Глава 6. Явление несправедливости 3 страница

– Простите, что без стука, Ас-Саляму Алейкум, братья.

– Ва Алейкум Ас-Салям, вообще-то можно было и позвонить, – возмутился я.

– А у вас есть телефон? – поинтересовался мулла.

– Всем выйти! – грозным голосом закричал муфтий – Оставьте меня с Амидом.

Абдул и Халим посмотрели на меня в ожидании моего ответа, но я кивнул им, чтобы они вышли.

– Идём, Алим, поешь моих фирменных блинчиков, – говорил Халим, заходя с муллой и братом на кухню.

– Мы о чём с тобой говорили? – подойдя ко мне впритык, спросил муфтий. – Вы должны быть ниже травы и тише воды. Более того, – всё ближе подходя ко мне, грозно возмущался Мутамид, – вы должны были давно исчезнуть из города, а что сделал ты? Мало того, что проживаешь тут нелегально, так ещё и посмел прервать шариатский суд?

– Чего? – недовольно спросил я. – Какой суд? Там просто толпа людей пинала женщину, причём тут вообще шариат? Где допрос свидетелей, где жалобы от соседей, где вообще доказательства? – загибая пальцы, с интересом допрашивал я муфтия. – И почему всё это решал еле стоящий на ногах мулла, а не Вы?

– Ты самый умный? Ты вообще кто такой? Ты считаешь, что можно так просто прийти и начать качать свои права здесь, и тебе за это ничего не будет?

– Вы меня пытаетесь запугать, дядя? Я так же нахожусь под властью Всевышнего, как и Вы, а значит – я имею столько же прав, сколько и Вы. То, что Вы нарядились, как джин из лампы, еще не значит, что я буду чего-то бояться и жить так же, как всё ваше тупое стадо.

– Власть Бога на земле и есть мы – люди, познающие Коран и направляющие таких как ты, дураков, на нужный путь. Иди со всеми по верному пути, и ты пойдёшь по правильной тропе с Богом.

Внимательно посмотрев на дядю, который старался умными фразами промыть мне мозг, я слегка улыбнулся ему и сказал:

– Иногда стоит пойти против всех, чтобы пойти за Богом.

– Надо же, добрый убийца поверил, что действительно встанет на путь Всевышнего? Открою тебе маленькую тайну: пока ты живёшь на земле, каждый твой шаг и действия будет отслеживать не Бог. Поощрять или наказывать тебя будет не Бог. И сколько тебе ещё тут останется жить тоже решит не Бог, – ткнув пальцем мне в грудь, продолжал Мутамид. – Бог – это то, что у тебя внутри. Бог решит, как тебе быть Там, но вот как тебе жить тут – решаешь ты сам. И если хочешь выжить, будь добр быть вместе со стадом.

– А если я отобьюсь от стада? Что Вы сделаете? – с улыбкой интересовался я у умного дяди.

Муфтий неожиданно ухмыльнулся мне. Погладив свою тёмную бороду, он похлопал меня по плечу и сказал:

– Живи реальностью, когда беда нагрянет, тебя не Бог спасать будет. Ты будешь один, и тогда не на кого будет надеяться, кроме как на помощь от ненужного тебе стада. Только смотри, чтобы это стадо и не стало твоей погибелью.

– Вы меня смертью запугать решили?

– Видимо, ты не умнее этого стада, Амид. Что же, не послушал меня по-хорошему, значит будем объяснять тебе по-плохому. Даю тебе слово, настанет день, когда под ударами этих плетей окажешься ты, и будешь умолять меня пощадить твою жалую шкуру. Но, к сожалению, я не джин из лампы, как ты выразился, а такой же человек, как и ты. А значит – я тебя не пожалею.

Я не переставал улыбаться и смотрел на дядю, который старательно пытался меня запугать. Муфтий поправил свой халат и, больше ничего не сказав мне, стремительно покинул наш дом, ни с кем не попрощавшись. Я глубоко вздохнул и посмотрел на потолок. Понимая, что я подверг эту несчастную семью и своих друзей большим неприятностям, я сел на диван и медленно стянул с себя шарф. В зал вошёл юный мулла Алим. С грустью посмотрев на меня, он сел рядом и сказал:

– Тебе не стоило этого всего делать. Зачем ты огрызаешься так?

