Пророчества, познания и вера без любви - ничто
Quot;Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто" (13:2).
Пророчество без любви
В начале следующей, 14-ой, главы, Павел будет говорить о пророчестве как о величайшем из духовных даров, потому что пророк провозглашает Божью истину людям так, чтобы они могли узнавать и понимать ее (14:1-5). Апостол и сам был пророком (Деян. 13:1), и в величайшей степени уважал и должность пророка, и дар пророчества.
Однако, продолжая свою гиперболу, Павел утверждает, что даже великим даром пророчества необходимо служить с любовью. Даже и наиболее одаренный от Бога человек не освобождается от обязанности служить с любовью. Если он чем-то и отличается в этом отношении от других, так только тем, что он более, чем другие, обязан служить с любовью. "От всякого, кому много дано много и потребуется" (Лук. 12:48). Пророку, как никому другому, следует говорить истину с любовью (Еф. 4:15).
Одним из пророков Божиих был Валаам. Он знал истинного Бога и знал Божью истину, но не имел любви к Божьему народу. Когда Валак, царь Моава, пообещал ему щедрую награду, если он проклянет Израильтян, он, недолго колебавшись, согласился. Поскольку Бог не мог убедить Своего пророка не совершать этого ужасного поступка, Он послал ангела, чтобы остановить ослицу пророка (Чис. 22:16-34). После этого еще несколько раз Валаам был готов проклясть Израиля и сделал бы это, если бы ему не помешал в этом Бог. Но того, чего Валааму не удалось добиться с помощью проклятия Израиля, ему удалось добиться позже, когда он сбил народ Божий с пути истинного. Поскольку Валаам ввел Израиль в идолопоклонство и безнравственность, он был осужден на смерть (Чис. 31:8, 16). Этот пророк знал Божье Слово, произносил Божье Слово и боялся Бога, - в том, что касалось его собственной безопасности, -но у него не было любви ни к Богу, ни к Его народу.
Несколько лет тому назад мне пришлось разговаривать с одной молодой учительницей воскресной школы, которая говорила: "Мне казалось, что я по-настоящему люблю моих учениц. Я тщательно готовилась к урокам и старалась, чтобы каждая из девочек чувствовала себя частью класса. Но я ни разу ничем не пожертвовала ради этих девочек, не принесла ради них ни одной личной жертвы". Эта учительница чувствовала, что, несмотря на то, что она столько изучала Библию и так тщательно готовилась к урокам, несмотря на то, что она испытывала добрые чувства по отношению к учащимся, ей все еще не хватало ключевого элемента любви агапе, - самоотдачи и самопожертвования.
Сила, стоящая за тем, что мы говорим и делаем, - это наши мотивы. Если мы действуем, подталкиваемые эгоистическими интересами, желанием похвалы, желанием выдвинуться и добиться какой бы то ни было выгоды, то влияние, которое мы могли бы оказать на людей ради Господа, будет весьма ограниченным. Что бы мы ни делали и что бы мы ни говорили, Для Бога все это будет только безмерной суетой, если нас не воодушевляет любовь.
Служение Иеремии было прямо 'противоположно служению Ваалама. Иеремия был плачущим пророком. И плакал он не из-за своих собственных горечей, хотя они были велики, а из-за испорченности своего народа, отказавшегося повернуться к Господу, и из-за наказания, которое ему приходилось предсказать своему народу. Он плакал над своим народом подобно тому, как Иисус плакал над Иерусалимом (Лук. 19:41-44). Однажды, в первые годы своего служения, Иеремия, глубоко потрясенный духовным состоянием своего народа, воскликнул: "Когда утешусь я в горести моей! сердце мое изныло во мне... О сокрушении дщери народа моего я сокрушаюсь, хожу мрачен, ужас объял меня... О, кто даст голове моей воду и глазам моим -источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего" (Иер. 8:18, 21; 9:1). Иеремия был пророком с разбитым сердцем. Его кровоточащее сердце было любящим и духовным.
Павлу также часто приходилось служить со слезами, и причиной того были его соотечественники-евреи, которые не хотели принимать Иисуса Христа. Именно они причинили ему множество мучений, и все же до слез его доводило не то, что они враждебно относились к нему самому, а то, что они были против Евангелия, - вот что заставляло его служить "со слезами" (Деян. 20:19). В послании к Римлянам он дает трогательное свидетельство: "истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, Что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти" (9:1-3). Служение Павла обладало огромной силой, и в большой степени это вызывалось тем, что он служил с великой любовью. Провозглашать истину от Бога без любви -это значит не просто уменьшить ценность своего служения, это значит свести его на нет, стать ничем.
