Рассказ об украденном осле

Внемлите наставлениям моимИ предостережениям моим! Дабы стыда и скорби избежать,Не надо неразумно подражать. В суфийскую обитель на ночлегЗаехал некий божий человек. В хлеву осла поставил своего,И сена дал, и напоил его. Но прахом станет плод любых забот,Когда неотвратимое грядет. Суфии нищие сидели в томПрибежище, томимые постом, Не от усердья к Богу - от нужды,Не ведая, как выйти из беды. Поймешь ли ты, который сыт всегда,Что иногда с людьми творит нужда? Орава тех голодных в хлев пошла,Решив немедленно продать осла. "Ведь сам пророк - посланник вечных сил -В беде вкушать и падаль разрешил!" И продали осла, и принеслиЕды, вина, светильники зажгли. "Сегодня добрый ужин будет нам!" -Кричали, подымая шум и гам. "До коих пор терпеть нам,- говорят,-Поститься по четыре дня подряд? Доколе подвиг наш? До коих порКорзинки этой нищенской позор? Что мы, не люди, что ли? Пусть у насВеселье погостит на этот раз!" Позвали - надо к чести их сказать -И обворованного пировать. Явили гостю множество забот,Спросили, как зовут и где живет. Старик, что до смерти в пути устал,От них любовь и ласку увидал. Один бедняге ноги растирал,А этот пыль из платья выбивал. А третий даже руки целовал.И гость, обвороженный, им сказал: "Коль я сегодня не повеселюсь,Когда ж еще, друзья? Сегодня пусть!" Поужинали. После же винаСердцам потребны пляска и струна. Обнявшись, все они пустились в пляс.Густая пыль в трапезной поднялась. То в лад они, притопывая, шли,То бородами пыль со стен мели. Так вот они, суфии! Вот они,Святые. Ты на их позор взгляни! Средь тысяч их найдешь ли одного,В чьем сердце обитает божество?

X x x

Придется ль мне до той поры дожить,Когда без притч смогу я говорить? Сорву ль непонимания печать,Чтоб истину открыто возглашать? Волною моря пена рождена,И пеной прикрывается волна. Так истина, как моря глубина,Под пеной притч порою не видна. Вот вижу я, что занимает васТеперь одно - чем кончится рассказ, Что вас он привлекает, как детейТоргаш с лотком орехов и сластей. Итак, мой друг, продолжим-и добро,Коль отличишь от скорлупы ядро!

X x x

Один из них, на возвышенье сев,Завел печальный, сладостный напев. Как будто кровью сердца истекал,Он пел: "Осел пропал! Осел пропал!" И круг суфиев в лад рукоплескал,И хором пели все: "Осел пропал!" И их восторг приезжим овладел."Осел пропал!"-всех громче он запел. Так веселились люди до утра,А утром разошлись, сказав: "Пора!" Приезжий задержался, ибо онС дороги был всех больше утомлен. Потом собрался в путь, во двор сошел,Но ослика в конюшне не нашел Раскинув мыслями, решил: "Ага!Его на водопой увел слуга". Слуга пришел, скотину не привел.Старик его спросил: "А где осел?" "Как где? - слуга в ответ.- Сам знаешь где!Не у тебя ль, почтенный, в бороде?!" А гость ему: "Ты толком отвечай,К пустым уверткам, друг, не прибегай! Осла тебе я поручил? Тебе!Верни мне то, что я вручил тебе! Да и слова Писания гласят:"Врученное тебе отдай назад!" А если ты упорствуешь, так вот -Неподалеку и судья живет!" Слуга ему в ответ: "При чем судья?Осла твои же продали друзья! Что с их оравой мог поделать я?В опасности была и жизнь моя! Когда оставишь кошкам потрохаНа сохраненье, долго ль-до греха! Ведь ослик ваш для них, скажу я вам,Был что котенок ста голодным псам!" Суфий слуге: "Допустим, что ослаНасильно эта шайка увела. Так почему же ты не прибежалИ мне о том злодействе не сказал? Сто средств тогда бы я сумел найти,Чтоб ослика от гибели спасти!" Слуга ему: "Три раза прибегал,А ты всех громче пел: "Осел пропал!" И уходил я прочь, и думал: "ОнОб этом деле сам осведомлен И радуется участи такой.Ну что ж, на то ведь он аскет, святой!" Суфий вздохнул: "Я сам себя сгубил,Себя я подражанием убил Тем, кто в душе убили стыд и честь,увы, за то, чтоб выпить и поесть!"