– Огрызаюсь? – недовольно спросил я. – Я лишь хочу защитить свою мать и сестру, но в итоге…только хуже сделал.

– Тебе просто надо меньше обращать внимания на то, что делают другие. Перестань вмешиваться.

– Знаешь, я всю жизнь один. Рос один, воевал один, у меня никогда не было близких мне людей, даже друзей. Я никому не верю и не доверяю, но попав сюда, я решил попробовать узнать, что такое иметь друзей, братьев, маму, общаться с соседями.

– Я понимаю тебя, Амид, – сев ко мне ближе, говорил Алим. – Если Аллах тебе подарил всё это, то зачем ты это рушишь своими же руками?

– Я видел слишком много несправедливости, мулла, и мне хотелось исправить это.

– Тогда начни с того, что найдёшь в себе силы извиниться перед теми, кого обидел.

– А дядя ушёл что ли? – удивлённо спросил Халим, зайдя в зал.

– Давно, – недовольно ответил я и, встав с места, пошёл на кухню.

Сев за стол и посмотрев на сестру, которая тут же от меня отвернулась, я схватил стакан со стола и выпил воды.

– Ну? Что он сказал? – поинтересовался Абдул.

– Ничего, просто напомнил, чтобы мы быстрее свалили отсюда.

Мама недовольно закатила глаза и вышла из кухни. Сестра, встав с места, тоже хотела уйти за мамой. Но я, резко схватив её за руку и потянув к себе, спросил:

– Я нагрубил тебе. Ты прости, хорошо?

– Ничего, я не в обиде, – ответила Лания, выдернув от меня свою руку и уйдя в зал.

– Она простила? – спросил я Абдула.

– Нет конечно, она же девушка. А они никогда просто так не прощают мужчин. Раз двадцать как минимум извинись, упади в ноги и думаю, она подумает о прощении.

– Ты серьёзно? Если у них у всех такой динамит в голове, то я не скоро женюсь.

– В извинениях любимого мужчины женщина никогда не увидит унижение.

– Ох, ну надо же, какие мы умные стали, – улыбнулся я другу.

– А ты думал? – заулыбался Абдул. – Так что там дядя? Нам что-нибудь грозит?

– Грозит, и нам надо убираться отсюда как можно скорее.

– Что? – выкрикнул друг. – Подожди, как это? Но куда? А как же мама и Лания? Я с ними разговаривал, они никуда не уедут отсюда, не хотят. Они как-то жили без нас, значит и сейчас проживут. Выбора нет: если ты хочешь, чтобы дядя оставил их в покое, то мы должны убираться.

– Но…, но мама сказала, что не сможет потерять нас.

– Да что с тобой? – возмутился я. – На счету наши жизни, а также жизнь Майры и Лании, а ты спектакль мне закатываешь?

– Я просто привык и не смогу…

– Что? – скорчив лицо, недовольно спросил я, замечая, что друг явно растерялся и что-то недоговаривал мне.

– Я просто переживаю за них и боюсь.

– Абдул, если ты надумал жениться на Лании, так решай этот вопрос скорее. Но втирать, как ты переживаешь за чужую семью, мне не надо.

– Причём тут это? Нет, я не к этому клонил.

– А к чему? Ты сколько таких матерей и дочек перебил? Скольких убил? А сейчас в тебе вдруг совесть проснулась?

Друг резко замолчал. Обиженно взглянув на меня, Абдул встал с места и сказал:

– Ну ты и говно, Амид.

– Отлично… – вздохнул я и начал рукой протирать свои глаза.

Как меня начали напрягать все эти ситуации. Друг вышел из кухни, а я направился в спальню и лёг спать, чтобы поскорее забыть этот день.

Глава 9. Явление врага

Прошла целая неделя с того дня, как после моего выступления во время казни люди наконец успокоились. Даже на моей работе все только и обсуждали, как я не побоялся высказать своё мнение. Как обычно, устало вернувшись с Абдулом домой, мы вошли в комнату и переодевались, вешая на стул испачканные после стройки рабочие вещи.

