Когда Иисус окончил все слова сии, то сказал учеником Своим: вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие
После того как упомянул о Царстве и муках, благовременно беседует потом и о Своем страдании, как бы так говоря: и распинатели Мои будут осуждены в огонь.
Тогда собрались первосвященники[7] и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы. И положили в совете взять Иисуса хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе.
Закон повелевал, чтобы один был архиерей во всю свою жизнь; но иудеи, вопреки закону, делали у себя многих архиереев, сменяя их каждый год. Итак, к архиерею того года приходят на совет об убийстве те, которые должны были удерживать других от убийства и наказывать убийц. А многих архиереями называет евангелист, и тех, которые окончили уже свою годичную службу. Намереваясь совершить преступное убийство, они боялись не Бога, а народа. Боялись же того, чтобы народ, в случае убиения ими Христа в праздничное время не восстал к отмщению за то; или вместе и того, чтобы убийством своим не отвлечь народа от узаконенных жертвоприношений, а самим не лишиться выгод от жертв. Опасались, может быть, и того, чтобы смерть Христа не соделалась общеизвестною и славною, если убьют Его в праздник; им хотелось истребить и память о Нем. Таким образом, сделав совет перед праздником, они положили убить Его после праздника; но Он, желая показать, что страждет не тогда, когда они хотели бы, но когда Сам Он , восхотел, попускает взять Себя накануне самого праздника Пасхи, чтобы в то же самое время совершилась и Пасха истинная, в которое обыкновенно бывала пасха преобразовательная. Нельзя при сем не заметить, что они еще осквернили себя убийством; потому что они не хотели убить Его в праздник и однако ж убивают, лишь только нашли предателя. Чтобы только исполнить волю свою, они на народ уже не обратили внимания.
Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного, приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову.
Некоторые говорят, что было три жены, которые помазали Господа миром и о которых упомянули все четыре евангелиста. А другие полагают, что их было две: одна – упоминаемая у Иоанна, то есть Мария, сестра Лазарева; другая та, которая упоминается у Матфея; она одна и та же с упоминаемою у Луки и Марка. О Симоне прокаженном некоторые говорят, что он был отец Лазаря, что Господь очистил его от проказы и угощен был им. Сказывают также, что, когда Господь говорил ученикам: идите к хозяину дома и «покажет вам горницу устланную», то посылал их к сему Симону, который, как говорят, и принял Господа, и Господь совершил у него пасху. Видя сего прокаженного очищенным, и означенная жена возымела веру, что и она получит отпущение грехов и очистится от своей душевной проказы. По вере она идет, покупает драгоценное миро и с дерзновением возливает на главу Господа, отдавая через это честь важнейшей части тела. Так и ты, когда одержим бываешь душевною проказою, превозносясь фарисейски и удаляясь через то от Бога, прими в дом свой Иисуса и помажь Его миром добродетелей. Ведь и ты можешь изготовить своего рода миро очистившему тебя от проказы Иисусу и возлить на главу Его. Что же означает глава Христова? Не иное что, как Божество Его, которому приносится благовоние добродетелей: «да направится молитва моя, – сказано, – как фимиам, пред лице Твое» (Пс. 140, 2). И ты приноси Божеству Христову благовоние мира, составленного из добродетелей. И чти Господа, исповедуя Его не только человеком, но и Богом, ибо через сие ты также помазуешь главу Его благовонным миром, то есть православно богословствуешь.
Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим. Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете.
Многое слыша от Господа о милостыне и высоко ценя ее, ученики начали упрекать жену, полагая, что Бог ищет более человеколюбия, нежели чести Себе. Но Он делает выговор ученикам, поскольку они неблаговременно упрекали жену. От новоприходящих и вообще не следует требовать слишком многого, а тем более от слабой женщины, но надлежит принимать и малую веру их. Поэтому, когда кто приносит дар Богу, не отклоняй его и не подавляй усердия его, не отсылай его раздать то нищим, но предоставь ему совершить приношение. Разве когда кто потребует у тебя совета о том, нищим ли нужно отдать что-либо или принести Богу, в таком случае посоветуй ему отдать лучше нищим. Но когда уже он принес, то напрасно будешь отсылать его; надобно и то творить и сего не оставлять; притом же честь, воздаваемую (непосредственно) Богу, должно предпочитать всем вообще добродетелям, а следовательно, и самой милостыне. И если Христос, ради человеколюбия, относит дела милости к Себе, то не подумай, что Бога должно оставлять и заботиться лишь о милостыне. Ибо в таком случае выйдет, что можно и святотатствовать и из святотатственного подавать милостыню. Но этого нельзя допустить. А что оказывать милосердие бедным и воздавать честь и угождать самому Христу есть не одно и то же, слушай: «Нищих, – говорит, – всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете». Видишь, что иное дело служить Христу и иное – миловать нищих, хотя Христос, по человеколюбию Своему, и относит к Себе самому, то, что делают для бедных, добро ли то или зло.
Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала.
Этим Господь дает нам знать, что упомянутая жена поступила так по особенному мановению Божию, прообразуя смерть Его и погребение тела Его. Иначе Господь не попустил бы помазать Себе миром, если бы не хотел явить в этом какой-либо тайны. Но как Бог всеведущий, Он предсказал при сем будущее, то есть что в похвалу жене о поступке ее возвещаемо будет, повсюду. Заметь же человеколюбие Божие! Каким великим даром воздает Он жене! Ибо устрояет то, что память о ней будет повсюду, и притом до тех пор, пока продолжится проповедь Евангелия.