Знание без любви
Знание всех тайн и всякое познание без любви также ничто в точности, как и дар пророчества. Эту исчерпывающую фразу Павел употребляет для описания человеческого понимания, доходящего до крайней степени. При этом тайны, видимо, представляют божественное, духовное понимание, а знания - понимание человеческое, основывающееся на фактах. В Писании термин тайна всегда употребляется по отношению к божественной истине, которую Бог на некоторое время скрыл от людей. Чаще всего это слово относится к истинам, сокрытым от святых Ветхого Завета, откровение о которых дается в Новом Завете (ср. Еф. 3:3-5). Павел отстаивает свое убеждение, состоящее в том, что даже если бы он мог в совершенстве постигнуть все нераскрытые еще божественные тайны, вместе с теми тайнами, которые уже раскрыты, он все равно мог бы быть ничем. Это духовное понимание не имело бы абсолютно никакой ценности без главного духовного плода - без любви. Этот стих указывает на великую важность любви: без нее, если бы мы могли знать столько же, сколько знает Бог, и все же были бы ничем.
И этой беде не помочь, даже если к знанию всех тайн добавить и всякое познание. Можно вникнуть во все факты, относящиеся к сотворенной вселенной, доступные наблюдению и познаванию, можно быть буквально всеведущим, - и все же без любви ты будешь ничто. Другими словами, если бы ему каким-нибудь образом удалось вместить все сведения о Творце, и о творении, он все-таки был бы нулем, если бы у него не было любви.
Если все это без любви посчиталось бы за ничто, насколько меньше, стоят наши очень ограниченные интеллектуальные достижения, и библейские и теологические знания и прозрения в том числе! Они меньше, чем ничто. Знания такого сорта без любви - хуже, чем просто невежество. Они приводят к духовному снобизму, к .гордости и высокомерию. Это уродливое фарисейство. Духовное знание может быть добрым, прекрасным и плодотворном, только когда оно сохраняется в смирении, когда служение, для которого необходимо это знание, осуществляется с любовью. Но оно оказывается уродливым и неплодотворным, когда любви не хватает. Просто знание, даже знание Божьих истин, взятое само по себе, "надмевает"; для назидания совершенно необходима любовь (1 Кор. 8:1).
Это не значит, что Павел недооценивает значение знания, особенно, знания Божьего Слова. Филиппийцам он писал: "и молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве" (1:9). Мы не можем получить назидания от того, чего мы не знаем, и мы не можем быть послушными тому, чего мы не знаем. Но может быть и так, что мы знаем - но не слушаемся, не получаем духовной поддержки, не становимся сильнее. Только любовь приносит истинное "познание и всякое чувство". Мы можем знать - и все же не получить назидания от этого знания. Любовь - это божественный воспитатель, только она назидает.
Вера без любви
Если Павел не умалял значение знания, то еще меньше мог он умалять значение веры. Никто не проповедовал о необходимости веры, особенно веры, приводящей к спасению, с такой силой, как он. Но в этом стихе речь идет не о той вере, которая спасает, а о вере, которая полагается на Господа и уповает на Него". Павел обращается к верующим, которые уже имеют спасающую веру. Слова о том, что он мог бы иметь всю веру, так что (мог бы) и горы передвигать, относятся к такой силе доверия и упования, которая помогает совершать великие дела ради Его детей. В особенности эти слова относятся к верующим, обладающим даром веры. Павел говорит, что даже если христианин обладает чудесным даром от Бога - делать невозможное возможным, он ничто, если не имеет любви.
Не случайно апостол использует здесь ту же самую метафору, которую однажды применил Иисус. Как-то апостолам не удалось исцелить одержимого бесами мальчика, Иисус сказал им: "истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда', и она перейдет" (Матф. 17:20). Иисус в этом случае употребил гиперболу, в точности, как Павел в 1 Послании к Коринфянам, 13:1-3. Самое главное, что Господь хотел сказать Своим ученикам, заключается в этой истине: если они сумеют полностью доверять Ему, в их служении не будет ничего "невозможного". А для Павла главное - объяснить, что даже, если человек обладает молитвенным доверием к Господу в столь великой степени, но не имеет любви, он - ничто.
Такую великую веру имел Иона. И именно из-за своей великой веры в силу Божьего Слова он отказался проповедовать в Ниневии. Он боялся не провала своей проповеди, а ее успеха. Его беда была в том, что он не хотел, чтобы развращенные жители Ниневии избежали Божьего наказания. Он не имел любви к ним - даже после того, как они покаялись. Он не хотел, чтобы они спаслись от гнева Господня, и возмущался тем, что Господь их пощадил. Каждый в этом городе, начиная с царя, покаялся в своих грехах, и это было непосредственным результатом проповеди Ионы. Даже скот в этом городе покрыли вретищем в знак раскаяния. Бог чудесным образом пощадил Ниневию, - как это и предсказывал Иона. И затем мы читаем об одной из самых странных и самых жестокосердных молитв во всем Писании: "Иона сильно огорчился этим и был раздражен. И молился он Господу и сказал: "о, Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты - Бог благой и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить" (Иона 4:1-3). Всеми теми качествами, которыми, по признанию Ионы, обладал Господь, сам пророк не обладал и не хотел обладать. Трудно себе представить Божьего человека, до такой степени лишенного любви. Его вера говорила ему, что в Ниневии его ждет великий успех, но сам пророк оказался в великом поражении. Его проповедь совершила великое чудо, по его вере, но сам пророк оказался ничем.