– Долго будешь дуться на меня? – спросил я брата, надев синюю майку.

– Я не дуюсь, я от тебя большего и не ждал.

– Ладно тебе, извини, если задел.

– Всё нормально, ты же знаешь, я теперь верующий и всех прощаю, – не очень-то и радостно ответил мне Абдул, взяв грязные вещи со стула и выйдя из комнаты.

Завязывая в узел шнурки на своих штанах, я увидел, как в двери показалась сестра, держа в руке какую-то бардовую коробку.

– Заходи, я одет.

– Извини, я просто хотела кое-что показать тебя.

– Показывай, – радостно улыбнулся я сестре.

Лания осторожно открыла коробку и сказала:

– Вот те самые ножи, которые отец дарил Амиду. Я хочу подарить их тебе в знак благодарности за то, что ты для нас всех тут делаешь.

Я взглянул на три красивых изделия ручной работы. Всё было выполнено из серебра с красивой резьбой. Ножики были раскладные. Взяв один из них в руки, я раскрыл его, вынув лезвие, и внимательно рассматривал.

– Очень красиво. Я обещаю хранить их бережно. Спасибо, Лания.

– Не за что, я рада, что тебе понравилось.

Поставив нож на место, я заметил в коробке ещё одну выемку. Проведя по ней пальцем, я спросил сестру:

– А где четвёртый ножик? Самый маленький. Ты, кажется, о нём рассказывала?

– Да, тот самый, которым брат любил везде разрезать всё. Извини, но его нет, брат его забрал с собой.

– Оу, ясно.

– Всё, забирай подарок, – радостно сказала сестра, закрыв коробку. – И пошли кушать, я ничего в школе не поела сегодня.

Мы всей семьёй сели на кухне за стол. Как всегда, кушая сладости, а также фирменные блины Халима, мама допила свой кофе и что-то внимательно разглядывала в стакане. Я улыбнулся ей и, взглянув на Халима, спросил:

– Что насчёт Синем?

– А что насчёт неё? Мне она понравилась, думаю, что стоит сосватать её.

– Так быстро? – удивился я. – Ты её только один раз видел.

– А зачем мне жениться на той, кого я тысячи раз видел?

– О, Аллах, Абдул! – резко выкрикнула мама и протянула салфетку. – Опять у тебя кровь, нам надо сходить к врачу, это уже ненормально.

– Всё нормально, – тихим голосом сказал Абдул, встав с места и прижав салфетку под нос. – Здешний климат не для меня просто.

Друг ушёл в зал, а мы все молча переглянулись, как вдруг в окне показалась женщина. Поставив красивую вазу с фруктами на подоконник, она всем нам улыбнулась и сказала:

– Мира вам и вашему дому. Приятного всем аппетита.

– Спасибо тебе, соседка, – радостно сказала мама, подойдя к окну.

– Я хотела поблагодарить тебя, Амид. Я та самая женщина, которую хотел наказать мой муж, а ты заступился. Да пошлёт тебе Аллах долгих лет жизни и Вам, Майра, за то, что воспитали таких мужчин.

– Ну, что ты, – засмущавшись, говорила мама, явно испытывая гордость за нас. – Не стоило так.

– Спасибо Вам, – привстав с места, поблагодарил я женщину.

Резко в окно сунулся Вислав. Увидев доктора, я и Халим растерялись. Мама тут же поправила свою косынку и спросила его:

– Простите, а Вы кто?

– Добрый день, Госпожа. Мне нужен Амид.

– Что ты тут делаешь? – удивленно спросил я.

– Нам надо срочно поговорить, у меня плохие новости.

– Ещё бы христиане с хорошими новостями приходили, – недовольно ответил я и вышел из-за стола.

Пройдя в коридор и обув сапоги, я нагнулся завязывать шнурки. Приоткрыв дверь, ко мне подошёл док.

– Что там стряслось? – встав с места и завязывая на голову шарф, спросил я врача.

– А что это с твоим братом? – поинтересовался Вислав, смотря в сторону зала.