Вопрос: Но каким образом миро указывало на погребение Христа?
Ответ: У иудеев был обычай погребать тела с мастями мира, как делали и египтяне, для того чтобы предохранить их от гниения и дурного запаха. Итак, жена сия, говорит Он, возлиянием мира дает знать, что тело Мое будет предано погребению. Все же это, сказал Господь, с тою целью, чтобы тронуть и вразумить Иуду, через которого имел быть предан на погребение. В переносном смысле разумей под прокаженным языческий народ, под женою грешницею – церковь из сонма язычников, которая принесла миро, то есть благочестную веру, и возлила на главу Христа, или на Божество Его. Ибо всякий, кто верует, что Христос есть Сын Божий, возливает тем миро на главу Христову. Наконец, Иуда, претивший жене, как говорит Иоанн (Ин. 12, 4. 5), есть образ иудеев, которые доныне ропщут на церковь Христову.
Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и с того времени он искал удобного случая предать Его.
Когда чуждая жена, блудница, оказала такую честь, тогда ученик уходит, чтобы предать Его! Тогда «пошел», сказано не напрасно, но для означения бесстыдства Иудина. «Искариот», присовокупил евангелист для того, чтобы определеннее означить его, так как был другой Иуда, который иначе назывался Леввеем, а Иуда предатель был из селения, которое называлось Искара. «Они предложили ему тридцать сребреников», то есть согласились, определили дать ему, а не то чтобы уже отвесили их, как многие думают. Иуда искал удобного времени, чтобы предать Его им наедине. Поскольку они боялись народа, то и подкупили Иуду известить их, когда Он будет один.
В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: «Учитель говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими». Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху.
Мне кажется, что первым опресночным днем евангелист называет день предопресночный (предыдущий дню опресноков). Есть пасху им надлежало по-настоящему вечером в пятницу: этот день и назывался днем опресноков, но Господь посылает учеников Своих в четверток, который евангелист называет первым днем опресноков, как предшествующий пятнице, в которую вечером обыкновенно ели опресноки. Или иначе: Христу с учениками надлежало есть пасху в четверток вечером. По этому вечеру, как навечерию пятка, четверток назывался по закону первым опресночным днем, так как праздник начинался обыкновенно с вечера, в который ели опресноки. Христос и послал учеников в четверток, который евангелист называет первым опресночным днем как предшествующий вечеру, в который ели опресноки. Ученики подходят и спрашивают Иисуса: «где велишь нам приготовить Тебе пасху?» – потому что ни они сами, ни Он не имели собственного дома. А Он посылает их к человеку, не знаемому ими и не знающему их (подобно как распорядился и касательно ослицы, показывая им, что (человек тот) может послушаться и простых слов незнакомых ему лиц и примет Его. Пасху же восхотел совершить для того, чтобы не показаться противником закона. Своим временем называет Свое заклание, чтобы мы знали, что Он закалается не без ведома о том и не против воли Своей. К словам «у тебя», или «в твоем доме совершу пасху», Господь присовокупил: «с учениками Моими», чтобы тот человек знал, что вечерю будут вкушать многие и что ему надобно приготовить в достаточном для всех количестве.
Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?
Из сего некоторые заключают, что в тот год Господь не вкушал пасхи. Агнца, говорят, ели стоя, а Христос возлежал, следовательно, не ел пасхи. Но мы утверждаем, что Он сначала стоя ел пасху ветхозаконную, а потом уже возлег и преподал свое таинство: наперед совершил Он преобразовательную пасху, а потом совершил и пасху истинную. О поступке Иуды предсказывает с тою целью, чтобы как-нибудь исправить его, заставив устыдиться по крайней мере общения трапезы и дав ему знать, что он хочет предать Бога, ведающего сердца и помышления. Ученики же стали беспокоиться за себя, потому что хотя совесть их была и чиста, но они доверяли не столько себе, сколько Христу, как знающему сердца их лучше их самих.
Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.
Здесь прямо обличает предателя, поскольку от прикровенного обличения он не хотел исправиться. Поэтому словами «опустивший со Мною руку в блюдо» объявляет о нем для того, чтобы хотя этим способом исправить его. Несмотря на то, бесстыдный Иуда обмакнул (кусок) в одном блюде со Христом. Потом Господь говорит: «Сын Человеческий идет, как писано о Нем». То есть хотя Христу и предопределено пострадать для спасения человеческого рода, однако поэтому отнюдь не следует чтить Иуду; напротив, горе ему, потому что он сделал это не с тем, чтобы содействовать воле Божией, но чтобы исполнить свою злую волю. Притом, если рассмотреть внимательно, Христос не имел непреклонного желания быть распятым. Это дает Он видеть из того, что молился об удалении сей чаши. Но как Он, «Сый прежде век», знал, что по причине злобы врага иным способом невозможно людям спастись, то начинает потом желать испить чашу, которой сначала не желал было. Словами «лучше было бы этому человеку не родиться» показывает, что небытие лучше бытия во грехах. Вникни также в слово «идет», ибо оно означает, что умерщвление Христа будет более переходом, нежели смертью.