключена связь с традицией ессенов. Как отмечает Флавий, они своей одеждой напоминали учеников.
Деяния описывают апостолов, ведущих себя, как учители, то есть, не знакомыми с этим тезисом.
Датировка может быть поздней, когда церкви понадобилось прекратить самостоятельное толкование христианами учения, что угрожало традиции. См. попытку Павла урегулировать пророчествование в собраниях христиан.
Концепция учеников, как людей, наиболее близких к учителю – основателю религии, присутствует во многих течениях. В исламе они известны как talibe.
23:9: «И не называйте никого на земле отцом, ибо один у вас Отец – который на небесах».
У иудеев, по-видимому, не было принято обращение «отец» к посторонним. А вот у язычников оно нередко встречается, что и указывает на происхождение тезиса.
Забавно, что именно такое обращение принято у христиан по отношению к религиозным наставникам.
23:10: «И не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос».
Это явная вставка уже потому, что Иисус никогда не называл себя Мессией. Как и Матфей, он не мог не сознавать иное содержание этого термина.
23:12: «Все возвышающие себя будут унижены, а все принижающие себя будут возвышены».
Типичная ошибка рекурсивной логики. Задача хорошего христианина – быть кротким и униженным. Но, если он будет унижен в этой жизни, то будет возвышен в следующей. Таким образом, он на самом деле стремится к большему возвышению, а земное принижение использует как временное средство. А если его задача – вечная кротость и принижение, то в земной жизни он должен, напротив, стремиться возвыситься.
23:8-12 с наставлениями ученикам выглядит как вставка, указывающая рядовым христианам на их место в церкви. Явная цель: оградить доктрину от самозваных наставников.
23:13 вновь продолжает критику фарисеев.
23:13: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и входящих не допускаете».
Матфей значительно усилил текст: очевидно, будучи огорчен критикой со стороны фарисеев и тем, что они отвращали иудеев от его секты. Вообще, из евангелистов именно Матфей демонстрирует резко негативное отношение к фарисеям. Это не могло быть продиктовано отрицанием иудаизма, поскольку Матфей написал выраженно иудейское Евангелие. Весьма вероятно, что такое отношение к фарисеям сформировалось именно вследствие конкуренции и критики с их стороны.
Конкуренция с фарисеями вряд ли была проблемой для Иисуса: число его сторонников было чересчур малым, чтобы возникал конфликт с фарисеями за сторонников. Учение мессианской секты Иисуса сильно отличалось от фарисейского, и вряд ли происходил сильный переток в одну или в другую сторону.
Фарисеи, вообще говоря, не были сектой в том смысле, что набирали последователей. Прозелитов (в обращении которых фарисеи были активны) никак нельзя считать последователями. Прозелиты обычно не знали тонкостей иудаизма, составляющих отличие фарисеев от других сект. Новообращенные не могли даже вступать в брак с законнорожденными иудеями. То есть, они едва ли представляли интерес как члены секты.
Фарисеев правильнее представлять как группу учителей, сходно толкующих Тору. Их толкования (или, в любом случае, аргументация) были недоступны толпе. К ним просто относились с уважением, зачастую не понимая их взглядов. В том числе, их, вероятно, уважали и сектанты – не покидая своих сект.
А вот развитое христианство, толкуя иудаизм несколько одиозно, уже вступило в конфликт с фарисеями. Тогда-то и появилась необходимость приписать Иисусу их критику.