Глава 44 Первый образ борьбы с падшими ангелами

Изложив в предшествовавшей статье образ борьбы падших духов с человеками в доступной для нас подробности, кото­рая наиболее нужна и постижима уже преуспевшим инокам, здесь предлагаем образ борьбы с духами, приличествующий новоначальным и почти единственно могущий быть извест­ным для них по опыту. Образ борьбы новоначального с неви­димым духом, видимым лишь уму в помыслах и мечтаниях, заключается в том, чтоб новоначальный инок немедленно от­вергал помысл и мечтание греховные, отнюдь не входя ни в беседу, ни в прение с ними, не обращая и не останавливая на них внимания, чтоб помысл или мечтание не успели напечат­леться в уме и таким образом усвоиться уму. На инока, имеющего некоторую духовную опытность и некоторое духовное преуспеяние, первоначально действуют наиболее один без­видный помысл, приносящий только напоминание греха; по­том уже, если ум вступит в беседу с представившимся помыс­лом, является к содействию помыслу мечтание греховное. Новоначальному иноку, в котором плоть и кровь очень живы, помысл и мечтание греховные являются вместе. Если он толь­ко укоснит малейшее время во внимании к ним и начнет бесе­ду с помыслом, по видимому не соглашаясь с ним и про­тивореча ему, то он непременно победится и увлечется им. Опытнейший инок, хотя бы он провел столетие в иноческих опытах, недостаточно опытен в сравнении с падшим ангелом, которого опытность в борьбе с служителями Божиими изощ­рена целыми тысячелетиями: какое же значение может иметь в борьбе с этим ангелом новоначальный, неопытный инок, не имеющий даже опытного, живого знания о существовании падшего ангела? Сражение с ним есть верное побеждение для новоначального инока. Праматерь наша Ева, несмотря на то что была в состоянии непорочности и святости, едва вступила в беседу с змеем, как и была увлечена его злохитростию в преступление заповеди Божией и в падение[1189]. Ей отнюдь не следовало вступать в беседу с коварным змеем! ей отнюдь не следовало вступать в рассуждение о достоинстве заповеди Божией! Она, не имея никакого опытного познания о зле, ни о лукавстве — лукавством и лицемерством злонамеренные существа обыкновенно прикрывают свою злонамеренность — легко увлеклась советом убийцы, прикрывшего убийствен­ный совет личиною благонамеренности: такому же обману и бедствию подвергаются неопытные иноки. «Душа наша, — говорит преподобный Исихий Иерусалимский, — простая и Добрая, будучи такою создана от благого Владыки своего, услаждается мечтательными прилогами диавола; обольщае­мая, она устремляется к злу, представляющемуся ей добром, и перемешивает (соединяет) свои помыслы с мечтанием бе­совского прилога»[1190]. Все Отцы согласны в том, что новона­чальный инок должен отвергать греховные помыслы и мечта­ния в самом начале их, не входя в прение, ниже в беседу с ними. В особенности надо так поступать по отношению к блудным помыслам и мечтаниям. Для отражения греховных помыслов и мечтаний Отцы предлагают два орудия: 1) немедленное исповедание помыслов и мечтаний старцу, и 2) немедленное обращение к Богу с теплейшею молитвою о прогнании невидимых врагов. Преподобный Кассиан гово­рит: «Всегда наблюдай главу змея, то есть начала помыслов, и тотчас сказывай их старцу: тогда ты научишься попирать зловредные начинания змея, когда не постыдишься откры­вать их, все без изъятия, твоему старцу»[1191]. Этот образ борь­бы с бесовскими помыслами и мечтаниями был общий для всех новоначальных иноков в цветущие времена монаше­ства. Новоначальные, находившиеся постоянно при своих старцах, во всякое время исповедали свои помышления, как это можно видеть из жития преподобного Досифея[1192], а новоначальные, приходившие к старцу своему в известное время, исповедывали помышления однажды в день, вече­ром, как это можно видеть из Лествицы[1193] и других Отечес­ких книг. Исповедание своих помыслов и руководство со­ветом духоносного старца древние иноки признавали необходимостию, без которой невозможно спастись. Преподобный авва Дорофей говорит: «Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые гово­рят: от сего падает человек