Я развернулся и увидел лежащего на полу Абдула. Бегом рванув к нему, я тут же закричал Халиму. Друг моментально выбежал из кухни. Приподняв Абдула с пола, мы уложили его на диван.

– Ему стало хуже, – говорил Вислав, сев рядом и осматривая глаза и лицо друга. – Он принимал лекарства, что я выписал?

– Ну, как сказать, нет… – растерянно ответил я.

– И почему? Потому что я христианин? Ты когда перестанешь этот межрелигиозный бред проявлять ко мне?

– А Вы вообще кто? И что происходит? – удивлённо спрашивал Халим.

– Я – доктор Вислав. Рад знакомству. Ваш брат болен и ему нужна госпитализация.

– Вы ради этого пришли к нам домой? – поинтересовался Халим и тут же обнял доктора. – Спасибо Вам, да не оставит Аллах нашу семью без добрых людей.

Удивлённый док сначала растерялся, но потом и сам прижался к Халиму и погладил его по спине.

– Всё, прекрати, – сказал я другу, отдёрнув его от врача. – Что сейчас с ним и что нам делать?

– Сейчас мы донесем его до моей машины и отправимся в больницу, там ему хоть как-то помогут. Заодно и увидишь, какой пациент поступил к нам, – вздохнув, сказал доктор, проведя по волосам Абдула.

Протянув свою руку к нам, мы увидели клок волос. Словно он не погладил друга, а обрил. Не понимая этого, я и Халим испугались.

– Не бойтесь, – продолжал Вислав. – Его мы побреем на лысо и все будет хорошо. Постараемся сделать все, что пока в наших силах.

Я осторожно поднял Абдула и закинул его на плечо. Из кухни вышли радостные мама и сестра, но увидев нас, они тут же изменились в лице.

– Не беспокойтесь, – говорил им Халим, помогая держать Абдула на моём плече ровно. – Мы сейчас отвезём брата в больницу и придём.

– Что с моим сыном? – чуть ли не плача, выкрикнула Майра.

Увидев ужас и панику в глазах матери и сестры, я потянул за руку Халима и тихонько сказал ему:

– Оставайся с ними, я быстренько отвезу брата и вернусь.

– Ты уверен, может я…

– Уверен, – перебил я друга. – Будь с ними.

Халим согласился и кивнул мне, а я и Вислав поспешили к машине. Я осторожно уселся с братом на заднее сиденье чёрной иномарки, и доктор дал по газам. Мы пулей доехали до госпиталя. Пробежав по длинному и скользкому коридору, мы занесли брата в палату, где Вислав тут же указал нескольким докторам, чтобы те немедленно занялись больным. Смотря, как Абдула дергали, к чему-то подключали и делали какие-то прививки, док вывел меня из палаты и сказал:

– Не волнуйся, ему помогут, доверься мне. А теперь идём, ты должен кое-что увидеть.

Док направился к лестнице. Поднявшись на второй этаж, Вислав открыл серую дверь, и я увидел койку, на которой лежал изуродованный побоями ребёнок, а рядом с ним в обнимку рыдала девушка. Подойдя ближе, я разглядел в плачущей девушке Синем, схватив её за плечи, я закричал:

– Синем! Что ты тут делаешь?

– Амид, – еле произнесла девушка, встав с места и крепко обняв меня. – Они сказали, что убьют его, убьют…

– Кто они? Ты запомнила их? – спросил я, отойдя от Синем и смотря на изрезанное и опухшее тело Мервана.

– Не знаю, они ворвались в дом, меня держали, а его терзали на моих глазах. Их лица были закрыты платками.

Слушая сквозь плачь жалобу Синем, Вислав пристально взглянул на мой шарф, которым я прикрываю свою голову. Заметив это и улыбнувшись доку, я спросил:

– Твой подозрительный взгляд что-то значит или ты сейчас просто так посмотрел?

– Да, у меня есть пару вопросов к тебе. Синем сказала, что эти люди упомянули твоё имя.

– Что? – с удивлением спросил я, посмотрев на перепуганную девушку.