РАССКАЗ О САДОВНИКЕ

Садовник увидал, войдя в свой сад, Что трое незнакомцев в нем сидят. "Похожи,-он подумал, -на воров!" Суфий, сеид и третий - богослов. А был у них троих один порок: Душа как незавязанный мешок. Сказал садовник: "Сада властелин Я иль они? Их трое, я один! Хитро на этот раз я поступлю, Сперва их друг от друга отделю. Как в сторону отправлю одного- Всю бороду я вырву у него. Ух, как поодиночке проучу, Как только их друг с другом разлучу!" И вот злоумный этот человек К такой коварной выдумке прибег. Сказал суфию: "Друг! Возьми скорей В сторожке коврик для своих друзей!" Ушел суфий. Садовник говорит: "Вот ты - законовед, а ты - сеид, Старинный род твой царственно высок, Ведь предок твой был сам святой пророк! А ты - ученый муж, ведь по твоим Установленьям мы и хлеб едим! Но тот суфий - обжора и свинья, Да разве он годится вам в друзья? Гоните прочь его-и у меня Вы погостите здесь хоть два-три дня. Мой дом, мой сад всегда для вас открыт. Что - сад! Вам жизнь моя принадлежит!" Поверили они словам его И спутника прогнали своего. Настиг суфия беспощадный враг- Садовник с толстой палкою в руках, Сказал: "Эй ты,суфий-собака, стой! Как ты проворно в сад залез чужой! Или тебя забыть последний стыд Наставили Джанейд и Баязид?" До полусмерти палкой он избил суфия. Голову раскровенил. Сказал суфий: "Сполна мне этот зверь Отсыпал. Ваша очередь теперь! Того ж отведать, что отведал я, Придется вам, неверные друзья! . Вы - обольщенные своим врагом - Подобным же подавитесь куском! Всегда в долине злачной бытия К тебе вернется эхом речь твоя!"

X x x

Избив суфия, добрый садовод Такой с гостями разговор ведет: "О дорогой сеид, сходи ко мне В сторожку и скажи моей жене, Чтобы лепешек белых испекла И жареного гуся принесла!" Внук Божьего избранника ушел. Хозяин же такую речь завел: "Вот ты - законовед и веры друг, Твердыня правды, мудрый муж наук! Бесспорно это. Но обманщик тот, Себя он за сеида выдает! А что его почтеннейшая мать Проделывала-нам откуда знать? Любой ублюдок в даши дни свой род От корня Мухаммадова ведет" Все, что ни лгал он злобным языком, То было правдою о нем самом. Но так садовник льстиво говорил, Что вовсе гостя он обворожил. И многомудрый муж, законовед, "Ты прав!"-сказал хозяину в ответ. Тогда к сеиду садовод пошел С дубиною, промолвив: "Эй, осел! Вот! Иль оставил сам святой пророк Тебе в наследство гнусный твой порок? На льва детеныш львиный всем похож! А ты-то на пророка чем похож?" И тут дубиною отделал он Сеида бедного со всех сторон. Казнил его, как лютый хариджит, Сразил его, как Шимр и как Езид. Весь обливаясь кровью, тот лежал И так в слезах законнику сказал: "Вот ты один остался, предал нас, Сам барабаном станешь ты сейчас? Я в мире не из лучших был людей, Но лучше все ж, чем этот лиходей! Себя ты погубил, меня губя, Плохая вышла мена у тебя!" Тогда, к последнему из трех пришед, Сказал садовник: "Эй, законовед! . Так ты законовед? Да нет, ты вор! Ты - поношенье мира и позор. Или разрешено твоей фатвой Влезать без позволенья в сад чужой? Где, у каких пророков, негодяй, Нашел ты это право? Отвечай! В "Посреднике" иль в книге "Океан" Ты это вычитал? Скажи, болван!" И, давши волю гневу своему, Садовник обломал бока ему. Мучителю сказал несчастный: "Бей! Ты прав в законной ярости твоей: Я кару горше заслужил в сто раз, Как всякий, кто друзей своих предаст! Да поразит возмездие бедой Тех, кто за дружбу заплатил враждой".

РАССКАЗ О ВИНОГРАДЕ

Вот как непонимание порой Способно дружбу подменить враждой, Как может злобу породить в сердцах Одно и то ж на разных языках. Шли вместе турок, перс, араб и грек. И вот какой-то добрый человек Приятелям монету подарил И тем раздор меж ними заварил. Вот перс тогда другим сказал: "Пойдем На рынок и ангур приобретем!" "Врешь, плут,- в сердцах прервал его араб,- Я не хочу ангур!Хочу эйнаб!" А турок перебил их: "Что за шум, Друзья мои? Не лучше ли узюм?" "Что вы за люди:! -грек воскликнул им.- Стафиль давайте купим и съедим!" И так они в решении сошлись, Но, не поняв друг друга, подрались. Не знали, называя виноград, Что об одном и том же говорят. Невежество в них злобу разожгло, Ущерб зубам и ребрам нанесло. О, если б стоязычный с ними был, Он их одним бы словом помирил. "На ваши деньги,-он сказал бы им,- Куплю, что нужно всем вам четверым, Монету вашу я учетверю И снова мир меж вами водворю! Учетверю, хоть и не разделю, Желаемое полностью куплю! Слова несведущих несут войну, Мои ж - единство, мир и тишину".

ДЖУХА И МАЛЬЧИК