или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего, когда человек после­дует самому себе. Увидел ли ты кого падшим? знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего. Бог сохранил меня, и я всегда боялся этого бедствия»[1194]. Наставления духоносного старца постоянно ведут новоначального инока по пути евангельских заповедей, и ничто так не разобщает его с грехом и началом греха — демоном, как постоянное и усиленное исповедание греха в самых его началах. Такое исповедание уставляет между чело веком и демоном спасительную для человека непримиримую вражду. Такое исповедание, уничтожая двоедушие, или коле­бание между любовию к Богу и любовию ко греху, дает бла гому произволению необыкновенную силу, а потом преуспея­нию инока необыкновенную быстроту, в чем можно убедиться опять из жития преподобного Досифея. — Те иноки, кото­рые не могли действовать против греха постоянною и учащен­ною исповедию греховных помыслов по неимению старца, действовали против него постоянною и учащенною молитвою, как, например, преподобная Мария Египетская[1195]. Действие молитвою должно быть самое решительное, без всякого пред­варительного собеседования с помыслом, тем более без какого-нибудь услаждения им. Лишь ощутишь пришествие врага, вставай на молитву, преклоняй колена, воздевай руки к небу или распростирайся по земле; рази этою молниею вра­га в лицо его, и он не возможет устоять против тебя, вскоре приучится обращаться в скорое бегство. Отвержение двоеду­шия, то есть колебания между любовию к Богу и любовию к греху, необходимо: от этого сохраняется, возрастает, усили­вается наше благое произволение и стремление к Богу, чем привлекается к нам особенная милость Божия. «Если будем постоянно держать меч в руках, — сказал Пимен Великий, — то Бог будет постоянно с нами; если будем храбры, то Он сотворит с нами милость Свою»[1196]. Превосходный образец бо­рения молитвою против греховных помыслов видим в подви­ге преподобной Марии Египетской[1197]. Говорит святой Исаак Сирский: «Если кто не прекословит помыслам, злохитро все­ваемым в нас врагом, но отсекает беседу с ними молитвою к Богу, то это служит признаком, что ум его приобрел премуд­рость от благодати и что правильное разумение дела освобо­дило его от многого (тщетного и излишнего) труда. Обретени­ем краткого пути он отсек продолжительное парение (стран­ствование) по пути растянутому. Не во всякое время мы имеем силу воспрекословить всем помыслам, противодействующим нам, и победить их; по большей части мы приемлем от них язвы, на исцеление которых нужно весьма значительное вре­мя. Ты выходишь на поединок с борцами, укрепленными шеститысячелетнею опытностию! Твое собеседование с ними до­ставит им возможность обдуманно нанести тебе поражение, превысшее меры премудрости и разума твоих. Если б ты и победил их, то ум твой остается оскверненным скверною по­мыслов, принесенных ими, и воня злосмрадия их в течение продолжительного времени остается в обонянии твоем. При употреблении же первого способа ты пребываешь свободным от них и от их последствий. Нет иной помощи, кроме Бога»[1198]. В особенности должно избегать собеседования и словопрения с блудными помыслами. В такое словопрение наиболее вдает­ся подвижник, ошибочно полагая, что блудные помыслы и мечтания восстали сами собою в его душе и могут быть обуз­даны силою благоразумного увещания самому себе, — не по­нимая, по неопытности своей, пришествия к себе демона, ко­торый охотно вступает с нами в беседу и словопрение, навер­но зная, что сладострастные помыслы и мечтания найдут сочувствие в душе новоначального, возбудят и разожгут жи­вущее в ней сладострастие; он приманивает и завлекает нас к беседе и словопрению, то как бы уступая и удаляясь, то снова нападая, в полной надежде получить над нами решительную победу. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Не вздумай низ­ложить блудного беса словопрением и противоречием: потому что он имеет благовидные предлоги, как борющийся с нами на основании естества[1199]. Восхотевший вступить в борьбу с своею плотию или победить ее сам собою трудится тщетно: ибо если Господь не разорит дома плоти и не созиждет дом души, то всуе бодрствует и постится разоряющий[1200]. Повергни пред Господом немощь естества твоего, сознай бессилие твое во всех отношениях и примешь дарование целомудрия неприметным образом[1201]. Этот демон, гораздо более других демонов, высмат­ривает то время, в которое мы не можем противостать ему молитвою при участии в ней тела: тогда преимущественно нечистый этот нападает на нас[1202]. Тем, которые еще не стяжали истинной сердечной молитвы, вспомоществует (в борьбе с блудным бесом) злострадание в телесной молитве, то есть воздеяние рук, биение в перси, частое устремление очей к небу, множество воздыханий, частое коленопреклонение. Этого они нередко не могут исполнить по причине присутствия дру­гих: тогда-то и покушаются бесы нападать на них, а они, еще не имея возможности сопротивляться мужеством ума и неви димою силою молитвы, по необходимости, может быть, усту пают нападающим на них. Уйди скорее, если можно, скройся ненадолго в тайном месте! возведи горе, если можешь, душев­ное око, а если не можешь, то хотя телесное, воздей руки крестообразно и держи их так неподвижно, чтоб изображени­ем креста посрамить и победить этого Амалика. Воззови к Могущему спасти не хитросплетенною речью, но смиренны­ми словами. Прежде всего начни с этих слов: помилуй ля, Господи, яко немощен есмь[1203]. Тогда на опыте познаешь силу Вышнего и невидимою помощию невидимо прогонишь неви­димых. Навыкнувший бороться таким образом вскоре начнет отгонять врагов одною душою: второе есть праведный дар Божий делателям первого[1204]. — Возлегши на постель, тогда особенно да трезвимся, потому что тогда ум должен бороться с бесами без (помощи) тела, и, если он сластолюбив, то дела­ется предателем удобно[1205]. Воспоминание о смерти и единопомышляемая молитва Иисусова да усыпают и да восстают с тобою»[1206]. Блудный бес нападает с бесстыдством даже на свя­тых и духоносных мужей, как это видно из жития преподоб­ных Макария Александрийского, Пахомия Великого и дру­гих угодников Божиих. И для святых мужей не всегда было достаточно одной сердечной молитвы для сопротивления вра­гу, имеющему опору в падшем естестве нашем! и они должны были иногда, во время усиленной брани, прибегать к подвигу телесному, к вспомоществованию молитве сердечной, участи­ем в молитве тела, к обузданию тела работою до утомления его. На некоторых иноков, весьма внимательной жизни, со­хранивших девство по телу, блудный бес нападает с особен­ным ожесточением, как то случилось с юным иноком, рас­строенным советом неопытного старца, о чем повествует пре­подобный Кассиан в Слове о рассуждении[1207]. Преподобный Пимен Великий говорил: «Как царский оруженосец предсто­ит царю всегда готовым, так душе должно быть всегда гото­вою против блудного беса»[1208]. По этой причине иноки, боримые сильными страстями, всегда должны быть готовыми к сопротивлению им; на самое ложе, для успокоения сном, они возлегают одетыми и опоясанными, как бы вооруженные, точно будучи вооружены бодростию и ревностью, чтоб при появле­нии врага немедленно восстать и отразить его. По этой причине в некоторых благоустроеннейших монастырях Афонской горы сохранился древний святой обычай, по которому всем братиям законополагается упокоеваться сном не иначе, как одетыми. Такой обычай указан самым Евангелием[1209]. Ведай, благочестивый инок, что в то время, как приходит к тебе сатана с искушением своим, присутствует тут вездесущий Гос­подь твой, взирающий на тебя, на твои ум и сердце и ожида­ющий, чем увенчается твой подвиг[1210]: сохранением ли верности к Господу, или предательством Его? явлением ли любви к Господу и вступлением в общение с Ним, или явлением люб­ви к сатане и вступлением в общение с ним? То или другое непременно бывает последствием столкновения с невидимым врагом. Истинное монашество есть невидимое мученичество; жизнь инока есть цепь непрерывных борений и страданий: победителю дается живот вечный — обручение Святого Духа. Тому иноку, которого Бог хочет обогатить духовным разумом и духовными дарованиями, попускаются сильные брани. По­беждали наследит вся, говорит Писание, и буду ему Бог, и той будет Мне в сына[1211].Итак! да не унываем.