– Она сказала, – продолжил врач, – что когда мальчика закончили избивать и оставили умирать на полу, один из людей сказал, чтобы Синем тебе передала привет. У тебя есть какие-то подозрения, кто это мог сделать? Если я не ошибаюсь, эту девушку вы хотите сватать?

Я растерялся, внимательно смотря на доктора и пытаясь собрать мысли воедино. Почесав себя по шее, я посмотрел на Синем и спросил:

– Может у тебя есть поклонник, а я, не зная этого, ходил к вам домой и вызвал у него гнев?

– Нет, никого у меня нет, это исключено, – вытирая слёзы с глаз, отвечала Синем.

Доктор вышел из палаты и махнул мне рукой, чтобы я шёл за ним. Взглянув на несчастного Мервана, я погладил по плечу убитую горем Синем и сказал:

– Даю слово, я с ними сделаю то же самое.

– Я верю тебе, Амид, – ответила девушка и поцеловала меня в руку.

Погладив Синем по щеке и быстро покинув комнату, я вышел в коридор и закрыл за собою дверь.

– Амид, есть ли у тебя враги? Я насколько знаю, ты военный и ты в розыске.

– Что? С чего ты взял, что я в розыске? Я обычный солдат и…

– Обычный солдат не скрывается в таком, Богом забытом, ауле с двумя сослуживцами в семье сумасшедшей женщины, которая приняла вас за своих детей. Я тебя уже предупреждал, что имею разрешение и веду тут расследование.

– Я что-то не понял: так ты не док, а грёбанный следователь? Ты на меня охоту открыл что ли? – недовольно спросил я, ударив Вислава в плечо. – Ты всё это время прикидывался? Ах ты…

– Нет-нет, я расследую исключительно убийства местных граждан. Ты и твои проблемы с законом меня не интересуют. Но не стоит забывать, что ты личность опасная, Амид, и у тебя вполне могут быть такие же опасные враги. Подумай хорошенько, кто хочет тебе отомстить?

– Если не считать, что тут весь город меня ненавидит…, наверное каждый, кого ты спросишь, мечтает меня убить.

– Не поверишь, но я многих уже опрашивал, – улыбнулся Вислав. – И был приятно удивлён: местные женщины просто мечтают о тебе, а вот мужчины тебя не любят, но боятся. Ты сумел вызвать страх, что, надо признать, очень смело для такого юного парня, как ты.

– Я нравлюсь женщинам? – с удивлением переспросил я дока.

– Сейчас не об этом, лучше подумай, кто из местных может тебя не бояться?

Я начал поглаживать свою щетину, стараясь вспомнить бесстрашных соседей.

– Есть один придурок, резко сказал я, вспомнив странного незнакомца в мешке. - Он часто преследует меня, один раз даже пытался прибить возле залива и…, – но неожиданно я вспомнил слова дяди, которой старательно меня пытался периодически запугивать. – Мутамид, – произнёс я.

– Кто? – переспросил Вислав. – Кто это?

Я ничего не ответил доку и побежал на улицу. Вислав тут же последовал за мной, но я его не видел, потому что целенаправленно помчался в сторону мечети. Увидев муллу Алима, который шёл мимо минарета, я поспешил к нему. Резко схватив его за белый ворот и припечатав к холодной стене мечети, я грозно спросил его:

– Где Мутамид?

– О, Аллах, Амид, ты чего? – пытаясь разжать мои кулаки, перепугано спрашивал мулла.

– Я чего? Это вы тут чего? Говори, где дядя!

Подбежавший ко мне Вислав, который остановился и пытался отдышаться, потянул меня за плечо и сказал:

– Амид, пожалуйста, только без применения насилия.

– Да что происходит?! – не выдержав, выкрикнул мулла.

Я отпустил ворот Алима и отойдя от него, недовольно сказал:

– У меня срочное дело и я должен с ним увидеться. Проведи меня к нему.

– Хорошо, – оттряхивая свой белый халат и поправляя чалму на голове, ответил мулла и посмотрел наверх.

Я и док тоже взглянули туда, куда смотрел Алим. Увидев маленькое, деревянное окошко, которое полностью украшали красиво вырезанные узоры, я вспомнил того незнакомца в мешке, который стоял на этом же самом месте и указывал пальцем на это же окно.

– Стой, – резко сказал я. – Что там? Что это за окно?

– Там комната писаний, где часто и находится наш уважаемый кади Мутамид. Думаю, ваши крики он уже услышал, – недовольно ответил Алим и пошёл вперёд.

Мулла вошёл в мечеть и по лестнице, которая рассыпалась от каждого шага, поднялся на второй этаж. Вислав с интересом разглядывал стены древней мечети, а также её старинные каменные ступени. Приоткрыв деревянную дверцу, мулла склонил голову и сказал:

– Господин Мутамид, к Вам племянник и какой-то человек.

В небольшой комнате, где кругом были полки, забитые какими-то рулонами бумаг и книгами, в самом центре за бордовым письменным столом сидел муфтий, что-то записывая в тетради. Отложив ручку в сторону, Мутамид встал с места и сказал:

– Хорошо, Алим, оставь меня с Амидом, а христианин пусть подождет за дверью.

Вислав посмотрел на меня и отошёл куда-то в сторону. Мулла снова поклонился Мутамиду и быстро вышел из комнаты, закрыв за собою дверь. Я подошёл к муфтию и, улыбнувшись ему, спросил:

– Ничего мне сказать не хотите, дядя?

– Я кажется уже говорил с тобой и объяснял, что твоё время вышло.

– Неужели Вы опустились до того, что истерзали ребёнка?

– Амид, – погладив себя по бороде, говорил дядя. – Я никуда не опускался и ничего не делал, но если в мой дом придут плохие люди, будут угрожать моим гражданам, а также стараться качать свои права, то я вынужден буду избавиться от таких паразитов.

– Так избавляйтесь, дядя, вот я, – говорил я, раздвинув руки в стороны. – Весь безоружный и перед Вами.

Муфтий улыбнулся. Глубоко вздохнув и сев за стол, Мутамид сказал:

– К сожалению, в мечети кровь проливать нельзя, а то бы я с удовольствием тебя убил бы. А теперь уходи, Амид, у меня полно работы.

Я стоял молча и смотрел на то самое маленькое окошко. Муфтий посмотрел на меня, потом на окно, в итоге встав с места, дядя подошёл ко мне вплотную и сказал:

– А я ведь тебя предупреждал, Амид, что кидать вызов обществу – дело опасное. Сегодня ты для людей герой, а завтра они будут стоять и радоваться, наблюдая за твоей казнью.

– Не старайтесь, дядя, мне все эти Ваши казни и угрозы не страшны. Говорите, что хотите.

– Тебе не страшно, а вот Мервану страшно.

Услышав имя мальчика, я изменился в лице, а кади наоборот, нагло улыбнулся и продолжил:

– Потом страшно станет его сестре, а после неё испугается и Халим…

– Только посмей! – выкрикнул я, вцепившись в горло муфтия.

Мутамид тут же разогнался, схватив меня за руки и повалил на письменный стол. Несмотря на его возраст, он оказался довольно сильным мужчиной.

– Убери свои руки, Амид! – выкрикнул муфтий, встав ровно и быстро поправляя свой халат. – Даже не смей в стенах мечети устраивать мне что-то.

Я отошёл от стола, старательно разминая свою шею, словно готовясь к бою. Посмотрев на грозный вид дяди, я сказал ему:

– Если Вы хоть кого-то тронете….

– Я не трону, а люди тронут. Я дал тебе шанс, но ты, Амид, плевал на мои условия, плевал на мои порядки и на наши обычаи. Тогда чему ты удивляешься? Или убирайся, или не жалуйся.

– Я предупредил Вас, думайте сами, – недовольно сказал я и вышел из комнаты.

Алим и Вислав посмотрели, как я быстро прошёл мимо них и спустился в низ. Мужчины направились за мной и, выйдя во двор мечети, Вислав крикнул мне:

– Эй, что случилось? Тебе удалось что-нибудь узнать?

– Нет, – злобно ответил я и поспешил в сторону госпиталя.

Добежав до больницы и пробежав по коридору в палату к Абдулу, я с грохотом раскрыл дверь и подошёл к койке. Взяв друга за руку, я спросил его:

– Ну, как ты?

– Уже лучше, – тихо и с хрипотцой отвечал брат. – Как я тут оказался? Что вообще случилось?

– Всё нормально, – погладив по голове друга и заметив, как волосы всё ещё осыпались, отвечал я Абдулу. – Вислав был прав. Надо было слушать его, а мы из-за глупых стереотипов оттолкнули руку помощи. Я был в мечети у дяди.

– И что? – с интересом спросил Абдул, стараясь сесть ровно.

– Мервана избили прямо на глазах у Синем, и просили передать мне привет. Ясно, что это собаки дяди начали свою работу. На меня открыли охоту, Абдул.

– О, Аллах, вот и настал этот день, Амид, мы все будем наказаны, Всевышний не пожалеет нас.

– Что ты несёшь? – недовольно сказал я другу, отпустив его руку и подойдя к окну.

– Тебе не стоило нарушать обряд наказания. Ну били они эту женщину – и чёрт с ней. А вдруг она заслужила? Умоляю тебя, поговори с дядей и дай ему слово, что больше не полезешь никуда. Я и Халим хотим остаться тут и жить с Майрой и Ланией. Пойми же ты наконец!

В этот момент в палату забежали Вислав и Алим. Увидев юного муллу, мой брат тут же обрадовался. Алим так же схватил Абдула за руку и, крепко сжав её, спросил его:

– Как ты себя чувствуешь? Если хочешь, я могу сегодня остаться с тобой и мы совершим молитву здесь. Аллах слышит молящих и обязательно поможет.

Брат был явно рад приходу муллы и, сжимая его руку, с грустью сказал:

– Алим, я хочу исповедаться тебе и рассказать о всех своих грехах.

Я резко развернулся к Абдулу. Схватив с койки подушку, я заехал ему по голове.

– Эй, ты что делаешь? – выкрикнул Абдул.

– Я тебе сейчас исповедуюсь, блин. Он, что, папа римский тебе? Угомонись сейчас же.

– Перестань, Амид, пусть он расскажет обо всём, ему станет легче, – выдернув из моих рук подушку и поставив за спину Абдула, говорил мулла.

– Наша семья в опасности, а вы тут ерундой заняты!

– А из-за кого она в опасности, а?! – не выдержав, тоже начал кричать Абдул. – Если бы ты меньше защищал долбанных собак и женщин, у нас сейчас не было бы всех этих проблем.

– О, вот оно как? – скрестив на груди руки, спросил я. – Значит я во всём теперь виноват? Что ж, если виноват только я, значит только я и буду с этим разбираться. Ты главное лежи, исповедуйся тут, – недовольно сказал я и вышел из палаты. Резко открыв дверь и снова заглянув к ним, я добавил:

– И не забудь мулле рассказать, как передёргивал своего дружка в штанах, глазея за голой сестрой. Хорошего дня вам.

Абдул тут же швырнул подушкой, надеясь попасть в меня, но попал в дверь, которую я успел закрыть. Вислав сжав губы, взглянул на ошарашенного муллу Алима и, улыбнувшись ему, сказал:

– Ну, что же, думаю вам теперь есть что обсудить. А я пойду, займусь своими делами.

Выбежав за мной в коридор, док поспешил догнать меня. Я поднялся в палату Мервана. Синем сидела рядом на стуле, гладя брата по опухшей руке. Увидев меня, она приподняла голову и спросила:

– Ну, что? Удалось что-то разузнать?

– Ключи от дома у тебя с собой? – спросил я.

– Да, а что такое?

– Сегодня ночуй тут, а я останусь у тебя. Но никому об этом не говори. Давай ключи.

Девушка тут же подошла к своей сумке, которая стояла на подоконнике и, вынув оттуда связку ключей, протянула мне.

– Ничего не бойся, я защищу вас.

– Амид, – снова расплакалась девушка. – Как мне страшно, если бы ты знал. Я думала, что умру.

– Всё, тише, – старался я утешить Синем, прижав её крепко к груди.

Девушка так же обняла меня за спину и уткнувший носом, старалась выплакаться. С коридора донеслись голоса мамы и сестры. Дверь в палату открыл Вислав, и я увидел Майру и Ланию, которые тут же испуганно подбежали к бедному Мервану. Но больше удивило то, что за ними вошла и Дея. От неожиданности я тут же отодвинул от себя Синем. Зачем я так поступил – я не знаю, но осторожно погладив Синем по голове, я сказал:

– Всё, прекращай плакать, вот и родные пришли поддержать вас.

Убрав связку ключей в карман, я подошёл к Дее и спросил:

– А ты тут как оказалась?

– Я слышала крики Майры, когда заносила ведро домой. Решила зайти к вам узнать, в чём дело, а потом мы приехали проведать Абдула, ну и про Мервана узнали.

– Ясно, – ответил я, не зная о чём с ней говорить дальше.

– Халим тоже пришёл, – продолжила Дея.

– Правда? Это хорошо, как раз увидится со своей любимой.

– По-моему, ты с ней чаще видишься, чем он, – улыбнулась мне Дея.

– Да что ты? Ты тоже со мной стала видеться чаще, чем с мужем, но тебя же это не смущает.

Дея тут же сменила милый вид на грозное выражение лица. Разозлившись, она мне ничего не сказала и ушла к Мервану, делая вид, что слушает разговоры доктора и Майры. Я улыбнулся ей и вышел из палаты.

– О, Амид, – резко спросил меня Халим, встретив в коридоре. – Абдул мне всё рассказал.

– Про свои извращения? – иронично поинтересовался я.

– Да нет, причём тут это? Про дядю. Это правда, что муфтий начал действовать против нас?

– Не против вас, а против меня.

– Какая разница? Мы все – одна семья.

Услышав это, я улыбнулся своему младшему брату. Халим действительно оказался очень добрым человеком, что начинало меня и радовать, и в тоже время заставляло сильно за него беспокоиться.

– Я разберусь с дядей, не переживай. Синем так же защитим.

– Да я буду следить за ней и за Мерваном. Найди способ перемирия с дядей, нам не нужны все эти проблемы, Амид. Прекрати воевать с ним и подумай уже о нас.

– Хорошо, – ответил я, похлопав друга по плечу.

Халим улыбнулся мне и вошёл в палату, а я спустился во двор. Гуляя по парку госпиталя, я старался найти хоть какой-то выход из всей этой дурацкой ситуации. Было ясно, что по указке Муфтия люди могут действительно добраться до каждого, кто мне стал дорог. Я сел под деревом на траве и начал прокручивать все возможные варианты в голове, чтобы наконец-то решить, как мне защитить свою семью и друзей от нападок этого тирана. Мне не хотелось проигрывать и просить у дяди перемирия, но я не мог продолжать жертвовать жизнями моих родных. Неожиданно я увидел проскочившую мимо меня тень. Подскочив с места, я огляделся. Напротив меня, прямо на проезжей части, стоял тот самый больной человек в мешковатой одежде. Снова босой, снова с тенью, подающей от капюшона на его лицо, и снова молчал, стоя как вкопанный. Посмотрев по сторонам дороги и убедившись, что никаких машин нет, я стал осторожно подходить к нему и спрашивать:

– Может ты заговоришь уже со мной или ты немой? Ты из этой больницы, да?

Но мужчина стоял как статуя, неподвижно. Я остановился посреди дороги. Не зная, что ещё мне сделать, я решил подойти к нему и постараться откинуть его капюшон. Ещё раз осмотревшись, нет ли на проезжей части машин, я начал всё ближе и ближе подходить к незнакомцу.

– Я был там, в той комнате, куда ты указал мне. Зачем ты показал мне её? – с интересом спрашивал я. – Хорошо, не отвечай. Но тогда объясни, зачем ты хотел убить меня? – всё надеясь на ответ, допрашивал я незнакомца. – Слушай, ты меня достал уже, – не выдержав сказал я и ускоренным темпом направился к психу.